Я была первой, кто лежал с ним на ней.
Он смотрел на меня, что, как я уже поняла, ему нравилось. Может, он слушал, как бьется у меня сердце, ведь он мог слышать то, чего не слышала я. Может, он смотрел на то, как бьется мой пульс, ведь он мог видеть то, чего не видела я. Наш разговор начался с фильма, который мы посмотрели, перешел к ближайшим окружным выборам (Билл хотел попробовать зарегистрироваться для голосования), затем к нашему детству. Я понимала, что Билл отчаянно пытается вспомнить, что это значит — быть обычным парнем.
— Ты когда-нибудь играла в «покажи-ка мне» со своим братом? — спросил он. — Теперь-то это считается нормальным, а я никогда не забуду, какую трепку задала мама Роберту, когда обнаружила его с Сарой в кустах.
— Нет, — ответила я, стараясь сказать это нормально, но лицо напряглось, а в животе шевельнулся комок страха.
— Ты не говоришь правды.
— Говорю, — я смотрела на его подбородок, пытаясь придумать что-нибудь, чтобы переменить тем разговора. Но Билл был весьма настойчив.
— Значит, не с братом. А с кем?
— Я не хочу говорить об этом. — Мои руки сжались в кулаки, и вся я замкнулась.
Но Билл терпеть не мог уклонений. Он привык, что люди говорят ему все, что он хочет знать, ибо привык использовать свои чары, чтобы сделать по-своему.
— Расскажи мне, Сьюки. — Его голос был упрашивающим, а глаза — два озерца любопытства. Он провел пальцем по моему животу, и я вздрогнула.
— У меня был… забавный дядюшка, — сказала я, чувствуя, как на губах возникает привычная улыбка.
Он поднял брови, не поняв смысла сказанного. Я стала говорить по возможности отстраненно:
— Взрослый мужчина, родственник, который приставал к своим… к детям в семье.
Его глаза вспыхнули. Он сглотнул, я видела, как дернулся его кадык. Я усмехнулась ему. Мои руки откинули волосы с лица. Я уже не могла остановиться.
— И кто-то сделал с тобой такое? Сколько тебе было?
— Ну, все началось, когда я была совсем маленькой. — Я ощутила, как ускоряется дыхание, сердце бьется быстрее, признаки паники, в которую я всегда впадала, когда вспоминала об этом. Колени согнулись и сжались. — Думаю, мне было пять, — пробормотала я, говоря все быстрее и быстрее. — Он никогда не… не трахал меня, но делал другое… — Мои руки дрожали перед глазами, я пыталась заслониться ими от взора Билла. — А хуже всего, Билл, хуже всего, — продолжала я, не в силах остановиться, — что каждый раз, когда он приходил, я знала, что он сделает, потому что могла читать мысли! И я ничего не могла сделать, чтобы что-то изменить! — Я закрыла рот руками, чтобы заставить себя замолчать. Мне не стоило говорить об этом. Я повернулась на живот, чтобы спрятаться, и тело мое было совершенно жестким.
Спустя долгий промежуток времени, я ощутила, как холодная рука Билла легла мне на плечо. И осталась там, утешая.
— Это было еще до того, как погибли твои родители? — спросил он обычным спокойным голосом. Я все еще не могла смотреть на него.
— Да.
— А ты говорила маме? Она ничего не сделала?
— Нет. Она решила, что у меня на уме только гадости, или что я стащила из библиотеки книжку, из которой узнала про то, про что, по ее мнению, не должна была еще знать. — Я могла вспомнить ее лицо, обрамленное волосами на два тона темнее, чем мои. Ее лицо исказилось от отвращения. Она была из очень консервативной семьи и считала, что публичное проявление привязанности или упоминание о том, что сама считала неблаговидным, было совершенно недопустимо. Странно, что она и мой отец казались счастливыми, — сообщила я своему вампиру. — Они были настолько разными. — Тут я поняла, насколько нелепым было мое высказывание. Я перевернулась на бок. — Как будто мы не разные, — сказала я Биллу и попыталась улыбнуться. Лицо Билла было совершенно спокойным, но я заметила, как дернулся мускул на шее.
— А отцу ты говорила?
— Да, прямо перед тем, как он погиб. Я слишком стеснялась сказать ему, пока была младше. Да и мат мне не поверила. Но я больше не могла выдержать, зная, что мне придется встречаться с дядюшкой Бартлетом по крайней мере два раза в месяц, когда он приезжал навестить нас на выходные.
— Он все еще жив?
— Дядюшка Бартлет? Да, конечно. Он брат бабушки, а бабушка была матерью моего отца. Дядя живет в Шривпорте. Но когда мы с Джейсоном стали жить у бабушки, после смерти родителей, в первый раз, когда дядя Бартлет приехал к ней в дом, я спряталась. Она отыскала меня и спросила, почему. Я рассказала ей. И она поверила. — Я снова ощутила облегчение того дня, красивый голос моей бабули, которая обещает, что мне никогда не придется встречаться с ее братом, что нога его не ступит в ее дом.
Так и случилось. Она порвала с братом, чтобы защитить меня. Он пытался и с бабушкиной дочерью, Линдой, когда она была маленькой, но этот эпизод бабуля спрятала в недрах своей памяти, сделав вид, что произошло недопонимание. Она сказала мне, что никогда с тех пор не оставляла Линду со своим братом, и почти перестала приглашать его в свой дом, хотя и не до конца могла поверить в то, что он прикасался к ее маленькой девочке.
— Так он тоже Стакхаус?
— Нет. Видишь ли, бабушка стала Стакхаус, когда вышла замуж, а до того она была Хейл, — я удивилась, что рассказывала все это Биллу. Он был слишком южанином, пусть даже и вампиром, чтобы следить за такими простыми семейными отношениями.
Билл выглядел далеким, ушедшим за сотни миль. Я расстроила его своим мрачным рассказом, да и себе кровь заморозила.
— Ладно, я пойду, — сказала я и соскользнула с кровати, наклоняясь, чтобы собрать одежду. Быстрее, чем я могла уследить, он соскочил с кровати и забрал у меня из рук одежду.
— Не уходи сейчас, — попросил он. — Останься.
— Я сегодня в плаксивом настроении. — Две слезинки стекли по щекам, и я улыбнулась ему.
Его пальцы стерли слезы с лица, а язык слизал следы.
— Останься со мной до рассвета, — сказал он.
— Но тебе же нужно будет убираться в свою норку.
— Куда?
— Туда, где ты проводишь день. Я же не знаю, где это! — Я удержала руки, чтобы подчеркнуть это. — Разве тебе не нужно будет забираться туда прежде чем слегка рассветет?
— А, — ответил он, — я пойму. Я чувствую.
— Так что ты не проспишь?
— Нет.
— Хорошо. А поспать немного ты мне дашь?
— Несомненно, — ответил он с самым церемонным поклоном, какой только может отвесить обнаженный мужчина. — Вскоре. — И, когда я легла в кровать и протянула к нему руки, добавил: — Возможно.
Как и следовало ожидать, проснувшись утром, я оказалась в кровати одна. Я немного повалялась, размышляя. Время от времени меня одолевали неприятные мысли, но впервые недостатки отношений с вампиром вылезли из своих нор и предстали передо мной.
Я никогда не увижу Билла при свете дня. Я никогда не подам ему завтрак, никогда не встречу его на обед.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73