– бушевала она.
– Вот тут ты не права. Ты можешь быть офицером полиции, но природу тебе не изменить. Ты всего лишь женщина.
– Всего лишь женщина?
– Да. Женщина. Даже ты не можешь отрицать, что физически вы – более слабый пол. А следовательно, это забота более сильного пола – мужчин, – вас защищать. А раз у тебя нет отца или мужа, а твой брат задерживался, эта обязанность падала на мои плечи.
– Ни черта подобного! Ничья я не обязанность! – От его откровенного мужского самодовольства она вся кипела. – Ты не имел права так поступить.
– Напротив. Я имел на это все права.
– Это ты так думаешь.
– Я это знаю, – яростно бросил он в ответ. – Потому что вопреки всякому здравому смыслу я, кажется, влюбляюсь в тебя, Черити Прескотт.
Черити чуть не взвилась до небес. Но тут же эти потрясающие слова, высказанные так просто, казалось, выпустили из нее весь пар.
– Это невозможно.
Свисток чайника требовательно и резко разорвал внезапную тишину. Черити бросилась к плите.
– Чаю хочешь? – Ей самой не понравилась дрожь в ее голосе.
– Я думаю, ты знаешь, чего я хочу, Черити, – мягко ответил Старбак ей в спину.
Черити закрыла глаза и постаралась собраться с силами.
– Слишком ты торопишься.
Именно тут он понял, что ждал эту женщину долгие столетия. Но говорить сейчас об этом было бы неуместно.
– Да, наверное, – согласился он. – И это совсем не похоже на меня. Обычно я действую медленно, рассчитав предварительно все последствия.
– Типичный ученый.
– Да. Но вот ты далека от типичной женщины, Черити. Видимо, именно этим и объясняется моя абсолютно нехарактерная реакция на твои чары в последние три дня.
Уж не говоря о ночах. Ее чувственные грезы заполонили его сознание, вызывая физическую боль в теле и прогоняя сон.
Чтобы хоть чем-то занять руки, она налила кипяток в чашку, опустила туда же пакетик чая и сделала вид, что не может оторвать взгляд от воды, медленно окрашивающейся в светло-янтарный цвет.
– Но ты же практически совершенно игнорировал меня с тех пор, как…
– Мы тем утром поцеловались перед лабораторией.
– Да. – Она ни за что не хотела показывать ему, насколько ее ранит его железное самообладание. – Я решила, что ты передумал. Что я больше не нравлюсь тебе.
– Просто ты настолько притягивала меня, что я вынужден был держаться подальше, чтобы не причинить тебе вред.
– О! – Черити подумала над его словами, и ей стало немного легче. – Полагаю, я и сама была не на высоте, – призналась она. – Мне вовсе не свойственно кидаться в объятия к незнакомым мужчинам.
– Надеюсь, так оно и есть.
Черити бросила быстрый взгляд через плечо.
– А, мужское «эго», – усмехнулась она. – Как смеют мужчины настаивать на том, что они – сильный пол, при том что у них такое уязвимое «эго»? Не представляю.
Улыбка против ее воли смягчила ее взгляд, и Старбак почувствовал, что спорить с Черити ему хочется меньше всего.
Словно прочитав его мысли, она оставила свой чай и снова подошла к нему. Только на этот раз, вместо того чтобы ткнуть ему пальцем в грудь, она прижала к ней ладонь.
– Я хочу тебя, – призналась она хриплым голосом, легким дымком окутавшим его. – И пусть в этом нет ни капельки здравого смысла, но все равно мне кажется, что я хотела тебя еще до того, как познакомилась с тобой.
Это лишь его воображение или он в самом деле ощущает тепло ее ладони на своей груди?
– Когда фантазировала, будто мы вместе на пляже Венецианского залива?
– Именно. Однако я много думала над этим последние несколько дней, Старбак, и пришла к выводу, что, отправившись с тобой в постель, сделала бы, наверное, огромную ошибку.
– Я не обижу тебя, Черити.
Это признание было вознаграждено еще одной легкой улыбкой. Она приподняла ладонь к его щеке.
– О, ты сделаешь это не специально, – сказала она, когда он открыл было рот, чтобы возразить. – Но сделаешь непременно.
Глаза ее были синими, огромными и такими беззащитными. Заглянув в них, Старбак понял, что она права.
Даже если бы Дилан и не описал ему ее щедрую натуру, Старбак все равно догадался бы, что она не из тех женщин, которые способны завязать легкую, ничего не значащую интрижку.
Черити Прескотт – натура теплая и любящая. Она заслуживает семьи, мужа, который будет любить ее так же сильно, как и она его, детей, которых они будут любить оба. А он всего этого дать ей не может.
Если он поддастся порыву, который охватывает его всякий раз, когда она оказывается рядом, и отправится с ней в постель, какое будущее может он ей обещать?
Никакого, мрачно признал Старбак. Решительно никакого.
– Ты права. – Он медленно отстранился. – Нет сомнений, что ты из тех женщин, с которыми связывают свою жизнь навсегда.
Что же делать? Всю жизнь его учили быть предельно честным. Но никогда правда не ранила так жестоко.
– Как бы ни хотелось мне обещать тебе счастливое будущее, Черити, я не могу дать тебе то, что тебе нужно. Чего ты заслуживаешь.
Черити потребовалось огромное усилие, чтобы скрыть, какой удар он нанес ей своим отказом. Казалось, будто Старбак полоснул ее ножом по сердцу.
А чего ты, собственно, ожидала, дурочка? – спрашивала она себя. Возвышенного, коленопреклоненного предложения руки и сердца от мужчины, всего лишь три дня как объявившегося в твоей жизни?
Да. К несчастью, она глупейшим образом ожидала именно этого.
– Что ж. – Она закусила губу и отвернулась. – В чем, в чем, а в отсутствии искренности тебя никакая женщина не обвинит, Старбак.
– Я не умею быть другим.
Было что-то такое в его простодушной откровенности в те самые мгновения, когда любой другой мужчина если и не солгал бы, то хотя бы завуалировал правду, от чего сердце Черити всякий раз прощало его.
Она взглянула на часы-кукушку. Скоро стемнеет. Ночь. Время отправляться в постель. Воспоминание о том, как она проснулась в объятиях этого человека, заставило ее пульс пуститься вскачь.
– Когда тебе нужно вернуться в лабораторию?
– Через час.
– Так скоро… – Она и пытаться не стала скрыть разочарование.
– Очень много работы, Черити, – тихо сказал Старбак. – И основную ее часть необходимо закончить до ослабления вспышек на солнце.
Разочарование на ее лице мгновенно уступило место любопытству.
– Вспышек на солнце? А что, вы с Диланом исследуете их влияние на эмоции людей?
– Это один из аспектов нашей работы. – Интересно, что сказала бы Черити, если бы узнала об основной цели их занятий?
– Меня бы здорово утешило, если бы вы доказали, что именно вспышки заставляют всех, и меня в том числе, поступать по примеру героев «Сна в летнюю ночь».
У его матери эта пьеса была записана на голограмме, поэтому Старбак тоже познакомился с веселой комедией ошибок Шекспира. И он решил, что она определила верно – лишь за одним немаловажным исключением.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47