Я принес тебе еще, и ты сказал, что у тебя их больше, чем нужно, и я должен вернуть их в магазин игрушек.
Эндрю выглядел смущенным.
– А какие игрушки тебе нравятся? – спросил мальчик. – Или...
– Корабли, – произнесли они одновременно.
– Ты все еще хочешь стать моряком?
– О да! – ответил Эндрю.
– Тогда нам нужно отправиться на озеро.
– Озеро?
Какое-то время Роман раздумывал и потом сказал:
– В Уайтторне есть собственные озера, не слишком много, но одно из них очень красивое. И там хорошо бросать камни.
– А как насчет лодок под парусом?
Роман кивнул, продолжая интересный для обоих разговор:
– Есть. Мы можем спустить на воду даже лодку с веслами. И твой игрушечный кораблик там тоже будет чудесно плавать. Там очень живописно.
– Живо-пис-но?
– Очень красиво, – пояснила Триста, наклоняясь вперед. – А теперь ешь.
Довольный, Эндрю взял вилку и занялся едой, тщательно ее пережевывая. После обеда он отправился наверх.
– Спокойной ночи, мама, – сказал он, подходя к Тристе, чтобы ее поцеловать. Его вела за собой Нэнси.
– Я зайду повидать тебя, после того как ты помоешься? – спросила Триста.
– Да, спасибо. – Он поколебался, потом неуверенно перевел взгляд на Романа: – Спокойной ночи.
– Спокойной ночи, Эндрю.
Эндрю повернулся к Нэнси.
Роман был необычно молчалив. Триста тоже чувствовала себя неуверенно. Поднявшись из-за стола, она подумала, как снять это напряжение. Возможно, ей следует разложить пасьянс. Она нашла карты и разложила. Но потом смела их в одну кучу, поскольку сосредоточиться ей никак не удавалось.
– Ты хочешь его повидать? – спросил Роман.
– Через какое-то время, – ответила она, поднимаясь, чтобы положить карты на место.
Потом она повернулась к нему. Роман продолжал сидеть на стуле, глядя куда-то перед собой. Ей вдруг пришла в голову мысль, что не она одна сегодня вернулась домой – Роман возвратился тоже.
Триста подошла к нему:
– Дом сохранился очень хорошо.
– Я постарался, чтобы так было.
– Ты всегда любил этот дом.
Роман как-то странно взглянул на нее:
– Нет, не всегда.
Это замечание застало ее врасплох.
– Но ты хотел сюда вернуться?
Он чуть опустил глаза:
– Раненый зверь возвращается в свое логово умирать.
Что он имел в виду, говоря «раненый» и «умирать»? Он вздохнул:
– У меня не столь однозначное отношение к Уайтторну, как у тебя. В этом доме прошло мое детство, все – и плохое, и хорошее. – Он горько рассмеялся. – Здесь я нашел то, что для меня значило очень много, и здесь я это потерял. В Уайтторне у меня были самые счастливые дни и самые позорные.
– Но разве ты не любишь Уайтторн? – ошеломленно спросила Триста.
– Я ненавижу его, – ответил Роман. Поднявшись, он выпрямился, а затем рассмеялся. – Но я это преодолею. – Он посмотрел прямо на нее. – Я должен это сделать. А теперь тебе лучше всего отправиться посмотреть на Эндрю. Уайтторн – довольно мрачное место, а он здесь впервые.
Комната, которая была приготовлена для нее, была обставлена для леди. Триста испытала легкое потрясение, когда миссис Уэллс стала ей показывать эту комнату как хозяйке дома.
То, что миссис Уэллс относилась к ней как к госпоже, успокоило Тристу. Другие слуги подражали миссис Уэллс и относились к Тристе соответственно ее теперешнему положению – даже если были знакомы с ней со времен, когда Триста сама была здесь в услужении.
Когда они обходили комнаты, домоправительница рассказала Тристе все новости в доме: кто вышел замуж, кто уехал, кто скончался, а кто ушел на покой.
Слушая, Триста огляделась. Ей была хорошо знакома каждая комната, и не все вызывало приятные воспоминания. Здесь каждый день бывала ее мать, ухаживая за леди Эйлсгарт. После ее смерти Триста сама провела немало часов около кровати старой женщины, заботясь о ней. Эти обязанности не были трудными или неприятными, но воспоминания о них наполнили Тристу тоской.
Кое-что здесь было обновлено, в комнатах был свежий воздух. Но во всем прочем ничего не изменилось. Когда мистер Уэллс зажег для нее лампы, Триста поблагодарила за теплый прием.
– Мы хотели бы, чтобы вы знали, что мы рады видеть вас здесь, – просияла миссис Уэллс.
Триста не могла сдержаться и обняла ее. Миссис Уэллс со счастливой улыбкой пожелала ей доброй ночи и ушла готовить постель. Но Триста была одна совсем недолго – постучал Роман, после чего его голова показалась из-за двери.
– Привет, – сказал он. – Как ты здесь?
Ей было приятно увидеть его в этой комнате.
– Очень хорошо, – солгала она.
– Грейс сказала, что она была бы рада к нам присоединиться. Я ответил, что это хорошая мысль.
– Может быть, она предпочтет эту комнату? – поспешно произнесла Триста.
Роман огляделся, в его взгляде было что-то зловещее.
– Это будет неправильно. Эта комната предназначена для хозяйки дома. Правильно было бы сразу твердо определить твое положение.
– Но я не думаю, что эта комната мне подходит.
Роман рассмеялся:
– Что подумают слуги, если ты не займешь комнату хозяйки дома? Ладно, со временем это будет казаться не таким странным. Ты же не можешь занять свою старую комнату на чердаке?
Стоя у порога, Роман напряженно смотрел, когда Триста переходила от резного кресла к окну с роскошными малиновыми шторами и к дубовым сундукам, обильно украшенным резьбой. Было видно, что вся эта древность Тристе не нравится.
– Ты привыкнешь к этому, – произнес он неуверенно. – В конце концов, мы приходили сюда разгонять привидения. Помнишь?
Она повернула голову:
– Не помню.
Он невидящим взглядом смотрел куда-то прямо перед собой.
Триста подумала, что в этом помещении она вряд ли сможет по-настояшему расслабиться. Тем не менее она должна находиться здесь. Дело было не в слугах или соседях – им было все равно, где она живет. Но раз Роман хочет подчеркнуть, что она хозяйка дома, его желанию следует уступить.
К тому же в комнате вполне можно жить. Пусть она вызывала неприятные воспоминания, но со временем к ней придется привыкнуть.
– Теперь я тебя покину, – сказал Роман. – Желаю приятного вечера.
Триста была поражена и не могла скрыть удивления. Она полагала, что он захочет остаться с ней в этот вечер. Все время после свадьбы он был очень внимателен и казался влюбленным. Хотя их отношения еще не определились, кровать была средством разрешения проблем. Только сейчас Триста поняла, что ждала его с того времени, как ей показали эту комнату. Ждала неистово, чтобы заглушить кипящие в ней чувства.
– Очень хорошо, – негромко ответила она каким-то чужим голосом.
Отступив назад, он закрыл дверь, оставшись в коридоре.
Ей захотелось окликнуть его, но не хватило смелости.
Когда она осталась в комнате одна, на нее вдруг нахлынули воспоминания. Она видела в дымке прошлого леди Эйлсгарт, свою мать, себя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
Эндрю выглядел смущенным.
– А какие игрушки тебе нравятся? – спросил мальчик. – Или...
– Корабли, – произнесли они одновременно.
– Ты все еще хочешь стать моряком?
– О да! – ответил Эндрю.
– Тогда нам нужно отправиться на озеро.
– Озеро?
Какое-то время Роман раздумывал и потом сказал:
– В Уайтторне есть собственные озера, не слишком много, но одно из них очень красивое. И там хорошо бросать камни.
– А как насчет лодок под парусом?
Роман кивнул, продолжая интересный для обоих разговор:
– Есть. Мы можем спустить на воду даже лодку с веслами. И твой игрушечный кораблик там тоже будет чудесно плавать. Там очень живописно.
– Живо-пис-но?
– Очень красиво, – пояснила Триста, наклоняясь вперед. – А теперь ешь.
Довольный, Эндрю взял вилку и занялся едой, тщательно ее пережевывая. После обеда он отправился наверх.
– Спокойной ночи, мама, – сказал он, подходя к Тристе, чтобы ее поцеловать. Его вела за собой Нэнси.
– Я зайду повидать тебя, после того как ты помоешься? – спросила Триста.
– Да, спасибо. – Он поколебался, потом неуверенно перевел взгляд на Романа: – Спокойной ночи.
– Спокойной ночи, Эндрю.
Эндрю повернулся к Нэнси.
Роман был необычно молчалив. Триста тоже чувствовала себя неуверенно. Поднявшись из-за стола, она подумала, как снять это напряжение. Возможно, ей следует разложить пасьянс. Она нашла карты и разложила. Но потом смела их в одну кучу, поскольку сосредоточиться ей никак не удавалось.
– Ты хочешь его повидать? – спросил Роман.
– Через какое-то время, – ответила она, поднимаясь, чтобы положить карты на место.
Потом она повернулась к нему. Роман продолжал сидеть на стуле, глядя куда-то перед собой. Ей вдруг пришла в голову мысль, что не она одна сегодня вернулась домой – Роман возвратился тоже.
Триста подошла к нему:
– Дом сохранился очень хорошо.
– Я постарался, чтобы так было.
– Ты всегда любил этот дом.
Роман как-то странно взглянул на нее:
– Нет, не всегда.
Это замечание застало ее врасплох.
– Но ты хотел сюда вернуться?
Он чуть опустил глаза:
– Раненый зверь возвращается в свое логово умирать.
Что он имел в виду, говоря «раненый» и «умирать»? Он вздохнул:
– У меня не столь однозначное отношение к Уайтторну, как у тебя. В этом доме прошло мое детство, все – и плохое, и хорошее. – Он горько рассмеялся. – Здесь я нашел то, что для меня значило очень много, и здесь я это потерял. В Уайтторне у меня были самые счастливые дни и самые позорные.
– Но разве ты не любишь Уайтторн? – ошеломленно спросила Триста.
– Я ненавижу его, – ответил Роман. Поднявшись, он выпрямился, а затем рассмеялся. – Но я это преодолею. – Он посмотрел прямо на нее. – Я должен это сделать. А теперь тебе лучше всего отправиться посмотреть на Эндрю. Уайтторн – довольно мрачное место, а он здесь впервые.
Комната, которая была приготовлена для нее, была обставлена для леди. Триста испытала легкое потрясение, когда миссис Уэллс стала ей показывать эту комнату как хозяйке дома.
То, что миссис Уэллс относилась к ней как к госпоже, успокоило Тристу. Другие слуги подражали миссис Уэллс и относились к Тристе соответственно ее теперешнему положению – даже если были знакомы с ней со времен, когда Триста сама была здесь в услужении.
Когда они обходили комнаты, домоправительница рассказала Тристе все новости в доме: кто вышел замуж, кто уехал, кто скончался, а кто ушел на покой.
Слушая, Триста огляделась. Ей была хорошо знакома каждая комната, и не все вызывало приятные воспоминания. Здесь каждый день бывала ее мать, ухаживая за леди Эйлсгарт. После ее смерти Триста сама провела немало часов около кровати старой женщины, заботясь о ней. Эти обязанности не были трудными или неприятными, но воспоминания о них наполнили Тристу тоской.
Кое-что здесь было обновлено, в комнатах был свежий воздух. Но во всем прочем ничего не изменилось. Когда мистер Уэллс зажег для нее лампы, Триста поблагодарила за теплый прием.
– Мы хотели бы, чтобы вы знали, что мы рады видеть вас здесь, – просияла миссис Уэллс.
Триста не могла сдержаться и обняла ее. Миссис Уэллс со счастливой улыбкой пожелала ей доброй ночи и ушла готовить постель. Но Триста была одна совсем недолго – постучал Роман, после чего его голова показалась из-за двери.
– Привет, – сказал он. – Как ты здесь?
Ей было приятно увидеть его в этой комнате.
– Очень хорошо, – солгала она.
– Грейс сказала, что она была бы рада к нам присоединиться. Я ответил, что это хорошая мысль.
– Может быть, она предпочтет эту комнату? – поспешно произнесла Триста.
Роман огляделся, в его взгляде было что-то зловещее.
– Это будет неправильно. Эта комната предназначена для хозяйки дома. Правильно было бы сразу твердо определить твое положение.
– Но я не думаю, что эта комната мне подходит.
Роман рассмеялся:
– Что подумают слуги, если ты не займешь комнату хозяйки дома? Ладно, со временем это будет казаться не таким странным. Ты же не можешь занять свою старую комнату на чердаке?
Стоя у порога, Роман напряженно смотрел, когда Триста переходила от резного кресла к окну с роскошными малиновыми шторами и к дубовым сундукам, обильно украшенным резьбой. Было видно, что вся эта древность Тристе не нравится.
– Ты привыкнешь к этому, – произнес он неуверенно. – В конце концов, мы приходили сюда разгонять привидения. Помнишь?
Она повернула голову:
– Не помню.
Он невидящим взглядом смотрел куда-то прямо перед собой.
Триста подумала, что в этом помещении она вряд ли сможет по-настояшему расслабиться. Тем не менее она должна находиться здесь. Дело было не в слугах или соседях – им было все равно, где она живет. Но раз Роман хочет подчеркнуть, что она хозяйка дома, его желанию следует уступить.
К тому же в комнате вполне можно жить. Пусть она вызывала неприятные воспоминания, но со временем к ней придется привыкнуть.
– Теперь я тебя покину, – сказал Роман. – Желаю приятного вечера.
Триста была поражена и не могла скрыть удивления. Она полагала, что он захочет остаться с ней в этот вечер. Все время после свадьбы он был очень внимателен и казался влюбленным. Хотя их отношения еще не определились, кровать была средством разрешения проблем. Только сейчас Триста поняла, что ждала его с того времени, как ей показали эту комнату. Ждала неистово, чтобы заглушить кипящие в ней чувства.
– Очень хорошо, – негромко ответила она каким-то чужим голосом.
Отступив назад, он закрыл дверь, оставшись в коридоре.
Ей захотелось окликнуть его, но не хватило смелости.
Когда она осталась в комнате одна, на нее вдруг нахлынули воспоминания. Она видела в дымке прошлого леди Эйлсгарт, свою мать, себя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86