В предопределенное время тритон сбрасывает жабры и выползает на сушу, уже обладая легкими для дыхания воздухом. Затем он возвращается в воду, чтобы доживать свои дни. Тогда, наверное, было бы разумно позволить ему вновь отрастить жабры для дыхания под водой?
– Нисево нет. Плиходи в пятниса! – говорит Космический Дядюшка.
Таков закон!
Итак, для начала Джо извлекает маленького мула из космического стойла, где над невероятным потомком, окруженным светящимся и пульсирующим нимбом, склонились Мэри – Муломатерь – и Иосиф – отец.
Канзасский ветеринар, известный под именем Лазаря Джо, стал орудием судьбы. После того как мул лягнул его в голову, Джо отвезли в Лоуренсский мемориальный госпиталь, где его признали мертвым, но он неожиданно воскрес. Словно святой Павел, который после своего чудесного исцеления помчался в Дамаск, словно наскипидаренный, Лазарь Джо знал, какая миссия теперь ему предстоит.
Он решил создать мула, способного к размножению. Для этого он подверг смесь конской и ослиной спермы воздействию оргонной радиации в магнетизированной пирамиде, а затем оплодотворил этой смесью кобылу, но номер не прошел. Тогда Лаз пошел дальше: он сделал клетку из намагниченной стали и подверг совокупляющихся животных воздействию СОР – Смертельной Оргонной Радиации. Он облачился в шкуру козла и принялся хлестать скотину кнутом под звуки музыки Пана – любая женщина, которую ударил Козий Бог, понесет – и, наконец, ему удалось создать плодного мула.
Скептики утверждали, что мул Лаза Джо – самая крупная мистификация со времен пилтдаунского человек.
– Ага, я мулов из рукава достаю, – с невозмутимым видом парировал Джо.
Тихий загадочный герпетолог на пенсии, проживающий во Флориде, бросает вызов Закону второму. Его зовут Джо Сэнфорд. Однажды его укусила королевская кобра, но он оправился от укуса и посвятил все свое время изучению тритонов и саламандр. По утверждению Сэнфорда, ему удалось вызвать рост жабр у взрослых особей путем инъекций экстракта из овечьей плаценты.
(Тот же самый препарат, кстати, использовался доктором Нихаузом из Женевы для омоложения организмов своих состоятельных пациентов. Назовем некоторых из них: У. Сомерсет Моэм, Ноэль Ковард, папа Пий XII, президент Эйзенхауэр. Я вспоминаю Эйзенхауэра, который, лежа в койке с широкой идиотской улыбкой на лице, размахивал крошечным американским флажком, размышляя, очевидно, о том, не удастся ли ему обмануть смерть. Уинстону Черчиллю влечении отказали, поскольку выяснилось, что тот не в состоянии шесть недель воздерживаться от выпивки – а методика Нихауза требовала воздержания, и доктор не допускал исключений ни для кого.)
Закон второй заключает в себе скрытое утверждение необратимости времени. Сэнфорд пробил во времени дыру, в которую ветеринар Джо протиснулся вместе со своими гибридами.
Доказательства не нужны, если имеются факты. Это переворот в биологии, создание новых видов, осуществленное благодаря новому сознанию и мышлению, война, в которой пуля иногда попадает в цель лишь – спустя несколько тысячелетий. Словно в старом анекдоте о палаче, который пытается самурайским мечом отрубить голову приговоренному… ага, не попал, теперь моя очередь! Но иногда голова падает с плеч через триста лет после удара. Пусть станет так!., древний барьер между травоядными и плотоядными. Старая дихотомия, разделявшая животных на хищников и травоядных, рухнула под ударами первобытного голода, породив тварей, которые по желанию питаются то травой, то мясом. Львы, пасущиеся на прокторах вельда.
Стада плотоядных гну-людоедов осаждают деревни – это создания, которые могут быть и хладно– и теплокровными, в зависимости от обстановки. В конце человеческого пути дозволенным становится все.
Все в том, что не сделано и в шаткой неуверенности.
Пусть другие бормочут дрожащим голосом: «Решусь на все, что в силах человека, кто смеет больше, тот не человек».
– Неправда, – утверждает Джо.
Отважившийся на первый шаг должен отважиться на весь путь.
Если мулы рожают
Невозможного нет
И над мулом сияет
Невозможного свет
Гибриды Анлимитед… ГА ГА ГА.
Доктор Уайтхорн внимательно разглядывал сидевшего перед ним человека. Его череп выглядел так, словно был изготовлен из тонкого металла, причем на левом виске виднелась заделанная при помощи сварки пробоина, обозначенная тонкой пунцовой линией шрама.
Как доктор и подозревал, слепой левый глаз Джо вовсе не был слеп. Джо сконструировал искусственный глаз, подключавшийся прямо к зрительному центру, который снабжал его сознание картинами, зачастую весьма отличными от тех, которыми снабжал его правый глаз. Это различие становилась особенно явным при рассматривании людей и животных, и тогда он понял, насколько то, что мы видим, обусловлено тем, что мы ожидаем увидеть, – иначе говоря, привычными паттернами сканирования, присущими глазному яблоку, – в то время как искусственный глаз Джо не имел паттернов сканирования. Линза искусственного глаза оставалась всегда неподвижной, и Джо управлял направлением взгляда, двигая головой. Зато на глаз можно было установить широкоугольную оптику, что сильно увеличивало поле бокового зрения. Джо выяснил, что он может расшифровывать истинные эмоции и намерения людей, сравнивая информацию, полученную от живого глаза, с информацией, полученной от синтетического. Иногда различие в выражении лица, увиденного одним и другим глазом, становилось настолько чудовищным, что Джо оставалось только поражаться, почему больше никто на свете этого не замечает.
Поэтому Джо было ясно, что доктор Уайтхорн, который в настоящее время с веселой улыбкой проглядывал его рекомендательные письма, явно сомневается в их подлинности.
Перед тем как перейти на исследовательскую работу, Доктор Уайтхорн был практикующим психиатром. Многих врачей эта специальность влечет именно потому, что сами они от природы страдают врожденной неспособностью понимать мотивы, чувства и мысли других людей и надеются избавиться от этой неспособности путем усвоения огромного объема формальных сведений. Доктору Уайтхорну пришлось уйти из психиатрии именно потому, что он в силу своей способности проникать в чувства других испытывал чудовищную боль, вступая в контакт с безнадежно больными пациентами, а еще в большей степени – наблюдая те чудовищные и жестокие методы лечения, которым подобные пациенты подвергались, поскольку, будучи «ненормальными», они не имели права на то, чтобы их жалобы были кем-нибудь выслушаны.
Дело было вовсе даже не в том, что доктор Уайтхорн страдал чрезмерной сентиментальностью. Он просто переживал чужую боль как свою собственную, и это оказывалось иногда просто физически невыносимым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
– Нисево нет. Плиходи в пятниса! – говорит Космический Дядюшка.
Таков закон!
Итак, для начала Джо извлекает маленького мула из космического стойла, где над невероятным потомком, окруженным светящимся и пульсирующим нимбом, склонились Мэри – Муломатерь – и Иосиф – отец.
Канзасский ветеринар, известный под именем Лазаря Джо, стал орудием судьбы. После того как мул лягнул его в голову, Джо отвезли в Лоуренсский мемориальный госпиталь, где его признали мертвым, но он неожиданно воскрес. Словно святой Павел, который после своего чудесного исцеления помчался в Дамаск, словно наскипидаренный, Лазарь Джо знал, какая миссия теперь ему предстоит.
Он решил создать мула, способного к размножению. Для этого он подверг смесь конской и ослиной спермы воздействию оргонной радиации в магнетизированной пирамиде, а затем оплодотворил этой смесью кобылу, но номер не прошел. Тогда Лаз пошел дальше: он сделал клетку из намагниченной стали и подверг совокупляющихся животных воздействию СОР – Смертельной Оргонной Радиации. Он облачился в шкуру козла и принялся хлестать скотину кнутом под звуки музыки Пана – любая женщина, которую ударил Козий Бог, понесет – и, наконец, ему удалось создать плодного мула.
Скептики утверждали, что мул Лаза Джо – самая крупная мистификация со времен пилтдаунского человек.
– Ага, я мулов из рукава достаю, – с невозмутимым видом парировал Джо.
Тихий загадочный герпетолог на пенсии, проживающий во Флориде, бросает вызов Закону второму. Его зовут Джо Сэнфорд. Однажды его укусила королевская кобра, но он оправился от укуса и посвятил все свое время изучению тритонов и саламандр. По утверждению Сэнфорда, ему удалось вызвать рост жабр у взрослых особей путем инъекций экстракта из овечьей плаценты.
(Тот же самый препарат, кстати, использовался доктором Нихаузом из Женевы для омоложения организмов своих состоятельных пациентов. Назовем некоторых из них: У. Сомерсет Моэм, Ноэль Ковард, папа Пий XII, президент Эйзенхауэр. Я вспоминаю Эйзенхауэра, который, лежа в койке с широкой идиотской улыбкой на лице, размахивал крошечным американским флажком, размышляя, очевидно, о том, не удастся ли ему обмануть смерть. Уинстону Черчиллю влечении отказали, поскольку выяснилось, что тот не в состоянии шесть недель воздерживаться от выпивки – а методика Нихауза требовала воздержания, и доктор не допускал исключений ни для кого.)
Закон второй заключает в себе скрытое утверждение необратимости времени. Сэнфорд пробил во времени дыру, в которую ветеринар Джо протиснулся вместе со своими гибридами.
Доказательства не нужны, если имеются факты. Это переворот в биологии, создание новых видов, осуществленное благодаря новому сознанию и мышлению, война, в которой пуля иногда попадает в цель лишь – спустя несколько тысячелетий. Словно в старом анекдоте о палаче, который пытается самурайским мечом отрубить голову приговоренному… ага, не попал, теперь моя очередь! Но иногда голова падает с плеч через триста лет после удара. Пусть станет так!., древний барьер между травоядными и плотоядными. Старая дихотомия, разделявшая животных на хищников и травоядных, рухнула под ударами первобытного голода, породив тварей, которые по желанию питаются то травой, то мясом. Львы, пасущиеся на прокторах вельда.
Стада плотоядных гну-людоедов осаждают деревни – это создания, которые могут быть и хладно– и теплокровными, в зависимости от обстановки. В конце человеческого пути дозволенным становится все.
Все в том, что не сделано и в шаткой неуверенности.
Пусть другие бормочут дрожащим голосом: «Решусь на все, что в силах человека, кто смеет больше, тот не человек».
– Неправда, – утверждает Джо.
Отважившийся на первый шаг должен отважиться на весь путь.
Если мулы рожают
Невозможного нет
И над мулом сияет
Невозможного свет
Гибриды Анлимитед… ГА ГА ГА.
Доктор Уайтхорн внимательно разглядывал сидевшего перед ним человека. Его череп выглядел так, словно был изготовлен из тонкого металла, причем на левом виске виднелась заделанная при помощи сварки пробоина, обозначенная тонкой пунцовой линией шрама.
Как доктор и подозревал, слепой левый глаз Джо вовсе не был слеп. Джо сконструировал искусственный глаз, подключавшийся прямо к зрительному центру, который снабжал его сознание картинами, зачастую весьма отличными от тех, которыми снабжал его правый глаз. Это различие становилась особенно явным при рассматривании людей и животных, и тогда он понял, насколько то, что мы видим, обусловлено тем, что мы ожидаем увидеть, – иначе говоря, привычными паттернами сканирования, присущими глазному яблоку, – в то время как искусственный глаз Джо не имел паттернов сканирования. Линза искусственного глаза оставалась всегда неподвижной, и Джо управлял направлением взгляда, двигая головой. Зато на глаз можно было установить широкоугольную оптику, что сильно увеличивало поле бокового зрения. Джо выяснил, что он может расшифровывать истинные эмоции и намерения людей, сравнивая информацию, полученную от живого глаза, с информацией, полученной от синтетического. Иногда различие в выражении лица, увиденного одним и другим глазом, становилось настолько чудовищным, что Джо оставалось только поражаться, почему больше никто на свете этого не замечает.
Поэтому Джо было ясно, что доктор Уайтхорн, который в настоящее время с веселой улыбкой проглядывал его рекомендательные письма, явно сомневается в их подлинности.
Перед тем как перейти на исследовательскую работу, Доктор Уайтхорн был практикующим психиатром. Многих врачей эта специальность влечет именно потому, что сами они от природы страдают врожденной неспособностью понимать мотивы, чувства и мысли других людей и надеются избавиться от этой неспособности путем усвоения огромного объема формальных сведений. Доктору Уайтхорну пришлось уйти из психиатрии именно потому, что он в силу своей способности проникать в чувства других испытывал чудовищную боль, вступая в контакт с безнадежно больными пациентами, а еще в большей степени – наблюдая те чудовищные и жестокие методы лечения, которым подобные пациенты подвергались, поскольку, будучи «ненормальными», они не имели права на то, чтобы их жалобы были кем-нибудь выслушаны.
Дело было вовсе даже не в том, что доктор Уайтхорн страдал чрезмерной сентиментальностью. Он просто переживал чужую боль как свою собственную, и это оказывалось иногда просто физически невыносимым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81