Затем они узнают правду. Вполне вероятно, что правда их разочарует, но так как они учитывают и такую возможность, то почему бы не попробовать? Только не нужно говорить о чудовищах.
День выдался погожий, ясный; небо было синее и безоблачное, а на горизонте, на фоне восходящего солнца, вырисовывались прихотливые силуэты гор. Воздух наполнили запахи моря и леса, а с деревьев рассыпались трелями скворцы и пересмешники. Солнце быстро нагрело землю, разогнав предрассветный холод. Утреннее тепло постепенно перешло в полуденный зной, выжигавший травы равнин и холмов, но на берегу по-прежнему было прохладно — с Раздела дул все тот же освежающий ветерок. Рен и Гарт, придерживая лошадей с поклажей, шагали по узким, извилистым прибрежным тропам. Они не торопились. Времени у них было достаточно, и они имели возможность соблюсти все предосторожности, помня о преследователе, неотступно идущем за ними. Впрочем, о нем они не говорили.
Однако вовсе не думать о своем таинственном враге Рен не могла. То и дело ловила она себя на этих мыслях, пока наконец не дала полную свободу воображению. Рен ехала на коне, отпустив поводья и глядя на безбрежный Синий Раздел, и самые худшие предчувствия одолевали ее. Ей мнилось, что преследовавшее их существо похоже на то, что шло за Паром и Коллом во время их путешествия из Кальхавена к Каменному Очагу, куда они направлялись на поиски Уолкера Бо. Но тот упустил Пара с Коллом, а их преследователь все еще следует за ними. Как может это существо, почти животное, находить их снова и снова, хотя они сделали все возможное, чтобы оторваться от него? А может, их преследователь — человек? По крайней мере, он обладает человеческим умом, хитростью и сноровкой. Возможно, это охотник, посланный Риммером Дэллом, охотник, обладающий невероятными способностями? Или это наемный убийца?
Ей вдруг пришло в голову, что, может быть, их преследователь вовсе и не враг им. Правда, слово «друг» едва ли было уместно, но, возможно, это некто, преследующий те же цели: найти эльфов… Но зачем?
Он все еще прятался, хотя и знал наверняка, что они с Гартом о нем проведали, знал — и все же продолжал играть с ними в кошки-мышки, причем играть хитро, искусно.
Подозрительность взяла в ней верх, вытеснив все другие соображения.
К полуночи они добрались до северной гряды гор Ирайбис. Горы протянулись на десятки километров. Горный отрог поворачивал к востоку, примыкая к Диким Дебрям, часть гряды тянулась к югу, параллельно береговой линии. Путешествие осложнялось ненадежными, иногда совсем пропадавшими тропами. Горы то и дело подступали к воде, спускаясь крутыми уступами, поэтому Рен и Гарту постоянно приходилось отыскивать дорогу. Иногда путь преграждали мощные стволы старых деревьев, вынуждая идти в обход. Они заметили, что удаляются все дальше от берега, поднимаясь все выше по горным тропам. А солнце между тем клонилось к западу, медленно погружаясь в океан.
Ночь прошла без происшествий. Проснувшись на рассвете, они не мешкая отправились в путь. На смену утренней прохладе вновь пришел полуденный зной. Освежающий ветерок Синего Раздела почти не ощущался в горных проходах, и Рен сильно страдала от жары. Она откинула со лба волосы, повязала тонкий платок вокруг шеи, плеснула в лицо водой из фляги и заставила себя не думать о жаре. Вспомнив детство, проведенное в Тенистом Доле, она попыталась вызвать в памяти образы своих родителей. И, как всегда, не сумела этого сделать. В памяти ее всплывали лишь бессвязные фрагменты, обрывки разговоров, какие-то смутные образы, ничего не значащие фразы, слова… Все эти воспоминания с тем же успехом могли бы относиться и к родителям Пара. Но что особенного она может вспомнить о своих собственных родителях? Видела ли она их? Были ли они вместе в Тенистом Доле? Ей рассказывали о них, о том, как они умерли. Но она все забыла. Почему? Почему у нее не сохранилось никаких воспоминаний о них?
Она взглянула на Гарта, взглянула с плохо скрытым раздражением. Затем отвела глаза и отвернулась.
В полдень они сделали привал, перекусили, после чего снова отправились в путь. Рен вновь принялась расспрашивать Гарта: что он думает об их преследователе? По-прежнему ли тот идет за ними? Чувствует ли Гарт преследование? Гарт в ответ лишь пожимал плечами, показывая знаками, что точно этого не знает и не очень-то полагается на свое чутье. Рен слегка нахмурилась, однако Гарт продолжал молчать.
День ушел на то, чтобы преодолеть цепь горных хребтов, где год назад бушевал лесной пожар, оставивший после себя лишь почерневшие пни. Преследователю там негде было скрыться, они непременно заметили бы его. Но как Рен ни напрягала зрение, так ничего и не увидела.
Поздним вечером они подошли к высокому утесу, круто обрывавшемуся прямо в море. Воды Синего Раздела с рокотом обрушивались на прибрежные скалы, а над белыми шапками волн кружились с пронзительными криками морские птицы. Заночевали они в ольховой роще, недалеко от места, где струился ручеек, дававший питьевую воду. К великому удивлению Рен, Гарт развел костер, чтобы приготовить горячий ужин. Когда Рен недоуменно посмотрела на него, скиталец поднял голову и знаками объяснил, что если их преследователь все еще идет за ними, то сейчас он ждет, а значит, им нечего бояться. Рен не очень-то удовлетворило подобное объяснение, однако Гарт выглядел таким уверенным, что она больше не задавала вопросов.
Той ночью ей снилась мама; Рен видела ее во сне, хотя и не знала, видела ли когда-нибудь наяву. Во сне у матери не было имени — ей виделась невысокая стройная женщина с пепельными волосами и карими, как у Рен, глазами, с добрым и открытым взглядом. На прощание она сказала: «Помни меня».
Проснувшись, Рен не забыла ее лицо и голос. Гарт же, казалось, не замечал, как взволнована его спутница. Они умылись, позавтракали, собрали вещи и снова отправились в путь. Однако Рен еще долго находилась под впечатлением сна. Вновь и вновь задавалась она вопросом: действительно ли сон этот — вещий, открывший правду, скрываемую от нее годами. Может быть, женщина, явившаяся во сне, действительно была ее мамой, о которой она мечтала и которую наконец вспомнила. Трудно было поверить в такое счастье, однако и отказываться от него не хотелось.
Миновал полдень, жара становилась невыносимой. Когда из-за вершин гор выплыло солнце, ветерок с моря совсем утих. Они спешились и шли вдоль побережья, чуть отклоняясь в сторону гор, пока не набрели на узенькую тропку, взбегавшую к скалистым уступам. Несколько часов поднимались они по горной тропке, пот застилал глаза, ноги ломило от усталости. Морские птицы попрятались в ожидании вечерней прохлады. Да и на берегу вся жизнь замерла. Слышно было лишь, как волны лениво набегают на скалистый берег, повинуясь медленному однообразному ритму, а между тем на горизонте собирались темные грозовые тучи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104
День выдался погожий, ясный; небо было синее и безоблачное, а на горизонте, на фоне восходящего солнца, вырисовывались прихотливые силуэты гор. Воздух наполнили запахи моря и леса, а с деревьев рассыпались трелями скворцы и пересмешники. Солнце быстро нагрело землю, разогнав предрассветный холод. Утреннее тепло постепенно перешло в полуденный зной, выжигавший травы равнин и холмов, но на берегу по-прежнему было прохладно — с Раздела дул все тот же освежающий ветерок. Рен и Гарт, придерживая лошадей с поклажей, шагали по узким, извилистым прибрежным тропам. Они не торопились. Времени у них было достаточно, и они имели возможность соблюсти все предосторожности, помня о преследователе, неотступно идущем за ними. Впрочем, о нем они не говорили.
Однако вовсе не думать о своем таинственном враге Рен не могла. То и дело ловила она себя на этих мыслях, пока наконец не дала полную свободу воображению. Рен ехала на коне, отпустив поводья и глядя на безбрежный Синий Раздел, и самые худшие предчувствия одолевали ее. Ей мнилось, что преследовавшее их существо похоже на то, что шло за Паром и Коллом во время их путешествия из Кальхавена к Каменному Очагу, куда они направлялись на поиски Уолкера Бо. Но тот упустил Пара с Коллом, а их преследователь все еще следует за ними. Как может это существо, почти животное, находить их снова и снова, хотя они сделали все возможное, чтобы оторваться от него? А может, их преследователь — человек? По крайней мере, он обладает человеческим умом, хитростью и сноровкой. Возможно, это охотник, посланный Риммером Дэллом, охотник, обладающий невероятными способностями? Или это наемный убийца?
Ей вдруг пришло в голову, что, может быть, их преследователь вовсе и не враг им. Правда, слово «друг» едва ли было уместно, но, возможно, это некто, преследующий те же цели: найти эльфов… Но зачем?
Он все еще прятался, хотя и знал наверняка, что они с Гартом о нем проведали, знал — и все же продолжал играть с ними в кошки-мышки, причем играть хитро, искусно.
Подозрительность взяла в ней верх, вытеснив все другие соображения.
К полуночи они добрались до северной гряды гор Ирайбис. Горы протянулись на десятки километров. Горный отрог поворачивал к востоку, примыкая к Диким Дебрям, часть гряды тянулась к югу, параллельно береговой линии. Путешествие осложнялось ненадежными, иногда совсем пропадавшими тропами. Горы то и дело подступали к воде, спускаясь крутыми уступами, поэтому Рен и Гарту постоянно приходилось отыскивать дорогу. Иногда путь преграждали мощные стволы старых деревьев, вынуждая идти в обход. Они заметили, что удаляются все дальше от берега, поднимаясь все выше по горным тропам. А солнце между тем клонилось к западу, медленно погружаясь в океан.
Ночь прошла без происшествий. Проснувшись на рассвете, они не мешкая отправились в путь. На смену утренней прохладе вновь пришел полуденный зной. Освежающий ветерок Синего Раздела почти не ощущался в горных проходах, и Рен сильно страдала от жары. Она откинула со лба волосы, повязала тонкий платок вокруг шеи, плеснула в лицо водой из фляги и заставила себя не думать о жаре. Вспомнив детство, проведенное в Тенистом Доле, она попыталась вызвать в памяти образы своих родителей. И, как всегда, не сумела этого сделать. В памяти ее всплывали лишь бессвязные фрагменты, обрывки разговоров, какие-то смутные образы, ничего не значащие фразы, слова… Все эти воспоминания с тем же успехом могли бы относиться и к родителям Пара. Но что особенного она может вспомнить о своих собственных родителях? Видела ли она их? Были ли они вместе в Тенистом Доле? Ей рассказывали о них, о том, как они умерли. Но она все забыла. Почему? Почему у нее не сохранилось никаких воспоминаний о них?
Она взглянула на Гарта, взглянула с плохо скрытым раздражением. Затем отвела глаза и отвернулась.
В полдень они сделали привал, перекусили, после чего снова отправились в путь. Рен вновь принялась расспрашивать Гарта: что он думает об их преследователе? По-прежнему ли тот идет за ними? Чувствует ли Гарт преследование? Гарт в ответ лишь пожимал плечами, показывая знаками, что точно этого не знает и не очень-то полагается на свое чутье. Рен слегка нахмурилась, однако Гарт продолжал молчать.
День ушел на то, чтобы преодолеть цепь горных хребтов, где год назад бушевал лесной пожар, оставивший после себя лишь почерневшие пни. Преследователю там негде было скрыться, они непременно заметили бы его. Но как Рен ни напрягала зрение, так ничего и не увидела.
Поздним вечером они подошли к высокому утесу, круто обрывавшемуся прямо в море. Воды Синего Раздела с рокотом обрушивались на прибрежные скалы, а над белыми шапками волн кружились с пронзительными криками морские птицы. Заночевали они в ольховой роще, недалеко от места, где струился ручеек, дававший питьевую воду. К великому удивлению Рен, Гарт развел костер, чтобы приготовить горячий ужин. Когда Рен недоуменно посмотрела на него, скиталец поднял голову и знаками объяснил, что если их преследователь все еще идет за ними, то сейчас он ждет, а значит, им нечего бояться. Рен не очень-то удовлетворило подобное объяснение, однако Гарт выглядел таким уверенным, что она больше не задавала вопросов.
Той ночью ей снилась мама; Рен видела ее во сне, хотя и не знала, видела ли когда-нибудь наяву. Во сне у матери не было имени — ей виделась невысокая стройная женщина с пепельными волосами и карими, как у Рен, глазами, с добрым и открытым взглядом. На прощание она сказала: «Помни меня».
Проснувшись, Рен не забыла ее лицо и голос. Гарт же, казалось, не замечал, как взволнована его спутница. Они умылись, позавтракали, собрали вещи и снова отправились в путь. Однако Рен еще долго находилась под впечатлением сна. Вновь и вновь задавалась она вопросом: действительно ли сон этот — вещий, открывший правду, скрываемую от нее годами. Может быть, женщина, явившаяся во сне, действительно была ее мамой, о которой она мечтала и которую наконец вспомнила. Трудно было поверить в такое счастье, однако и отказываться от него не хотелось.
Миновал полдень, жара становилась невыносимой. Когда из-за вершин гор выплыло солнце, ветерок с моря совсем утих. Они спешились и шли вдоль побережья, чуть отклоняясь в сторону гор, пока не набрели на узенькую тропку, взбегавшую к скалистым уступам. Несколько часов поднимались они по горной тропке, пот застилал глаза, ноги ломило от усталости. Морские птицы попрятались в ожидании вечерней прохлады. Да и на берегу вся жизнь замерла. Слышно было лишь, как волны лениво набегают на скалистый берег, повинуясь медленному однообразному ритму, а между тем на горизонте собирались темные грозовые тучи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104