Скорее, мертв, ибо во лбу его по-прежнему зияла дыра.
— Зачем вы пришли? — закричала я. — Чтобы убить меня? Может, в этой ситуации мне надо было осенить себя крестом? Я ничего не соображала.
— Я умер, но я существую, — опять начал вещать мистер де Шен. — Вуду оживили меня. Я могу передвигаться среди людей и общаться с ними. Я зомби. Я ничего не чувствую. Слушайте меня, Мэвис.
— Но чего вы хотите? Я скончаюсь от этого кошмара! Я выпрыгну из окна! Я позову полицию!
Мои стенания отскакивали от полутрупа, как горошины от стены.
— Мэвис, вы должны знать. Я пришел, чтобы вы знали.
В это мгновение он коснулся моей руки. Я дико вскрикнула: рука покойника была, как лед.
— Мэвис, мы оба оказались бессильны перед могуществом вуду. Буду наказали меня за то, что я поделился с вами своим секретом. Теперь такая же участь ждет вас. Исчезните. Возвращайтесь, Мэвис, в Нью-Йорк и забудьте Новый Орлеан. Если вы хоть кому-нибудь расскажете о вуду, как я рассказал вам, то станете мертвой. Все будут мертвы... Забудьте меня и все, что вы здесь видели. Прощайте, Мэвис.
Дергаясь и шатаясь, он пошел к выходу.
Я сидела на постели, сцепив зубы и обхватив себя руками. Я была, как кролик, загипнотизированный удавом.
Де Шен вышел, тихо закрыл дверь. Его шаги еще слышались какое-то время и пропали.
Полная тишина.
И вдруг за окном резко закричала какая-то птица. Возможно, петух.
Глава 4
Надо ли говорить, что я была на аэродроме задолго до отлета моего авиалайнера. Наконец я услышала долгожданные слова:
— Рейс на Нью-Йорк. Приглашаем пассажиров на посадку. Пожалуйста, займите свои места в самолете.
Кто-то тоже ждал этих слов. Не успела я сделать и трех шагов в направлении к самолету, как почувствовала что-то жесткое, упирающееся в живот.
Передо мной стояла молодая рыжеволосая наглая девица. Одета она была прилично, и никто бы не заподозрил, что в кармане этого элегантного пальто прячется пистолет, дуло которого направлено на меня.
Мило улыбнувшись, девица произнесла:
— Вы — мисс Зейдлиц? Я ничего не напутала? По глазам вижу, что не напутала. Ну и чудесно. Вы чувствуете, какая игрушка упирается в ваш бок? А, вот опять по глазам вижу, что чувствуете. Как приятно с вами разговаривать. Теперь, надеюсь, вы понимаете, как опасно было бы с вашей стороны поднимать шум.
На аэровокзале, наверное, думали, что беседуют две подруги — так мирно и хорошо мы общались.
Нет, мне не удастся покинуть Новый Орлеан. Что-то опять будет, и один из нас взлетит в небеса: или я, или этот город.
Как они быстро со мной управляются! Вот уже и эта, рыжая, начала командовать:
— Поворачивайте к выходу, мисс Зейдлиц. На улице нас ждет машина.
— Какая?
Я задала этот вопрос, чтобы не получить случайную пулю, если пойду в неверном направлении. Кто знает, в каком состоянии нервы у этой кошки...
— Машина черная.
— Не беспокойтесь, я сяду в машину.
— Вы сядете за руль.
Это был приказ.
Перед зданием аэровокзала стояла изумительно красивая черная машина, я села за руль, рыжая устроилась рядом. Руку она по-прежнему держала в кармане. Интересно, а не блефует ли эта особа? А что если у нее в пальто не пистолет, а, уж простите, фига?
И все-таки я подчинилась ее указаниям. Мы ехали молча. Потом девица жестом дала понять, что надо свернуть на боковую дорогу. Вскоре она сказала:
— Приехали.
Машина остановилась перед шикарным особняком.
Под конвоем я вошла в дом. Рыжая командовала, куда идти: направо, налево...
Ну и кого я увидела в конце концов? Леопольда! Мой Генри Фонда сидел и потягивал виски, а его взгляд кромсал меня на куски.
— Вот и она, Леопольд, — вместо приветствия сказала рыжая. — Как ты просил — без царапин.
Леопольд удостоил мою конвоиршу жеста, смысл которого сводился к трем словам: «А теперь проваливай». Сам он не спускал с меня глаз.
— Вы стерва, мисс Зейдлиц, оторва и пройда.
С неподражаемой грацией он забросил нога за ногу.
— Я останусь, Лео, и покараулю, — рыжая была явно обеспокоена моим пребыванием в апартаментах. — Эта блондинка мне не нравится.
Леопольд цыкнул на нее:
— Джейн, оставь нас. Здесь конфиденциальный разговор.
— Хорошо, — рыжая не выразила никаких эмоций и повиновалась.
Леопольд ждал, пока смолкнут ее каблучки, но даже тогда, когда мы остались наедине, долго молчал. В нем зрело какое-то решение, но что-то мешало оформить мысль до конца.
Вздохнув, он встал, прошелся мимо меня и разлепил, наконец, губы:
— А мы ведь с вами вчера так хорошо поговорили, мисс Зейдлиц!
— Да?
— Вам нравится роль глупой куколки? Но только не здесь, моя дорогая.
— Объясните получше, зачем меня сюда привезли. Леопольд в два прыжка очутился рядом и зашипел в лицо:
— Объяснить? Вам? Той, которая вчера получила тысячу баксов в задаток, а сегодня помчалась, как полоумная, в Нью-Йорк, так что мне пришлось просить Джейн вернуть вас с полдороги. Что вам непонятно? Это ваш стиль — брать деньги и «динамить»?
— Извините, Леопольд, когда я собралась в Нью-Йорк, я совсем забыла про ваши деньги...
— Вам надо лечить свою память! — закричал Леопольд. — Я знаю, как это делается!
— Я вернула бы ваши доллары... По почте, с нарочным, с голубями...
Признаюсь, у меня начался нервный тик. Больше всего я боялась сейчас истерически расхохотаться Лео прямо в лицо.
— Вернуть? Куда? Вы знали мой адрес?
Леопольд после каждого слова делал паузу, чтобы до меня дошло, что я ляпнула. Он был так смешон в своем гневе, что я успокоилась и приняла обычную боевую стойку.
Я четко, твердым голосом сказала:
— Да, вышла промашка, признаю вину. Давайте все уладим миром.
И тут он взбесился окончательно. Завизжал:
— Вы хотели обмануть меня!
Размахнулся и со всей силы ударил.
Совершенно автоматически я нанесла ответный удар — ребром ладони по горлу. Леопольд, в отличие от меня, не ожидал подвоха. Более того, когда он бил меня, голова его откинулась назад — этим я и воспользовалась в полной мере.
Клиент замер, глаза его вспучились, дыхание пресеклось. Он бухнулся на колени.
Я нанесла следующий удар: ладонью по носу снизу вверх — надо сказать, что этим простым, но очень эффективным приемам меня научил один приятель, «морской волк», — так вот Лео был обречен, он окончательно свалился. В запасе оставался еще удар по ушам, после которого человек какое-то время слышит только голоса ангелов, но в тот момент, когда я уже собиралась сорвать всю свою злость за неудачи на этом костлявом мужичонке, грянул выстрел.
Только женщина может так свято блюсти интересы своего мужчины! Стреляла, разумеется, Джейн. И только женщина, стреляя с близкого расстояния, может промахнуться! Джейн промахнулась.
— Что вы сделали с ним? — заорала она срывающимся голосом.
И снова выстрелила.
Но эмоции опять помешали, и пуля, не задев меня, скользнула по мрамору стены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
— Зачем вы пришли? — закричала я. — Чтобы убить меня? Может, в этой ситуации мне надо было осенить себя крестом? Я ничего не соображала.
— Я умер, но я существую, — опять начал вещать мистер де Шен. — Вуду оживили меня. Я могу передвигаться среди людей и общаться с ними. Я зомби. Я ничего не чувствую. Слушайте меня, Мэвис.
— Но чего вы хотите? Я скончаюсь от этого кошмара! Я выпрыгну из окна! Я позову полицию!
Мои стенания отскакивали от полутрупа, как горошины от стены.
— Мэвис, вы должны знать. Я пришел, чтобы вы знали.
В это мгновение он коснулся моей руки. Я дико вскрикнула: рука покойника была, как лед.
— Мэвис, мы оба оказались бессильны перед могуществом вуду. Буду наказали меня за то, что я поделился с вами своим секретом. Теперь такая же участь ждет вас. Исчезните. Возвращайтесь, Мэвис, в Нью-Йорк и забудьте Новый Орлеан. Если вы хоть кому-нибудь расскажете о вуду, как я рассказал вам, то станете мертвой. Все будут мертвы... Забудьте меня и все, что вы здесь видели. Прощайте, Мэвис.
Дергаясь и шатаясь, он пошел к выходу.
Я сидела на постели, сцепив зубы и обхватив себя руками. Я была, как кролик, загипнотизированный удавом.
Де Шен вышел, тихо закрыл дверь. Его шаги еще слышались какое-то время и пропали.
Полная тишина.
И вдруг за окном резко закричала какая-то птица. Возможно, петух.
Глава 4
Надо ли говорить, что я была на аэродроме задолго до отлета моего авиалайнера. Наконец я услышала долгожданные слова:
— Рейс на Нью-Йорк. Приглашаем пассажиров на посадку. Пожалуйста, займите свои места в самолете.
Кто-то тоже ждал этих слов. Не успела я сделать и трех шагов в направлении к самолету, как почувствовала что-то жесткое, упирающееся в живот.
Передо мной стояла молодая рыжеволосая наглая девица. Одета она была прилично, и никто бы не заподозрил, что в кармане этого элегантного пальто прячется пистолет, дуло которого направлено на меня.
Мило улыбнувшись, девица произнесла:
— Вы — мисс Зейдлиц? Я ничего не напутала? По глазам вижу, что не напутала. Ну и чудесно. Вы чувствуете, какая игрушка упирается в ваш бок? А, вот опять по глазам вижу, что чувствуете. Как приятно с вами разговаривать. Теперь, надеюсь, вы понимаете, как опасно было бы с вашей стороны поднимать шум.
На аэровокзале, наверное, думали, что беседуют две подруги — так мирно и хорошо мы общались.
Нет, мне не удастся покинуть Новый Орлеан. Что-то опять будет, и один из нас взлетит в небеса: или я, или этот город.
Как они быстро со мной управляются! Вот уже и эта, рыжая, начала командовать:
— Поворачивайте к выходу, мисс Зейдлиц. На улице нас ждет машина.
— Какая?
Я задала этот вопрос, чтобы не получить случайную пулю, если пойду в неверном направлении. Кто знает, в каком состоянии нервы у этой кошки...
— Машина черная.
— Не беспокойтесь, я сяду в машину.
— Вы сядете за руль.
Это был приказ.
Перед зданием аэровокзала стояла изумительно красивая черная машина, я села за руль, рыжая устроилась рядом. Руку она по-прежнему держала в кармане. Интересно, а не блефует ли эта особа? А что если у нее в пальто не пистолет, а, уж простите, фига?
И все-таки я подчинилась ее указаниям. Мы ехали молча. Потом девица жестом дала понять, что надо свернуть на боковую дорогу. Вскоре она сказала:
— Приехали.
Машина остановилась перед шикарным особняком.
Под конвоем я вошла в дом. Рыжая командовала, куда идти: направо, налево...
Ну и кого я увидела в конце концов? Леопольда! Мой Генри Фонда сидел и потягивал виски, а его взгляд кромсал меня на куски.
— Вот и она, Леопольд, — вместо приветствия сказала рыжая. — Как ты просил — без царапин.
Леопольд удостоил мою конвоиршу жеста, смысл которого сводился к трем словам: «А теперь проваливай». Сам он не спускал с меня глаз.
— Вы стерва, мисс Зейдлиц, оторва и пройда.
С неподражаемой грацией он забросил нога за ногу.
— Я останусь, Лео, и покараулю, — рыжая была явно обеспокоена моим пребыванием в апартаментах. — Эта блондинка мне не нравится.
Леопольд цыкнул на нее:
— Джейн, оставь нас. Здесь конфиденциальный разговор.
— Хорошо, — рыжая не выразила никаких эмоций и повиновалась.
Леопольд ждал, пока смолкнут ее каблучки, но даже тогда, когда мы остались наедине, долго молчал. В нем зрело какое-то решение, но что-то мешало оформить мысль до конца.
Вздохнув, он встал, прошелся мимо меня и разлепил, наконец, губы:
— А мы ведь с вами вчера так хорошо поговорили, мисс Зейдлиц!
— Да?
— Вам нравится роль глупой куколки? Но только не здесь, моя дорогая.
— Объясните получше, зачем меня сюда привезли. Леопольд в два прыжка очутился рядом и зашипел в лицо:
— Объяснить? Вам? Той, которая вчера получила тысячу баксов в задаток, а сегодня помчалась, как полоумная, в Нью-Йорк, так что мне пришлось просить Джейн вернуть вас с полдороги. Что вам непонятно? Это ваш стиль — брать деньги и «динамить»?
— Извините, Леопольд, когда я собралась в Нью-Йорк, я совсем забыла про ваши деньги...
— Вам надо лечить свою память! — закричал Леопольд. — Я знаю, как это делается!
— Я вернула бы ваши доллары... По почте, с нарочным, с голубями...
Признаюсь, у меня начался нервный тик. Больше всего я боялась сейчас истерически расхохотаться Лео прямо в лицо.
— Вернуть? Куда? Вы знали мой адрес?
Леопольд после каждого слова делал паузу, чтобы до меня дошло, что я ляпнула. Он был так смешон в своем гневе, что я успокоилась и приняла обычную боевую стойку.
Я четко, твердым голосом сказала:
— Да, вышла промашка, признаю вину. Давайте все уладим миром.
И тут он взбесился окончательно. Завизжал:
— Вы хотели обмануть меня!
Размахнулся и со всей силы ударил.
Совершенно автоматически я нанесла ответный удар — ребром ладони по горлу. Леопольд, в отличие от меня, не ожидал подвоха. Более того, когда он бил меня, голова его откинулась назад — этим я и воспользовалась в полной мере.
Клиент замер, глаза его вспучились, дыхание пресеклось. Он бухнулся на колени.
Я нанесла следующий удар: ладонью по носу снизу вверх — надо сказать, что этим простым, но очень эффективным приемам меня научил один приятель, «морской волк», — так вот Лео был обречен, он окончательно свалился. В запасе оставался еще удар по ушам, после которого человек какое-то время слышит только голоса ангелов, но в тот момент, когда я уже собиралась сорвать всю свою злость за неудачи на этом костлявом мужичонке, грянул выстрел.
Только женщина может так свято блюсти интересы своего мужчины! Стреляла, разумеется, Джейн. И только женщина, стреляя с близкого расстояния, может промахнуться! Джейн промахнулась.
— Что вы сделали с ним? — заорала она срывающимся голосом.
И снова выстрелила.
Но эмоции опять помешали, и пуля, не задев меня, скользнула по мрамору стены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31