Ибо кроме зерноторговцев на меня ополчатся жрецы Амона - да, да, я выкрикиваю его имя, раз уж мы в закрытой комнате и никто из посететилей не может услышать и донести на нас! Я выкрикиваю его имя, мой господин, ибо он жив и его власть еще более устрашающа, чем когда-либо прежде, и он налагает проклятия на наши дома, корабли, склады, лавки и на этот питейный дом тоже, так что я думаю, будет лучше переписать пивную на имя Мерит, если она не возражает, и я радуюсь и ликую при мысли о том, что столь большая часть твоего имущества записана под разными наименованиями и жрецам не удастся как следует разобраться, на что им налагать проклятия - ведь сборщики налогов не разобрались, а уж они-то подчищают все, лысая голова не так гола, как дом после их посещения! - при этом, упоминая о лысой голове, я ни в коей мере не хотел оскорбить тебя, мой господин, ибо только сию минуту, когда ты изволил снять парик по причине выпитого вина, я заметил, что на твоей голове волосы как будто поредели, но если ты пожелаешь, я предложу тебе искуснейшим образом приготовленное и заговоренное масло для волос, от которого волосы растут быстрее и к тому же кудрявятся, причем масло это будет моим подарком, я отнюдь не буду упоминать его ни в каких счетах, поскольку возьму его в нашей собственной лавке, и у меня есть множество свидетельств его чудесных свойств, хотя не скрою: один человек и утверждал, что от втираний его лысина покрылась густыми и курчавыми волосами наподобие негритянских, так что в конце концов он принужден был обриться наголо, впрочем, человек это предстал перед судьей пьяным, и мне не пришлось платить из-за его жалобы существенную мзду, во всяком случае, она была куда меньше обычных…
Весь этот вздор Каптах нес, чтобы протянуть время, в надежде, что я переменю свое решение, но, заметив что я не отступлюсь, он сердито выругался, призвал на помощь всех богов, чьи имена он только запомнил во время наших странствий, и сказал:
- Может, бешеная собака укусила тебя, мой господин, или ужалил скорпион? Воистину, я сначала подумал, что ты неудачно пошутил, говоря так несуразно. Ведь твой замысел разорит нас, хотя, быть может, скарабей выручит нас и тут, несмотря ни на что. Но если быть честным, признаюсь, что вид тощих людей мне неприятен и я с большим удовольствием смотрю в другую сторону, чего желаю и тебе, ибо того, чего человек не видит, ему знать не обязательно. Не только ради успокоения совести я раздавал зерно бедным, но и потому, что это приносило мне пользу - благодаря безумным налоговым порядкам нашего фараона. Но что более всего противно мне в твоей затее, так это необходимость отправляться в крайне неприятное путешествие и шлепать там по грязи, и ведь не исключено, что я споткнусь и упаду в какую-нибудь оросительную канаву, так что на твоей совести будет моя преждевременная кончина - я ведь на самом деле старый и усталый человек, члены мои давно утратили гибкость, и я нуждаюсь в мягкой постели, в супах и в жарком, которые готовит Мути, и к тому же я задыхаюсь при ходьбе.
Но я был неумолим:
- Воистину ты стал еще большим вралем, чем был, Каптах: за эти годы ты не только не состарился, но еще и помолодел - твои руки не дрожат, как когда-то, глаза не красны, то есть покраснели только сейчас, от неумеренного питья. А посему я, как врач, предписываю тебе эту неприятную и беспокойную поездку из любви к тебе же, ибо ты слишком тучен, а тучность обременяет сердце и затрудняет дыхание, и я искренне надеюсь, что в этом путешествии тебе удастся похудеть и вернуть себе приличествующий мужчине облик, чтобы мне не приходилось краснеть за своего слугу, расплывшегося без всякой меры. И вправду, вспомни, Каптах, как радостно тебе было когда-то шагать по пыльным вавилонским дорогам и трястись верхом на осле среди ливанских гор, а еще радостнее - слезать с этого осла в Кадете! Воистину, будь я моложе, то есть я хочу сказать, если б я не был обременен многочисленными и важными обязанностями, возложенными на меня фараоном и удерживающими меня здесь, я сам бы сопроводил тебя в этой поездке, чтобы порадоваться сердечно, ибо очень многие станут благословлять твое имя после нее.
Каптах мрачно слушал мою речь, а при упоминании об осле еще сильнее нахмурился, при этом он не переставал загибать пальцы, производя сложные подсчеты. Наконец он сказал:
- Мне придется очень торопиться, чтобы управиться в короткое время сева и занять всех своих работников, а также нанять кое-кого еще для скорейшей раздачи зерна. Затем нужно будет взять с собой писцов, чтобы все оформить законным образом, потому что эти служители Атона мастера мошенничать, и я намерен спустить с них семь шкур, если они будут отлынивать от работы. К счастью, у нас есть собственные суда, что облегчает мое путешествие, и я думаю захватить кухонную барку, так как мой желудок - за что ты уже укорил меня - стал нежным и может переваривать только самую лучшую пищу. Далее: через водные протоки я намерен переправляться в паланкине - взгляни на меня и сам рассуди, мой господин, приличествует ли моему достоинству прыгать через канавы и ручьи, тем более что едва ли я годен для подобных прыжков по причине своей старости и окостенелости членов. Но в некоторых отношениях твоя речь справедлива, ибо девицы в доме увеселений и впрямь подсмеиваются надо мной, да и мне из-за объемистого живота уже не так приятно проводить время с женщинами - я начинаю задыхаться, едва хочу поразвлечься с ними, и это весьма прискорбно, так как у меня довольно золота чтобы потешиться с любой фиванской женщиной, какая мне только приглянется; тебе пока не понять, что я готов тратить золото на женщин, таких глупостей за мной сроду не водилось, я и теперь отлично знаю, что простая рабыня не хуже справится с этим делом, чем умащенная маслом девица с золотым кольцом в носу. Впрочем, мне не пристало говорить с тобой о женщинах, потому что ты ничего не смыслишь ни в них, ни в земных радостях - и на лице твоем сохранилось всегдашнее кислое выражение. Я все же надеюсь, что по милости нашего скарабея твое безумное предприятие обернется для нас благословением и милостью, а не проклятием, и ради этого я приму всевозможные меры, о которых бесполезно говорить с тобой, ты в этом все равно ничего не поймешь. Однако хочу тебе пожелать, чтобы однажды и тебя отправили в столь же неприятное путешествие по столь же вздорному делу и чтобы ты тогда на собственной шкуре испытал, каково мне теперь.
Это его пожелание осуществилось довольно скоро, о чем я расскажу чуть позже. А тогда наши пререкания на сем завершились, Каптах подчинился моему решению, и мы долго, до самой ночи сидели, потягивая вино, и Мерит тоже пила с нами, и ее смуглые ноги были обнажены, так что я мог касаться их губами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249
Весь этот вздор Каптах нес, чтобы протянуть время, в надежде, что я переменю свое решение, но, заметив что я не отступлюсь, он сердито выругался, призвал на помощь всех богов, чьи имена он только запомнил во время наших странствий, и сказал:
- Может, бешеная собака укусила тебя, мой господин, или ужалил скорпион? Воистину, я сначала подумал, что ты неудачно пошутил, говоря так несуразно. Ведь твой замысел разорит нас, хотя, быть может, скарабей выручит нас и тут, несмотря ни на что. Но если быть честным, признаюсь, что вид тощих людей мне неприятен и я с большим удовольствием смотрю в другую сторону, чего желаю и тебе, ибо того, чего человек не видит, ему знать не обязательно. Не только ради успокоения совести я раздавал зерно бедным, но и потому, что это приносило мне пользу - благодаря безумным налоговым порядкам нашего фараона. Но что более всего противно мне в твоей затее, так это необходимость отправляться в крайне неприятное путешествие и шлепать там по грязи, и ведь не исключено, что я споткнусь и упаду в какую-нибудь оросительную канаву, так что на твоей совести будет моя преждевременная кончина - я ведь на самом деле старый и усталый человек, члены мои давно утратили гибкость, и я нуждаюсь в мягкой постели, в супах и в жарком, которые готовит Мути, и к тому же я задыхаюсь при ходьбе.
Но я был неумолим:
- Воистину ты стал еще большим вралем, чем был, Каптах: за эти годы ты не только не состарился, но еще и помолодел - твои руки не дрожат, как когда-то, глаза не красны, то есть покраснели только сейчас, от неумеренного питья. А посему я, как врач, предписываю тебе эту неприятную и беспокойную поездку из любви к тебе же, ибо ты слишком тучен, а тучность обременяет сердце и затрудняет дыхание, и я искренне надеюсь, что в этом путешествии тебе удастся похудеть и вернуть себе приличествующий мужчине облик, чтобы мне не приходилось краснеть за своего слугу, расплывшегося без всякой меры. И вправду, вспомни, Каптах, как радостно тебе было когда-то шагать по пыльным вавилонским дорогам и трястись верхом на осле среди ливанских гор, а еще радостнее - слезать с этого осла в Кадете! Воистину, будь я моложе, то есть я хочу сказать, если б я не был обременен многочисленными и важными обязанностями, возложенными на меня фараоном и удерживающими меня здесь, я сам бы сопроводил тебя в этой поездке, чтобы порадоваться сердечно, ибо очень многие станут благословлять твое имя после нее.
Каптах мрачно слушал мою речь, а при упоминании об осле еще сильнее нахмурился, при этом он не переставал загибать пальцы, производя сложные подсчеты. Наконец он сказал:
- Мне придется очень торопиться, чтобы управиться в короткое время сева и занять всех своих работников, а также нанять кое-кого еще для скорейшей раздачи зерна. Затем нужно будет взять с собой писцов, чтобы все оформить законным образом, потому что эти служители Атона мастера мошенничать, и я намерен спустить с них семь шкур, если они будут отлынивать от работы. К счастью, у нас есть собственные суда, что облегчает мое путешествие, и я думаю захватить кухонную барку, так как мой желудок - за что ты уже укорил меня - стал нежным и может переваривать только самую лучшую пищу. Далее: через водные протоки я намерен переправляться в паланкине - взгляни на меня и сам рассуди, мой господин, приличествует ли моему достоинству прыгать через канавы и ручьи, тем более что едва ли я годен для подобных прыжков по причине своей старости и окостенелости членов. Но в некоторых отношениях твоя речь справедлива, ибо девицы в доме увеселений и впрямь подсмеиваются надо мной, да и мне из-за объемистого живота уже не так приятно проводить время с женщинами - я начинаю задыхаться, едва хочу поразвлечься с ними, и это весьма прискорбно, так как у меня довольно золота чтобы потешиться с любой фиванской женщиной, какая мне только приглянется; тебе пока не понять, что я готов тратить золото на женщин, таких глупостей за мной сроду не водилось, я и теперь отлично знаю, что простая рабыня не хуже справится с этим делом, чем умащенная маслом девица с золотым кольцом в носу. Впрочем, мне не пристало говорить с тобой о женщинах, потому что ты ничего не смыслишь ни в них, ни в земных радостях - и на лице твоем сохранилось всегдашнее кислое выражение. Я все же надеюсь, что по милости нашего скарабея твое безумное предприятие обернется для нас благословением и милостью, а не проклятием, и ради этого я приму всевозможные меры, о которых бесполезно говорить с тобой, ты в этом все равно ничего не поймешь. Однако хочу тебе пожелать, чтобы однажды и тебя отправили в столь же неприятное путешествие по столь же вздорному делу и чтобы ты тогда на собственной шкуре испытал, каково мне теперь.
Это его пожелание осуществилось довольно скоро, о чем я расскажу чуть позже. А тогда наши пререкания на сем завершились, Каптах подчинился моему решению, и мы долго, до самой ночи сидели, потягивая вино, и Мерит тоже пила с нами, и ее смуглые ноги были обнажены, так что я мог касаться их губами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249