— В садовом центре. Заскочу туда на неделе.
— Они растут очень долго.
— А тебе какая разница? — огрызнулась я. Убрала лопату в сарай и оперлась на нее, чувствуя себя совершенно измотанной.
Билл сделал движение, словно собирался взять меня на руки.
— Я взрослая женщина , — прорычала я. — Я сама могу войти в дом.
— Я что-то сделал тебе? — спросил Билл. В его голосе было очень мало любви, и это меня осадило. Я достаточно потакала себе.
— Прости меня, — сказала я. — Еще раз.
— Что тебя так разозлило?
Я просто не могла рассказать ему про Арлену.
— Что ты делаешь, когда злишься, Билл?
— Ломаю деревья, — ответил он. — Иногда делаю кому-нибудь пакости.
Наверное, копать яму было не так уж и плохо. В этом было нечто созидательное. Но я все еще была под напряжением, хотя теперь это было скорее подавленное жужжание, чем высокочастотный вой. Я металась, чтобы приложить к чему-нибудь руки. Похоже, Биллу были знакомы эти симптомы.
— Займись любовью, — предложил он. — Давай займемся этим.
— Я не в том настроении.
— Позволь попробовать убедить тебя.
И это ему удалось.
По крайней мере, излишек энергии гнева ушел, но я не могла справиться с печалью, которую секс исцелить не в силах. Арлена оскорбила мои чувства. Я уставилась в пространство, пока Билл расчесывал мои волосы, что он считал успокаивающим занятием.
Временами мне казалось, что я всего лишь его кукла.
— Джейсон был сегодня в баре, — сказала я.
— Что ему было нужно?
Иногда Билл слишком хорошо понимал людей.
— Он решил обратиться к моей способности читать мысли. Он хотел, чтобы я проверяла всех тех, кто приходит в бар, пока не пойму, кто же убийца.
— Если не считать десятка недостатков, то сама мысль недурна.
— Ты так думаешь?
— И на твоего брата и на меня будут смотреть с меньшей подозрительностью, когда убийца окажется в тюрьме. А ты будешь в безопасности.
— Это так, но я не представляю, как это сделать. Это трудно, болезненно, утомительно — копаться во всем этом, чтобы найти крупицу информации, проблеск мысли.
— Не более болезненно или тяжело, чем оказаться подозреваемым в убийстве. Ты просто привыкла держать свой дар под спудом.
— Ты так считаешь? — Я попыталась обернуться, чтобы посмотреть ему в лицо, но он удержал меня, чтобы продолжить расчесывание. Никогда мне не кахалось эгоистичным не влезать в чужие мысли, но сейчас я готова была согласиться. Мне придется вторгаться в личное. — Детектив, — пробормотала я, чтобы представить себя в лучшем свете, чем просто любопытной.
— Сьюки, — сказал Билл, и что-то в его голосе заставило меня насторожиться. — Эрик просил снова привезти тебя в Шривпорт.
Я несколько секунд пыталась вспомнить, кто такой Эрик.
— А, это такой вампир-викинг?
— Очень старый вампир, — уточнил Билл.
— Ты хочешь сказать, что он приказал тебе привезти меня туда? — Мне это совершенно не понравилось. Я сидела на краю кровати, Билл за мной, и я обернулась, чтобы посмотреть на него. На сей раз он мне не препятствовал. Я уставилась на Билла, отмечая в его лицо то, чего раньше не видела. — Ты должен это сделать, — сказала я, ужасаясь. Я не могла представить, что кто-то отдает Биллу приказы. — Но, дорогой, я не хочу видеться с Эриком.
Похоже, мое заявление ничего не изменило.
— Он что, крестный отец всех вампиров? — зло и недоверчиво спросила я. — Он делает тебе предложение, от которого ты не можешь отказаться?
— Он старше меня. И, что еще важнее, сильнее.
— Никто не может быть сильнее тебя, — решительно заявила я.
— Если бы ты была права!
— Так он глава Десятого округа, или что?
— Да. Что-то вроде того.
Билл всегда помалкивал о том, как вампиры устраивают свои дела. И до сих пор мне это нравилось.
— И чего он хочет? Что случится, если я откажусь?
Билл опустил первый вопрос.
— Он пришлет кого-нибудь — одного или нескольких, — чтобы привезти тебя.
— Других вампиров.
— Да. — Глаза Билла были непрозрачными, коричневыми и сияющими.
Я попыталась обдумать это. Я не привыкла, чтобы мной командовали. Я не привыкла к отсутствию выбора. Оценка ситуации заняла у меня несколько минут.
— И ты будешь вынужден сражаться с ними?
— Конечно. Ты моя.
И снова это «моя». Похоже, именно это и имелось в виду. Мне хотелось заскулить, но я понимала, что смысла в этом мало.
— Наверное, мне лучше поехать, — сказала я, стараясь, чтобы это не прозвучало горько. — Это просто старый добрый шантаж.
— Сьюки, вампиры — не люди . Эрик использует лучшие средства для достижения цели, которая состоит в том, чтобы доставить тебя в Шривпорт. Ему не нужно было все это проговаривать, я и так все прекрасно понял.
— Что ж, теперь и я понимаю, но мне все это не нравится. Попала я между молотом и наковальней. И чего же он от меня хочет? — И тут мне в голову пришел самый очевидный ответ, и я в ужасе уставилась на Билла. — Нет, этого я не стану делать!
— Он не станет заниматься с тобой сексом или кусать тебя, пока не убьет меня. — Сияющее лицо Билла утратило все знакомые признаки и стало совершенно чужим.
— И он это знает, — догадалась я. — Так что должна быть еще какая-то причина.
— Да, — согласился Билл. — Но я ее не знаю.
— Что ж, если тут дело не в моем физическом очаровании и не в необычности моей крови, значит, причина в моей… маленькой странности.
— В твоем даре.
— Пусть, — сказала я, источая сарказм из каждого слова, — в моем бесценном даре. — Весь гнев, который, как мне казалось, я выплеснула, снова навалился мне на плечи, словно четырехсотфунтовая горилла. Я была до смерти перепугана. Интересно, как чувствовал себя Билл? Я боялась даже спросить об этом.
— Когда? — спросила я вместо того.
— Завтра вечером.
— Вот вам изнанка свиданий с необычным парнем! — Я смотрела поверх плеча Билла на рисунок обоев, которые десять лет назад выбрала моя бабушка. И пообещала себе, что если я благополучно переживу это, переклею обои.
— Я люблю тебя, — его голос был не более, чем шепотом. То не было виной Билла.
— Я тоже тебя люблю, — сказала я. Мне надо было удержаться от мольбы. «Пожалуйста, не позволяй злым вампирам причинить мне вред. Пожалуйста, не позволяй им изнасиловать меня». Уж если я чувствовала себя между молотом и наковальней, то как же должен был чувствовать себя Билл? Я не могла даже оценить степень его самоконтроля. Да был ли он действительно спокоен? Может ли лицо вампира искажаться от боли и тем являть беспомощное отражение внутреннего смятения?
Я изучала его лицо, его знакомые четкие линии и белую матовую кожу, темные дуги бровей и гордую линию носа. Клыки Билла лишь слегка торчали, тогда как гнев и желание заставляли их полностью обнажаться.
— Вечером, — сказал он. — Сьюки… — Его руки заставили меня лечь рядом с ним.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73