— Да знаю я твою концепцию! — взорвался Луис. — Ты заявляешь: «Убейте меня, у меня нет вкуса». Тебе надо носить плакат «Буду свалкой отходов моды».
Было так здорово снова оказаться рядом с ними. Эйнджел и Луис, похоже, самые близкие мои друзья. Они были рядом, когда мой поединок со Странником подходил к концу, и они же вместе со мной смотрели в дула пистолетов отмороженных бойцов из бостонской гвардии Тони Сэлли, чтобы спасти жизнь девушки, которую в глаза не видели. Их серая мораль, смягченная соображениями выгоды, оказалась ближе к праведности, чем добродетель многих правдолюбцев.
— Как дела в захолустье? — поинтересовался Эйнджел. — По-прежнему живешь в сельских трущобах?
— Мой дом не трущоба.
— Там даже ковров нет.
— Зато полы из дерева.
— Ха, полы из дерева! Если доски бросили на землю, они еще не стали полом.
Он отпил пиво, дав мне возможность поменять тему.
— А в городе что новенького? — поинтересовался я.
— Умер Мэл Валентайн.
— Мэл-псих?
Псих Мэл Валентайн прошел весь путь уголовника от А до Я: поджог, ночная кража со взломом, мошенничество, наркотики, скотоложство... если бы он не скончался, зоопарку Бронкса в скором времени пришлось бы приставлять к своим зебрам охрану. Эйнджел кивнул:
— Всегда думал, что его кличка несправедливая какая-то. Может, он и был малость придурочным, но «псих» — это по меньшей мере принижение его способностей.
— Как он умер?
— Случайность в саду в Буффало. Он пытался проникнуть в дом, когда хозяин прикончил его граблями.
Эйнджел поднял бокал в память о Мэле Валентайне, жертве садовых работ.
Рейчел появилась несколько минут спустя, гораздо раньше, чем ожидалось, в длинном желтом пальто до щиколотки. Ее длинные рыжие волосы были перехвачены сзади и удерживались парой декоративных деревянных шпилек.
— Хорошая прическа, — заметил Эйнджел. — Ты все каналы принимаешь с этими штуками или только местные?
— Наверно, плохо с настройкой: я тебя слышу.
Она вытащила шпильки и распустила волосы. Они коснулись моего лица, когда она легонько меня поцеловала, здороваясь и усаживаясь со мной рядом, потом заказала «Мимозу». Я не видел ее почти две недели и сразу ощутил прилив острого желания, когда она положила одну ногу в черном чулке на другую и ее короткая черная юбка поднялась до середины бедра. На ней была белая мужская рубашка, верхняя пуговичка расстегнута. Она всегда носила рубашки таким образом, только с одной расстегнутой пуговицей: иначе были бы видны многочисленные шрамы на груди, нанесенные рукой Странника. Усевшись она поставила рядом с собой огромную сумку. Внутри было что-то красное и явно дорогое на вид.
— "Needless Markup", — присвистнул Луис. — Да ты прямо раздаешь денежки направо-налево. Если у тебя их куры не клюют, можно мне немного?
— Стиль стоит денег, — ответила она.
— Точно, — согласился Луис, — постарайся убедить в этом другую половину присутствующих.
Двадцать пять процентов в лице Эйнджела рылись в огромном пакете, пока не нашли чек, который быстро выронили и подули на пальцы, будто обожгли их.
— Что она купила? — поинтересовался Луис.
— Судя по чеку, дом, а может быть, и два.
Она показала им язык.
— Ты сегодня рано, — заметил я.
— Как-то ты расстроено это сказал. Я помешала разговору о футболе или о ралли на грузовиках?
— Мыслишь стереотипами, а еще психолог.
Мы еще немного поболтали, потом пошли через дорогу в «Анаго» и еще пару часов провели в разговорах ни о чем и обо всем за олениной, говядиной и жареным лососем. Когда подали кофе и троица попивала арманьяк, я рассказал им о Грэйс Пелтье, Джеке Мерсье и смерти Джосси Эпштейна.
— И ты думаешь, что ее отец прав насчет того, что она не покончила с собой? — уточнил Эйнджел, когда я закончил.
— Просто концы не сходятся. Мерсье мог бы надавить на следствие через Огасту, но привлек бы внимание к себе самому, а этого ему не хотелось бы.
— И поэтому он нанял тебя, чтобы заварить всю кашу.
— Может быть, — согласился я. Впрочем у сенатора, могли быть и другие причины, хотя я и не мог сказать какие.
— И что же ты думаешь случилось с Грэйс? — спросила Рейчел.
— По моим прикидкам, вторым человеком, кто находился в автомобиле во время поездки на север, могла быть Марси Бекер. Но ее нет, и из машины она убралась так стремительно, что забыла сигареты, которые лежали над бардачком прямо перед ней.
— И, возможно, забыла свой пакетик с кокаином, — добавил Эйнджел.
— Это вероятно, но я так не думаю. Похоже, кокаин подбросили, чтобы несколько подпортить слишком чистый образ Грэйс. Наркотики, стресс из-за учебы, лишила себя жизни из непонятно откуда взявшегося пистолета.
— А что была за пушка? — поинтересовался Эйнджел.
— "Смит-вессон", специальная модель «Субботний вечер».
— Не так уж трудно раздобыть, если знаешь, у кого спросить, — пожал плечами Эйнджел.
— Но я не думаю, что Грэйс Пелтье знала, у кого спросить. По словам ее отца, она вообще терпеть не могла оружие.
— Ты думаешь, Марси Бекер могла ее убить? — спросила Рейчел.
Я повертел в руке стакан.
— Опять же, это не исключено, но ведь они были подругами, и к тому же вряд ли эта девушка смогла бы так хорошо сымитировать самоубийство. Если бы мне пришлось строить гипотезу — и, Бог свидетель, я уже достаточно этим занимался, — я бы предположил, что Марси Бекер что-то или кого-то увидела. Того, кто убил ее подругу, пока ее не было в машине по какой-то причине. И если я смог догадаться о том, что Грэйс ехала в машине не одна, то об этом же догадается и тот, другой — убийца.
— А значит, ты должен разыскать Марси Бекер, — подытожил Луис.
— И побеседовать с Картером Парагоном, чья секретарша уверяет, что Грэйс так и не приехала на встречу.
— А причем тут смерть Эпштейна?
— Я не знаю, но только он и Мерсье пользовались услугами одной и той же адвокатской конторы, и Мерсье достаточно хорошо знал покойного рабби, если приглашал его домой и даже повесил его фотографию на стене своего кабинета.
Затем я рассказал им об Аль Зете и Харви Рэйгле, господине Падде и сопровождавшей его женщине.
— Ты хочешь сказать, что он пытался отравить тебя своей визитной карточкой? — с недоверием переспросил Эйнджел.
Даже меня самого смущало это предположение, но я кивнул утвердительно:
— У меня было такое ощущение, что он приехал повидаться со мной, потому что это то, чего от него ожидали, а не потому, что действительно думал, будто я отступлю, выйду из игры, — объяснил я. — Карточка была частью сценария, средством побудить меня к действиям, так же, как и то, что в другом случае мне откровенно дали понять, что за мной следят.
Луис посмотрел на меня, не отрываясь от стакана:
— Мужик хотел посмотреть на тебя, понять, с кем имеет дело, — негромко заметил он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97