Скважины класса «С», как правило, эксплуатируют массово.
– Как?
– Собирают вместе. Так сказать, оптом. Выкачивать энергию из каждого поодиночке невыгодно. Поэтому их собирают вместе.
– Каким образом?
– Очень просто. Энергичные люди любят путешествия, активный отдых, массовые развлечения. Стадионы, ночные клубы, популярные курорты. Это их плантации. Все они давно распределены между компаниями. Кто инвестирует дорогостоящее строительство отелей, спортивные клубы? Нефтяные и газовые компании. Но нефть и газ – это только прикрытие. Запасы нефти и газа на земле очень ограничены и, что самое главное, не подлежат восстановлению. Кроме того, разведка и бурение настоящих скважин стоит крайне дорого, это неподъемные расходы на оборудование, специалистов высокой квалификации, на систему технической и экологической безопасности. Как, по-твоему, они ухитряются получать высокую прибыль да еще после того, как их заставляют платить чудовищные налоги и заниматься социальными программами. Возьми и просто посчитай. Прибыли быть не может. Но она есть. Откуда такая роскошь? Фантастические автомобили, яхты, виллы и даже целые острова? Откуда они берут деньги? И причем так быстро?
– Воруют, уклоняются от налогов…
– Уклонение от налогов тоже стоит денег, воровство в таком масштабе мгновенно становится заметным. Нет. Ответ прост. У них есть дешевая энергия. И они сосут ее из нас. Несколько миллионов человек паразитируют на всем населении Земли. И никто ничего не замечает. Ты когда-нибудь читал про синдром усталости?
– Что-то слышал.
– Врачи ломают голову, откуда он взялся, что является причиной. А есть еще синдромы менеджера и афта-пати. Почему люди после отдыха чувствуют себя усталыми?
– Но Торч говорил мне то же самое, что и Охотники. Он предлагал мне разрабатывать Девятую вместе. Я с помощью телекинеза мог бы перемещать оборудование.
– Хорошо. Как ты встретился с Торчем?
– Он помог мне скрыться из Кортфилдза. Подхватил на своем «Дестере».
– И что потом?
Смит вспомнил. Как холодели его внутренности от того, что подсыпал ему в стакан Торч.
– Он пытался меня отравить или парализовать каким-то наркотиком. А потом Торч…
Он встал и открыл замаскированный в стене чуланчик, с лихорадочной торопливостью стал вынимать оттуда какие-то шланги, приборы, похожие на осциллограф и совсем непонятные приспособления.
– У него были странные штуки. Шланги, какой-то цилиндр…
– Самодельная качалка. Как же я не догадалась!
– О чем ты не догадалась?
– В пабе. Он использовал качалку, чтобы пополнить запасы своей пси-энергии.
– Запасы? – у Смита кружилась голова от переизбытка информации.
– Ты видел его кожу?
Перед Смитом всплыло лицо Торча. Лицо посланника Смерти. Неестественно белая кожа. Всадник бледный.
– Они почти выжали его. Он просидел в отстойнике три года. Тогда это был еще не Отстойник, а лаборатория «Маргарита». В это время туда попала и я.
– Ты была там?!
Смит посмотрел на нее как на прокаженную. А что если это никакой не Отстойник и не бывшая секретная лаборатория, а сумасшедший дом для неизлечимых больных, которых отчаявшиеся родственники согласились отдать для научных экспериментов? «Время эксплуатации десять лет».
– Большинство псиоников не догадываются о своих способностях. Они чувствуют нечто странное, необычное, свое отличие. Но чисто интуитивно скрывают это. Общество не любит, когда кто-то слишком отличается ото всех. Это воспринимается как отклонение от нормы, мутация, которую нужно уничтожить. Поэтому псионики сами до конца не верят в то, что они обладают уникальными возможностями. До тех пор пока не происходит прорыв. Как правило, это сильное эмоциональное потрясение. Так было и со мной. Я не знала, что я псионик.
Мирра вспомнила тот теплый весенний вечер, когда она впервые ощутила свою власть над пространством. Она очень спешила. И знала, что ей не успеть. Мать лежала в больнице уже несколько месяцев. Последнюю неделю наступило заметное улучшение. Она начала самостоятельно ходить и принимать пищу. Врачи поговаривали о чуде. Но она сказала дочери, что это лишь отсрочка для того, чтобы она смогла привести свои дела в порядок перед переходом в мир иной. Она точно сказала дочери дату и время своей смерти и свое последнее скромное желание – попрощаться, увидеть лицо Мирры перед тем, как ее душа оторвется от тела и стартует туда, где нет «когда». Мирра ей не поверила. Тяжелобольные люди редко воспринимают действительность адекватно. Но она дала себе слово исполнить просьбу матери. В назначенный день она звонила в больницу чуть ли не каждые полчаса, чем сумела вывести из себя даже такого всегда подчеркнуто вежливого и удивительно спокойного человека, как доктор Фоулз. Он в сотый раз повторял ей, что мама выглядит как никогда хорошо, что в обед она даже играла в настольный теннис, что если дело пойдет так и дальше, он ее выпишет и напишет монографию об этом уникальном случае. Она успокоилась и отправилась в гости к подруге, потом они мотались по магазинам. И только за десять минут до назначенного срока она начала нервничать. И именно в это время позвонил доктор Фоулз и сказал, что у ее матери тяжелейший приступ, и ей немедленно нужно быть в больнице, потому что она все время ее зовет. Десять минут. За десять минут в больницу было невозможно успеть даже на сверхзвуковом аэробусе. И все-таки она помчалась, взяла такси, такси через минуту заглохло, и она, не обращая внимания на виноватое бормотание водителя бежала по теплому асфальту, выскочив из босоножек, зацепилась за какой-то поручень, треск порванного платья, странный запах, головокружение… Очнулась она в больничной палате прямо перед кроватью матери. Мать взглянула на нее счастливым осмысленным взглядом, прикоснулась к ее руке, прошептала «Мирра» и отошла в полной безмятежности. Иногда она подозревала, что ее мать тоже была псиоником и обладала даром предвидения.
– Охотники взяли меня хитростью. Пообещали отличную работу в большой компании. А потом отвезли в Шандольский лес. По дороге они переговаривались с Разведчиками. Разведчики есть у каждой компании. Они ищут пси по всему свету. И из разговоров я поняла, что у меня, скорее всего, не очень высокая категория. Уровень энергии небольшой. Но все равно достаточно высокий для «Маргариты». Тогда для меня это было сплошной тарабарщиной. Теперь я знаю все. Или практически все. В «Маргарите» меня обследовали два дня. Что-то их удивило. Что, я так и не поняла. Потом меня поместили в одну из камер, которые ты видел. В соседней находился Торч. Я не видела его. Но услышала стон. Тогда я переместилась в соседнюю камеру и увидела Торча. Его вид привел меня в ужас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
– Как?
– Собирают вместе. Так сказать, оптом. Выкачивать энергию из каждого поодиночке невыгодно. Поэтому их собирают вместе.
– Каким образом?
– Очень просто. Энергичные люди любят путешествия, активный отдых, массовые развлечения. Стадионы, ночные клубы, популярные курорты. Это их плантации. Все они давно распределены между компаниями. Кто инвестирует дорогостоящее строительство отелей, спортивные клубы? Нефтяные и газовые компании. Но нефть и газ – это только прикрытие. Запасы нефти и газа на земле очень ограничены и, что самое главное, не подлежат восстановлению. Кроме того, разведка и бурение настоящих скважин стоит крайне дорого, это неподъемные расходы на оборудование, специалистов высокой квалификации, на систему технической и экологической безопасности. Как, по-твоему, они ухитряются получать высокую прибыль да еще после того, как их заставляют платить чудовищные налоги и заниматься социальными программами. Возьми и просто посчитай. Прибыли быть не может. Но она есть. Откуда такая роскошь? Фантастические автомобили, яхты, виллы и даже целые острова? Откуда они берут деньги? И причем так быстро?
– Воруют, уклоняются от налогов…
– Уклонение от налогов тоже стоит денег, воровство в таком масштабе мгновенно становится заметным. Нет. Ответ прост. У них есть дешевая энергия. И они сосут ее из нас. Несколько миллионов человек паразитируют на всем населении Земли. И никто ничего не замечает. Ты когда-нибудь читал про синдром усталости?
– Что-то слышал.
– Врачи ломают голову, откуда он взялся, что является причиной. А есть еще синдромы менеджера и афта-пати. Почему люди после отдыха чувствуют себя усталыми?
– Но Торч говорил мне то же самое, что и Охотники. Он предлагал мне разрабатывать Девятую вместе. Я с помощью телекинеза мог бы перемещать оборудование.
– Хорошо. Как ты встретился с Торчем?
– Он помог мне скрыться из Кортфилдза. Подхватил на своем «Дестере».
– И что потом?
Смит вспомнил. Как холодели его внутренности от того, что подсыпал ему в стакан Торч.
– Он пытался меня отравить или парализовать каким-то наркотиком. А потом Торч…
Он встал и открыл замаскированный в стене чуланчик, с лихорадочной торопливостью стал вынимать оттуда какие-то шланги, приборы, похожие на осциллограф и совсем непонятные приспособления.
– У него были странные штуки. Шланги, какой-то цилиндр…
– Самодельная качалка. Как же я не догадалась!
– О чем ты не догадалась?
– В пабе. Он использовал качалку, чтобы пополнить запасы своей пси-энергии.
– Запасы? – у Смита кружилась голова от переизбытка информации.
– Ты видел его кожу?
Перед Смитом всплыло лицо Торча. Лицо посланника Смерти. Неестественно белая кожа. Всадник бледный.
– Они почти выжали его. Он просидел в отстойнике три года. Тогда это был еще не Отстойник, а лаборатория «Маргарита». В это время туда попала и я.
– Ты была там?!
Смит посмотрел на нее как на прокаженную. А что если это никакой не Отстойник и не бывшая секретная лаборатория, а сумасшедший дом для неизлечимых больных, которых отчаявшиеся родственники согласились отдать для научных экспериментов? «Время эксплуатации десять лет».
– Большинство псиоников не догадываются о своих способностях. Они чувствуют нечто странное, необычное, свое отличие. Но чисто интуитивно скрывают это. Общество не любит, когда кто-то слишком отличается ото всех. Это воспринимается как отклонение от нормы, мутация, которую нужно уничтожить. Поэтому псионики сами до конца не верят в то, что они обладают уникальными возможностями. До тех пор пока не происходит прорыв. Как правило, это сильное эмоциональное потрясение. Так было и со мной. Я не знала, что я псионик.
Мирра вспомнила тот теплый весенний вечер, когда она впервые ощутила свою власть над пространством. Она очень спешила. И знала, что ей не успеть. Мать лежала в больнице уже несколько месяцев. Последнюю неделю наступило заметное улучшение. Она начала самостоятельно ходить и принимать пищу. Врачи поговаривали о чуде. Но она сказала дочери, что это лишь отсрочка для того, чтобы она смогла привести свои дела в порядок перед переходом в мир иной. Она точно сказала дочери дату и время своей смерти и свое последнее скромное желание – попрощаться, увидеть лицо Мирры перед тем, как ее душа оторвется от тела и стартует туда, где нет «когда». Мирра ей не поверила. Тяжелобольные люди редко воспринимают действительность адекватно. Но она дала себе слово исполнить просьбу матери. В назначенный день она звонила в больницу чуть ли не каждые полчаса, чем сумела вывести из себя даже такого всегда подчеркнуто вежливого и удивительно спокойного человека, как доктор Фоулз. Он в сотый раз повторял ей, что мама выглядит как никогда хорошо, что в обед она даже играла в настольный теннис, что если дело пойдет так и дальше, он ее выпишет и напишет монографию об этом уникальном случае. Она успокоилась и отправилась в гости к подруге, потом они мотались по магазинам. И только за десять минут до назначенного срока она начала нервничать. И именно в это время позвонил доктор Фоулз и сказал, что у ее матери тяжелейший приступ, и ей немедленно нужно быть в больнице, потому что она все время ее зовет. Десять минут. За десять минут в больницу было невозможно успеть даже на сверхзвуковом аэробусе. И все-таки она помчалась, взяла такси, такси через минуту заглохло, и она, не обращая внимания на виноватое бормотание водителя бежала по теплому асфальту, выскочив из босоножек, зацепилась за какой-то поручень, треск порванного платья, странный запах, головокружение… Очнулась она в больничной палате прямо перед кроватью матери. Мать взглянула на нее счастливым осмысленным взглядом, прикоснулась к ее руке, прошептала «Мирра» и отошла в полной безмятежности. Иногда она подозревала, что ее мать тоже была псиоником и обладала даром предвидения.
– Охотники взяли меня хитростью. Пообещали отличную работу в большой компании. А потом отвезли в Шандольский лес. По дороге они переговаривались с Разведчиками. Разведчики есть у каждой компании. Они ищут пси по всему свету. И из разговоров я поняла, что у меня, скорее всего, не очень высокая категория. Уровень энергии небольшой. Но все равно достаточно высокий для «Маргариты». Тогда для меня это было сплошной тарабарщиной. Теперь я знаю все. Или практически все. В «Маргарите» меня обследовали два дня. Что-то их удивило. Что, я так и не поняла. Потом меня поместили в одну из камер, которые ты видел. В соседней находился Торч. Я не видела его. Но услышала стон. Тогда я переместилась в соседнюю камеру и увидела Торча. Его вид привел меня в ужас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87