Ревновал, конечно, но не ожесточался всерьез. Бедный старина Фожер! Вот чему следует посвятить вечер. Думать о Фожере. Что бы сделал Фожер, если бы… Лепра закурил вторую сигару. Запах сигар тоже способствовал оживлению прошлого. Странно, какое огромное место занимает Фожер в его жизни! Вспоминались забытые слова, советы… «Ты слишком часто глядишься в зеркало», — говорил Фожер или: «Чем больше люди на тебя злятся, тем легче они пляшут под твою дудку». К этим образам примешивалась уловленная на мгновение мелодия. Скособочившись на табурете и уткнув подбородок в кулаки, Лепра разглядывал жидкость в своем стакане. «Понимаешь, малыш, мы люди особые, — говорил Фожер. — Если хочешь, чтобы музыка к тебе пришла, ты сначала убеди ее, что принадлежишь ей весь с потрохами». Бар мало-помалу опустел. Бармен настойчиво проводил тряпкой возле стакана Лепра. Лепра взглянул на часы. Уже так поздно! Он расплатился, вышел и был счастлив, что очутился в темноте. Видение продолжалось. Фожер шел с ним рядом. Лепра снова забрел в порт. Большое грузовое судно, которое тащили буксиры, разворачивалось на якоре, назойливое эхо подхватывало вой его сирены. Мелодия робко начала оживать. Лепра ей не мешал, занимаясь другим, разглядывая высокие фонари, которые световой цепочкой покачивались на воде в доках. В темноте катили вагоны. Лязгали подъемные краны, вздымая над разверстыми трюмами странные ящики, мерцавшие в огне прожекторов. Что-то высвобождалось в нем, тихо напевало, он был теперь просто увлеченным зрителем, он был не в счет. «Малыш Лепра не в счет». Еще одна фраза Фожера, которая обрела вдруг свой истинный смысл. Короткий ливень намочил мостовую и рельсы. Лепра пробрал озноб. Он почувствовал, что весь горит, но ему было все равно. На маленькой улочке он наткнулся на какую-то девицу. Она остановилась, улыбнулась ему, покачивая сумочкой на длинном ремне. Лепра тоже остановился. Девица схватила его за руку, потянула, и он покорно побрел за ней, оказался в каком-то темном коридоре, поднялся по ступенькам. Фожер его одобрил бы. Девица вошла в комнату, зажгла свет.
— Ты не здешний, — сказала она, — сразу видно.
— Послушай, — сказал Лепра.
И стал насвистывать мелодию, которую только что сочинил. Девица глядела на него в растерянности, забыв раздеться.
— Ну-ну, — сказала она. — Всяких я видала, но такого чудного, как ты, — никогда.
10
— А-а! Вот и ты! — сказала Ева.
— Да, вот и я. Прости меня, — сказал Лепра.
— У тебя был приступ независимости. А теперь ты явился подобрать меня снова. И ты воображаешь…
— Прошу тебя, — перебил он.
Пройдя мимо нее, он подсел к роялю и небрежно, для собственного удовольствия, сыграл свою мелодию, не щеголяя ненужной виртуозностью, не фантазируя и неотрывно глядя на портрет Фожера.
— Что скажешь? — спросил он, не оборачиваясь. — Пожалуй, для чернового наброска неплохо. А вот припев мне не дается.
Он некоторое время поискал, наиграл несколько разных тем, выбрал ту, которая выпевалась сама собой, а потом вдруг сразу сыграл все вместе — куплет и припев.
— Вот, — сказал он. — Дарю ее тебе.
Он смеялся, он был счастлив.
— Ты ничего не соображаешь, — прошептала Ева. — Ты обезумел.
— Почему? Разве она не хороша?
— Наоборот. Она… Я не хочу тебя обижать, но я не думала, что ты способен сочинить такое.
— В чем же дело?
— Во всем остальном. Лепра нахмурился.
— Ах, остальное… Допрос! Письмо!
Он взял Еву за плечи, легонько встряхнул.
— Я в это не верю, представь себе, больше не верю. Такое письмо не похоже на твоего мужа. Знаешь, этой ночью я долго думал о нем. Я начинаю его понимать — понимать Фожера.
Она села. Вся кровь отхлынула от ее лица. Ставшие серыми глаза были неподвижны, расширены.
— Ты меня пугаешь, — сказала она.
— Пугаю? Потому что я понял Фожера? Да ты смеешься. Нет, он никогда не собирался отправлять это письмо. Повторяю тебе, это на него не похоже. Он просто хотел тебя испытать. Если ты на себя донесешь, он окажется прав. Не донесешь — все равно прав он. Силен Фожер! Ей-Богу, старик меня восхищает.
— А ты не подумал о том, что смерть Мелио все усложнила?
— Я говорю не о Мелио, — стоял на своем Лепра. — Я толкую о том, что отправить такое письмо не в духе Фожера. Написать его он мог, я не спорю. Но готов пари держать, что Мелио приказано было его уничтожить и, уж во всяком случае, не пускать его в ход.
— А убийца Мелио, по-твоему, тоже будет так щепетилен?
— Но ведь…
Лепра резко отвернулся, подошел к окну и нетерпеливо забарабанил по стеклу.
— Быть может, убийца не нашел письма.
— Пластинку он так или иначе нашел. А он не расстался бы с пластинкой, не будь у него в руках письма. Это же ясно!… Ох, ты точь-в-точь мой муж. Если что-то было ему неприятно, он старался этого не видеть. Так удобнее.
Зазвонил телефон — Лепра живо обернулся.
— Меня нет дома, — сказала Ева.
Но им одновременно пришла в голову одна и та же мысль: «А что, если это?..»
— Возьми трубку сам, — шепнула она.
Лепра на цыпочках прошел через гостиную. Снял трубку. Ева схватила отводную.
— Подождите у телефона, — произнес женский голос. И почти тотчас послышался голос мужчины:
— Алло… Алло?.. Это мадам Фожер? Ева, подавшись к Лепра, шепнула:
— Это Борель.
— Слушаю, — отозвался Лепра. — Мадам Фожер нет дома.
— Кто со мной говорит?
— Жан Лепра.
— А! Очень рад, мсье Лепра… У телефона комиссар Борель… Я имел удовольствие аплодировать вам… Уверен, что мадам Фожер многим вам обязана… Когда она будет дома?
— Не знаю.
— Жаль. Вы увидите ее сегодня?
— Думаю, что да.
— Будьте любезны, скажите ей, что я жду ее у себя в кабинете… Ничего серьезного, маленькая формальность… Я даже не хотел посылать ей официальный вызов… Если вы пожелаете ее сопровождать, буду счастлив пожать вам руку…
— Договорились.
— До свиданья, мсье Лепра. До скорой встречи. Лепра осторожно повесил трубку.
— Фарисей, — сказала Ева.
— Ясно, что он не собирается устраивать тебе очную ставку с шофером, — заметил Лепра. — Это означало бы обвинить тебя. А мне кажется, он много раз подумает, прежде чем это сделать.
— Тебя он тоже хочет видеть, — сказала Ева.
— Да, но я вовсе не обязан…
— Ты предпочитаешь, чтобы я пошла туда одна?
— Ладно, пусть! — вздохнул Лепра. — Если ему нужен виновник, я признаюсь. Ты этого хочешь?
— В чем ты признаешься?
— Насчет… насчет Фожера.
— И согласишься, чтобы тебя обвинили в смерти Мелио?
— Нет.
— Чтобы в ней обвинили меня?
— Это ужасно, — пробурчал Лепра. — Еще утром я почти обо всем забыл, а теперь…
Ева одевалась у себя в спальне. Лепра в тысячный раз обдумывал создавшееся положение. Борель наверняка сказал себе: «А что, если Фожер был убит, как и Мелио…» И таким образом почти угадал правду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
— Ты не здешний, — сказала она, — сразу видно.
— Послушай, — сказал Лепра.
И стал насвистывать мелодию, которую только что сочинил. Девица глядела на него в растерянности, забыв раздеться.
— Ну-ну, — сказала она. — Всяких я видала, но такого чудного, как ты, — никогда.
10
— А-а! Вот и ты! — сказала Ева.
— Да, вот и я. Прости меня, — сказал Лепра.
— У тебя был приступ независимости. А теперь ты явился подобрать меня снова. И ты воображаешь…
— Прошу тебя, — перебил он.
Пройдя мимо нее, он подсел к роялю и небрежно, для собственного удовольствия, сыграл свою мелодию, не щеголяя ненужной виртуозностью, не фантазируя и неотрывно глядя на портрет Фожера.
— Что скажешь? — спросил он, не оборачиваясь. — Пожалуй, для чернового наброска неплохо. А вот припев мне не дается.
Он некоторое время поискал, наиграл несколько разных тем, выбрал ту, которая выпевалась сама собой, а потом вдруг сразу сыграл все вместе — куплет и припев.
— Вот, — сказал он. — Дарю ее тебе.
Он смеялся, он был счастлив.
— Ты ничего не соображаешь, — прошептала Ева. — Ты обезумел.
— Почему? Разве она не хороша?
— Наоборот. Она… Я не хочу тебя обижать, но я не думала, что ты способен сочинить такое.
— В чем же дело?
— Во всем остальном. Лепра нахмурился.
— Ах, остальное… Допрос! Письмо!
Он взял Еву за плечи, легонько встряхнул.
— Я в это не верю, представь себе, больше не верю. Такое письмо не похоже на твоего мужа. Знаешь, этой ночью я долго думал о нем. Я начинаю его понимать — понимать Фожера.
Она села. Вся кровь отхлынула от ее лица. Ставшие серыми глаза были неподвижны, расширены.
— Ты меня пугаешь, — сказала она.
— Пугаю? Потому что я понял Фожера? Да ты смеешься. Нет, он никогда не собирался отправлять это письмо. Повторяю тебе, это на него не похоже. Он просто хотел тебя испытать. Если ты на себя донесешь, он окажется прав. Не донесешь — все равно прав он. Силен Фожер! Ей-Богу, старик меня восхищает.
— А ты не подумал о том, что смерть Мелио все усложнила?
— Я говорю не о Мелио, — стоял на своем Лепра. — Я толкую о том, что отправить такое письмо не в духе Фожера. Написать его он мог, я не спорю. Но готов пари держать, что Мелио приказано было его уничтожить и, уж во всяком случае, не пускать его в ход.
— А убийца Мелио, по-твоему, тоже будет так щепетилен?
— Но ведь…
Лепра резко отвернулся, подошел к окну и нетерпеливо забарабанил по стеклу.
— Быть может, убийца не нашел письма.
— Пластинку он так или иначе нашел. А он не расстался бы с пластинкой, не будь у него в руках письма. Это же ясно!… Ох, ты точь-в-точь мой муж. Если что-то было ему неприятно, он старался этого не видеть. Так удобнее.
Зазвонил телефон — Лепра живо обернулся.
— Меня нет дома, — сказала Ева.
Но им одновременно пришла в голову одна и та же мысль: «А что, если это?..»
— Возьми трубку сам, — шепнула она.
Лепра на цыпочках прошел через гостиную. Снял трубку. Ева схватила отводную.
— Подождите у телефона, — произнес женский голос. И почти тотчас послышался голос мужчины:
— Алло… Алло?.. Это мадам Фожер? Ева, подавшись к Лепра, шепнула:
— Это Борель.
— Слушаю, — отозвался Лепра. — Мадам Фожер нет дома.
— Кто со мной говорит?
— Жан Лепра.
— А! Очень рад, мсье Лепра… У телефона комиссар Борель… Я имел удовольствие аплодировать вам… Уверен, что мадам Фожер многим вам обязана… Когда она будет дома?
— Не знаю.
— Жаль. Вы увидите ее сегодня?
— Думаю, что да.
— Будьте любезны, скажите ей, что я жду ее у себя в кабинете… Ничего серьезного, маленькая формальность… Я даже не хотел посылать ей официальный вызов… Если вы пожелаете ее сопровождать, буду счастлив пожать вам руку…
— Договорились.
— До свиданья, мсье Лепра. До скорой встречи. Лепра осторожно повесил трубку.
— Фарисей, — сказала Ева.
— Ясно, что он не собирается устраивать тебе очную ставку с шофером, — заметил Лепра. — Это означало бы обвинить тебя. А мне кажется, он много раз подумает, прежде чем это сделать.
— Тебя он тоже хочет видеть, — сказала Ева.
— Да, но я вовсе не обязан…
— Ты предпочитаешь, чтобы я пошла туда одна?
— Ладно, пусть! — вздохнул Лепра. — Если ему нужен виновник, я признаюсь. Ты этого хочешь?
— В чем ты признаешься?
— Насчет… насчет Фожера.
— И согласишься, чтобы тебя обвинили в смерти Мелио?
— Нет.
— Чтобы в ней обвинили меня?
— Это ужасно, — пробурчал Лепра. — Еще утром я почти обо всем забыл, а теперь…
Ева одевалась у себя в спальне. Лепра в тысячный раз обдумывал создавшееся положение. Борель наверняка сказал себе: «А что, если Фожер был убит, как и Мелио…» И таким образом почти угадал правду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40