рабочий день закончился и она была наконец одна со своим ребенком, пока Розин не засыпала у нее на руках, вдруг став тяжелой-претяжелой. Лаури отложила опустевшую бутылочку и прижала к себе дочурку. Моя, думала она. Только моя.
Лаури склонилась над ангельским личиком уложенной в постельку Розин, снедаемая беспокойством, и оттого дольше обычного задержалась у кроватки, прежде чем с неохотой собираться на невеселое свидание. Гордость, если не что-нибудь другое, требовала повышенного внимания к собственной внешности, и, когда Дженни вернулась, волосы Лаури были туго стянуты в пучок на макушке, а сама она была в малиново-красном платье, купленном как вознаграждение за низкокалорийную диету и безжалостные упражнения, которыми она себя изнуряла, чтобы сделать фигуру изумительно стройной.
С пылающими ушами от одобрений и комплиментов Дженни Лаури бросила последний взгляд на спящую дочку, убедилась, что Дженни знает, куда она уходит, и отправилась в «Честертон», до которого было рукой подать, но который был для нее недосягаем, поэтому она в нем ни разу и не была. Торопливо шагая, она с беспокойством размышляла о том, что могло привести Адама в этот городишко, и молила Бога, чтобы он не задержался здесь больше одной ночи. При мысли, что он будет здесь под боком несколько дней, ее охватывала тихая паника. Проходя через портик отеля, она собралась с духом. Раз уж она здесь, можно позволить себе вкусно поесть. На этот вечер, пообещала она себе, диету побоку. Желудок радостно отозвался еще до того, как она увидела Адама Хокриджа. В самом деле, грешные калории были ей необходимы, чтобы претерпеть этот тяжелый вечер.
Адам ждал ее в фойе отеля, расположившись с вечерней газетой в мягком кожаном кресле возле входа. При ее появлении он вскочил, и, увидев его вдруг непредвзятым взглядом, Лаури почувствовала с досадой, как все в ней затрепетало. Но она тут же пресекла непрошеные чувства. Все это, напомнила она себе, осталось в прошлой жизни. Сегодняшний вечер — тяжелая повинность, чтобы благополучно разделаться с этим. Адама, которого она знала, больше не существует. Великолепный высокомерный мужчина, улыбающийся ей, больше не ее возлюбленный. Он угроза ее существованию.
— Привет, Лаури. — Он взял ее за руку, и глаза его сверкнули, когда она быстро отдернула ее. — Ты великолепно выглядишь — на щеках розы с холода.
— Надеюсь, не на носу, — беззаботно откликнулась она. — А здесь очень тепло.
Адам помог ей выбраться из пальто, по крою напоминающего морскую шинель, и передал его проходящему официанту.
— Пойдем в бар, выпьем и подумаем, что будем есть.
Бар был маленьким, тускло освещенным, чтобы усилить ощущение интимности, отчего Лаури стало не по себе. К немалому ее огорчению, в баре были в основном парочки, поглощенные друг другом. По ней, так лучше был бы шум, смех, гремела бравурная музыка, чтобы как-то разрядить напряженность ситуации, и не помешал бы глоток чего-нибудь, чтобы успокоить расшалившиеся нервишки. Однако, решив сохранить ясную голову, Лаури отказалась от предложенных напитков и попросила стакан минеральной воды, не обращая внимания на то, что у ее спутника брови полезли вверх.
— Ну ладно, давай рассказывай, — сказал Адам, как только появились заказанные напитки. — Почему Пеннингтон?
Лаури откинулась на спинку стула, довольная, что не приходится ходить вокруг да около.
— Всего в нескольких милях отсюда у меня есть родня. К ним я приехала из Лондона. А здесь мне нравится, вот я и осталась… — Она замолчала, прикусив губу.
— После чего? — спросил он.
— После того как оправилась от разрыва с тобой, — деревянным голосом проговорила Лаури. Адам глотнул свое виски.
— Это заняло много времени?
— Нет, — солгала она не задумываясь. Наступило молчание, прерванное официантом с двумя объемистыми картами. К тому моменту, когда они изучили меню, обстановка несколько разрядилась.
— Итак, теперь ты торгуешь детской одеждой, — сказал Адам, насмешливо улыбаясь. — В отличие от сексуального женского белья.
— Видишь ли, «Малыш» несколько отличается от обычных магазинов детской одежды.
— Чем? — спросил Адам, в глазах загорелся профессиональный интерес.
— Мы продаем не новую детскую одежду, — объяснила она, радуясь, что можно сменить тему. — Нам приносят одежду, из которой дети выросли, — в отличном состоянии, разумеется, в основном роскошную, вроде «Беби Диора», плюс ненужные больше коляски, детскую мебель и все такое прочее. Мы продаем товары по бросовым ценам, половину выручки забираем себе.
— Много денег на этом, конечно, не сделаешь? — вставил, нахмурившись, Адам.
— Дела идут очень неплохо, но мы предлагаем и другие услуги. На первом этаже у нас ясли с квалифицированным персоналом: там матери могут на час-другой оставить своих детей. Торгуем также обувью со всеми сопутствующими товарами, у нас есть штат опытных беби-ситтеров… — Она остановилась, покраснев. — Что-то я разговорилась…
— Приятно видеть такой энтузиазм. — Адам поднялся, потому что подошедший официант сообщил, что обед подан. — Давай поедим. Но предупреждаю, потом я хочу выспросить у тебя обо всем, что произошло после того, как ты оставила меня перед алтарем, так сказать, вплоть до того момента, когда судьбе было угодно, чтоб ты столкнулась со мной сегодня вечером.
Аппетит у Лаури сразу пропал. Семга с соусом из авокадо утратила свою привлекательность. Как и все прочие блюда. Какая жалость, с горечью подумала Лаури. Такая еда каждый день с неба не падает. Последний раз, вдруг вспомнила она, она пировала в подобном ресторане с этим же самым человеком; он раздраженно косился на дорогие блюда, к которым она даже не притронулась.
— Какое-то у тебя странное выражение, — заметил Адам. — Тебе не нравится семга?
— Должно быть, я не очень голодна, — призналась она.
— Оставь ее и приступай к пудингу. Ты раньше любила сладкое. Может, соблазнишься? — он улыбнулся, и в глазах его вспыхнул знакомый блеск.
— Нет, спасибо, — улыбнулась она в ответ. — Кофе было бы замечательно, но ничего больше.
— Ну тогда пойдем в бар, там и выпьем. Бар к этому времени был переполнен. Но как по волшебству — что всегда происходило, когда она была с Адамом, — едва они вошли, парочка поднялась и направилась к выходу, и Адам, не теряя времени, живо усадил Лаури в опустевший уголок и предложил выпить бренди или ликера.
— Нет, правда не хочу, — покачала она головой. — Мой день начинается очень рано. Боюсь, не стала бы болеть голова.
— Не думаю, что полстаканчика вина повредит тебе.
Лаури разлила кофе, машинально положила кусок сахара в чашку Адама и протянула ему, но тут же обругала себя, уловив его самодовольный взгляд.
— У тебя отличная память, Лаури.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
Лаури склонилась над ангельским личиком уложенной в постельку Розин, снедаемая беспокойством, и оттого дольше обычного задержалась у кроватки, прежде чем с неохотой собираться на невеселое свидание. Гордость, если не что-нибудь другое, требовала повышенного внимания к собственной внешности, и, когда Дженни вернулась, волосы Лаури были туго стянуты в пучок на макушке, а сама она была в малиново-красном платье, купленном как вознаграждение за низкокалорийную диету и безжалостные упражнения, которыми она себя изнуряла, чтобы сделать фигуру изумительно стройной.
С пылающими ушами от одобрений и комплиментов Дженни Лаури бросила последний взгляд на спящую дочку, убедилась, что Дженни знает, куда она уходит, и отправилась в «Честертон», до которого было рукой подать, но который был для нее недосягаем, поэтому она в нем ни разу и не была. Торопливо шагая, она с беспокойством размышляла о том, что могло привести Адама в этот городишко, и молила Бога, чтобы он не задержался здесь больше одной ночи. При мысли, что он будет здесь под боком несколько дней, ее охватывала тихая паника. Проходя через портик отеля, она собралась с духом. Раз уж она здесь, можно позволить себе вкусно поесть. На этот вечер, пообещала она себе, диету побоку. Желудок радостно отозвался еще до того, как она увидела Адама Хокриджа. В самом деле, грешные калории были ей необходимы, чтобы претерпеть этот тяжелый вечер.
Адам ждал ее в фойе отеля, расположившись с вечерней газетой в мягком кожаном кресле возле входа. При ее появлении он вскочил, и, увидев его вдруг непредвзятым взглядом, Лаури почувствовала с досадой, как все в ней затрепетало. Но она тут же пресекла непрошеные чувства. Все это, напомнила она себе, осталось в прошлой жизни. Сегодняшний вечер — тяжелая повинность, чтобы благополучно разделаться с этим. Адама, которого она знала, больше не существует. Великолепный высокомерный мужчина, улыбающийся ей, больше не ее возлюбленный. Он угроза ее существованию.
— Привет, Лаури. — Он взял ее за руку, и глаза его сверкнули, когда она быстро отдернула ее. — Ты великолепно выглядишь — на щеках розы с холода.
— Надеюсь, не на носу, — беззаботно откликнулась она. — А здесь очень тепло.
Адам помог ей выбраться из пальто, по крою напоминающего морскую шинель, и передал его проходящему официанту.
— Пойдем в бар, выпьем и подумаем, что будем есть.
Бар был маленьким, тускло освещенным, чтобы усилить ощущение интимности, отчего Лаури стало не по себе. К немалому ее огорчению, в баре были в основном парочки, поглощенные друг другом. По ней, так лучше был бы шум, смех, гремела бравурная музыка, чтобы как-то разрядить напряженность ситуации, и не помешал бы глоток чего-нибудь, чтобы успокоить расшалившиеся нервишки. Однако, решив сохранить ясную голову, Лаури отказалась от предложенных напитков и попросила стакан минеральной воды, не обращая внимания на то, что у ее спутника брови полезли вверх.
— Ну ладно, давай рассказывай, — сказал Адам, как только появились заказанные напитки. — Почему Пеннингтон?
Лаури откинулась на спинку стула, довольная, что не приходится ходить вокруг да около.
— Всего в нескольких милях отсюда у меня есть родня. К ним я приехала из Лондона. А здесь мне нравится, вот я и осталась… — Она замолчала, прикусив губу.
— После чего? — спросил он.
— После того как оправилась от разрыва с тобой, — деревянным голосом проговорила Лаури. Адам глотнул свое виски.
— Это заняло много времени?
— Нет, — солгала она не задумываясь. Наступило молчание, прерванное официантом с двумя объемистыми картами. К тому моменту, когда они изучили меню, обстановка несколько разрядилась.
— Итак, теперь ты торгуешь детской одеждой, — сказал Адам, насмешливо улыбаясь. — В отличие от сексуального женского белья.
— Видишь ли, «Малыш» несколько отличается от обычных магазинов детской одежды.
— Чем? — спросил Адам, в глазах загорелся профессиональный интерес.
— Мы продаем не новую детскую одежду, — объяснила она, радуясь, что можно сменить тему. — Нам приносят одежду, из которой дети выросли, — в отличном состоянии, разумеется, в основном роскошную, вроде «Беби Диора», плюс ненужные больше коляски, детскую мебель и все такое прочее. Мы продаем товары по бросовым ценам, половину выручки забираем себе.
— Много денег на этом, конечно, не сделаешь? — вставил, нахмурившись, Адам.
— Дела идут очень неплохо, но мы предлагаем и другие услуги. На первом этаже у нас ясли с квалифицированным персоналом: там матери могут на час-другой оставить своих детей. Торгуем также обувью со всеми сопутствующими товарами, у нас есть штат опытных беби-ситтеров… — Она остановилась, покраснев. — Что-то я разговорилась…
— Приятно видеть такой энтузиазм. — Адам поднялся, потому что подошедший официант сообщил, что обед подан. — Давай поедим. Но предупреждаю, потом я хочу выспросить у тебя обо всем, что произошло после того, как ты оставила меня перед алтарем, так сказать, вплоть до того момента, когда судьбе было угодно, чтоб ты столкнулась со мной сегодня вечером.
Аппетит у Лаури сразу пропал. Семга с соусом из авокадо утратила свою привлекательность. Как и все прочие блюда. Какая жалость, с горечью подумала Лаури. Такая еда каждый день с неба не падает. Последний раз, вдруг вспомнила она, она пировала в подобном ресторане с этим же самым человеком; он раздраженно косился на дорогие блюда, к которым она даже не притронулась.
— Какое-то у тебя странное выражение, — заметил Адам. — Тебе не нравится семга?
— Должно быть, я не очень голодна, — призналась она.
— Оставь ее и приступай к пудингу. Ты раньше любила сладкое. Может, соблазнишься? — он улыбнулся, и в глазах его вспыхнул знакомый блеск.
— Нет, спасибо, — улыбнулась она в ответ. — Кофе было бы замечательно, но ничего больше.
— Ну тогда пойдем в бар, там и выпьем. Бар к этому времени был переполнен. Но как по волшебству — что всегда происходило, когда она была с Адамом, — едва они вошли, парочка поднялась и направилась к выходу, и Адам, не теряя времени, живо усадил Лаури в опустевший уголок и предложил выпить бренди или ликера.
— Нет, правда не хочу, — покачала она головой. — Мой день начинается очень рано. Боюсь, не стала бы болеть голова.
— Не думаю, что полстаканчика вина повредит тебе.
Лаури разлила кофе, машинально положила кусок сахара в чашку Адама и протянула ему, но тут же обругала себя, уловив его самодовольный взгляд.
— У тебя отличная память, Лаури.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47