Бабка Заманиха, наверное, уважительно сказала бы про него: «Представительный мужчина»… Если бы, конечно, этот представительный мужчина при встрече не пришиб бабку своим посохом!..
Старец поднял голову, довольно сурово меня оглядел и стукнул костылем о земляной пол. Потом зачем-то втянул ноздрями воздух, точно принюхиваясь.
— Мир тебе, Небесная Чаша, — вспомнив о правилах вежливости, проговорил я.
— Чую злую силу в тебе, незнакомец! — густым басом, никак не вязавшимся с наверняка более чем преклонным возрастом, произнес старец. — Дух зла ты и сеешь зло!
Хвост мой нехорошо задергался, а кончики рогов пронзила пульсация. Неприятное ощущение! Его я испытываю всегда, сталкиваясь на жизненном своем пути с операторами-консультантами конкурирующей организации — будь то ксендз, жрец-язычник, буддийский монах или православный священник.
— Тебе я зла не желаю, — быстро ответил ему, — равно как и твоему народу. Я здесь по своим делам. Мне с Таронха надо потолковать.
— О чем тебе, создание тьмы, толковать с духом добра и всепрощения?
— Ну, это уже наши, извини за каламбур, душевные секреты. Переговоры буду вести на высшем астральном уровне.
Старец подумал:
— Если я провожу тебя к Таронха, обещаешь мне, что уйдешь и никогда здесь не появишься?
— Обещаю.
— И я… — простонал Гаврила, едва пошевелившись. — И я обещаю… Никогда больше здесь не появляться… Адик! Видишь, что они со мной сделали?
— Вижу, — проскрежетал я. — Нечего было столько жрать!
— Так я же сколько голодал! А они ещё и подзуживали…
— Ну ладно, ладно… Теперь-то хоть получше?
— Не очень, — плаксиво проговорил Гаврила. — В голове это… мутно. И в брюхе тяжко… И тошнит.
— Не будем медлить, — прервал детину старец. — Идем сейчас. Чем скорее дух зла удалится от моего народа, тем лучше.
— А Гаврилу… А Большого Духа кто лечить будет? — удивился я.
— Духи не нуждаются в лечении, — презрительно обронил Небесная Чаша. — Твой спутник — смертный человек. Только ростом и аппетитом превосходит воинов пиу-пиу.
— И умом, — обиженно вякнул Гаврила, очевидно научившийся понемногу понимать индейскую речь. — И вообще, нечего меня с дикарями сравнивать!
— Никакой человек из рода антилопы не стал бы жрать столько мяса в один присест, — покосился старец на детину. — Какой бы глупый он ни был.
Гаврила сделал вид, что не расслышал.
— Ну да, он — человек, — сказал я. — Тебя, Небесная Чаша, не обманешь. Но человека-то лечить надо!
— Лечением его займется Прибрежная Галька. А нам пора идти. Если не хочешь, чтобы я передумал.
— Что еще за Галька?
— Дочь моей дочери. Родители Прибрежной Гальки погибли в стычке с людьми из рода койота, и я взял девочку к себе, чтобы постигала искусство исцеления и общения с духами. Она сейчас в лесу — собирает травы, необходимые для лечения твоего друга.
— Понятно…
— Не будет Таронха говорить с тобой, — покачал головой старец, — не будет. Много тревог сейчас терзают Таронха — всё труднее и труднее мне общаться с ним. Время его подходит к концу, ибо гласит пророчество: когда люди с белыми лицами и жестокими сердцами придут на охотничьи угодья краснокожих, духи покинут людей, вернутся в свои скрытные жилища, мрак опустится на землю…
— А Большой Дух под определение «бледнолицый» не подходит? — между прочим поинтересовался я.
— У Большого Духа большое сердце, — коротко ответил Небесная Чаша.
Ну да!.. А еще у него голова большая (жалко, что глупая), ноги, руки, печенка, зубы, гланды и всё остальное вплоть до желудка!..
— Идем сейчас, Рогатый Дух, — проговорил Небесная Чаша.
А я всё медлил… Безоглядно доверять старцу — заведомо совершать тактическую ошибку. Операторы-консультанты конкурирующей организации с представителями нашей конторы не церемонятся. Впрочем, как и наши с ними… И потом: оставить Гаврилу на попечение какой-то девчонки? В то время как вокруг вигвама расположилась толпа охочих до развлечений воинов числом в сто пятьдесят человек. Эти оглоеды ее просто не заметят, когда ворвутся к больному и всем кагалом потащат его жрать бизонину!
— Идем сейчас или уходи! — объявил старец, и я понял, что спорить с ним бесполезно. Ни на какие компромиссы он явно идти не намерен, а вот натравить на меня воинов очень даже может.
Я раздумывал меньше секунды.
— Сейчас! — сказал я. — Только отлучусь ненадолго… по надобности… Ну, вы понимаете… до ближайших кустиков.
— Поторопись! И не пытайся меня обмануть!
— Как я тебя обману-то? Если хочешь, вещественные доказательства принесу показать…
Старец гневно изогнул брови, и я поторопился выскочить наружу.
Как и следовало ожидать, воины пиу-пиу расходиться по своим вигвамам не собирались. Завидев меня, Кленовый Лист нехорошо улыбнулся и сказал что-то на ухо Быстроногому Оленю. Тот смерил меня задумчивым взглядом, а потом оценивающе посмотрел на свою палицу, висевшую на поясе. Надо было спешить…
Как энергию этих балбесов направить в безопасное для себя русло? Как?
Я проверил карманы. Зажигалка… Удивятся, конечно, колдовству духов, пощелкают немного, поцокают языками, покачают головами, но надолго этой безделушки не хватит… Фонарика нет, да и он бы не подошел в этом случае… Карты! Полная колода из тридцати трех прямоугольных картонок, раскрашенных циферками и картинками, с «рубашками», беззастенчиво помеченными «крапом»!.. Завсегдатаи казино такую колоду моментально забраковали бы, но индейцы, думаю, привередничать не будут.
Я отозвал Кленового Листа и Быстроногого Оленя в сторону, показал им колоду.
— Дивные рисунки, — оценил вождь. — Они используются как амулеты или для украшения одежды?
— С их помощью ты можешь вигвам свой обратно отыграть у этого вот монополиста.
— Как это? — немедленно заинтересовался Быстроногий Олень.
— Очень просто, — ответил я, лихорадочно припоминая правила какой-нибудь простейшей азартной игры. — Например, очко…
— Звучит неплохо, — признал и Кленовый Лист. — Обучит ли нас Рогатый Дух этой удивительной игре?
— А как же! — воскликнул я. — Непременно обучу. Слушай сюда. Это — туз. По-вашему, значит, вождь. Это — король. То есть жрец. А это валет… По-вашему, значит…
— Охотник! — в один голос воскликнули Кленовый Лист с Быстроногим Оленем. — А это — прекрасная скво!..
Мне повезло. Старец Небесная Чаша, окончательно потеряв терпение, вышел из вигвама на поиски меня на минуту позже, чем обученный всем тонкостям игры в очко вождь увел за собой воинов.
ГЛАВА 4
— Сюда, — сказал старец, раздвигая кусты.
Я шагнул вперед, поднял голову… и не смог удержаться от восхищенного:
— О-ох! И это называется тайное место?
В самом деле: громадный дуб, напоминавший больше телебашню, обтянутую древесной корой, чем растение, тянулся вверх высоко-высоко — так высоко, что листья кроны казались не зелеными, а голубыми, сливаясь с небосводом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
Старец поднял голову, довольно сурово меня оглядел и стукнул костылем о земляной пол. Потом зачем-то втянул ноздрями воздух, точно принюхиваясь.
— Мир тебе, Небесная Чаша, — вспомнив о правилах вежливости, проговорил я.
— Чую злую силу в тебе, незнакомец! — густым басом, никак не вязавшимся с наверняка более чем преклонным возрастом, произнес старец. — Дух зла ты и сеешь зло!
Хвост мой нехорошо задергался, а кончики рогов пронзила пульсация. Неприятное ощущение! Его я испытываю всегда, сталкиваясь на жизненном своем пути с операторами-консультантами конкурирующей организации — будь то ксендз, жрец-язычник, буддийский монах или православный священник.
— Тебе я зла не желаю, — быстро ответил ему, — равно как и твоему народу. Я здесь по своим делам. Мне с Таронха надо потолковать.
— О чем тебе, создание тьмы, толковать с духом добра и всепрощения?
— Ну, это уже наши, извини за каламбур, душевные секреты. Переговоры буду вести на высшем астральном уровне.
Старец подумал:
— Если я провожу тебя к Таронха, обещаешь мне, что уйдешь и никогда здесь не появишься?
— Обещаю.
— И я… — простонал Гаврила, едва пошевелившись. — И я обещаю… Никогда больше здесь не появляться… Адик! Видишь, что они со мной сделали?
— Вижу, — проскрежетал я. — Нечего было столько жрать!
— Так я же сколько голодал! А они ещё и подзуживали…
— Ну ладно, ладно… Теперь-то хоть получше?
— Не очень, — плаксиво проговорил Гаврила. — В голове это… мутно. И в брюхе тяжко… И тошнит.
— Не будем медлить, — прервал детину старец. — Идем сейчас. Чем скорее дух зла удалится от моего народа, тем лучше.
— А Гаврилу… А Большого Духа кто лечить будет? — удивился я.
— Духи не нуждаются в лечении, — презрительно обронил Небесная Чаша. — Твой спутник — смертный человек. Только ростом и аппетитом превосходит воинов пиу-пиу.
— И умом, — обиженно вякнул Гаврила, очевидно научившийся понемногу понимать индейскую речь. — И вообще, нечего меня с дикарями сравнивать!
— Никакой человек из рода антилопы не стал бы жрать столько мяса в один присест, — покосился старец на детину. — Какой бы глупый он ни был.
Гаврила сделал вид, что не расслышал.
— Ну да, он — человек, — сказал я. — Тебя, Небесная Чаша, не обманешь. Но человека-то лечить надо!
— Лечением его займется Прибрежная Галька. А нам пора идти. Если не хочешь, чтобы я передумал.
— Что еще за Галька?
— Дочь моей дочери. Родители Прибрежной Гальки погибли в стычке с людьми из рода койота, и я взял девочку к себе, чтобы постигала искусство исцеления и общения с духами. Она сейчас в лесу — собирает травы, необходимые для лечения твоего друга.
— Понятно…
— Не будет Таронха говорить с тобой, — покачал головой старец, — не будет. Много тревог сейчас терзают Таронха — всё труднее и труднее мне общаться с ним. Время его подходит к концу, ибо гласит пророчество: когда люди с белыми лицами и жестокими сердцами придут на охотничьи угодья краснокожих, духи покинут людей, вернутся в свои скрытные жилища, мрак опустится на землю…
— А Большой Дух под определение «бледнолицый» не подходит? — между прочим поинтересовался я.
— У Большого Духа большое сердце, — коротко ответил Небесная Чаша.
Ну да!.. А еще у него голова большая (жалко, что глупая), ноги, руки, печенка, зубы, гланды и всё остальное вплоть до желудка!..
— Идем сейчас, Рогатый Дух, — проговорил Небесная Чаша.
А я всё медлил… Безоглядно доверять старцу — заведомо совершать тактическую ошибку. Операторы-консультанты конкурирующей организации с представителями нашей конторы не церемонятся. Впрочем, как и наши с ними… И потом: оставить Гаврилу на попечение какой-то девчонки? В то время как вокруг вигвама расположилась толпа охочих до развлечений воинов числом в сто пятьдесят человек. Эти оглоеды ее просто не заметят, когда ворвутся к больному и всем кагалом потащат его жрать бизонину!
— Идем сейчас или уходи! — объявил старец, и я понял, что спорить с ним бесполезно. Ни на какие компромиссы он явно идти не намерен, а вот натравить на меня воинов очень даже может.
Я раздумывал меньше секунды.
— Сейчас! — сказал я. — Только отлучусь ненадолго… по надобности… Ну, вы понимаете… до ближайших кустиков.
— Поторопись! И не пытайся меня обмануть!
— Как я тебя обману-то? Если хочешь, вещественные доказательства принесу показать…
Старец гневно изогнул брови, и я поторопился выскочить наружу.
Как и следовало ожидать, воины пиу-пиу расходиться по своим вигвамам не собирались. Завидев меня, Кленовый Лист нехорошо улыбнулся и сказал что-то на ухо Быстроногому Оленю. Тот смерил меня задумчивым взглядом, а потом оценивающе посмотрел на свою палицу, висевшую на поясе. Надо было спешить…
Как энергию этих балбесов направить в безопасное для себя русло? Как?
Я проверил карманы. Зажигалка… Удивятся, конечно, колдовству духов, пощелкают немного, поцокают языками, покачают головами, но надолго этой безделушки не хватит… Фонарика нет, да и он бы не подошел в этом случае… Карты! Полная колода из тридцати трех прямоугольных картонок, раскрашенных циферками и картинками, с «рубашками», беззастенчиво помеченными «крапом»!.. Завсегдатаи казино такую колоду моментально забраковали бы, но индейцы, думаю, привередничать не будут.
Я отозвал Кленового Листа и Быстроногого Оленя в сторону, показал им колоду.
— Дивные рисунки, — оценил вождь. — Они используются как амулеты или для украшения одежды?
— С их помощью ты можешь вигвам свой обратно отыграть у этого вот монополиста.
— Как это? — немедленно заинтересовался Быстроногий Олень.
— Очень просто, — ответил я, лихорадочно припоминая правила какой-нибудь простейшей азартной игры. — Например, очко…
— Звучит неплохо, — признал и Кленовый Лист. — Обучит ли нас Рогатый Дух этой удивительной игре?
— А как же! — воскликнул я. — Непременно обучу. Слушай сюда. Это — туз. По-вашему, значит, вождь. Это — король. То есть жрец. А это валет… По-вашему, значит…
— Охотник! — в один голос воскликнули Кленовый Лист с Быстроногим Оленем. — А это — прекрасная скво!..
Мне повезло. Старец Небесная Чаша, окончательно потеряв терпение, вышел из вигвама на поиски меня на минуту позже, чем обученный всем тонкостям игры в очко вождь увел за собой воинов.
ГЛАВА 4
— Сюда, — сказал старец, раздвигая кусты.
Я шагнул вперед, поднял голову… и не смог удержаться от восхищенного:
— О-ох! И это называется тайное место?
В самом деле: громадный дуб, напоминавший больше телебашню, обтянутую древесной корой, чем растение, тянулся вверх высоко-высоко — так высоко, что листья кроны казались не зелеными, а голубыми, сливаясь с небосводом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79