Вот только выкроить себе одежды из этой славы они вряд ли могли, или построить дом, или купить сад и кусок земли себе на старость, так что, думаю, многие из них охотно обменяли бы свою славу на горсть серебра, если б у них был выбор. Ибо они весьма роптали на скудость добычи и возвращение с пустыми руками.
Пожалуй, будь я вместе с отрядами в то время, я судил бы о деле иначе - ведь в бешеной езде, грохоте колесниц и самой победе есть и правда что-то пьянящее, возбуждающее воинов куда сильнее вина и заставляющее их забывать о страданиях. Мне же выпало лишь видеть последствия Хоремхебова стремительного похода из своих носилок, когда вместе с пешим войском мы продвигались вослед ему по пустыне под немилосердно палящим солнцем среди едкой пыли. И если мне и попадалось что-то на глаза, так только тела колесничих, сорвавшихся с повозок и размозживших себе головы; теперь их почерневшие животы терзали грифы. И если я что и видел по сторонам дороги, так только ссохшиеся трупы истощенных лошадей да черепки горшков, вода из которых ушла в песок, да останки воинов хеттской охраны, чьи тела по отъезде Хоремхеба были обобраны и рассечены грабителями и вольными отрядами, а головы рассажены на колья вокруг склада воды в знак одержанной победы. Понятно, почему мне нечего сказать о нетленной славе и упоении победой, но есть что - о страдании и гибели.
После двух изнурительных недель перехода, хоть воды и было вдосталь благодаря хеттам, мы увидели к ночи огненный столб, подымающийся от горы на горизонте, и поняли, что именно там ожидает нас Хоремхеб со своими колесницами. Эту ночь в пустыне я запомнил, потому что сон не шел ко мне и я лежал с открытыми глазами, глядя на пылающий над дальним склоном огненный столб, дымящий, искрящийся и затмевающий своим розовым сиянием свет звезд. По ночам в пустыне после дневного жара холодало, и люди, многие дни шагавшие по вязкому песку и колючкам босыми, стонали и вскрикивали во сне, словно терзаемые злыми духами. Неудивительно, что люди привыкли населять пустыню всякой нечистью! Но, как бы то ни было, на рассвете затрубили трубы, и войско двинулось вперед, хотя все больше людей падало и оставалось лежать на земле, не в силах продолжать путь и тащить дальше поклажу, в то время как огненный знак Хоремхеба звал и торопил нас, и со всех сторон к нему стекались, выползая из своих укрытий, оборванные и дочерна обгоревшие мелкие разбойничьи шайки и вольные отряды; эти люди жадно пожирали глазами наши припасы, оружие и бычьи волокуши обоза. Они не смешивались с нами и были послушны огненному призыву Хоремхеба, но я думаю, что они не менее охотно набросились бы на нас, чем на хеттов, чтобы обобрать нас до нитки.
Однако по мере приближения к лагерю Хоремхеба мы заметили, что край пустыни на горизонте затягивается облаком пыли от колесниц хеттов, спешащих отвоевать свои водяные склады. Их разведчики маленькими отрядами колесили по пустыне и нападали с тыла на наши головные части, вселяя ужас в людей, не привыкших воевать с боевыми колесницами и в своем большинстве никогда прежде не сражавшимися копьями и стрелами. Поэтому нашим войском овладело великое смятение, и многие в страхе кинулись в пустыню, где хетты перебили их копьями с колесниц. К счастью, Хоремхеб выслал из своего лагеря нам на подмогу те повозки, которые еще могли передвигаться, и столь велик был трепет, который испытывали хетты перед людьми Хоремхеба, что они тотчас оставили нас в покое и убрались восвояси. Хотя, быть может, их отход объяснялся вовсе не трепетом, а приказом только разведывать и беспокоить нас, но в бой не вступать.
Во всяком случае, наше преследование хеттов и их бегство чрезвычайно оживили пешее воинство: копейщики кричали им вдогонку и потрясали копьями, а лучники бестолково посылали тучи стрел вслед уносящимся колесницам. Украдкой, однако, все посматривали на пыльное облако на горизонте, клубы которого вздымались подобно стене, но ободряли друг друга напоминанием о Хоремхебе: «Не надо падать духом, его могучая мышца охранит нас. Не надо падать духом, он как сокол ударит хеттов в голову и выклюет им глаза и ослепит их!»
Но если все эти люди надеялись отдохнуть, добравшись до Хоремхебова лагеря, то они сильно просчитались, и если они надеялись услышать похвалу своему поспешанию и своим сбитым пустыней ногам, то в этом они просчитались еще больше. Хоремхеб встретил нас с воспаленными от усталости глазами и темным от гнева лицом. Потрясая своей золотой плеткой с пятнами крови и грязи на ней, он прорычал:
- Где вы прохлаждались, навозники? Где вас носило, Сетово отродье? Ну ничего, завтра ваши черепа будут белеть в песке, и меня воистину порадует это зрелище, ибо смотреть на вас - позор для меня! Вы ползете как черепахи! Вы провоняли потом и дерьмом, и мне нужно затыкать нос, стоя рядом с вами! Мои лучшие люди истекают кровью от ран, а мои отборные лошади испускают дух, и все это из-за вас! А теперь отправляйтесь рыть землю, люди Египта, и ройте поглубже ради своего живота. Это занятие точно по вас, навозники, вы с рождения только и делаете, что роетесь в грязи - когда не ковыряете в носу или в заднице своими вонючими пальцами!
И необученное египетское воинство нисколько не оскорбилось его словами, напротив - все возликовали и передавали их со смехом друг другу, и у каждого было чувство, что в Хоремхебе он обрел защитника от пугающего мира пустыни. Они тотчас забыли о своих стертых ногах и пересохших глотках и приступили под руководством Хоремхеба к рытью глубоких канав, вбиванию шестов между камнями и оплетению их тростниковыми веревками, к перетаскиванию и перекатыванию каменных глыб со склона горы.
Изможденные Хоремхсбовы колесничий выползли из своих нор на склоне и из тряпичных палаток и приковыляли к прибывшим, чтоб предъявить им свои раны и похвастаться своими делами. И не было ни одного, кто, имея силы, не похвалялся бы своими подвигами и не внушал бы мужество землекопам, копейщикам, лучникам и не пробуждал бы в них чувства зависти. Еще утром, завидев вдали надвигавшиеся в облаке пыли полчища хеттов, эти люди знали, что скоро умрут, но прибытие пешего войска воодушевило их, ибо всегда приятнее встречать смерть в шумном обществе, а не в одиночку: колесничих, годных для ратного дела, оставалось не больше пяти сотен - и это из двух с половиной тысяч, которые отправились с Хоремхебом! Кони их спотыкались от утомленения и тыкались мордами в песок.
В этот день в лагерь Хоремхеба шеренга за шеренгой прибывали главные силы, большая часть пешего войска, и каждого вновь прибывшего Хоремхеб отправлял на рытье траншей и возведение укреплений для отражения хеттских колесниц. Отставшим и обессилевшим частям он послал распоряжение подтянуться к лагерю за ночные часы, ибо все, кто останется в пустыне к утру, погибнут страшной смертью, когда колесницы хеттов прорвутся из пустыни и горных проходов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249
Пожалуй, будь я вместе с отрядами в то время, я судил бы о деле иначе - ведь в бешеной езде, грохоте колесниц и самой победе есть и правда что-то пьянящее, возбуждающее воинов куда сильнее вина и заставляющее их забывать о страданиях. Мне же выпало лишь видеть последствия Хоремхебова стремительного похода из своих носилок, когда вместе с пешим войском мы продвигались вослед ему по пустыне под немилосердно палящим солнцем среди едкой пыли. И если мне и попадалось что-то на глаза, так только тела колесничих, сорвавшихся с повозок и размозживших себе головы; теперь их почерневшие животы терзали грифы. И если я что и видел по сторонам дороги, так только ссохшиеся трупы истощенных лошадей да черепки горшков, вода из которых ушла в песок, да останки воинов хеттской охраны, чьи тела по отъезде Хоремхеба были обобраны и рассечены грабителями и вольными отрядами, а головы рассажены на колья вокруг склада воды в знак одержанной победы. Понятно, почему мне нечего сказать о нетленной славе и упоении победой, но есть что - о страдании и гибели.
После двух изнурительных недель перехода, хоть воды и было вдосталь благодаря хеттам, мы увидели к ночи огненный столб, подымающийся от горы на горизонте, и поняли, что именно там ожидает нас Хоремхеб со своими колесницами. Эту ночь в пустыне я запомнил, потому что сон не шел ко мне и я лежал с открытыми глазами, глядя на пылающий над дальним склоном огненный столб, дымящий, искрящийся и затмевающий своим розовым сиянием свет звезд. По ночам в пустыне после дневного жара холодало, и люди, многие дни шагавшие по вязкому песку и колючкам босыми, стонали и вскрикивали во сне, словно терзаемые злыми духами. Неудивительно, что люди привыкли населять пустыню всякой нечистью! Но, как бы то ни было, на рассвете затрубили трубы, и войско двинулось вперед, хотя все больше людей падало и оставалось лежать на земле, не в силах продолжать путь и тащить дальше поклажу, в то время как огненный знак Хоремхеба звал и торопил нас, и со всех сторон к нему стекались, выползая из своих укрытий, оборванные и дочерна обгоревшие мелкие разбойничьи шайки и вольные отряды; эти люди жадно пожирали глазами наши припасы, оружие и бычьи волокуши обоза. Они не смешивались с нами и были послушны огненному призыву Хоремхеба, но я думаю, что они не менее охотно набросились бы на нас, чем на хеттов, чтобы обобрать нас до нитки.
Однако по мере приближения к лагерю Хоремхеба мы заметили, что край пустыни на горизонте затягивается облаком пыли от колесниц хеттов, спешащих отвоевать свои водяные склады. Их разведчики маленькими отрядами колесили по пустыне и нападали с тыла на наши головные части, вселяя ужас в людей, не привыкших воевать с боевыми колесницами и в своем большинстве никогда прежде не сражавшимися копьями и стрелами. Поэтому нашим войском овладело великое смятение, и многие в страхе кинулись в пустыню, где хетты перебили их копьями с колесниц. К счастью, Хоремхеб выслал из своего лагеря нам на подмогу те повозки, которые еще могли передвигаться, и столь велик был трепет, который испытывали хетты перед людьми Хоремхеба, что они тотчас оставили нас в покое и убрались восвояси. Хотя, быть может, их отход объяснялся вовсе не трепетом, а приказом только разведывать и беспокоить нас, но в бой не вступать.
Во всяком случае, наше преследование хеттов и их бегство чрезвычайно оживили пешее воинство: копейщики кричали им вдогонку и потрясали копьями, а лучники бестолково посылали тучи стрел вслед уносящимся колесницам. Украдкой, однако, все посматривали на пыльное облако на горизонте, клубы которого вздымались подобно стене, но ободряли друг друга напоминанием о Хоремхебе: «Не надо падать духом, его могучая мышца охранит нас. Не надо падать духом, он как сокол ударит хеттов в голову и выклюет им глаза и ослепит их!»
Но если все эти люди надеялись отдохнуть, добравшись до Хоремхебова лагеря, то они сильно просчитались, и если они надеялись услышать похвалу своему поспешанию и своим сбитым пустыней ногам, то в этом они просчитались еще больше. Хоремхеб встретил нас с воспаленными от усталости глазами и темным от гнева лицом. Потрясая своей золотой плеткой с пятнами крови и грязи на ней, он прорычал:
- Где вы прохлаждались, навозники? Где вас носило, Сетово отродье? Ну ничего, завтра ваши черепа будут белеть в песке, и меня воистину порадует это зрелище, ибо смотреть на вас - позор для меня! Вы ползете как черепахи! Вы провоняли потом и дерьмом, и мне нужно затыкать нос, стоя рядом с вами! Мои лучшие люди истекают кровью от ран, а мои отборные лошади испускают дух, и все это из-за вас! А теперь отправляйтесь рыть землю, люди Египта, и ройте поглубже ради своего живота. Это занятие точно по вас, навозники, вы с рождения только и делаете, что роетесь в грязи - когда не ковыряете в носу или в заднице своими вонючими пальцами!
И необученное египетское воинство нисколько не оскорбилось его словами, напротив - все возликовали и передавали их со смехом друг другу, и у каждого было чувство, что в Хоремхебе он обрел защитника от пугающего мира пустыни. Они тотчас забыли о своих стертых ногах и пересохших глотках и приступили под руководством Хоремхеба к рытью глубоких канав, вбиванию шестов между камнями и оплетению их тростниковыми веревками, к перетаскиванию и перекатыванию каменных глыб со склона горы.
Изможденные Хоремхсбовы колесничий выползли из своих нор на склоне и из тряпичных палаток и приковыляли к прибывшим, чтоб предъявить им свои раны и похвастаться своими делами. И не было ни одного, кто, имея силы, не похвалялся бы своими подвигами и не внушал бы мужество землекопам, копейщикам, лучникам и не пробуждал бы в них чувства зависти. Еще утром, завидев вдали надвигавшиеся в облаке пыли полчища хеттов, эти люди знали, что скоро умрут, но прибытие пешего войска воодушевило их, ибо всегда приятнее встречать смерть в шумном обществе, а не в одиночку: колесничих, годных для ратного дела, оставалось не больше пяти сотен - и это из двух с половиной тысяч, которые отправились с Хоремхебом! Кони их спотыкались от утомленения и тыкались мордами в песок.
В этот день в лагерь Хоремхеба шеренга за шеренгой прибывали главные силы, большая часть пешего войска, и каждого вновь прибывшего Хоремхеб отправлял на рытье траншей и возведение укреплений для отражения хеттских колесниц. Отставшим и обессилевшим частям он послал распоряжение подтянуться к лагерю за ночные часы, ибо все, кто останется в пустыне к утру, погибнут страшной смертью, когда колесницы хеттов прорвутся из пустыни и горных проходов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249