В примыкающей к холлу гостиной Куин заметил синьора Алессандри и лорда Диглби Бересфорда. Они стояли, облокотившись на пианино с бокалами вина в руках. Вивианы нигде не было видно.
– Остальные гости прибудут в семь часов, – объяснял лорд Чесли. – Я рад, что семья могла собраться до их приезда.
Синьор Алессандри склонился над рукой леди Уинвуд, как вдруг раздался страшный топот на лестнице.
– Дядя Куин! Дядя Куин! – ворвавшись в комнату, закричал Кристофер. – Вы можете пойти с нами наверх?
Куин, подняв бровь, взглянул на Элис.
– Полагаю, что могу, – ответил он.
Диана прыгала рядом, протягивая к Куину пухлые ручки.
– Там – свинья! – заявила она. – Свинья! На ней катается Фелис. Пойдемте посмотрим.
– Фелис, должно быть, очень храбрая, – заметил Куин, взъерошив волосы девочки. – Дядя Чес? Элис? Я пойду взгляну?
Чесли уже увлекся разговором с матерью Куина и синьором Алессандри.
– Старый охотничий трофей, – махнув рукой, объяснила Элис. – Дети любят играть с этой ужасной вещью.
Дети бросились вверх по лестнице, а рядом с Куином оказалась Серилия Бергонци.
– Эта свинья мертвая, – тихонько сказала она. – Но у нее есть клыки и такой свирепый вид.
– Спорю, что Кристоферу это нравится, – улыбнулся девочке Куин.
Серилия тоже улыбнулась.
– Он говорит, что поедет в Африку и застрелит такую же для себя, – доверительным шепотом произнесла она. – Но сейчас у него, кроме рогатки, ничего нет.
– Надеюсь, он не стреляет из нее в доме? Серилия поджала губы, но затем хихикнула.
– Стрелял один раз, – призналась она, когда они с Куином поднимались по лестнице. – Но мисс Брайт хлопнула его по рукам.
Когда они приблизились к двери классной комнаты, оттуда донесся громкий крик. Все бросились в комнату и увидели мисс Брайт, стряхивающую пыль с юбочки Фелис. Глаза девочки налились слезами.
Увидев Куина, мисс Брайт покраснела.
– Леди Фелис упала со спины кабана, милорд, – пояснила она, махнув рукой в сторону страшного зверя. – Я отвернулась всего лишь на минуту, а она решила встать на него.
– Я х-х-хотела прокатиться на нем, как акробат! – зарыдала Фелис.
В этот момент в комнату быстрым шагом вошла другая молодая женщина. Она несла на подносе кружки и большой кофейник с шоколадом, над которым еще поднимался пар.
– О Господи! – воскликнула она. – Что такое случилось?
– Небольшое падение, мисс Хевнер, – ответила мисс Брайт. – А это лорд Уинвуд, дядя этих детей.
Вторая женщина покраснела и присела, не выпуская из рук подноса.
– Милорд, – сказала она. – Я – мисс Хевнер, гувернантка графини.
Куин приветливо улыбнулся:
– Вы принесли горячий шоколад. Думаю, он все исправит.
Мисс Хевнер представила худенькую заплаканную Фелис и маленького смуглого Николо, теперь, как полагал Куин, уже графа Бергонци ди Винченца. Куин отошел в сторону, а дети, все, кроме Серилии, стали собираться вокруг длинного школьного стола. Мисс Хевнер раздавала кружки, а мисс Брайт усаживала Диану и Николо на высокие стульчики.
Николо даже не взглянул на шоколад. Он начал складывать деревянные кубики, оставленные кем-то на столе. Серилия же подошла к старому фортепиано, стоявшему у той же стены, возле которой остановился Куин, и села на табурет спиной к инструменту. Ее ноги едва доставали до пола.
Куин устроился в старом деревянном кресле-качалке и изучающе посмотрел на девочку. Она казалась старше своих лет.
– Ты играешь на фортепиано, Серилия? – спросил Куин.
Девочка смущенно покачала головой:
– Немного на арфе. Но не очень хорошо. – Куин рассмеялся:
– То, что в твоей семье «не очень хорошо», в моей, вероятно, означает «почти виртуозно».
Серилия улыбнулась и опустила глаза:
– Мисс Хевнер говорит, что у Фелис талант. И еще она говорит, что я тоже очень мило играю.
– А что говорит твоя мама? Девочка снова улыбнулась:
– О, она говорит, что я не могла бы перенести мелодию в... в un secchio.
– В ведре? – подсказал Куин.
– Si, да, в ведре.
Куин с серьезным видом кивнул:
– Позволь посочувствовать тебе. Я обнаружил, что не умею танцевать. Моя правая нога цепляется за левую, и потом я не знаю, как различить их. Однажды я споткнулся о возвышение для оркестра в бальном зале дяди Чеса и упал.
Это не было простой выдумкой, хотя в то время Куин был еще мальчишкой. К тому же у него почти полностью отсутствовал музыкальный слух. Серилия, казалось, все это находила забавным. Прикрываясь ладонью, она посмеивалась.
– Твоя мама действительно так говорила о тебе?
– Да, но она сказала, что Бог дал мне талант к словам и языкам. – Если откровенность матери и огорчала ее, Серилия этого ничем не выдавала. – Мама сказала Фелис, что у людей разные таланты и все они драгоценны, а не только музыка.
– Слова и языки очень важны, – подтвердил Куин. Глаза девочки засияли.
– Сейчас я могу говорить на четырех языках – на венецианском, правильном итальянском, французском и английском, – с воодушевлением перечислила она. – Следующим я буду учить немецкий. Я выучила английский очень быстро, быстрее не бывает, говорит мисс Хевнер. Но Фелис он дается с трудом.
Куин задумался над тем, что рассказала Серилия. Как это было похоже на Вивиану, думал он, говорить с детьми прямо, без обиняков, и помогать им найти свое место в жизни. Фелис, очевидно, будет умной красивой девушкой, а Серилия обещает стать настоящей красавицей. А вот Вивиана, казалось, никогда не сознавала или не ценила свою красоту, а превыше всего ценила музыку. Куин подумал, что она не огорчена, вероятно, тем, что одна из ее дочерей музыкальна, а другая нет.
– Ты говоришь по-английски удивительно хорошо, – сказал Куин. – Даже лучше, чем твоя мать.
– Мисс Хевнер не разрешает нам говорить на других языках, кроме французского и английского, – заметила Серилия. – А вы знаете мою маму?
Куин замялся, а затем ответил:
– Да, я знаю ее.
– Как давно?
– Очень давно.
– Вы знали ее, когда она жила в Лондоне? – спросила девочка. – Вы были особо хорошими друзьями?
Черт побери, чего добивается этот ребенок?
– Да, думаю, можно сказать, были, – ответил Куин. Мисс Хевнер, сидевшая за столом, повернулась к ним:
– Серилия, а ты не хочешь шоколада?
– Нет, спасибо, – ответила девочка.
– Все равно, садись с нами за стол, дорогая, пока другие еще не закончили. Ты не должна задерживать его сиятельство.
Куин вслед за Серилией подошел к столу.
– Серилия не задерживает меня, – сказал он, глядя, как девочка усаживается напротив Лотти. – Она очаровывает меня.
Мисс Хевнер радостно улыбнулась:
– Серилия очаровывает всех.
Тут Николо толкнул шаткую пирамиду кубиков и задел чашку Лотти. Девочка вскочила и, взмахнув рукой, хотела удержать ее, но попала рукой по кофейнику, тот опрокинулся, и из него хлынуло горячее молоко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
– Остальные гости прибудут в семь часов, – объяснял лорд Чесли. – Я рад, что семья могла собраться до их приезда.
Синьор Алессандри склонился над рукой леди Уинвуд, как вдруг раздался страшный топот на лестнице.
– Дядя Куин! Дядя Куин! – ворвавшись в комнату, закричал Кристофер. – Вы можете пойти с нами наверх?
Куин, подняв бровь, взглянул на Элис.
– Полагаю, что могу, – ответил он.
Диана прыгала рядом, протягивая к Куину пухлые ручки.
– Там – свинья! – заявила она. – Свинья! На ней катается Фелис. Пойдемте посмотрим.
– Фелис, должно быть, очень храбрая, – заметил Куин, взъерошив волосы девочки. – Дядя Чес? Элис? Я пойду взгляну?
Чесли уже увлекся разговором с матерью Куина и синьором Алессандри.
– Старый охотничий трофей, – махнув рукой, объяснила Элис. – Дети любят играть с этой ужасной вещью.
Дети бросились вверх по лестнице, а рядом с Куином оказалась Серилия Бергонци.
– Эта свинья мертвая, – тихонько сказала она. – Но у нее есть клыки и такой свирепый вид.
– Спорю, что Кристоферу это нравится, – улыбнулся девочке Куин.
Серилия тоже улыбнулась.
– Он говорит, что поедет в Африку и застрелит такую же для себя, – доверительным шепотом произнесла она. – Но сейчас у него, кроме рогатки, ничего нет.
– Надеюсь, он не стреляет из нее в доме? Серилия поджала губы, но затем хихикнула.
– Стрелял один раз, – призналась она, когда они с Куином поднимались по лестнице. – Но мисс Брайт хлопнула его по рукам.
Когда они приблизились к двери классной комнаты, оттуда донесся громкий крик. Все бросились в комнату и увидели мисс Брайт, стряхивающую пыль с юбочки Фелис. Глаза девочки налились слезами.
Увидев Куина, мисс Брайт покраснела.
– Леди Фелис упала со спины кабана, милорд, – пояснила она, махнув рукой в сторону страшного зверя. – Я отвернулась всего лишь на минуту, а она решила встать на него.
– Я х-х-хотела прокатиться на нем, как акробат! – зарыдала Фелис.
В этот момент в комнату быстрым шагом вошла другая молодая женщина. Она несла на подносе кружки и большой кофейник с шоколадом, над которым еще поднимался пар.
– О Господи! – воскликнула она. – Что такое случилось?
– Небольшое падение, мисс Хевнер, – ответила мисс Брайт. – А это лорд Уинвуд, дядя этих детей.
Вторая женщина покраснела и присела, не выпуская из рук подноса.
– Милорд, – сказала она. – Я – мисс Хевнер, гувернантка графини.
Куин приветливо улыбнулся:
– Вы принесли горячий шоколад. Думаю, он все исправит.
Мисс Хевнер представила худенькую заплаканную Фелис и маленького смуглого Николо, теперь, как полагал Куин, уже графа Бергонци ди Винченца. Куин отошел в сторону, а дети, все, кроме Серилии, стали собираться вокруг длинного школьного стола. Мисс Хевнер раздавала кружки, а мисс Брайт усаживала Диану и Николо на высокие стульчики.
Николо даже не взглянул на шоколад. Он начал складывать деревянные кубики, оставленные кем-то на столе. Серилия же подошла к старому фортепиано, стоявшему у той же стены, возле которой остановился Куин, и села на табурет спиной к инструменту. Ее ноги едва доставали до пола.
Куин устроился в старом деревянном кресле-качалке и изучающе посмотрел на девочку. Она казалась старше своих лет.
– Ты играешь на фортепиано, Серилия? – спросил Куин.
Девочка смущенно покачала головой:
– Немного на арфе. Но не очень хорошо. – Куин рассмеялся:
– То, что в твоей семье «не очень хорошо», в моей, вероятно, означает «почти виртуозно».
Серилия улыбнулась и опустила глаза:
– Мисс Хевнер говорит, что у Фелис талант. И еще она говорит, что я тоже очень мило играю.
– А что говорит твоя мама? Девочка снова улыбнулась:
– О, она говорит, что я не могла бы перенести мелодию в... в un secchio.
– В ведре? – подсказал Куин.
– Si, да, в ведре.
Куин с серьезным видом кивнул:
– Позволь посочувствовать тебе. Я обнаружил, что не умею танцевать. Моя правая нога цепляется за левую, и потом я не знаю, как различить их. Однажды я споткнулся о возвышение для оркестра в бальном зале дяди Чеса и упал.
Это не было простой выдумкой, хотя в то время Куин был еще мальчишкой. К тому же у него почти полностью отсутствовал музыкальный слух. Серилия, казалось, все это находила забавным. Прикрываясь ладонью, она посмеивалась.
– Твоя мама действительно так говорила о тебе?
– Да, но она сказала, что Бог дал мне талант к словам и языкам. – Если откровенность матери и огорчала ее, Серилия этого ничем не выдавала. – Мама сказала Фелис, что у людей разные таланты и все они драгоценны, а не только музыка.
– Слова и языки очень важны, – подтвердил Куин. Глаза девочки засияли.
– Сейчас я могу говорить на четырех языках – на венецианском, правильном итальянском, французском и английском, – с воодушевлением перечислила она. – Следующим я буду учить немецкий. Я выучила английский очень быстро, быстрее не бывает, говорит мисс Хевнер. Но Фелис он дается с трудом.
Куин задумался над тем, что рассказала Серилия. Как это было похоже на Вивиану, думал он, говорить с детьми прямо, без обиняков, и помогать им найти свое место в жизни. Фелис, очевидно, будет умной красивой девушкой, а Серилия обещает стать настоящей красавицей. А вот Вивиана, казалось, никогда не сознавала или не ценила свою красоту, а превыше всего ценила музыку. Куин подумал, что она не огорчена, вероятно, тем, что одна из ее дочерей музыкальна, а другая нет.
– Ты говоришь по-английски удивительно хорошо, – сказал Куин. – Даже лучше, чем твоя мать.
– Мисс Хевнер не разрешает нам говорить на других языках, кроме французского и английского, – заметила Серилия. – А вы знаете мою маму?
Куин замялся, а затем ответил:
– Да, я знаю ее.
– Как давно?
– Очень давно.
– Вы знали ее, когда она жила в Лондоне? – спросила девочка. – Вы были особо хорошими друзьями?
Черт побери, чего добивается этот ребенок?
– Да, думаю, можно сказать, были, – ответил Куин. Мисс Хевнер, сидевшая за столом, повернулась к ним:
– Серилия, а ты не хочешь шоколада?
– Нет, спасибо, – ответила девочка.
– Все равно, садись с нами за стол, дорогая, пока другие еще не закончили. Ты не должна задерживать его сиятельство.
Куин вслед за Серилией подошел к столу.
– Серилия не задерживает меня, – сказал он, глядя, как девочка усаживается напротив Лотти. – Она очаровывает меня.
Мисс Хевнер радостно улыбнулась:
– Серилия очаровывает всех.
Тут Николо толкнул шаткую пирамиду кубиков и задел чашку Лотти. Девочка вскочила и, взмахнув рукой, хотела удержать ее, но попала рукой по кофейнику, тот опрокинулся, и из него хлынуло горячее молоко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77