Улыбка ее сделалась еще шире и ослепительнее.
– Значит, вы полагаете, мистер Дрезден, только-то всего и случилось? Право же, боюсь, вас ждет неприятный сюрприз.
Злость заставила меня поднять взгляд и заглянуть ей в глаза, но она же придала мне сил не провалиться в них с головой. Никакого сомнения, за последние два года она сделалась гораздо сильнее.
– Может, покончим с этим?
– В делах серьезных спешка ни к чему, – промурлыкала она, но все же протянула руку и потянула за угол темно-красной ткани, скрывавшей стоявший на полу предмет. – Это вам, мистер Дрезден. Со всеми моими самыми искренними пожеланиями.
Ткань соскользнула, открывая взгляду надгробный камень из белого мрамора с золотой пентаграммой посередине. Выше нее виднелась надпись врезанными в камень золотыми буквами: «ЗДЕСЬ ПОКОИТСЯ ГАРРИ ДРЕЗДЕН»; под ней – «ОН УМЕР ЗА ПРАВОЕ ДЕЛО». К углу плиты был прикреплен скотчем конверт.
– Ну как, нравится? – проворковала Бьянка. – В комплекте к этому прилагается участок на Грейсленде, рядом с бедной малышкой Инес. Уверен, вам найдется о чем с ней поговорить. В свое время, конечно.
Я перевел взгляд с плиты обратно на нее.
– Ну, давайте, – сказал я. – Делайте свой ход.
Она рассмеялась – не сдерживая смеха, так, чтобы слышала толпа внизу.
– О, мистер Дрезден, – произнесла она, снова понизив голос. – Право же, вы не понимаете. Я не могу открыто уничтожить вас, вне зависимости от того, что вы мне сделали. Но я могу защищаться. Или могу не вмешиваться, когда защищаться будут мои гости. Я могу смотреть на то, как вы умираете. И если дело обернется серьезнее и запутаннее, и если вместе с вами погибнет кто-нибудь еще – что ж, меня-то в этом вряд ли можно будет обвинить.
– Томас, – произнес я.
– И его маленькая сучка. И Рыцарь, и ваша подруга-репортер. Я надеюсь провести остаток вечера как можно приятнее, Гарри.
– Мои друзья могут называть меня Гарри, – возразил я. – Но не вы.
– Месть подобна сексу, – мистер Дрезден, – ответила она с улыбкой. – Она слаще всего, если ей заниматься не торопясь, по нарастающей.
– Вам ведь известно, что говорят про месть, а, Бьянка? Надеюсь, вы уже приготовили еще один камень. Для второй могилы.
Мои слова поразили ее, и она на мгновение замолчала. Потом махнула слугам – те подняли плиту руками в мягких перчатках и унесли ее в темноту.
– Я распорядилась отвезти ее на Грейсленд, мистер Дрезден. Ваша могила будет ждать вас еще до восхода солнца, – она царственно махнула рукой, отпуская меня.
Я холодно поклонился в ответ.
– Там видно будет, – как, ничего ответ? А потом я повернулся и на негнущихся ногах спустился по лестнице.
– Гарри, – встретил меня Майкл. – Что случилось?
Я предупреждающе поднял руку и тряхнул головой, пытаясь мыслить внятно. Западня вокруг меня почти захлопнулась. Это я ощущал всеми своими потрохами. Впрочем, если бы мне удалось вычислить, что задумала Бьянка, как знать, может, я и выпутался бы еще.
На время, пока трещавшая по швам, бедная моя голова пыталась вникнуть в Бьянкину логику, я доверил задачу отслеживания прочих неприятностей Майклу и остальным. Тем временем на помост поднялась моя крестная, и я невольно прислушался.
Бьянка одарила ее маленькой черной шкатулкой. Леа отворила ее, и по телу ее пробежала дрожь, от чего огненно-красная шевелюра колыхнулась.
– Воистину королевский подарок, – произнесла Леа, закрыв шкатулку. – По счастью, как этого требует закон моего народа, я захватила с собой ответный дар, надеюсь, не меньшей ценности.
Леа кивнула слуге, и тот протянул ей длинный, темный футляр. Она отворила его, показала его содержимое Бьянке, потом повернулась лицом к толпе и высоко подняла, демонстрируя всем.
«Амораккиус». Меч Майкла. Он лежал, сияя, на темном бархате, отражая зловещий багровый свет чистыми, голубоватыми лучами. Майкл рядом со мной застыл, прикусив губу, чтобы удержаться от крика.
По толпе вампиров и прочих сушеных тварей пробежал ропот. Судя по всему, они очень хорошо знали этот меч. Еще мгновение Леа держала его так, потом опустила, закрыла футляр и передала его Бьянке. Та положила его к себе на колени и улыбнулась вниз – мне и, как мне показалось, Майклу.
– Достойный ответ на мой подарок, – сказала Бьянка. – Благодарю тебя, Леди Леанансидхе. Пусть Мавра из Черной Коллегии поднимется к нам.
Моя крестная спустилась с помоста. Из ночи выплыла и поднялась к Бьянке Мавра.
– Мавра, – обратилась к той Бьянка. – Ты достойнейший и почетнейший гость в моем доме. И я надеюсь, ты нашла прием и почет, оказанный тебе, достойным и соответствующим твоему статусу.
Мавра поклонилась Бьянке, но взгляд ее красных глаз скользнул к Майклу.
– Ох, Боже мой, – прошептал я. – Вот сукина дочь.
– Прости его, Господи, – вздохнул Майкл. – Гарри? О чем это вы?
Я стиснул зубы, оглядываясь по сторонам. Все собравшиеся смотрели на меня – вампиры, мистер Ферро, все до одного. Все они знали, что сейчас произойдет.
– Могильная плита. Это было написано на этой моей чертовой могильной плите.
Продолжая улыбаться, Бьянка следила за моим лицом. От нее явно не укрылось, что я тоже понял, к чему все клонится.
– Тогда прошу тебя, Мавра, прими эти маленькие знаки моего расположения, а вместе с ними мою надежду на те отмщение и процветание, что пребудут отныне с тобой и твоим родом, – она протянула Мавре футляр с мечом, и та приняла его. Затем Бьянка махнула слугам, и те вынесли и положили перед ними еще один накрытый тканью сверток.
Слуги сдернули с него покрывало. Лидия. Ее темные, вьющиеся волосы были заплетены в аккуратный узел; облегающая черная лайкра подчеркивала изгиб ее бедра, красоту ее бледных членов. Глаза ее щурились на свет, и голова бессильно склонилась набок – ее снова опоили чем-то.
– Боже мой, – ужаснулась Сьюзен. – Что они с этой-то девушкой хотят сделать?
Мавра повернулась к Лидии, открывая футляр.
– Какая прелесть, – прошипела она, снова покосившись на Майкла. – Что ж, такой дар недурно бы вскрыть. Возможно, это чуть повредит металл, но, уверена, я это как-нибудь переживу.
Майкл со свистом втянул воздух сквозь зубы.
– Что происходит? – допытывалась Сьюзен.
– Кровь невинных, – прорычал он. – Меч уязвим. Она хочет лишить его силы. Гарри, мы не можем допустить этого.
По всему двору вампиры побросали свои бокалы, сбросили фраки и ощерили на меня свои обагренные алым клыки. Мавра достала «Амораккиус»из футляра, и Бьянка торжествующе рассмеялась. Казалось, меч протестующе застонал при прикосновении вампира, но Мавра только осклабилась и подняла его.
Томас шагнул ко мне, заслонив собой Жюстину и кладя руку на эфес своего меча.
– Дрезден, – прошипел он. – Не валяйте дурака, Дрезден. Это всего одна жизнь – этой девушки и какого-то меча, а на другой чаше весов жизни всех нас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98