— Так мы уже потеряли нескольких гостей.
Он расплылся в ленивой улыбке:
— Полагаю, вы могли бы посоветовать иной маршрут?
— Если вы повернете в другую сторону, то выйдете к вьючной тропе, ведущей через низину. Идите по ней до сторожки, потом до лаза в ограде и там найдете тропу, поднимающуюся на вершину холма. Оттуда видны озера, деревни, леса — от этого зрелища захватывает дух!
— Туда вы и направляетесь?
Она покачала головой и с вызовом объяснила:
— Нет, в другую сторону.
— Кто же спасет меня от гибели в болотах?
Лотти рассмеялась.
— Вам не стоит сопровождать меня, милорд. Это неудобно и неразумно.
Если их увидят вдвоем, пойдут сплетни — к вящему недовольству леди Уэстклифф, строго-настрого запретившей Лотти выбирать себе поклонников.
— Вы хотите побыть в одиночестве? — спросил лорд Сидней. Выражение его лица мгновенно изменилось. — Прошу прощения. Я опять нарушил ваше уединение.
Лотти задумалась: неужели она только что увидела в его глазах… отчаяние? Безысходное и безмерное, потрясшее ее до глубины души? Но чем оно вызвано? Лорду Сиднею не о чем мечтать: у него есть свобода, состояние, внешность, положение в обществе. Ему полагалось бы благодарить судьбу. А он тосковал, и Лотти вдруг захотелось утешить его.
— Пожалуй, я чересчур привыкла к одиночеству, — негромко рассудила она. — Компания могла бы стать приятным разнообразием.
— Если вы не против…
— Конечно. — Она с вызовом окинула взглядом его атлетическую фигуру:
— Надеюсь, вы за мной угонитесь.
— Постараюсь, — заверил ее лорд Сидней и зашагал бок о бок со спутницей.
Вскоре они дошли до исполинского дуба, упавшего поперек тропы. Над ним в лучах восходящего солнца лениво гудела мошкара.
— Смотрите! — Лотти указала на пролетевшую над ним! стрекозу. — В этом лесу водится более дюжины видов стрекоз и не менее сотни других насекомых. А если прийти сюда в сумерках, можно увидеть лиловых бабочек — они собираются прямо здесь, у дерева…
— Мисс Миллер, — перебил ее спутник, — я столичный житель. Мне нет дела до насекомых, я предпочитаю вообще не сталкиваться с ними.
Лотти трагически вздохнула, словно раздосадованная его равнодушием.
— Ну хорошо, от перечисления местных видов водяных жуков я воздержусь.
— Премного благодарен, — послышался живой ответ. — Позвольте помочь вам перебраться через этот дуб…
— Это ни к чему.
Лотти легко вскочила на ствол поваленного дерева и прошла по неровной поверхности, выказывая проворство, ловкость и полное отсутствие ложной скромности. Не дождавшись одобрения, она оглянулась через плечо и увидела, что Сидней идет за ней по пятам уверенной и легкой кошачьей походкой. Лотти невольно рассмеялась:
— Для джентльмена внушительного роста вы на редкость проворны.
Лорд Сидней пропустил ее замечание мимо ушей, всем видом показывая, что ничуть не гордится своим проворством.
— Почему вы служите компаньонкой? — спросил он, когда Лотти спрыгнула на землю и сухая листва зашелестела у нее под ногами. Сидней приземлился точно на то же место. Как ни странно, он почти не произвел шума, хотя вдвое превосходил Лотти по весу.
Лотти долго обдумывала ответ. Говорить о своем прошлом она не любила — это было не просто опасно, но и тягостно,
— Я из бедной семьи. У меня не было выбора.
— Вы могли выйти замуж.
— Я ни разу не встречала человека, за которого захотела бы замуж.
— А лорд Уэстклифф?
— Лорд Уэстклифф? — удивленно переспросила она. — При чем тут он?
— Он богат, знатен, и вы живете в его доме почти два года, — сардоническим тоном пояснил Сидней. — Так почему бы и нет?
Лотти задумчиво нахмурилась. Не то чтобы она находила графа непривлекательным — совсем напротив. Уэстклифф вызывал уважение тем, что взвалил на себя множество обязанностей и считал недостойным мужчины роптать на судьбу. Он не только придерживался высоких нравственных принципов, но и обладал чувством юмора, не был чужд сострадания и, как заметила Лотти, владел светскими манерами искусно, как оружием. Женщины тянулись к нему, но Лотти не входила в их число. Она чувствовала, что не сумеет подобрать к нему ключик, и никогда даже не пыталась доверить ему свои сокровенные тайны.
— Естественно, мужчине, занимающему такое положение, и в голову не придет проявить подобный интерес к компаньонке, — наконец ответила Лотти. — Но даже будь мы равными, я убеждена, что наши с графом отношения остались бы исключительно дружескими. Им недостает… — она помедлила, подыскивая подходящее слово, — магии.
Это слово повисло в воздухе и улетучилось только при звуках голоса Сиднея.
— Но любая магия бледнеет в сравнении с защитой, которую мог бы обеспечить вам граф.
Защита. Та самая защита, о которой напрасно мечтала Лотти. Она остановилась и уставилась в смуглое лицо собеседника:
— Почему вы решили, что я нуждаюсь в защите?
— Вы одиноки. Каждой женщине необходим защитник и покровитель.
— О, покровительство мне ни к чему. Мне прекрасно живется в Стоуни-Кросс-Парке. Леди Уэстклифф добра ко мне, и больше мне ничего не надо.
— Леди Уэстклифф не вечна, — напомнил Сидней. Он выразился напрямик, но почему-то Лотти показалось, что он сочувствует ей. — Что же будет с вами, когда она умрет?
Вопрос застал Лотти врасплох. Никто прежде не обсуждал с ней подобные вещи. Встревожившись, она долго обдумывала ответ.
— Не знаю, — наконец честно призналась она. — Наверное, я просто никогда не позволяла себе задумываться о будущем.
Сидней не спускал с нее глаз, которые приобрели почти неестественный оттенок синего цвета.
— И я тоже.
Лотти окончательно запуталась. Поначалу она приняла лорда Сиднея за пресыщенного молодого аристократа, скучающего красавца в безупречно сшитых костюмах. Но при более близком рассмотрении оказалось, что она ошиблась. Круги под глазами Сиднея свидетельствовали о бесчисленных ночах, проведенных им без сна. Морщинки в углах рта придавали ему циничное выражение, неожиданное для такого молодого человека. А иногда Лотти видела по его глазам, что о душевных муках он знает не понаслышке.
Но выражения его лица менялись в мгновение ока. Не успела Лотти опомниться, как перед ней вновь появился томный повеса с насмешливыми глазами.
— Будущее — слишком скучный предмет для размышлений, — легкомысленно заявил он. — Предлагаю продолжить прогулку, мисс Миллер.
Настороженная внезапной сменой настроений спутника, Лотти вывела его из леса в низину. Солнце быстро поднималось, согревая луга и прогоняя с неба предутреннюю синеву. Низина, которой они шли, заросла вереском и изумрудным сфагнумом, среди которого пестрели крохотные красноватые розетки росянки.
— Ничего подобного в Лондоне не увидишь, верно?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
Он расплылся в ленивой улыбке:
— Полагаю, вы могли бы посоветовать иной маршрут?
— Если вы повернете в другую сторону, то выйдете к вьючной тропе, ведущей через низину. Идите по ней до сторожки, потом до лаза в ограде и там найдете тропу, поднимающуюся на вершину холма. Оттуда видны озера, деревни, леса — от этого зрелища захватывает дух!
— Туда вы и направляетесь?
Она покачала головой и с вызовом объяснила:
— Нет, в другую сторону.
— Кто же спасет меня от гибели в болотах?
Лотти рассмеялась.
— Вам не стоит сопровождать меня, милорд. Это неудобно и неразумно.
Если их увидят вдвоем, пойдут сплетни — к вящему недовольству леди Уэстклифф, строго-настрого запретившей Лотти выбирать себе поклонников.
— Вы хотите побыть в одиночестве? — спросил лорд Сидней. Выражение его лица мгновенно изменилось. — Прошу прощения. Я опять нарушил ваше уединение.
Лотти задумалась: неужели она только что увидела в его глазах… отчаяние? Безысходное и безмерное, потрясшее ее до глубины души? Но чем оно вызвано? Лорду Сиднею не о чем мечтать: у него есть свобода, состояние, внешность, положение в обществе. Ему полагалось бы благодарить судьбу. А он тосковал, и Лотти вдруг захотелось утешить его.
— Пожалуй, я чересчур привыкла к одиночеству, — негромко рассудила она. — Компания могла бы стать приятным разнообразием.
— Если вы не против…
— Конечно. — Она с вызовом окинула взглядом его атлетическую фигуру:
— Надеюсь, вы за мной угонитесь.
— Постараюсь, — заверил ее лорд Сидней и зашагал бок о бок со спутницей.
Вскоре они дошли до исполинского дуба, упавшего поперек тропы. Над ним в лучах восходящего солнца лениво гудела мошкара.
— Смотрите! — Лотти указала на пролетевшую над ним! стрекозу. — В этом лесу водится более дюжины видов стрекоз и не менее сотни других насекомых. А если прийти сюда в сумерках, можно увидеть лиловых бабочек — они собираются прямо здесь, у дерева…
— Мисс Миллер, — перебил ее спутник, — я столичный житель. Мне нет дела до насекомых, я предпочитаю вообще не сталкиваться с ними.
Лотти трагически вздохнула, словно раздосадованная его равнодушием.
— Ну хорошо, от перечисления местных видов водяных жуков я воздержусь.
— Премного благодарен, — послышался живой ответ. — Позвольте помочь вам перебраться через этот дуб…
— Это ни к чему.
Лотти легко вскочила на ствол поваленного дерева и прошла по неровной поверхности, выказывая проворство, ловкость и полное отсутствие ложной скромности. Не дождавшись одобрения, она оглянулась через плечо и увидела, что Сидней идет за ней по пятам уверенной и легкой кошачьей походкой. Лотти невольно рассмеялась:
— Для джентльмена внушительного роста вы на редкость проворны.
Лорд Сидней пропустил ее замечание мимо ушей, всем видом показывая, что ничуть не гордится своим проворством.
— Почему вы служите компаньонкой? — спросил он, когда Лотти спрыгнула на землю и сухая листва зашелестела у нее под ногами. Сидней приземлился точно на то же место. Как ни странно, он почти не произвел шума, хотя вдвое превосходил Лотти по весу.
Лотти долго обдумывала ответ. Говорить о своем прошлом она не любила — это было не просто опасно, но и тягостно,
— Я из бедной семьи. У меня не было выбора.
— Вы могли выйти замуж.
— Я ни разу не встречала человека, за которого захотела бы замуж.
— А лорд Уэстклифф?
— Лорд Уэстклифф? — удивленно переспросила она. — При чем тут он?
— Он богат, знатен, и вы живете в его доме почти два года, — сардоническим тоном пояснил Сидней. — Так почему бы и нет?
Лотти задумчиво нахмурилась. Не то чтобы она находила графа непривлекательным — совсем напротив. Уэстклифф вызывал уважение тем, что взвалил на себя множество обязанностей и считал недостойным мужчины роптать на судьбу. Он не только придерживался высоких нравственных принципов, но и обладал чувством юмора, не был чужд сострадания и, как заметила Лотти, владел светскими манерами искусно, как оружием. Женщины тянулись к нему, но Лотти не входила в их число. Она чувствовала, что не сумеет подобрать к нему ключик, и никогда даже не пыталась доверить ему свои сокровенные тайны.
— Естественно, мужчине, занимающему такое положение, и в голову не придет проявить подобный интерес к компаньонке, — наконец ответила Лотти. — Но даже будь мы равными, я убеждена, что наши с графом отношения остались бы исключительно дружескими. Им недостает… — она помедлила, подыскивая подходящее слово, — магии.
Это слово повисло в воздухе и улетучилось только при звуках голоса Сиднея.
— Но любая магия бледнеет в сравнении с защитой, которую мог бы обеспечить вам граф.
Защита. Та самая защита, о которой напрасно мечтала Лотти. Она остановилась и уставилась в смуглое лицо собеседника:
— Почему вы решили, что я нуждаюсь в защите?
— Вы одиноки. Каждой женщине необходим защитник и покровитель.
— О, покровительство мне ни к чему. Мне прекрасно живется в Стоуни-Кросс-Парке. Леди Уэстклифф добра ко мне, и больше мне ничего не надо.
— Леди Уэстклифф не вечна, — напомнил Сидней. Он выразился напрямик, но почему-то Лотти показалось, что он сочувствует ей. — Что же будет с вами, когда она умрет?
Вопрос застал Лотти врасплох. Никто прежде не обсуждал с ней подобные вещи. Встревожившись, она долго обдумывала ответ.
— Не знаю, — наконец честно призналась она. — Наверное, я просто никогда не позволяла себе задумываться о будущем.
Сидней не спускал с нее глаз, которые приобрели почти неестественный оттенок синего цвета.
— И я тоже.
Лотти окончательно запуталась. Поначалу она приняла лорда Сиднея за пресыщенного молодого аристократа, скучающего красавца в безупречно сшитых костюмах. Но при более близком рассмотрении оказалось, что она ошиблась. Круги под глазами Сиднея свидетельствовали о бесчисленных ночах, проведенных им без сна. Морщинки в углах рта придавали ему циничное выражение, неожиданное для такого молодого человека. А иногда Лотти видела по его глазам, что о душевных муках он знает не понаслышке.
Но выражения его лица менялись в мгновение ока. Не успела Лотти опомниться, как перед ней вновь появился томный повеса с насмешливыми глазами.
— Будущее — слишком скучный предмет для размышлений, — легкомысленно заявил он. — Предлагаю продолжить прогулку, мисс Миллер.
Настороженная внезапной сменой настроений спутника, Лотти вывела его из леса в низину. Солнце быстро поднималось, согревая луга и прогоняя с неба предутреннюю синеву. Низина, которой они шли, заросла вереском и изумрудным сфагнумом, среди которого пестрели крохотные красноватые розетки росянки.
— Ничего подобного в Лондоне не увидишь, верно?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71