Настя успела объяснить Ларе, что ее мать, Варвара, после того, как она, Настя, вышла замуж, вернулась в дом своей матери, Пелагеи, и живет теперь там, а они с Никитой и малышами теперь хозяйничают в городской квартире.
— Мало кому так везет, — убеждала Настя, — другие вон по несколько семей ютятся в одной квартире, а мы здесь одни. Красота! Да еще летом детей отправляем к бабушке в деревню, чтобы в городе пыль не глотали. Помнишь ведь, как там хорошо?
Лара помнила. Ей доводилось бывать раньше с отцом в доме его тетки Пелагеи Власьевны. Старушка тогда еще была жива, а Лара — не старше Настиных малышей. Варвара, дочь Пелагеи, в это время жила в городе. Зарабатывала себе квартиру. Заработала, но с мужем не ужилась, развелась и воспитывала дочь Настю одна. Пелагея Власьевна несколько лет назад умерла, а Настя задумала выйти замуж. Варвара решила вернуться в отчий дом, а дочери с зятем оставить квартиру. Все остались довольны.
Лара понимала, что суровая, немногословная Варвара Михайловна вряд ли стала бы терпеть шум, гам у себя в доме. А покладистой Насте пришлось бы очень несладко. Но от Лары все эти проблемы были далеки, как Северный полюс. Ее семья давно жила в Петербурге, отец занимался солидным бизнесом. Мать была модным дизайнером. Для Лары проблема жилья никогда остро не стояла. На восемнадцатилетие отец торжественно преподнес ей ключи от новой трехкомнатной квартиры в хорошем районе, где она могла жить как ей заблагорассудится.
Малыши снова расшумелись, пытаясь обратить на себя внимание незнакомой тети, но появившаяся из кухни Варвара Михайловна цыкнула на них, и пацанята разом стихли. Лару усадили за стол и сами чинно уселись вокруг.
Провинция как провинция. Деликатесов нет, зато остальная еда сытная и обильная. Лара даже умилилась, вспомнив о простой деревенской еде, что пробовала однажды, когда гостила в Живице и бабка Крона угощала их деревенскими разносолами. С расспросами к Ларе не лезли, видно, отец действительно сделал все что нужно, а под строгим взглядом тетки Варвары задавать вопросы опасались. Говорили о пустяках, спрашивали о работе, жизни в столице, ценах, знаменитостях. Мальчишки быстро расправились с едой, подхватили по куску сладкого пирога и отправились восвояси продолжать свою игру. Взрослые остались одни, но разговор не клеился.
— Пора, — решила Варвара Михайловна, — а то потом не доберешься.
Настя торопливо закивала, засуетилась, засобиралась.
— Я отвезу, — попытался вмешаться Никита, который весь ужин помалкивал, изредка вставляя фразу-другую.
— Тебе завтра на работу, — прервала теща, — нечего нас развозить, не бояре, сами доберемся.
Проворная Настя быстро успела собрать им сумку «на дорожку», и уже через каких-то полчаса Лара и Варвара Михайловна прощались с ними на маленьком вокзальчике пригородных поездов.
— К нам, к нам наведывайтесь почаще, — повторяла Настя, — можем сходить куда-нибудь развлечься или на турбазу съездить. У нас тут места замечательные, или можно в музей Лермонтова…
Лара молчала, а Варвара Михайловна тоже не докучала ей вопросами. Уже темнело, и на западе гасли последние оранжевые всполохи, когда они подходили к дому Пелагеи Власьевны, где обитала теперь Варвара. Лара зашла в калитку, защелкнулась старенькая щеколда, и словно вокруг ожили картины детства.
Они сидели на веранде, освещенной тусклой лампой под старым, треснувшим абажуром и пили чай со сладким клубничным вареньем. Тетка достала куски пирога, что успела насовать им Настена, вынула из буфета бублики, засохшие шоколадные конфеты и окаменевшие остатки шербета. Но Лара не привередничала, настолько ей нравилось все вокруг. И темный сад за окнами веранды, и тусклое освещение, и позднее чаепитие. А еще ее покорила тишина. Ни шума машин, ни любого гула, лишь изредка слышался гудок электрички, подходящей к станции.
Варвара Михайловна отвела Лару в боковую комнатку, небольшую, но уютную, выходящую окнами в сад. Ветви яблонь царапали легонько по стеклу, а под окном шебуршились кусты малины. Лара долго лежала, прислушиваясь к шорохам, но они не пугали ее. Напротив, на душе было легко и спокойно.
Лара уснула. Ей снилась большая река с серой водой, по которой она плыла днем. И непонятно было, то ли тусклый день, то ли солнечный. Лара сидела на плоту, поджав ноги, а рядом лицом вниз лежал мужчина, обнаженный по пояс. Лара водила рукой по его спине, ощущая пальцами теплую кожу. Она не видела его лица, но знала, что это ее мужчина. И никогда не было ей так хорошо и спокойно. «Крон», — позвала Лара, легонько притрагиваясь пальчиками к его шее. Тогда мужчина приподнялся, сел и повернулся к ней. Но был это не ее приятель Сергей Кронецкий, а друг Виталия, который принес ей страшную новость, Максим.
Лара проснулась и долго лежала, вспоминая свой сон. Затем потянулась, встала и решила выбросить все дурные мысли из головы. Отдыхать в этой тихой благодати так отдыхать, а скучать — так скучать.
Дни тянулись один за другим. Лара приходила в себя. По выходным приезжала Настена со своим семейством, и старый дом наполнялся беготней и шумом. Но Ларе было весело. Всей компанией они грузились в старенькие «Жигули» и ехали на речку, где Никита знал хорошее местечко, не слишком глубокое, с песчаным дном, там можно было отлично искупаться. Никита возился с малышами, Лара с Настей лежали на пригорочке, лениво пересмеиваясь. Иногда с ними выбиралась и Варвара Михайловна.
Лара и предположить не могла, что вся эта идиллия разлетится вдребезги так скоро. Она к ужину собирала огурцы — Варвара Михайловна намеревалась сделать салат, — затем бегала за луком и укропом. Накрапывающий дождик заставил ее поторопиться. Тетка Варвара объявила, что ужин будет готов через десять минут, и посоветовала Ларе включить телевизор. Как раз должны были идти новости по НТВ. Лара включила, да так и застыла на месте. Быстро и сосредоточенно Татьяна Миткова излагала хронику происшедшего. Без особых эмоций, но привычно и напористо она поведала, что в Петербурге убита жена известного предпринимателя Великанова, заметив при этом, что недавно он потерял и сына. Видные лица города выражают бизнесмену свои соболезнования. И тут же крупным планом показали тело убитой женщины. У Лары никаких сомнений не было. Алина Константиновна, мать Виталия, лежала в луже крови в своей собственной квартире. Вокруг царил разгром.
Не дозвавшись Лару, которая ничего не слышала, потрясенная страшным известием, Варвара Михайловна пришла за ней.
— Что случилось? — спросила она, быстро выключая телевизор. — Что там сказали?
— Мать Виталия… убили, — с трудом выговорила Лара, — за что? Что она плохого сделала?
Варвара Михайловна крепко обняла ее и прижала к себе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92