И с ней — каждый день. Кстати, ее имя Корел Блейн.
Я отпил немного кофе, обдумывая то, что она сказала.
— Вот это да! — наконец не выдержал я. — Ты только подумай: ведь я должен знать о Чэпмене все то, что и эти люди, и ему в свою очередь известна масса сведений о них, и я тоже должен это знать. Не говоря уже о тысяче мелочей, связанных с его делами и с дюжинами других людей. Мне кажется, черт возьми, что это просто невозможно!
Она перебила меня:
— Конечно, невозможно! Ни один человек не смог бы столько усвоить за восемь дней. Но тебе это и не нужно!
— Не нужно?
— Конечно нет! — Характерный жест тонкой руки. — Тебе же не экзамен держать по всему этому материалу. Нужно только провести два-три коротких разговора в день. Самое главное — не допустить опасных ляпсусов. Попробуй проанализировать, что для этого нужно. Находчивость и сообразительность! А они у тебя есть. Некоторая способность импровизировать, умение уловить наиболее очевидные факты и некоторое количество таких, о которых мог знать только Хэррис Чэпмен. Вот и все! И ты создашь полную иллюзию. А самое главное: не забывай, что разговор-то ведешь ты! Ведь ты босс! Если почувствуешь, что плаваешь, перемени тему. Ты хозяин положения, вас соединяет только телефонный кабель.
Надоест — брось трубку! И позвони еще раз попозже, предварительно просмотрев нужную информацию. Ведь у тебя будет суфлер.
— То есть магнитофон?
Она кивнула:
— Кассеты мы пронумеруем таким образом', что тебе всегда будет известно, где что найти.
— Отлично! — сказал я.
Она ободряюще улыбнулась:
— И не забудь: ты должен осторожничать только первую неделю. Потом это уже будет не важно.
Я взглянул на нее. Пока мы обсуждали технические стороны подготовки, у меня из головы вылетела другая — страшная — цель! У этой молодой женщины был недюжинный ум. Но все, что она хочет от жизни, — это убить человека! Какая бессмысленная обреченность одаренной личности!
Мне стало жутко, но я постарался сразу же отбросить сомнения, пожав плечами. В конце концов, она вольна поступать со своей жизнью, как ей угодно, не так ли?
— Ну хорошо, — сказал я. — Начнем с кассеты номер один!
* * *
— Хэррис Чэпмен родился в Томастоне четырнадцатого апреля 1918 года. Имя его отца — Джон У. Чэпмен. Он был главой агентства Форда и одним из самых крупных владельцев акций в Томастонском государственном банке. Мать Хэрриса, урожденная Мэри Бэрк, была единственной дочерью поверенного в делах в Томастоне.
Джон У. Чэпмен продал свое дело, вышел в отставку в 1940 году и переехал в Калифорнию. И он, и его жена до сих пор живы и проживают в Ла-Джолла.
У них двое сыновей. Кейт на два года старше Хэрриса. В то лето, когда ему исполнилось девятнадцать, он окончил первый курс университета и задел машиной двенадцатилетнюю девочку. Травма была серьезной. Кейт вскоре после этого заболел: перестал спать, а если и спал, то никто не мог сказать когда. Стал терять в весе и совершенно ушел в себя. Разумеется, это были первые признаки шизофрении, и, возможно, несчастный случай с девочкой не имел к этому отношения. Но как бы то ни было, он впал в безнадежное отчаяние и более половины следующих двадцати двух лет провел в заведении для душевнобольных.
Как я тебе уже говорила, эта история всегда преследовала Хэрриса — тем более, что в их семье и до этого уже был случай психического заболевания (сумасшедшим был то ли внучатый дядя, то ли какой-то другой родственник).
Глупо, конечно, но я замечала, что Хэррис имеет склонность к ипохондрии.
В 1936 году он окончил школу. Мать хотела, чтобы он закончил еще и католическую школу, и поэтому Хэррис поступил в Нотр-Дам. Окончив ее в 41-м году, он стал студентом юридического факультета, где его застали события в Пирл-Харборе.
Мэриан остановила магнитофон и потянулась за сигаретой. Я дал ей прикурить от зажигалки.
— Вопросы есть? — спросила она.
— Один, — ответил я. — Касающийся его брата. Где он сейчас?
— В Ла-Джолла, у родителей…
Она нажала кнопку с надписью «Запись» и продолжила рассказ:
— Закончив семестр в институте, Хэррис пошел на флот и в то же лето был произведен в лейтенанты. Хотя его чуть было не забраковали из-за его уха.
Он получил должность на авианосце. — Мэриан оттолкнула пуф в сторону и села по-турецки на ковер, пристроив стенографический блокнот между колен.
Я наблюдал за ней, изучая ее гордое, тонкое лицо, которое можно было бы назвать надменным, если бы его не смягчали прелестные глаза.
Я подумал, что она — самая необыкновенная и самая обольстительная женщина из всех, каких я когда-либо встречал.
Мэриан приподнялась и вновь остановила магнитофон.
— Ты слушаешь? — строго спросила она.
— Конечно, — ответил я и повторил ее последние слова:
— Чэпмена перевели в Сиэтл для продолжения службы на берегу.
— Странно, — отозвалась она. — Ты так на меня смотрел…
— Просто потому, что ты необыкновенно красивая…
Мэриан вздохнула, прошла в спальню и вернулась с подушкой в руках, которую бросила рядом с кофейным столиком.
— Ложись спиной ко мне, закрой глаза и сосредоточься!
Я повиновался, а она продолжила свою лекцию, время от времени останавливаясь, чтобы что-то уточнить в своих заметках:
— Чэпмена произвели в лейтенанты. В начале весеннего семестра в 1946 году он вернулся на юридический факультет и еще до окончания его женился на девушке из Нового Орлеана, которую встретил на балу. Ее звали Грейс Траэн. Изящная, смуглая женщина хрупкого телосложения и очень хорошенькая — настоящее эфирное создание, очевидно, была девственницей.
Он почти никогда не говорил об этом, но, насколько я понимаю, их первая брачная ночь была ужасна, и позднее их отношения не стали лучше.
Видимо, над ней довлела какая-то психическая травма. Возможно, в детстве пришлось что-то пережить. Они пытались как-то приспособиться, но кроме ее отвращения к брачному ложу были и другие вещи, отягчающие их жизнь. Она, например, считала, что его родители должны оказывать им большую финансовую помощь. И не хотела уезжать из Нового Орлеана. Не прошло и года после окончания Хэррисом юридического института и его возвращения в Томастон, как они расстались. Она уехала к матери в Новый Орлеан. Здоровье ее ухудшилось. Помимо всего прочего, у нее обнаружилась анемия.
Мэриан вновь остановила ленту. Я посмотрел на часы и с удивлением обнаружил, что уже за десять.
— Успеваешь следить? — поинтересовалась она.
— Конечно! — ответил я и сел, прислонившись к стулу. Мы оба закурили. — А ты? Когда ты появишься на сцене?
— Очень скоро, — бросила она. — Но эту кассету я хочу заполнить исключительно Хэррисом.
Так тебе будет легче находить нужные сведения.
Она сделала еще несколько рекомендаций, опять запустила магнитофон и перешла к описанию города, маленького провинциального клуба и некоторых друзей Хэрриса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
Я отпил немного кофе, обдумывая то, что она сказала.
— Вот это да! — наконец не выдержал я. — Ты только подумай: ведь я должен знать о Чэпмене все то, что и эти люди, и ему в свою очередь известна масса сведений о них, и я тоже должен это знать. Не говоря уже о тысяче мелочей, связанных с его делами и с дюжинами других людей. Мне кажется, черт возьми, что это просто невозможно!
Она перебила меня:
— Конечно, невозможно! Ни один человек не смог бы столько усвоить за восемь дней. Но тебе это и не нужно!
— Не нужно?
— Конечно нет! — Характерный жест тонкой руки. — Тебе же не экзамен держать по всему этому материалу. Нужно только провести два-три коротких разговора в день. Самое главное — не допустить опасных ляпсусов. Попробуй проанализировать, что для этого нужно. Находчивость и сообразительность! А они у тебя есть. Некоторая способность импровизировать, умение уловить наиболее очевидные факты и некоторое количество таких, о которых мог знать только Хэррис Чэпмен. Вот и все! И ты создашь полную иллюзию. А самое главное: не забывай, что разговор-то ведешь ты! Ведь ты босс! Если почувствуешь, что плаваешь, перемени тему. Ты хозяин положения, вас соединяет только телефонный кабель.
Надоест — брось трубку! И позвони еще раз попозже, предварительно просмотрев нужную информацию. Ведь у тебя будет суфлер.
— То есть магнитофон?
Она кивнула:
— Кассеты мы пронумеруем таким образом', что тебе всегда будет известно, где что найти.
— Отлично! — сказал я.
Она ободряюще улыбнулась:
— И не забудь: ты должен осторожничать только первую неделю. Потом это уже будет не важно.
Я взглянул на нее. Пока мы обсуждали технические стороны подготовки, у меня из головы вылетела другая — страшная — цель! У этой молодой женщины был недюжинный ум. Но все, что она хочет от жизни, — это убить человека! Какая бессмысленная обреченность одаренной личности!
Мне стало жутко, но я постарался сразу же отбросить сомнения, пожав плечами. В конце концов, она вольна поступать со своей жизнью, как ей угодно, не так ли?
— Ну хорошо, — сказал я. — Начнем с кассеты номер один!
* * *
— Хэррис Чэпмен родился в Томастоне четырнадцатого апреля 1918 года. Имя его отца — Джон У. Чэпмен. Он был главой агентства Форда и одним из самых крупных владельцев акций в Томастонском государственном банке. Мать Хэрриса, урожденная Мэри Бэрк, была единственной дочерью поверенного в делах в Томастоне.
Джон У. Чэпмен продал свое дело, вышел в отставку в 1940 году и переехал в Калифорнию. И он, и его жена до сих пор живы и проживают в Ла-Джолла.
У них двое сыновей. Кейт на два года старше Хэрриса. В то лето, когда ему исполнилось девятнадцать, он окончил первый курс университета и задел машиной двенадцатилетнюю девочку. Травма была серьезной. Кейт вскоре после этого заболел: перестал спать, а если и спал, то никто не мог сказать когда. Стал терять в весе и совершенно ушел в себя. Разумеется, это были первые признаки шизофрении, и, возможно, несчастный случай с девочкой не имел к этому отношения. Но как бы то ни было, он впал в безнадежное отчаяние и более половины следующих двадцати двух лет провел в заведении для душевнобольных.
Как я тебе уже говорила, эта история всегда преследовала Хэрриса — тем более, что в их семье и до этого уже был случай психического заболевания (сумасшедшим был то ли внучатый дядя, то ли какой-то другой родственник).
Глупо, конечно, но я замечала, что Хэррис имеет склонность к ипохондрии.
В 1936 году он окончил школу. Мать хотела, чтобы он закончил еще и католическую школу, и поэтому Хэррис поступил в Нотр-Дам. Окончив ее в 41-м году, он стал студентом юридического факультета, где его застали события в Пирл-Харборе.
Мэриан остановила магнитофон и потянулась за сигаретой. Я дал ей прикурить от зажигалки.
— Вопросы есть? — спросила она.
— Один, — ответил я. — Касающийся его брата. Где он сейчас?
— В Ла-Джолла, у родителей…
Она нажала кнопку с надписью «Запись» и продолжила рассказ:
— Закончив семестр в институте, Хэррис пошел на флот и в то же лето был произведен в лейтенанты. Хотя его чуть было не забраковали из-за его уха.
Он получил должность на авианосце. — Мэриан оттолкнула пуф в сторону и села по-турецки на ковер, пристроив стенографический блокнот между колен.
Я наблюдал за ней, изучая ее гордое, тонкое лицо, которое можно было бы назвать надменным, если бы его не смягчали прелестные глаза.
Я подумал, что она — самая необыкновенная и самая обольстительная женщина из всех, каких я когда-либо встречал.
Мэриан приподнялась и вновь остановила магнитофон.
— Ты слушаешь? — строго спросила она.
— Конечно, — ответил я и повторил ее последние слова:
— Чэпмена перевели в Сиэтл для продолжения службы на берегу.
— Странно, — отозвалась она. — Ты так на меня смотрел…
— Просто потому, что ты необыкновенно красивая…
Мэриан вздохнула, прошла в спальню и вернулась с подушкой в руках, которую бросила рядом с кофейным столиком.
— Ложись спиной ко мне, закрой глаза и сосредоточься!
Я повиновался, а она продолжила свою лекцию, время от времени останавливаясь, чтобы что-то уточнить в своих заметках:
— Чэпмена произвели в лейтенанты. В начале весеннего семестра в 1946 году он вернулся на юридический факультет и еще до окончания его женился на девушке из Нового Орлеана, которую встретил на балу. Ее звали Грейс Траэн. Изящная, смуглая женщина хрупкого телосложения и очень хорошенькая — настоящее эфирное создание, очевидно, была девственницей.
Он почти никогда не говорил об этом, но, насколько я понимаю, их первая брачная ночь была ужасна, и позднее их отношения не стали лучше.
Видимо, над ней довлела какая-то психическая травма. Возможно, в детстве пришлось что-то пережить. Они пытались как-то приспособиться, но кроме ее отвращения к брачному ложу были и другие вещи, отягчающие их жизнь. Она, например, считала, что его родители должны оказывать им большую финансовую помощь. И не хотела уезжать из Нового Орлеана. Не прошло и года после окончания Хэррисом юридического института и его возвращения в Томастон, как они расстались. Она уехала к матери в Новый Орлеан. Здоровье ее ухудшилось. Помимо всего прочего, у нее обнаружилась анемия.
Мэриан вновь остановила ленту. Я посмотрел на часы и с удивлением обнаружил, что уже за десять.
— Успеваешь следить? — поинтересовалась она.
— Конечно! — ответил я и сел, прислонившись к стулу. Мы оба закурили. — А ты? Когда ты появишься на сцене?
— Очень скоро, — бросила она. — Но эту кассету я хочу заполнить исключительно Хэррисом.
Так тебе будет легче находить нужные сведения.
Она сделала еще несколько рекомендаций, опять запустила магнитофон и перешла к описанию города, маленького провинциального клуба и некоторых друзей Хэрриса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48