У тебя с собой?
Мёрфи уже доставала из-под куртки свой старый, добрый «Кольт» 1911 года.
– Обижаешь.
Я заметил, что руки ее чуть дрожат.
– Что, новая пушка?
– Старый, надежный. Ты же сам говорил мне, что от магии современные, навороченные штучки заклинивает.
– Ну, револьвер-то еще надежнее.
– Может, посоветуешь мне камнями и палками кидаться, а, умник?
– На себя посмотри, – парировал я и тут заметил табличку «посторонним вход запрещен». – Сюда, – бросил я, устремляясь к ней. – Попробуем выйти сзади.
Дверь под табличкой была двустворчатой. Я добежал до нее и с разбега распахнул створки. Прямо передо мной клубилась серая стена тумана, и я откинулся назад, пытаясь затормозить. Стоило бы мне коснуться этой гадости, и я не успел бы даже пожалеть об этом. Я остановился в футе от нее и упал бы вперед, не поймай меня Мёрфи за шиворот и не дерни назад.
Мы попятились обратно в зал. Холодная серая завеса медленно, но уверенно двигалась вперед, расползаясь во все стороны.
– Все сходится, – пробормотал я и потащил Мёрфи в узкий проход между полками с автомобильными запчастями. – Сюда, быстро!
– А что там? – спросила Мёрфи.
– Укромное место. Мне нужно выстроить защиту от этого тумана, – мы добежали до конца прохода, где было чуть просторнее, и я кивнул Мёрфи. – Здесь. Стой на месте, ближе ко мне!
Она послушалась, но я видел, как продолжают дрожать ее руки.
– Зачем?
Я оглянулся. Туман добрался до дальнего конца прохода и медленно полз к нам.
– Я очерчу вокруг нас магическую черту. Круг не пропустит к нам туман. Только не заступи за него – ни единой частью тела.
– Гарри, – голос Мёрфи сделался напряженнее, выше. – Гарри, эта штука приближается.
Я встряхнул солонки и принялся сыпать соль узкой полоской по кругу – диаметром примерно фута три. Описав круг, я замкнул его небольшим усилием воли, и вокруг нас с легким хлопком возник невидимый барьер. Я распрямился и, затаив дыхание, принялся ждать, пока туман коснется его. Ждать пришлось недолго – не больше пары секунд.
Туман накатил на барьер и принялся обтекать его с двух сторон, словно тот был сделан из прозрачного плексигласа. Мы с Мёрфи перевели дух.
– Уау, – прошептала она. – Это что-то вроде силового барьера, да?
– Защищает только от магических энергий, – ответил я, хмуро озираясь по сторонам. – Если сюда явится кто-нибудь с пистолетом, нам придется хреново.
– И что нам делать?
– Мне кажется, я смогу защититься – застать нас врасплох им пока не удалось. – Но мне нужно наложить на тебя чары.
– Чего-чего?
– Ну, чары – кратковременное заклятие, – я ощупал рубаху и нашел потрепанный край с торчавшей из него ниткой. – Еще мне нужны твои волосы, – я потянул за нитку, выдергивая ее из рубахи.
Мёрфи подозрительно нахмурилась, но все же сняла кепку и бесцеремонно выдернула несколько золотых волосков. Я взял их у нее и сплел вместе с ниткой.
– Дай мне левую руку.
Она послушно протянула мне руку. Пальцы ее дрожали так сильно, что я ощущал это, даже не коснувшись их.
– Мёрф, – сказал я. Она опасливо озиралась по сторонам. – Кэррин.
Она подняла на меня взгляд. Сейчас она еще сильнее казалась маленькой девочкой.
– Помнишь, что я говорил тебе вчера? – спросил я. – Ты была ранена. Но все пройдет. Все будет хорошо.
Она крепко зажмурилась.
– Мне страшно. До тошноты страшно.
– Все пройдет.
– А если нет?
Я сжал ее пальцы.
– Тогда я лично буду дразнить тебя до самого гроба, – пообещал я. – Я буду называть тебя трусливой девчонкой перед всеми, кого ты знаешь и не знаешь. Буду лепить тебе на машину глупые записки, и прятаться на стоянке у Управления, и свистеть, и улюлюкать. Каждый. День.
Мёрфи захлебнулась. Она открыла глаза – в них злость мешалась с весельем.
– Ты только не забывай: пистолет-то у меня.
– Вот и хорошо. Не размахивай руками, ладно? – дрожь не прекратилась, но сделалась заметно слабее. Я намотал ей на палец сплетенную с волосками нить.
Мёрфи, держа пистолет наготове, вглядывалась в туман.
– Что ты делаешь?
– Такие заклятья, как этот туман, чертовски липкие, – пояснил я. – Они касаются тебя, забираются внутрь. Поэтому я строю тебе защиту. Левая половина тела принимает энергию. Вот я и блокирую ее от проникновения в нее тумана. Вяжу узелок на палец, чтобы ты не забывала этого.
Я завязал нить узлом, но не затягивал его. Потом достал из кармана перочинный нож и наколол лезвием подушечку большого пальца на правой руке. Потом покосился на Мёрфи, пытаясь высвободить мысли из-под начинавшего уже понемногу сказываться заклятья.
Она ответила мне неуверенным взглядом.
– Я никогда не видела. Чтобы ты делал это. Прежде.
– Все в порядке, – заверил я ее и на опасно долгую секунду встретился с ней взглядом. – Не бойся. Я знаю, что делаю.
Уголок ее губ скривился в подобии улыбки, и глаза ее заискрились на мгновение. Она кивнула и снова принялась вглядываться в клубящийся туман.
Я зажмурился на мгновение и сконцентрировался для заклинания. Это оказалось нетрудно: мы и так находились внутри круга. Воздух сгустился вокруг моей кожи, поставив дыбом волоски на руках.
– Memoratum,– шепнул я, капнул на узел кровью с пальца и затянул его. – Defendre memorarius.
Энергия устремилась от меня в заклятие, свилась вихрем вокруг нити и растеклась по телу Мёрфи. Рука ее покрылась на мгновение гусиной кожей, и у нее перехватило дыхание. Она негромко охнула. Я посмотрел на нее с опаской.
– Мёрф? Ты в порядке?
Она покосилась на свою руку, потом снова на меня.
– Ух ты. Ага.
Я кивнул и достал свою пентаграмму. Цепочку от нее я намотал на кисть так, чтобы серебряная звезда лежала на костяшках пальцев.
– О'кей, до сих пор нам везло. Будем надеяться, повезет и еще немного. Пошли к черту отсюда.
– Погоди-ка, ты что, не уверен, что это сработает?
– Сработает. Должно сработать. В теории.
– Супер. Может, нам лучше остаться здесь?
– Эй, ты что, шуток не понимаешь?
Мёрфи кивнула.
– Ладно. Откуда мы узнаем, что это сработало?
– А вот сейчас выйдем из круга, и если мы не окажемся на седьмом небе, значит, все получилось.
Она крепче сжала своей заговоренной рукой рукоятку пистолета.
– Вот почему мне так нравится работать с тобой, Дрезден. Стопроцентная уверенность.
Я легонько ткнул круг носком ботинка, и тот с едва слышным хлопком исчез. Серый туман заполз внутрь и заклубился вокруг нас.
Он полз по моей коже струями холодного, жирного масла. Почему-то это липкое, противное прикосновение показалось мне смутно знакомым; правда, стряхнуть его мне все равно хотелось. Я сосредоточился на пентаграмме – ее вес на руке успокаивал, вселял уверенность, напоминая о годах учебы и работы, которые она олицетворяла. Я гнал липкий туман прочь из головы. Слабые голубые звездочки разрядов заискрились на цепочке амулета, на остриях пятиконечной звезды, а потом исчезли – а вместе с ними и следы тумана в моем сознании.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93
Мёрфи уже доставала из-под куртки свой старый, добрый «Кольт» 1911 года.
– Обижаешь.
Я заметил, что руки ее чуть дрожат.
– Что, новая пушка?
– Старый, надежный. Ты же сам говорил мне, что от магии современные, навороченные штучки заклинивает.
– Ну, револьвер-то еще надежнее.
– Может, посоветуешь мне камнями и палками кидаться, а, умник?
– На себя посмотри, – парировал я и тут заметил табличку «посторонним вход запрещен». – Сюда, – бросил я, устремляясь к ней. – Попробуем выйти сзади.
Дверь под табличкой была двустворчатой. Я добежал до нее и с разбега распахнул створки. Прямо передо мной клубилась серая стена тумана, и я откинулся назад, пытаясь затормозить. Стоило бы мне коснуться этой гадости, и я не успел бы даже пожалеть об этом. Я остановился в футе от нее и упал бы вперед, не поймай меня Мёрфи за шиворот и не дерни назад.
Мы попятились обратно в зал. Холодная серая завеса медленно, но уверенно двигалась вперед, расползаясь во все стороны.
– Все сходится, – пробормотал я и потащил Мёрфи в узкий проход между полками с автомобильными запчастями. – Сюда, быстро!
– А что там? – спросила Мёрфи.
– Укромное место. Мне нужно выстроить защиту от этого тумана, – мы добежали до конца прохода, где было чуть просторнее, и я кивнул Мёрфи. – Здесь. Стой на месте, ближе ко мне!
Она послушалась, но я видел, как продолжают дрожать ее руки.
– Зачем?
Я оглянулся. Туман добрался до дальнего конца прохода и медленно полз к нам.
– Я очерчу вокруг нас магическую черту. Круг не пропустит к нам туман. Только не заступи за него – ни единой частью тела.
– Гарри, – голос Мёрфи сделался напряженнее, выше. – Гарри, эта штука приближается.
Я встряхнул солонки и принялся сыпать соль узкой полоской по кругу – диаметром примерно фута три. Описав круг, я замкнул его небольшим усилием воли, и вокруг нас с легким хлопком возник невидимый барьер. Я распрямился и, затаив дыхание, принялся ждать, пока туман коснется его. Ждать пришлось недолго – не больше пары секунд.
Туман накатил на барьер и принялся обтекать его с двух сторон, словно тот был сделан из прозрачного плексигласа. Мы с Мёрфи перевели дух.
– Уау, – прошептала она. – Это что-то вроде силового барьера, да?
– Защищает только от магических энергий, – ответил я, хмуро озираясь по сторонам. – Если сюда явится кто-нибудь с пистолетом, нам придется хреново.
– И что нам делать?
– Мне кажется, я смогу защититься – застать нас врасплох им пока не удалось. – Но мне нужно наложить на тебя чары.
– Чего-чего?
– Ну, чары – кратковременное заклятие, – я ощупал рубаху и нашел потрепанный край с торчавшей из него ниткой. – Еще мне нужны твои волосы, – я потянул за нитку, выдергивая ее из рубахи.
Мёрфи подозрительно нахмурилась, но все же сняла кепку и бесцеремонно выдернула несколько золотых волосков. Я взял их у нее и сплел вместе с ниткой.
– Дай мне левую руку.
Она послушно протянула мне руку. Пальцы ее дрожали так сильно, что я ощущал это, даже не коснувшись их.
– Мёрф, – сказал я. Она опасливо озиралась по сторонам. – Кэррин.
Она подняла на меня взгляд. Сейчас она еще сильнее казалась маленькой девочкой.
– Помнишь, что я говорил тебе вчера? – спросил я. – Ты была ранена. Но все пройдет. Все будет хорошо.
Она крепко зажмурилась.
– Мне страшно. До тошноты страшно.
– Все пройдет.
– А если нет?
Я сжал ее пальцы.
– Тогда я лично буду дразнить тебя до самого гроба, – пообещал я. – Я буду называть тебя трусливой девчонкой перед всеми, кого ты знаешь и не знаешь. Буду лепить тебе на машину глупые записки, и прятаться на стоянке у Управления, и свистеть, и улюлюкать. Каждый. День.
Мёрфи захлебнулась. Она открыла глаза – в них злость мешалась с весельем.
– Ты только не забывай: пистолет-то у меня.
– Вот и хорошо. Не размахивай руками, ладно? – дрожь не прекратилась, но сделалась заметно слабее. Я намотал ей на палец сплетенную с волосками нить.
Мёрфи, держа пистолет наготове, вглядывалась в туман.
– Что ты делаешь?
– Такие заклятья, как этот туман, чертовски липкие, – пояснил я. – Они касаются тебя, забираются внутрь. Поэтому я строю тебе защиту. Левая половина тела принимает энергию. Вот я и блокирую ее от проникновения в нее тумана. Вяжу узелок на палец, чтобы ты не забывала этого.
Я завязал нить узлом, но не затягивал его. Потом достал из кармана перочинный нож и наколол лезвием подушечку большого пальца на правой руке. Потом покосился на Мёрфи, пытаясь высвободить мысли из-под начинавшего уже понемногу сказываться заклятья.
Она ответила мне неуверенным взглядом.
– Я никогда не видела. Чтобы ты делал это. Прежде.
– Все в порядке, – заверил я ее и на опасно долгую секунду встретился с ней взглядом. – Не бойся. Я знаю, что делаю.
Уголок ее губ скривился в подобии улыбки, и глаза ее заискрились на мгновение. Она кивнула и снова принялась вглядываться в клубящийся туман.
Я зажмурился на мгновение и сконцентрировался для заклинания. Это оказалось нетрудно: мы и так находились внутри круга. Воздух сгустился вокруг моей кожи, поставив дыбом волоски на руках.
– Memoratum,– шепнул я, капнул на узел кровью с пальца и затянул его. – Defendre memorarius.
Энергия устремилась от меня в заклятие, свилась вихрем вокруг нити и растеклась по телу Мёрфи. Рука ее покрылась на мгновение гусиной кожей, и у нее перехватило дыхание. Она негромко охнула. Я посмотрел на нее с опаской.
– Мёрф? Ты в порядке?
Она покосилась на свою руку, потом снова на меня.
– Ух ты. Ага.
Я кивнул и достал свою пентаграмму. Цепочку от нее я намотал на кисть так, чтобы серебряная звезда лежала на костяшках пальцев.
– О'кей, до сих пор нам везло. Будем надеяться, повезет и еще немного. Пошли к черту отсюда.
– Погоди-ка, ты что, не уверен, что это сработает?
– Сработает. Должно сработать. В теории.
– Супер. Может, нам лучше остаться здесь?
– Эй, ты что, шуток не понимаешь?
Мёрфи кивнула.
– Ладно. Откуда мы узнаем, что это сработало?
– А вот сейчас выйдем из круга, и если мы не окажемся на седьмом небе, значит, все получилось.
Она крепче сжала своей заговоренной рукой рукоятку пистолета.
– Вот почему мне так нравится работать с тобой, Дрезден. Стопроцентная уверенность.
Я легонько ткнул круг носком ботинка, и тот с едва слышным хлопком исчез. Серый туман заполз внутрь и заклубился вокруг нас.
Он полз по моей коже струями холодного, жирного масла. Почему-то это липкое, противное прикосновение показалось мне смутно знакомым; правда, стряхнуть его мне все равно хотелось. Я сосредоточился на пентаграмме – ее вес на руке успокаивал, вселял уверенность, напоминая о годах учебы и работы, которые она олицетворяла. Я гнал липкий туман прочь из головы. Слабые голубые звездочки разрядов заискрились на цепочке амулета, на остриях пятиконечной звезды, а потом исчезли – а вместе с ними и следы тумана в моем сознании.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93