Роман, как и они, считает, что явление нового пантеона неизбежно, как закон природы. Что отменить его все равно нельзя.
Так чего я теряю?
Создай мифологию, и тепленькое место под богом тебе обеспечено на всю жизнь. Или пока новые боги не придут и этих не вышвырнут.
А если их потом вышвырнут, после моей смерти? Что, тот же Фарт будет с амфорой по Москве рассекать, а в амфоре – уже не Ленин, а Герман собственной персоной?
Может, меня за заслуги перед всемогущими тоже в Мавзолее положат? Ленина вынесут, а меня положат. Интересный вариант, обдумать надо.
В дверь постучали. Корректно очень постучали. Не слишком громко, но достаточно властно, чтобы дать понять, кто сейчас войдет.
Разумеется, Двуликий. Фарт только недавно ушел, а Бакс вообще бы не стал себя стуком утруждать. Такие, как он, двери ногами открывают.
– Заходите, – сказал я после того, как он устроился в кожаном кресле напротив окна.
– Зря вы ерничаете, молодой человек, – пожурил он. – Нам с вами необходимо поговорить, и это в наших общих интересах. Я вижу, что вы колеблетесь и еще не приняли окончательного решения. Поэтому я хочу вам кое-что объяснить. Я согласен, что на первый взгляд наша компания выглядит весьма экстравагантно, но ведь это не наша прихоть, согласитесь. Я и сам не слишком доволен собственным обликом, но на все воля народа. Возможно, что в дальнейшем наш образ изменится, станет более… привычным.
– А по-моему, и сейчас все достаточно точно.
– Эх, молодой человек, – вздохнул он. Какой я ему молодой, интересно? Самому-то от году неделя, и уже в мудрецы себя записывает. – Видите ли, вы многого не можете понять. Потому что вы – маг, и большинство проблем, волнующих население вашей страны, прошли мимо вас стороной. Вы – волшебник. Вы уже давно не испытываете финансовых проблем. Или я ошибаюсь? Вы нуждаетесь в деньгах?
– Мне хватает.
– Вот видите. А большинству электората их не хватает хронически. Вас не интересует светская власть, потому что вы не зависите от того, кто ею обладает. У вас нет проблем в личной жизни. Вы обладаете тайными знаниями, вы понимаете больше обычных людей, вы способны заглянуть в глубины мудрости и понять загадки природы. Вы не верите в богов, потому что вам лично боги не нужны. Но подавляющему большинству людей надо во что-то верить. Они слабы. Они нуждаются в покровителях, которые будут хранить их и оберегать. Указывать правильную дорогу.
– Я не люблю тех, кто пытается указывать дорогу другим. Нашел сам – не мешай идти другим.
– Есть люди, которые не хотят искать новых путей, боятся неизведанных дорог. Кто-то предпочитает идти по проторенной дороге. Идти в обществе таких же, как он, а не в одиночку.
– Вы говорите не о людях, а о стаде. Проторенные дороги ведут в пропасть.
– Вы циничны.
– Каждый человек должен выбирать свой путь сам. А вы собираетесь ему подсказывать, но это ведь только на первых порах. Потом вы будете его заставлять.
– Во имя его же блага, разумеется.
– Все так говорят.
– Послушайте, ваша страна только что выбралась из периода одной из самых жесточайших в истории тираний. Семьдесят лет вами правил один бог, единоличный монарх, настоящий деспот. Вот он уж точно никому не предоставлял выбора. А мы готовы дать людям стабильность.
– Стабильны мертвые.
– Долгое время все шли по одной дороге. А мы предоставляем на выбор несколько путей.
– Число их все равно ограничено.
– Иначе и не может быть. В противном случае возникнет хаос.
– Именно из хаоса рождается порядок.
– В мире уже достаточно хаоса. Неужели вы не желаете для своих сограждан лучшей доли?
– Я не желаю выбирать за них.
– Никто вас об этом и не просит. Выбор сделан, и вы воочию можете его видеть. Этот выбор может вам не нравиться, но принимает решения большинство, и решение принято. Не становитесь на пути своего народа. Не противопоставляйте себя обществу. Я не буду скрывать, у человечества было много богов. Некоторые были лучше, чем мы, но некоторые были и хуже. Поверьте мне, наш пантеон отнюдь не самый худший из возможных вариантов. Вспомните богов древности. Вот уж были капризные, злобные и мелочные божества. Сколько народа они погубили? Всемирные потопы, землетрясения, бури, прочие катаклизмы. Огненные дожди и молнии, стирающие с лица земли целые города. Они хотели изменить мир, переделать его под себя, что каждый раз приводило к фатальным для человечества последствиям. А мы не хотим изменить мир, мы стремимся, чтобы все осталось на своих местах.
– И вы считаете, что этого достаточно для того, чтобы стать богами?
– Разве нет?
– Сейчас я хотел бы посмотреть на выражение второго вашего лица, Двуликий.
Он повернулся. Та же участливая доброжелательность, та же искренность. Бог политиков. Самого продажного и лицемерного сословия.
Он способен лгать и двумя ртами.
Когда он ушел и тяжелая сейфовая дверь закрылась за его спиной, я подумал, что на их фоне даже Коммунизм выглядел вполне приличным божеством.
Ведь среди прочих были у него и правильные идеи.
Его не устраивало существующее положение, и он боролся за то, чтобы его изменить. Стремясь облагодетельствовать все человечество, он пролил моря крови, просто не учитывая того факта, что у человечества могут быть разные представления о благе, зачастую не совпадающие с его собственным.
Но он был деятелем. Борцом. Умным, опасным, ищущим. С некоторыми его идеями я мог бы поспорить, а под некоторыми был готов подписаться. Его главная проблема, на мой взгляд, была в его излишней непреклонности. Он хотел сразу всего. Или – или. Кто не с нами – тот против нас.
Гибкости бы ему немного. Хотя, глядя на Кубу и Китай, где его позиции все еще сильны, можно сделать вывод, что с возрастом эта гибкость к нему пришла. Возможно, пришла слишком поздно.
Эти были не такие. Они заняли пустующие ниши, встали на свои позиции, как на полку, как идолы над алтарем.
Они не будут ничего менять, их все устраивает. Они играют на основных человеческих инстинктах, утрируя их, доводя до абсурда. Они прогнулись под существующий мир еще до своего рождения.
А потом пришел Бакс.
Он не открывал дверь ногой, но и не стучался. Просто вошел и сел. В одной руке он держал дымящуюся сигару, в другой – бокал с коньяком, третья, которую я не заметил раньше, сжимала трубку сотового телефона.
– Как раздумья? – спросил он.
– Так себе.
– Ничего еще не надумал?
– Пока нет.
– Зря. Думать надо быстрее. Время – деньги.
– Опасное заблуждение, с которым я никогда не был согласен, – возразил я. – Время гораздо ценнее каких-то денег. Время – это жизнь.
– Каких-то денег, – повторил он. – Может быть, ты считаешь, что деньги – это зло? Что быть богатым плохо? Может быть, ты вообще против денег?
– Нет, не против.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95