Я не мог понять, приговаривает ли она что-то, плачет, или просто издает нечленораздельные звуки – как человек, разум которого отняли горе и Небесные Боги.
Правый рукав ее одеяния был разодран. Глубокая рваная рана шла поперек плеча. Я вспомнил лезвия в форме орлиных крыльев, которые носил незнакомец на своем доспехе.
Я опустился на колени перед Лианной и медленно провел ладонью по ее руке. Холодный свет рождался между моих пальцев и льдинками стекал на кожу Лианны.
Она не отреагировала. Ни на наше появление, ни на мои попытки вылечить ее. Я видел, как рана постепенно затягивается на белой атласной коже, покрывается тонкой вуалью инея.
Силы постепенно покидали меня, в глазах начало темнеть.
Магия исцеления, ведомая каждому эльфу, недостаточно сильна и может стоить жизни самому лекарю. Но не на этот раз – рана была не такой опасной.
Я покачнулся, но смог все же не упасть.
– Лианна? – произнеся. – Все хорошо, Лианна. Все кончилось.
Я выпрямился, опираясь на стену.
– Открывай портал, Френки, – попросил я. – К ближайшему монастырю. Ей нужен хороший лекарь.
9
Когда я открыл глаза, меня встретило солнце. Оно играло в сложную игру – пыталось перебраться через край темно-зеленой занавески и посмотреть на меня.
Смотреть было не на что.
Я приподнялся на локте, и спина сразу начала болеть.
Багряный крест, с двумя лепестками у подножия, был вышит на каждой из двух подушек. Значит, я попал в монастырь святого Игнатуса.
Такой же символ, только гораздо больше, красовался и на широком одеяле. Его окаймляли слова, вышитые зелеными нитями: «Guidanius domini esra porti sabatum». Святость не приходит с годами, она покидает нас с каждым прожитым днем.
Древний язык дворфов.
Франсуаз сидела возле моей постели, и единственное, чего ей недоставало для полноты картины, – это высокого белого колпака, который носят монахини.
– Что с Лианной? – спросил я, когда смог быть уверен, что язык не подведет меня.
– Ее порубили на части и скормили свиньям, – ответила Франсуаз. – Конечно, с ней все в порядке. Еще чашечка липового чая – и твоя мцари вновь обретет свою самоуверенность.
– Как это произошло?
Нет ничего более жалкого, чем задавать вопросы, лежа в больничной кровати.
– Кто на нее напал? Такие же крысяки, что пытались нагнать страха на нас?
Франсуаз взглянула на меня без сострадания.
– Какого гнома ты принялся ее лечить? – спросила она. – Да еще после того, как весь выложился на площади. Простая резаная рана, просто зашили бы суровой ниткой.
Конечно, Френки права.
Монахини вылечили бы Лианну не хуже моего. А я не валялся бы здесь, как окорок, из которого спускают кровь прежде чем провялить.
Либо мне пора умнеть, либо уже поздно.
– Так что она рассказала? – спросил я.
– Ничего.
Франсуаз пожала плечами.
Этот жест означал – а какая разница.
– Монашки сказали, что ей нужны сон и покой. Поэтому я особо с расспросами к ней не лезла.
– Вот что меня смущает, – я поднялся и начал одеваться.
Только теперь я понял, что полностью обнажен. Франсуаз смотрела на меня с легкой насмешкой.
– Голая задница? – спросила она.
– Не будь пошлой.
Я встал перед нелегким выбором. Эльфийская традиция предписывает надевать шелковую рубашку первой. Тогда не придется мять ее, заправляя в брюки. Вот как подштанники могут поставить под удар древние обычаи.
– Монашки очень тобой заинтересовались, – продолжала девушка, как ни в чем ни бывало любуясь на мое замешательство. – Многие из них потом спрашивали, у всех ли мужчин такие большие… Ну, ты понимаешь.
Я с достоинством застегивал манжеты. В конце концов – традиция есть традиция, да и Френки не из тех, на кого стоит обращать внимание.
– Хорошо, успокойся. Никто сюда не заходил. Так что же тебя озадачило?
Я проверял, как монахини выгладили мой камзол.
Гораздо хуже, чем следовало бы.
– Эти крысяки не нападали на нас. Их было пятеро или больше. Они могли. Тогда почему они набросились на Лианну?
– Ты же ее знаешь.
Девушка бросила это с такой небрежностью, словно речь шла о моей старинной любовнице, а не о той, кого я впервые увидел утром.
– Наверняка стала строить из себя недотрогу. Ты видел, в каком она была состоянии? Вот твои брюки, не помни. Ее трясло, словно гоблина в желтой лихорадке. Это не от страха и не от боли.
Франсуаз подошла ко мне и начала поправлять мой галстук.
– Пусть она всего лишь Зеленый Дракон, но я не верю, будто простая встреча с уличными апашами заставила ее рыдать в три ручья.
– Тогда как ты это объяснишь?
Девушка вновь пожала плечами. Ну что здесь объяснять?
– Она им приказала. Они не послушались. Еще и тумаков надавали. А она не привыкла, чтобы ей давали отпор. Весь ее мир рухнул.
– Тебе ее не жаль?
– Меня однажды пропустили сквозь строй, по обе стороны которого стояли двадцать солдат. И каждый думал только о том, как бы посильнее ударить.
– И что?
Я принялся за финальный штрих – рубиновые запонки.
– Их тычки выбили из тебя умение сострадать?
– Нет, – ответила девушка. – Они научили меня держать удар.
– Почему ты не спрашиваешь, что сказали монашки? – озабоченно спросила Франсуаз.
Мы шли по монастырскому саду, и алые стебли роз с прозрачными лепестками вили вокруг нас свой нежный узор.
– О чем? О моем члене?
– Не будь глупым. О том, можно ли тебе вставать.
– Уверен, они наказали провести мне пять лет в хрустальном саркофаге. Но ты же не зря приготовила мою одежду.
– Ты хочешь вернуться в город?
– Да, и поговорить с людьми. С теми, чьи имена дал нам капитан. Может, с другими тоже. Башня Иль-Закира запечатана так же прочно, как сердце скряги. Я убедился в этом, когда осматривал ее.
Молоденькая монашка прошла мимо нас, неся кувшин молока.
– Мне показалось, или она действительно посмотрела мне на ширинку? – я оглянулся. – Не знаю, откуда такие мысли. Френки, страшно подумать, в кого я превращаюсь в твоей компании.
– Конечно, она туда глазела, – ответила девушка. – И не делай вид, будто все пороки появились вокруг только оттого, что я чихнула. Просто на месте эльфов я бы не носила таких… Таких облегающих…
– Френки!
Я остановился и сам со вниманием осмотрел свои брюки.
Поскольку я привык носить такой фасон с детства – это одеяние всех аристократов – но никогда не оценивал его критически.
Наверное, в тот момент я выглядел чокнутым извращенцем.
А ведь все Френки.
– Они вовсе не облегающие, – заключил я. – Да, это не просторные шаровары, какие носят тролли. Но будь они узкими, мне бы жало. Сама понимаешь, что именно. А ни один эльф не стал бы носить неудобную одежду.
Франсуаз пожала плечами.
– Любая девушка за версту определит не только длину, но и толщину. Я всегда считала, что вы шьете такие штаны специально.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96