пришла к родителям, а они переслали ее мне. Извещение о похоронах. Умерла какая-то женщина — в открытке называлось ее имя, умерла в тридцать шесть лет. Я понятия не имел, кто это. Судя по штемпелю, открытку бросили в ящик в Нагое, а у меня там никого не было, ни одной знакомой души. Но подумав немного, я, в конце концов, сообразил: да ведь это двоюродная сестра Идзуми! Та самая, из Киото. Ее имя совсем вылетело у меня из головы. Оказалось, в Нагое живут ее родители.
Нетрудно было догадаться, что открытку прислала Идзуми. Кроме нее некому. Но зачем? Поначалу я никак не мог понять, но, разглядывая открытку, вдруг почувствовал от этого клочка картона леденящий холод. Идзуми ничего не забыла и ничего не простила. И хотела, чтобы я это знал. Потому и открытку послала. А ведь она несчастлива, почему-то подумал я. Будь с ней все в порядке, разве она сделала бы такое? А уж раз решила мне сообщить, черкнула бы, наверное, пару слов, объяснила, что к чему.
Я стал вспоминать сестру Идзуми. Вообразил ее комнату, ее обнаженное тело, охвативший нас тогда любовный угар. Однако эти мысленные картины уже потеряли былую четкость, они расплывались и таяли, словно дымок в порывах ветра. От чего она умерла? В тридцать шесть лет просто так не умирают. Фамилия у нее осталась та же. Значит, замуж так и не вышла, а, может, развелась.
Новости об Идзуми я узнал от одного своего однокашника, который увидел мою фотографию в «Брутусе» . Там напечатали «Путеводитель по токийским барам», и однокашник понял, что я держу два бара на Аояма. Сидел я как-то в одной из своих точек за стойкой и вдруг услышал:
— Здорово, старина! Сколько лет, сколько зим! Ну как ты?
Не думаю, что он специально явился на меня поглядеть. Просто заглянул человек с приятелями выпить, случайно меня заметил и решил окликнуть.
— Ты смотри! Уж который раз сюда захожу. Работаю тут рядом. Правду говорят: тесен мир, — сказал он.
Если я держался в классе как-то на отшибе, то он в школе был типичным активистом — учился хорошо, занимался спортом. Спокойный, в чужие дела никогда не лез. В общем, нормальный симпатичный парень. Играл в школьной футбольной команде и уже в то время был здоровяком, а сейчас растолстел — отрастил двойной подбородок, и пиджак его темно-синего костюма-тройки явно был ему тесноват.
— Во всем работа виновата, — пожаловался он. — Часто приходится клиентов угощать. Торговая фирма, что поделаешь. Рабочий день кончается, но все равно тащишься с кем-нибудь в кабак, да еще в любое время могут взять и засунуть в какую-нибудь дыру. Называется «перевод по службе». Стоит чуть проколоться — запросто можно под зад получить. Хорошо работаешь — жди, значит, еще что-нибудь подбросят. Работенка не позавидуешь.
Оказалось, его фирма находится тут же, в первом квартале Аояма, и до моего бара можно дойти пешком.
Мы разговорились. О чем говорят одноклассники, которые не виделись восемнадцать лет? Как работа, как семья, как дети, кто кого из знакомых видел. Тут-то он и назвал имя Идзуми.
— Помнишь девчонку, с которой ты тогда ходил? Вас водой было не разлить. Как ее звали-то? Охара...
— Охара Идзуми.
— Вот-вот, — сказал он. — Идзуми Охара. Я недавно ее видел.
— Где? В Токио? — удивился я.
— Да нет. В Тоехаси.
— В Тоехаси? Это где? В префектуре Айти?
— Точно.
— Что-то я не пойму. Как вы могли встретиться в Тоехаси? Что она там делает?
Похоже, он уловил в моем голосе жесткие нотки:
— Понятия не имею. Но я ее там видел. Собственно, и сказать-то особенно нечего. Может, это и не она была.
Он попросил у бармена еще стаканчик «Дикой индейки» со льдом. Я потягивал коктейль «буравчик».
— Как это нечего? Нет, давай рассказывай.
— Чего рассказывать-то? — озадаченно проговорил одноклассник. — Знаешь, иногда бывает, не поймешь — было что или не было. Странное такое чувство. Кажется, видишь сон, а вроде все как наяву. Будто на самом деле происходит, но почему-то какое-то ненастоящее. Даже не знаю, как объяснить.
— Но ты на самом деле ее видел?
— Видел, — сказал он.
— Тогда рассказывай.
Он с обреченным видом кивнул и приложился к стакану с «Дикой индейкой», который перед ним поставил бармен.
— В Тоехаси моя младшая сестра живет. Меня послали в командировку в Нагою. В пятницу я покончил с делами и решил заглянуть к ней на денек, переночевать. Там и наткнулся на Идзуми. Подхожу к дому, где живет сестра, захожу в лифт, а там — она. Надо же, как на Идзуми Охару похожа, подумал я. Да нет, откуда ей тут взяться? Как она могла оказаться в Тоехаси, в лифте дома моей сестры? Да и лицо, вроде, — не ее, другое какое-то. Сам не пойму, почему я сразу врубился, что это она. Интуиция, что ли?
— Так это была она или нет? Он кивнул.
— Оказалось, живет на одном этаже с сестрой. Мы вместе вышли из лифта, и тут выяснилось, что в коридоре нам тоже по пути. За пару дверей до сестриной квартиры она зашла к себе. Меня разбирало любопытство, и я специально посмотрел, что написано на ее двери. «Охара».
— Она внимание на тебя обратила? Он покачал головой:
— Мы хоть из одного класса, но близко не общались. А потом, я ведь двадцать кило прибавил. Не узнала, наверное.
— Но это правда была Идзуми? Ведь Охара — распространенная фамилия. Может, просто похожа?
— Я тоже так подумал и спросил сестру: «Что это за Охара у вас живет?» Она мне список жильцов показала. Знаешь, в некоторых домах составляют такие списки, чтобы деньги собирать на покраску стен или еще на что-нибудь. Там все жильцы переписаны. Гляжу и, пожалуйста, — написано: Охара Идзуми. Причем «Идзуми» — не иероглифами, а катаканой . Не часто встречаются такие сочетания, когда фамилия — иероглифами, а имя — катаканой.
— Выходит, не замужем?
— Сестра об этом ничего не знает, — сказал он. — Идзуми в их доме считают темной лошадкой. С ней там никто не общается. Говорят: встретишь в коридоре, поздороваешься, а она не отвечает. Звонишь в дверь по какому-нибудь делу — не открывает, хоть и дома. Понятное дело, соседи ее не любят.
— Ну, значит это не она, — рассмеялся я, качая головой. — Идзуми совсем не такая. Она приветливая, всегда улыбалась.
— Ладно. Не она, так не она. Значит, имя и фамилия одинаковые. Давай о чем-нибудь другом. Сменим тему.
— А эта Идзуми Охара одна живет?
— Похоже на то. Никто не видел, чтобы к ней мужики ходили. На что она живет, одному богу известно. Тайна, покрытая мраком.
— Ну а ты что думаешь?
— О чем?
— О ней. Об этой Идзуми Охара, которая то ли однофамилица, то ли нет. Вот увидел ее и что подумал? Как хоть она выглядит?
Мой одноклассник подумал и сказал:
— Да нормально выглядит.
— Нормально — это как?
Он повертел в руках стакан с виски, нарушив спокойствие кубиков льда.
— Ну, конечно, постарела немного. Куда денешься? Тридцать шесть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44