– Леди Росс покачала головой: – Он должен был рассказать тебе… Хорошо, что ты сначала поговорила со мной, а то его появление в твоей спальне было бы сюрпризом… – Женщина осеклась, увидев выражение лица Венеции.
– Какие клятвы? – хрипло спросила девушка. Леди Росс побледнела.
– Ты сказала, что понимаешь по-гэльски.
Тост! Тост, который она повторила слово в слово…
А Лахлан сознавал, что она ничего не понимает? Венеция заново прокрутила события в своей голове. О да, он наверняка знал об этом, негодяй, иначе не настаивал бы, чтобы они произносили тост по-гэльски.
Девушку охватила ярость. Мерзавец заманил ее в ловушку! И она попалась в нее, как безмозглая дура!
Крайне встревоженная, леди Росс схватила Венецию за руку.
– Ты понимала, что произносишь клятву? Потому что если не понимала, то это незаконно.
Венеция смотрела в лицо леди Росс, и мысли вихрем кружились у нее в голове. Можно, конечно, отрицать, что она собиралась за него замуж, но весь клан Лахлана будет готов опровергнуть ее утверждение. Леди Росс может выступить на ее стороне, но Венеция будет выглядеть полной дурой, и в любом случае ей не удастся ничего изменить.
Кроме того, она и сама хочет стать женой Лахлана, но только в том случае, если будет уверена, что его не убьют в схватке с отцом.
Венеция прищурилась. Она может еще кое-что сделать, разве нет? Лахлан не подозревает, что ей все известно. Вот почему он повел себя так странно – выставил гостей из дома, поспешно увел от нее Рурка, якобы для того чтобы выпить.
У нее перед ним преимущество. И она непременно им воспользуется. С помощью этого маленького обмана она заставит Лахлана плясать под свою дудку. Для этого и существуют жены, в конце концов.
– Венеция! – требовательно поторопила ее леди Росс. – Ты понимала, что говоришь, или нет?
– Понимала. – Венеция изобразила подобие улыбки. – Прошу прощения, но все это дело насчет гражданского брака поставило меня в тупик. Я думала, что мы с Лахланом обручились этим тостом, а никак не поженились. Но все в порядке. Я ведь действительно хотела выйти за него замуж. Я просто… немного недопоняла.
Леди Росс с облегчением вздохнула, затем порывисто обняла девушку.
– Как же я рада, что ты стала его женой! В самом деле очень рада.
Венеция крепко обняла леди Росс.
– Я тоже, – сказала она совершенно искренне.
Но это не означает, что она позволит своему мужу безнаказанно топтать ее ногами.
Венеция вернулась в столовую, но Лахлан все еще выпивал с Рурком, и было бы неразумно затевать разговор, когда он навеселе. Ей оставалось только уйти и подождать его в спальне – там, где им никто не помешает. Если Лахлан захочет провести с ней брачную ночь, то обязательно придет к ней и попытается объяснить, почему имеет право делить с ней постель. Вот уж тогда она вдоволь повеселится.
Если она не сумеет заставить его просить прощения и обещать ей луну с неба, значит, она вообще не годится в жены.
Лахлан проснулся в кромешной тьме. Голова его покоилась на столе, на сложенных руках, а сам он сидел в кресле…
Правильно, они с Рурком пили виски. Лахлан поднял голову и с удивлением обнаружил, что почти совершенно трезв. Видно, он достаточно долго спал, раз дурман от спиртного успел выветриться. В любом случае он выпил не так много. Он просто оттягивал момент объяснения с Венецией. После того как Рурк ушел, Лахлан еще немного помедлил, собираясь с мыслями, да, видно, заснул.
Вот почему здесь так темно, словно в сердце дьявола, – свеча полностью выгорела. Проклятие!
Лахлан прислушался, но в доме царила мертвая тишина. Все давно уже спали, в том числе и его прекрасная молодая жена. Но она даже не подозревала, что стала его женой.
Лахлан поднялся, опрокинув кресло. Ладно, значит, он все таки не слишком уверенно держится на ногах. Но ему лишь нужно отыскать кремни и зажечь свечу.
Это оказалось труднее, чем он думал. Стоило ему отойти от стола, как он потерял ориентацию. Хотя Лахлан старался не шуметь, он несколько раз обо что-то споткнулся, пытаясь отыскать камин, но, даже натолкнувшись на каминную полку, он не смог найти то, что ему было нужно. Черт бы побрал маму с Венецией, все их «благоустройства» и «нововведения», из-за которых все вещи переставили на другие места.
– Куда подевались кремни? – проворчал он, шаря рукой по каминной полке и опрокидывая при этом подсвечник.
– Они лежат в серебряной шкатулке на другом конце, – послышалось у него за спиной, и язычок пламени осветил комнату.
Лахлан повернулся, откинул с лица спутанные волосы и увидел, что в столовую со свечой вошла Венеция собственной персоной.
На ней были ночная рубашка и пеньюар. Ее пышные волосы волнами иссиня-черного шелка спадали на плечи. У нее был такой вид, словно она только что вылезла из постели. Лахлану сразу же захотелось отнести ее обратно.
Затем он увидел, каким строгим стало ее лицо, когда она оглядела комнату. Три стула были опрокинуты, серебряная супница валялась на полу рядом с оловянным блюдом. Возле заплывшего подсвечника с выгоревшей свечой на столе стояли пустой кувшин из-под виски и стаканы, чудесным образом уцелевшие.
– Добрый вечер, Принцесса, – пробормотал Лахлан, не зная, что сказать. – Я не хотел тебя разбудить, просто искал кремни, чтобы зажечь свечу.
– Слава Богу, что не нашел, а то мне пришлось бы еще тушить пожар.
– Что ты хочешь этим сказать?
Венеция окинула его презрительным взглядом, и Лахлан со стыдом осознал, что на нем нет ни сюртука, ни галстука, жилет его расстегнут, а рубашка наполовину выбилась из брюк. Наверное, он выглядел так, словно только что вывалился из таверны.
– Я хочу сказать, что ты совершенно пьян, – ответила она.
– Ничего подобного! – Он шагнул в ее сторону, но наступил на подсвечник. Тот отскочил, больно ударив его по голени.
– Господь всемогущий! – воскликнул Лахлан, отбрасывая подсвечник ногой.
– Прекрати! – Венеция поспешно зажгла свечи в ближайшем канделябре, затем пересекла комнату и поставила свою свечу на стол. Потом она начала поднимать опрокинутые стулья. – Я не позволю тебе разгромить столовую.
– Я не пьян, – угрюмо огрызнулся он, хотя и сознавал, что сейчас ему лучше помолчать.
Девушка неодобрительно посмотрела на него:
– Вы вдвоем прикончили целый кувшин виски, Лахлан.
– Большую его часть осушил Рурк. Кроме того, я пью виски с юных лет. Так что теперь, уверяю тебя, способен достаточно выпить, не пьянея.
Лахлан наклонился, чтобы поднять кресло.
– Не двигайся! – вскрикнула Венеция, быстро подлетая к нему.
Но он уже выправил кресло и тяжело плюхнулся в него.
– Мне нужно только собраться с силами.
«Перед тем как отвести свою жену в постель и заняться с ней любовью».
Но это совершенно невозможно, пока он не сознался ей, что сделал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
– Какие клятвы? – хрипло спросила девушка. Леди Росс побледнела.
– Ты сказала, что понимаешь по-гэльски.
Тост! Тост, который она повторила слово в слово…
А Лахлан сознавал, что она ничего не понимает? Венеция заново прокрутила события в своей голове. О да, он наверняка знал об этом, негодяй, иначе не настаивал бы, чтобы они произносили тост по-гэльски.
Девушку охватила ярость. Мерзавец заманил ее в ловушку! И она попалась в нее, как безмозглая дура!
Крайне встревоженная, леди Росс схватила Венецию за руку.
– Ты понимала, что произносишь клятву? Потому что если не понимала, то это незаконно.
Венеция смотрела в лицо леди Росс, и мысли вихрем кружились у нее в голове. Можно, конечно, отрицать, что она собиралась за него замуж, но весь клан Лахлана будет готов опровергнуть ее утверждение. Леди Росс может выступить на ее стороне, но Венеция будет выглядеть полной дурой, и в любом случае ей не удастся ничего изменить.
Кроме того, она и сама хочет стать женой Лахлана, но только в том случае, если будет уверена, что его не убьют в схватке с отцом.
Венеция прищурилась. Она может еще кое-что сделать, разве нет? Лахлан не подозревает, что ей все известно. Вот почему он повел себя так странно – выставил гостей из дома, поспешно увел от нее Рурка, якобы для того чтобы выпить.
У нее перед ним преимущество. И она непременно им воспользуется. С помощью этого маленького обмана она заставит Лахлана плясать под свою дудку. Для этого и существуют жены, в конце концов.
– Венеция! – требовательно поторопила ее леди Росс. – Ты понимала, что говоришь, или нет?
– Понимала. – Венеция изобразила подобие улыбки. – Прошу прощения, но все это дело насчет гражданского брака поставило меня в тупик. Я думала, что мы с Лахланом обручились этим тостом, а никак не поженились. Но все в порядке. Я ведь действительно хотела выйти за него замуж. Я просто… немного недопоняла.
Леди Росс с облегчением вздохнула, затем порывисто обняла девушку.
– Как же я рада, что ты стала его женой! В самом деле очень рада.
Венеция крепко обняла леди Росс.
– Я тоже, – сказала она совершенно искренне.
Но это не означает, что она позволит своему мужу безнаказанно топтать ее ногами.
Венеция вернулась в столовую, но Лахлан все еще выпивал с Рурком, и было бы неразумно затевать разговор, когда он навеселе. Ей оставалось только уйти и подождать его в спальне – там, где им никто не помешает. Если Лахлан захочет провести с ней брачную ночь, то обязательно придет к ней и попытается объяснить, почему имеет право делить с ней постель. Вот уж тогда она вдоволь повеселится.
Если она не сумеет заставить его просить прощения и обещать ей луну с неба, значит, она вообще не годится в жены.
Лахлан проснулся в кромешной тьме. Голова его покоилась на столе, на сложенных руках, а сам он сидел в кресле…
Правильно, они с Рурком пили виски. Лахлан поднял голову и с удивлением обнаружил, что почти совершенно трезв. Видно, он достаточно долго спал, раз дурман от спиртного успел выветриться. В любом случае он выпил не так много. Он просто оттягивал момент объяснения с Венецией. После того как Рурк ушел, Лахлан еще немного помедлил, собираясь с мыслями, да, видно, заснул.
Вот почему здесь так темно, словно в сердце дьявола, – свеча полностью выгорела. Проклятие!
Лахлан прислушался, но в доме царила мертвая тишина. Все давно уже спали, в том числе и его прекрасная молодая жена. Но она даже не подозревала, что стала его женой.
Лахлан поднялся, опрокинув кресло. Ладно, значит, он все таки не слишком уверенно держится на ногах. Но ему лишь нужно отыскать кремни и зажечь свечу.
Это оказалось труднее, чем он думал. Стоило ему отойти от стола, как он потерял ориентацию. Хотя Лахлан старался не шуметь, он несколько раз обо что-то споткнулся, пытаясь отыскать камин, но, даже натолкнувшись на каминную полку, он не смог найти то, что ему было нужно. Черт бы побрал маму с Венецией, все их «благоустройства» и «нововведения», из-за которых все вещи переставили на другие места.
– Куда подевались кремни? – проворчал он, шаря рукой по каминной полке и опрокидывая при этом подсвечник.
– Они лежат в серебряной шкатулке на другом конце, – послышалось у него за спиной, и язычок пламени осветил комнату.
Лахлан повернулся, откинул с лица спутанные волосы и увидел, что в столовую со свечой вошла Венеция собственной персоной.
На ней были ночная рубашка и пеньюар. Ее пышные волосы волнами иссиня-черного шелка спадали на плечи. У нее был такой вид, словно она только что вылезла из постели. Лахлану сразу же захотелось отнести ее обратно.
Затем он увидел, каким строгим стало ее лицо, когда она оглядела комнату. Три стула были опрокинуты, серебряная супница валялась на полу рядом с оловянным блюдом. Возле заплывшего подсвечника с выгоревшей свечой на столе стояли пустой кувшин из-под виски и стаканы, чудесным образом уцелевшие.
– Добрый вечер, Принцесса, – пробормотал Лахлан, не зная, что сказать. – Я не хотел тебя разбудить, просто искал кремни, чтобы зажечь свечу.
– Слава Богу, что не нашел, а то мне пришлось бы еще тушить пожар.
– Что ты хочешь этим сказать?
Венеция окинула его презрительным взглядом, и Лахлан со стыдом осознал, что на нем нет ни сюртука, ни галстука, жилет его расстегнут, а рубашка наполовину выбилась из брюк. Наверное, он выглядел так, словно только что вывалился из таверны.
– Я хочу сказать, что ты совершенно пьян, – ответила она.
– Ничего подобного! – Он шагнул в ее сторону, но наступил на подсвечник. Тот отскочил, больно ударив его по голени.
– Господь всемогущий! – воскликнул Лахлан, отбрасывая подсвечник ногой.
– Прекрати! – Венеция поспешно зажгла свечи в ближайшем канделябре, затем пересекла комнату и поставила свою свечу на стол. Потом она начала поднимать опрокинутые стулья. – Я не позволю тебе разгромить столовую.
– Я не пьян, – угрюмо огрызнулся он, хотя и сознавал, что сейчас ему лучше помолчать.
Девушка неодобрительно посмотрела на него:
– Вы вдвоем прикончили целый кувшин виски, Лахлан.
– Большую его часть осушил Рурк. Кроме того, я пью виски с юных лет. Так что теперь, уверяю тебя, способен достаточно выпить, не пьянея.
Лахлан наклонился, чтобы поднять кресло.
– Не двигайся! – вскрикнула Венеция, быстро подлетая к нему.
Но он уже выправил кресло и тяжело плюхнулся в него.
– Мне нужно только собраться с силами.
«Перед тем как отвести свою жену в постель и заняться с ней любовью».
Но это совершенно невозможно, пока он не сознался ей, что сделал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81