Но я не виню тебя. Мы враги. Несмотря на то что пятно тьмы в тебе за последнее время значительно окрепло, несмотря на гложущие тебя сомнения, в душе ты все еще служишь своему Богу. И потому в другой день я с огромным удовольствием уничтожил бы тебя. Но сейчас все иначе.
Нахлынувшая после пригрезившегося мне падения в бездну тошнота на время вроде бы отступила. И я нашел в себе силы выпрямиться.
— Что тебе надо, Аваддон?
— Чтобы ты выслушал меня. Всего лишь выслушал. Я не буду подталкивать тебя на пути тьмы, хотя и не отрицаю, что был бы рад это сделать. Из тебя получился бы превосходный слуга, но я не собираюсь тебя принуждать. Просто выслушай. И можешь убираться куда глаза глядят.
— Почему?
— Потому что назначенный час уже слишком близко. Потому что со дня на день мессия осознает свою сущность. Потому что в грядущих событиях тебе отведена не последняя роль. Я ответил на твой вопрос?
— Ты… — Я медленно сглотнул. — Ты хочешь сказать, что мессия — это я?
Аваддон громко расхохотался:
— Ну, человек, ты от скромности не умрешь!.. Будь ты мессией — разговор у нас был бы совсем иной. Вернее, не было бы вовсе никакого разговора. Мессия — он потому и мессия, что должен принять свою судьбу самостоятельно… или не принять ее, но тоже самостоятельно. Любое прямое вмешательство будет равнозначно объявлению войны. А война нам не нужна. И Богу тоже. Как говорят у вас, людей, худой мир лучше доброй ссоры… Нет, человек, ты не мессия.
Вот и ответ на тот вопрос, что жег меня изнутри с тех самых пор, когда шеф заявил мне в лицо, что в грядущих событиях роль моя будет решающей. Можно было вздохнуть с облегчением. Я не мессия… Вообще-то еще оставалось возможность, что демон просто-напросто врет. Глупо, конечно, верить на слово посланцу самого Отца Лжи, но я почему-то верил…
Я не мессия!
— Но ты его знаешь, — преспокойно добавил Аваддон, завернув лапу назад и лениво почесывая спину. — Нельзя сказать, что особенно близко, но ты с ним знаком.
— Кто?.. — сразу же спросил я, рывком поднимая голову. И, вновь наткнувшись на насмешливый взгляд узких вертикальных зрачков, едва успел отвести глаза. — Тогда что ты хочешь сказать мне, демон? Зачем ты вообще пришел на землю?
— Ты разочаровываешь меня, человек. — Скрежетнув сминаемым металлом, Аваддон подался вперед. Глаза его полыхнули ослепительным пламенем. С кончика метнувшегося вперед языка сорвалась капля вязкой слизи, упавшая на землю прямо передо мной. Отчетливо пахнуло дымом. — Не заставляй меня думать, что ты глупее, чем есть на самом деле. Конечно же, я здесь для того, чтобы предотвратить катастрофу.
— И наверное, хочешь сделать это из чистого человеколюбия?
После этих слов, издевательски брошенных прямо в лицо выходцу из ада, я ожидал чего угодно: раздражения, вспышки демонического гнева, наказания за излишнюю дерзость, возможно даже смерти. Чего угодно, только не того, что произошло на самом деле:
— Человеколюбие тут совершенно ни при чем, — спокойно ответил демон. — Мной движут самые обычные и хорошо понятные вам, людям, корыстные интересы. — И, в упор глядя на меня, пояснил: — Души. Человеческие души. Ты даже не представляешь, насколько после Дня Гнева снизилось количество душ, спускающихся в ад. А если человечество стараниями Его Божественности вдруг вымрет, то нам, как это говорится у вас, смертных, придется вовсе закрывать здесь лавочку. Вполне понятно, что Владыка Люцифер этим вопросом несколько… обеспокоен.
Я потрясенно молчал.
— Полагаю, смертные тоже не в восторге от подобной альтернативы. Так что, человек, нам с вами сам Бог велел заключить временный союз.
— Но почему?.. Зачем Господь хочет уничтожить нас? И почему я, если таково его желание, должен ему противиться? Может быть, так действительно будет лучше…
— Умереть лучше, чем жить? — Аваддон резко мотнул тяжелой головой. — Человек, если ты и вправду так думаешь, то только потому, что еще ни разу не был в нижнем мире. То, что ты видел в моем взгляде — это всего лишь преддверие. На самом деле там есть такие места, где даже мне было бы неуютно. Хочешь взглянуть?.. Нет?.. Я так и думал. Кстати, то же самое касается и верхнего мира… Я вообще-то там не был, но представление все же имею. Не думаю, что тебе бы там понравилось.
Я молчал.
— Это, — Аваддон медленно взмахнул когтистой лапой, — лучший мир из всех. Только здесь можно полноценно существовать. Только здесь можно по-настоящему жить… Мне нравится здесь. Жаль только, что я не могу реализовать себя в этом мире полностью…
— И очень хорошо, что не можешь, — негромко буркнул я себе под нос. — Только таких, как ты, нам здесь до полного счастья и недоставало, падший ангел…
— Ты слишком много на себя берешь, человек! — На лапах демона с тихим шорохом во всю свою немалую длину выдвинулись когти. Яростно встопорщилась чешуя. Вновь полыхнули отблесками адского пламени утонувшие в складках чешуйчатой кожи глаза. — Я, конечно, не Уриил, который на всякую дерзость сразу же отвечает огненным мечом. Я терпелив. Но и ты не забывайся! Иначе… — Когти на лапах демона щелкнули, разрубая воздух.
Я молча кивнул, ощущая, как мягко завиваются вокруг меня незримые волны порожденной нижним миром тьмы. Кинжал, который я все еще упорно сжимал в мокрой от пота ладони, ровно пульсировал им в унисон.
Аваддон медленно поднялся. Развел лапами. И почти по-человечески вздохнул:
— Вижу, наша миленькая беседа вызывает у тебя одно только раздражение. Ладно. Тогда я перейду непосредственно к сути дела. От тебя, человек, мне требуется только одно: чтобы ты в нужный момент сделал то, что подскажет тебе твое глупое человеческое сердце. Заметь, я тебя ни к чему не принуждаю — выбирать ты будешь все-таки сам… А для того, чтобы выбрать, тебе, во-первых, необходимо до того времени дожить. Так что, человек, я был бы тебе очень признателен, если бы ты постарался в ближайшие несколько дней не умирать.
— Да у меня, собственно, и в мыслях не было… — пробормотал я.
— А еще я дарю тебе это оружие, — когтистая лапа указала на зажатый в моей руке кинжал. — Это очень сильное оружие. Полагаю, ты это уже понял.
Я тоже взглянул на кинжал и вздрогнул. Лежащий в моей ладони клинок казался упавшим на землю кусочком бесконечной ночи, осколком угольно-черного льда, крупинкой вечности. Холодный, колючий, беспощадный и ненавидящий все живое без исключения. Концентрированное зло.
— У этого кинжала, единственного из немногих, достанет могущества, чтобы уничтожить даже ангела. — Демон в упор смотрел на меня. Его глаза пылали, как два маленьких уголька в ночи, будто бы стараясь подчеркнуть исключительную важность этих слов. — Не временно развоплотить, а именно уничтожить навсегда. Помни это, человек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94
Нахлынувшая после пригрезившегося мне падения в бездну тошнота на время вроде бы отступила. И я нашел в себе силы выпрямиться.
— Что тебе надо, Аваддон?
— Чтобы ты выслушал меня. Всего лишь выслушал. Я не буду подталкивать тебя на пути тьмы, хотя и не отрицаю, что был бы рад это сделать. Из тебя получился бы превосходный слуга, но я не собираюсь тебя принуждать. Просто выслушай. И можешь убираться куда глаза глядят.
— Почему?
— Потому что назначенный час уже слишком близко. Потому что со дня на день мессия осознает свою сущность. Потому что в грядущих событиях тебе отведена не последняя роль. Я ответил на твой вопрос?
— Ты… — Я медленно сглотнул. — Ты хочешь сказать, что мессия — это я?
Аваддон громко расхохотался:
— Ну, человек, ты от скромности не умрешь!.. Будь ты мессией — разговор у нас был бы совсем иной. Вернее, не было бы вовсе никакого разговора. Мессия — он потому и мессия, что должен принять свою судьбу самостоятельно… или не принять ее, но тоже самостоятельно. Любое прямое вмешательство будет равнозначно объявлению войны. А война нам не нужна. И Богу тоже. Как говорят у вас, людей, худой мир лучше доброй ссоры… Нет, человек, ты не мессия.
Вот и ответ на тот вопрос, что жег меня изнутри с тех самых пор, когда шеф заявил мне в лицо, что в грядущих событиях роль моя будет решающей. Можно было вздохнуть с облегчением. Я не мессия… Вообще-то еще оставалось возможность, что демон просто-напросто врет. Глупо, конечно, верить на слово посланцу самого Отца Лжи, но я почему-то верил…
Я не мессия!
— Но ты его знаешь, — преспокойно добавил Аваддон, завернув лапу назад и лениво почесывая спину. — Нельзя сказать, что особенно близко, но ты с ним знаком.
— Кто?.. — сразу же спросил я, рывком поднимая голову. И, вновь наткнувшись на насмешливый взгляд узких вертикальных зрачков, едва успел отвести глаза. — Тогда что ты хочешь сказать мне, демон? Зачем ты вообще пришел на землю?
— Ты разочаровываешь меня, человек. — Скрежетнув сминаемым металлом, Аваддон подался вперед. Глаза его полыхнули ослепительным пламенем. С кончика метнувшегося вперед языка сорвалась капля вязкой слизи, упавшая на землю прямо передо мной. Отчетливо пахнуло дымом. — Не заставляй меня думать, что ты глупее, чем есть на самом деле. Конечно же, я здесь для того, чтобы предотвратить катастрофу.
— И наверное, хочешь сделать это из чистого человеколюбия?
После этих слов, издевательски брошенных прямо в лицо выходцу из ада, я ожидал чего угодно: раздражения, вспышки демонического гнева, наказания за излишнюю дерзость, возможно даже смерти. Чего угодно, только не того, что произошло на самом деле:
— Человеколюбие тут совершенно ни при чем, — спокойно ответил демон. — Мной движут самые обычные и хорошо понятные вам, людям, корыстные интересы. — И, в упор глядя на меня, пояснил: — Души. Человеческие души. Ты даже не представляешь, насколько после Дня Гнева снизилось количество душ, спускающихся в ад. А если человечество стараниями Его Божественности вдруг вымрет, то нам, как это говорится у вас, смертных, придется вовсе закрывать здесь лавочку. Вполне понятно, что Владыка Люцифер этим вопросом несколько… обеспокоен.
Я потрясенно молчал.
— Полагаю, смертные тоже не в восторге от подобной альтернативы. Так что, человек, нам с вами сам Бог велел заключить временный союз.
— Но почему?.. Зачем Господь хочет уничтожить нас? И почему я, если таково его желание, должен ему противиться? Может быть, так действительно будет лучше…
— Умереть лучше, чем жить? — Аваддон резко мотнул тяжелой головой. — Человек, если ты и вправду так думаешь, то только потому, что еще ни разу не был в нижнем мире. То, что ты видел в моем взгляде — это всего лишь преддверие. На самом деле там есть такие места, где даже мне было бы неуютно. Хочешь взглянуть?.. Нет?.. Я так и думал. Кстати, то же самое касается и верхнего мира… Я вообще-то там не был, но представление все же имею. Не думаю, что тебе бы там понравилось.
Я молчал.
— Это, — Аваддон медленно взмахнул когтистой лапой, — лучший мир из всех. Только здесь можно полноценно существовать. Только здесь можно по-настоящему жить… Мне нравится здесь. Жаль только, что я не могу реализовать себя в этом мире полностью…
— И очень хорошо, что не можешь, — негромко буркнул я себе под нос. — Только таких, как ты, нам здесь до полного счастья и недоставало, падший ангел…
— Ты слишком много на себя берешь, человек! — На лапах демона с тихим шорохом во всю свою немалую длину выдвинулись когти. Яростно встопорщилась чешуя. Вновь полыхнули отблесками адского пламени утонувшие в складках чешуйчатой кожи глаза. — Я, конечно, не Уриил, который на всякую дерзость сразу же отвечает огненным мечом. Я терпелив. Но и ты не забывайся! Иначе… — Когти на лапах демона щелкнули, разрубая воздух.
Я молча кивнул, ощущая, как мягко завиваются вокруг меня незримые волны порожденной нижним миром тьмы. Кинжал, который я все еще упорно сжимал в мокрой от пота ладони, ровно пульсировал им в унисон.
Аваддон медленно поднялся. Развел лапами. И почти по-человечески вздохнул:
— Вижу, наша миленькая беседа вызывает у тебя одно только раздражение. Ладно. Тогда я перейду непосредственно к сути дела. От тебя, человек, мне требуется только одно: чтобы ты в нужный момент сделал то, что подскажет тебе твое глупое человеческое сердце. Заметь, я тебя ни к чему не принуждаю — выбирать ты будешь все-таки сам… А для того, чтобы выбрать, тебе, во-первых, необходимо до того времени дожить. Так что, человек, я был бы тебе очень признателен, если бы ты постарался в ближайшие несколько дней не умирать.
— Да у меня, собственно, и в мыслях не было… — пробормотал я.
— А еще я дарю тебе это оружие, — когтистая лапа указала на зажатый в моей руке кинжал. — Это очень сильное оружие. Полагаю, ты это уже понял.
Я тоже взглянул на кинжал и вздрогнул. Лежащий в моей ладони клинок казался упавшим на землю кусочком бесконечной ночи, осколком угольно-черного льда, крупинкой вечности. Холодный, колючий, беспощадный и ненавидящий все живое без исключения. Концентрированное зло.
— У этого кинжала, единственного из немногих, достанет могущества, чтобы уничтожить даже ангела. — Демон в упор смотрел на меня. Его глаза пылали, как два маленьких уголька в ночи, будто бы стараясь подчеркнуть исключительную важность этих слов. — Не временно развоплотить, а именно уничтожить навсегда. Помни это, человек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94