А вторая сюжетная линия - про актрису-дебютантку, которая отказалась от богатства и привилегий и сбежала с бывшим преступником, - написана про эту очаровательную, хрупкую женщину, с которой Кейт сейчас познакомилась.
- Ты писал, зная все из первых рук.
- Отца осудили еще до моего рождения. - Слоун вздохнул. - Я был зачат, когда он находился в тюрьме.
Кейт лучше других знала, что это вполне возможно.
- Стража пропустила твою мать в камеру?
- За недюжинную цену. - Он криво улыбнулся. - Иногда трудно разобрать, где хорошие парни, а где плохие. - Я родился после того, как он бежал.
Она покачала головой, додумав остальное.
- Тебе всю жизнь пришлось провести в бегах.
- Большей частью, - согласился он. - К пятому классу я перебывал в двенадцати школах под двенадцатью разными фамилиями.
Она подумала о том, как много Слоун потерял. Такое существование не давало возможности завести друзей, надо было переезжать с места на место, всегда на шаг впереди преследователей.
- О Боже, - простонала она, - я только теперь поняла твои слова насчет иронии судьбы.
Он криво улыбнулся и погладил ее по голове.
- Я был воспитан в нелестном мнении о людях твоей профессии.
- Неудивительно. - Ей живо представились кадры кинохроники, которые Слоун вставил в свой фильм, тело Бака Райли, изрешеченное пулями.
- Как только ты сам после этого не стал хладнокровным убийцей, - пробормотала она.
- Знаешь, как говорят: то, что не убило, сделает тебя сильнее. - Он оглянулся туда, откуда они пришли. - Я только хочу… - голос его дрогнул, он взъерошил волосы. - Черт!..
- Знаешь, твоей матери в чем-то очень повезло. Не у многих женщин найдутся сыновья, которые так преданно их любят.
Они сидели в машине. Слоун посмотрел, как слезы бегут у нее по щекам.
- Я боялся, что ты не останешься со мной после того, как узнаешь, кто я такой.
- Я знаю, кто ты такой. - Она ухватила его руку и прижалась губами к ладони, их глаза встретились в угасающем свете заката. - Ты человек, которого я люблю.
Он закрыл глаза и облегченно вздохнул.
- Ты непредсказуема.
- Вполовину меньше, чем ты.
- Ну хорошо. - Он еще раз глубоко вздохнул, как бы стряхивая грусть, придавившую их обоих. - У тебя, конечно, много вопросов, но я обещал тебе ужин. Говори, куда пойдем. Сегодня - никаких ограничений.
Кейт не хотелось идти в какое-нибудь шумное место Голливуда. Она ни с кем не хотела делить Слоуна. Больше всего ей хотелось показать ему, как сильно она его любит.
- Ты очень голоден? - спросила она.
- Не слишком. А что?
- Я бы лучше пошла домой. А попозже мы закажем ужин в китайском ресторане. - Она перегнулась через разделявшую их ручку и поцеловала его. - Но гораздо, гораздо позже.
Когда закончился долгий поцелуй, Слоун вставил ключ в замок зажигания.
- Я люблю китайскую еду.
Как только они вошли в ее спальню, Кейт кинулась к нему на шею. Ей отчаянно хотелось доказать Слоуну, как бесконечно она его любит. Особенно после того, как сегодня он доверился ей. И еще надо было доказать самой себе, что, несмотря на вчерашние трагические события, она жива и находится в безопасности.
Дрожащими руками она расстегнула ему рубашку, стянула ее с плеч, но забыла про пуговицы на рукавах. Слоуна не раз раздевали женщины, он знал, что они могут путаться в незнакомых застежках, но его чрезвычайно тронуло, как Кейт пытается с этим справиться. Наконец рубашка белой птицей полетела на пол. Ее ладони скользили по торсу, и Слоун закрыл глаза, ожидая, что сейчас они окажутся на джинсах, но, к его удивлению, Кейт опустилась на колени на плетеный коврик и стала расшнуровывать кроссовки.
Освободив его от обуви и носков, она медленно встала; она гладила его по груди, плечам, спине. И почему только Слоун раньше думал, что мужчины должны раздеваться сами? Что чем скорее, тем эффективнее?
Бережное раздевание наполняло его особым чувством. И хотя он твердил себе, что после того, как она настрадалась вчера, именно он должен бы доставлять ей удовольствие, он подчинялся этой сладкой пытке.
Наконец, когда сердце у него стало гулко стучать, Кейт сняла с него джинсы. А потом и белые плавки.
Обнаженный, пылающий, он потянулся к ней, но она, кажется, решила довести ритуал до пика. Отступив, она стала снимать с себя одежду медленно и соблазнительно, как стриптизерша в парижском «Фоли Бержер».
Он с восторгом смотрел, как она сняла через голову шелковую тунику, и его взгляду открылось нечто кружевное, совершенно обворожительное, непохожее на тот грубый топ, что был на ней в Мэне. Сквозь кружево просвечивали розовые соски в темном ореоле.
- Кажется, пора признать, что мне это очень, очень нравится, - выдавил он.
Она заманчиво улыбнулась.
- Я это купила, когда мы с Блайт ходили покупать ей свадебное платье. - Не спуская с него глаз, с улыбкой сирены на полных губах, она слегка прогнулась, чтобы расстегнуть застежку. На бесконечно долгое мгновенье она замерла, придерживая рукой топик, а потом дала ему упасть на пол поверх его рубашки, обнажив груди, которые Слоуну до смерти захотелось потрогать.
С улыбкой сирены она сняла туфли. Следующей была юбка. Шепот шелка, скользящего по гладкой коже, был самым влекущим звуком, который Слоуну доводилось слышать.
Она стояла перед ним в малюсеньких трусиках, и от этого ноги казались невероятно длинными. Она за руку отвела его к кровати и продолжила нежные пытки.
За несколько последних ночей Кейт хорошо изучила тело Слоуна и касалась его там, где это доставляло ему наибольшее наслаждение, так медленно и призывно, что он мучительно изгибался.
Она плавно соскользнула вниз, и когда ее руки и рот стали покрывать его ласками, Слоун не выдержал, рванулся к ней, прильнул к губам, вдыхая ее аромат.
Желание было сильным, как всегда, но без нетерпения. Слоун и не знал, что вожделение может быть так невыразимо сладко, а страсть так терпелива. Никогда еще он не осознавал свое тело так, как теперь, когда Кейт исследовала его медленно и вдумчиво.
Он принадлежит ей - настолько же, насколько он хочет, чтобы она принадлежала ему.
Прикосновение нежного рта к разгоряченному телу было как освежающий летний ветерок.
- Посмотри, - с трудом выговорил Слоун.
Кейт проследила за его взглядом: зеркало в золоченой раме в углу комнаты отражало сцену волнующую и прекрасную, которую она не забудет до конца своих дней.
Слоун больше не мог переносить интимных поцелуев влажных розовых губ. Он стянул с нее трусики, установил ее колени по обе стороны своих бедер. Глядя в зеркало, как движется ее тело, видя глаза, затуманенные страстью, и сбившиеся волосы, Слоун знал, что навсегда запомнит ее такой.
Он медленно вошел в нее, и они слились, мужчина и женщина, в древнем и прекрасном ритме.
Глава тринадцатая
За два дня до свадьбы Блайт поехала вместе с Кейт в аэропорт встречать Лили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
- Ты писал, зная все из первых рук.
- Отца осудили еще до моего рождения. - Слоун вздохнул. - Я был зачат, когда он находился в тюрьме.
Кейт лучше других знала, что это вполне возможно.
- Стража пропустила твою мать в камеру?
- За недюжинную цену. - Он криво улыбнулся. - Иногда трудно разобрать, где хорошие парни, а где плохие. - Я родился после того, как он бежал.
Она покачала головой, додумав остальное.
- Тебе всю жизнь пришлось провести в бегах.
- Большей частью, - согласился он. - К пятому классу я перебывал в двенадцати школах под двенадцатью разными фамилиями.
Она подумала о том, как много Слоун потерял. Такое существование не давало возможности завести друзей, надо было переезжать с места на место, всегда на шаг впереди преследователей.
- О Боже, - простонала она, - я только теперь поняла твои слова насчет иронии судьбы.
Он криво улыбнулся и погладил ее по голове.
- Я был воспитан в нелестном мнении о людях твоей профессии.
- Неудивительно. - Ей живо представились кадры кинохроники, которые Слоун вставил в свой фильм, тело Бака Райли, изрешеченное пулями.
- Как только ты сам после этого не стал хладнокровным убийцей, - пробормотала она.
- Знаешь, как говорят: то, что не убило, сделает тебя сильнее. - Он оглянулся туда, откуда они пришли. - Я только хочу… - голос его дрогнул, он взъерошил волосы. - Черт!..
- Знаешь, твоей матери в чем-то очень повезло. Не у многих женщин найдутся сыновья, которые так преданно их любят.
Они сидели в машине. Слоун посмотрел, как слезы бегут у нее по щекам.
- Я боялся, что ты не останешься со мной после того, как узнаешь, кто я такой.
- Я знаю, кто ты такой. - Она ухватила его руку и прижалась губами к ладони, их глаза встретились в угасающем свете заката. - Ты человек, которого я люблю.
Он закрыл глаза и облегченно вздохнул.
- Ты непредсказуема.
- Вполовину меньше, чем ты.
- Ну хорошо. - Он еще раз глубоко вздохнул, как бы стряхивая грусть, придавившую их обоих. - У тебя, конечно, много вопросов, но я обещал тебе ужин. Говори, куда пойдем. Сегодня - никаких ограничений.
Кейт не хотелось идти в какое-нибудь шумное место Голливуда. Она ни с кем не хотела делить Слоуна. Больше всего ей хотелось показать ему, как сильно она его любит.
- Ты очень голоден? - спросила она.
- Не слишком. А что?
- Я бы лучше пошла домой. А попозже мы закажем ужин в китайском ресторане. - Она перегнулась через разделявшую их ручку и поцеловала его. - Но гораздо, гораздо позже.
Когда закончился долгий поцелуй, Слоун вставил ключ в замок зажигания.
- Я люблю китайскую еду.
Как только они вошли в ее спальню, Кейт кинулась к нему на шею. Ей отчаянно хотелось доказать Слоуну, как бесконечно она его любит. Особенно после того, как сегодня он доверился ей. И еще надо было доказать самой себе, что, несмотря на вчерашние трагические события, она жива и находится в безопасности.
Дрожащими руками она расстегнула ему рубашку, стянула ее с плеч, но забыла про пуговицы на рукавах. Слоуна не раз раздевали женщины, он знал, что они могут путаться в незнакомых застежках, но его чрезвычайно тронуло, как Кейт пытается с этим справиться. Наконец рубашка белой птицей полетела на пол. Ее ладони скользили по торсу, и Слоун закрыл глаза, ожидая, что сейчас они окажутся на джинсах, но, к его удивлению, Кейт опустилась на колени на плетеный коврик и стала расшнуровывать кроссовки.
Освободив его от обуви и носков, она медленно встала; она гладила его по груди, плечам, спине. И почему только Слоун раньше думал, что мужчины должны раздеваться сами? Что чем скорее, тем эффективнее?
Бережное раздевание наполняло его особым чувством. И хотя он твердил себе, что после того, как она настрадалась вчера, именно он должен бы доставлять ей удовольствие, он подчинялся этой сладкой пытке.
Наконец, когда сердце у него стало гулко стучать, Кейт сняла с него джинсы. А потом и белые плавки.
Обнаженный, пылающий, он потянулся к ней, но она, кажется, решила довести ритуал до пика. Отступив, она стала снимать с себя одежду медленно и соблазнительно, как стриптизерша в парижском «Фоли Бержер».
Он с восторгом смотрел, как она сняла через голову шелковую тунику, и его взгляду открылось нечто кружевное, совершенно обворожительное, непохожее на тот грубый топ, что был на ней в Мэне. Сквозь кружево просвечивали розовые соски в темном ореоле.
- Кажется, пора признать, что мне это очень, очень нравится, - выдавил он.
Она заманчиво улыбнулась.
- Я это купила, когда мы с Блайт ходили покупать ей свадебное платье. - Не спуская с него глаз, с улыбкой сирены на полных губах, она слегка прогнулась, чтобы расстегнуть застежку. На бесконечно долгое мгновенье она замерла, придерживая рукой топик, а потом дала ему упасть на пол поверх его рубашки, обнажив груди, которые Слоуну до смерти захотелось потрогать.
С улыбкой сирены она сняла туфли. Следующей была юбка. Шепот шелка, скользящего по гладкой коже, был самым влекущим звуком, который Слоуну доводилось слышать.
Она стояла перед ним в малюсеньких трусиках, и от этого ноги казались невероятно длинными. Она за руку отвела его к кровати и продолжила нежные пытки.
За несколько последних ночей Кейт хорошо изучила тело Слоуна и касалась его там, где это доставляло ему наибольшее наслаждение, так медленно и призывно, что он мучительно изгибался.
Она плавно соскользнула вниз, и когда ее руки и рот стали покрывать его ласками, Слоун не выдержал, рванулся к ней, прильнул к губам, вдыхая ее аромат.
Желание было сильным, как всегда, но без нетерпения. Слоун и не знал, что вожделение может быть так невыразимо сладко, а страсть так терпелива. Никогда еще он не осознавал свое тело так, как теперь, когда Кейт исследовала его медленно и вдумчиво.
Он принадлежит ей - настолько же, насколько он хочет, чтобы она принадлежала ему.
Прикосновение нежного рта к разгоряченному телу было как освежающий летний ветерок.
- Посмотри, - с трудом выговорил Слоун.
Кейт проследила за его взглядом: зеркало в золоченой раме в углу комнаты отражало сцену волнующую и прекрасную, которую она не забудет до конца своих дней.
Слоун больше не мог переносить интимных поцелуев влажных розовых губ. Он стянул с нее трусики, установил ее колени по обе стороны своих бедер. Глядя в зеркало, как движется ее тело, видя глаза, затуманенные страстью, и сбившиеся волосы, Слоун знал, что навсегда запомнит ее такой.
Он медленно вошел в нее, и они слились, мужчина и женщина, в древнем и прекрасном ритме.
Глава тринадцатая
За два дня до свадьбы Блайт поехала вместе с Кейт в аэропорт встречать Лили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33