Дона Флор ощущала нечто вроде головокружения. Ошеломленная и счастливая, она все же не знала, что означают эти быстрые взгляды, недоуменные жесты, улыбки – симпатию или насмешку. Рассеянно слушала она мужа.
– Ему уже больше семидесяти… Он играет только в баккара и всегда делает ставку в пять конто. Как-то раз за один вечер он проиграл больше двухсот конто… Но потом явились его дети – два негодяя-сына и потаскуха-дочь со своим мужем – и стали силой тащить его отсюда. Хуже всех вела себя дочь, эта подколодная змея, она натравливала на отца братьев и рогоносца-мужа… Теперь они затеяли против него судебный процесс, чтобы доказать, что старик выжил из ума и не способен больше распоряжаться своим имуществом…
Дона Гиза вытянула шею, стараясь получше разглядеть тощего как скелет старца с редкими седыми волосами. Он твердо держался, опираясь на палку. Лицо выражало волнение, а в глазах горел алчный огонь, казалось, что только он и поддерживает в старике жизнь.
– В конце концов, кто заработал эти деньги? – с возмущением спрашивал Гуляка. – А дети только и умеют что тратить! Бездельники! Они, видите ли, решили собственного отца отправить в сумасшедший дом… Я бы выпорол их всех, в том числе и девчонку, а потом засадил в тюрьму.
Дона Гиза не согласилась с ним: по ее мнению, старик не смел проигрывать свое состояние, поскольку должен был обеспечить семью…
Лекция о тонкостях наследственного права была прервана Зекито Мирабо, который подвел к их столику издателя из Сан-Пауло, чтобы познакомить с Гулякой и доной Флор.
– Я хочу, Гуляка, представить тебе своего друга, он много слышал о тебе и видел, как ты танцуешь… Он важная персона в Сан-Пауло… – И, обернувшись к приезжему, отрекомендовал Гуляку. – Вы уже знаете о нем, это… – Присутствие доны Флор сковывало его. – Ну, в общем, мой большой друг…
Гуляка торжественно представил дам:
– Моя жена и ее подруга дона Гиза – американка, кладезь премудрости…
Дона Флор смущенно протянула кончики пальцев, словно какая-нибудь деревенщина. Издатель, почтительно склонившись, поцеловал ей руку.
– Жозе де Баррос Мартинс к вашим услугам. Поздравляю вас, сеньора, редко мне доводилось видеть танго в таком прекрасном исполнении… Это было великолепно!
Затем он поцеловал руку доне Гизе и, так как оркестр заиграл в это время самбу, спросил:
– Вы танцуете самбу? Или, как истинная американка, предпочитаете блюз?…
Гуляка сразу же сбил с издателя спесь:
– Да что вы!… Она отплясывает самбу так, что залюбуешься…
– Ну что ты говоришь… – улыбаясь, с легким укором сказала дона Флор.
Но дона Гиза даже глазом не моргнула, совсем не обидевшись, она вышла с издателем на площадку и лихо завертела своими тощими бедрами, будто в подтверждение слов Гуляки. Вдруг Гуляка помрачнел, и дона Флор сразу сообразила, почему: одна из трех мулаток, сидевших за столиком Зекито, такая хорошенькая, что невозможно было оторвать от нее глаз, тоже подошла к ним и, окинув вызывающим взглядом дону Флор, нежно проворковала, обращаясь к Мирабо:
– Дорогой, наша самба. Я жду…
Доне Флор она адресовала свое презрение, Гуляке – сердитый взгляд и ангельскую, соблазнительную улыбку Зекиньо:
– Пойдем, негритенок…
Дона Флор старалась не глядеть на мужа. Наступила неловкая пауза: прищурив глаза, она повернулась к танцевальной площадке, Гуляка смотрел в сторону игорного зала. Зачем ей понадобилось приходить сюда, спрашивал он себя. Он всегда так противился этому. И вот теперь, в день своего рождения, вместо того чтобы веселиться, бедняжка Флор кусает губы, сдерживая слезы. Эта ослица Зилда дорого поплатится. Гуляка наклонился к доне Флор и, взяв ее руку, шепнул с нежностью, которую нельзя было не почувствовать:
– Не будь дурочкой, дорогая. Ты сама захотела прийти сюда, но это место не для тебя, моя глупышка. Неужели ты станешь обращать внимание на здешних потаскух и их выходки? Ты пришла повеселиться со мной, так считай, что, кроме нас, здесь никого нет… Пошли к черту эту шлюху, у меня с ней ничего нет…
Дона Флор легко дала себя обмануть, потому что ей хотелось верить. Со слезами на глазах, жалобным голоском она переспросила:
– Это правда?
– Разве ты не видишь, что я не обращаю на нее внимания? Забудь о ней, любимая, эта ночь наша, ты убедишься в этом, когда мы вернемся домой… Я не пойду сегодня играть.
Мулатка проплыла мимо них в танце, прижимаясь к красавцу Мирабо, который в экстазе закатил глаза.
– Пойдем потанцуем? – предложила дона Флор.
Они танцевали самбу, пасодобль. Потом ей захотелось посмотреть игорный зал, и Гуляка, который был готов исполнить любой каприз жены, повел ее туда. Дона Гиза тоже пошла за ними своей прыгающей походкой, желая узнать все, вплоть до преисподней. Она ничего не смыслила в картах и в жизни не видела, как играют в кости.
Дона Флор молчала, как человек, проникающий в храм, куда заказан путь непосвященным. Наконец-то ей удалось попасть туда, где ее муж становился богачом и нищим, королем и рабом. Она стояла на самой границе этой ночной жизни, этого свинцового моря, за которым простирались мечты и тревоги. Залы «Паласа» были самой богатой и блестящей столицей этого мира. Его тернистые пути вели в кабаре, игорные и публичные дома, тайные притоны, грязные и мрачные убежища наркоманов, о которых дона Флор не могла слышать без содрогания. Гуляка уверенно шел по этим путям, дона же Флор лишь робко приблизилась к границам.
За стенами «Паласа», в котором, если верить рекламе, царит приятная семейная обстановка и полумрак, горят хрустальные люстры, играет первоклассный оркестр, блистают дамы из высшего общества и дорогие содержанки, в лабиринтах бедной, лишенной мишуры ночи таилась последняя правда Гуляки.
Доне Флор достаточно было быстрым шагом обойти игорный зал, и она постигла этот безумный мир, этот океан слез, причину ее горестей и страданий. Дона Гиза, напротив, шла медленно, как завороженная, вглядываясь в лица игроков, их жесты. Один из них возбужденно говорил сам с собой. Будь ее воля, учительница еще долго там оставалась бы. Но официант, с почтением относившийся к Гуляке, пришел сообщить, что ужин подан и скоро начнутся выступления артистов.
Вернувшись в танцевальный зал, они столкнулись с только что вошедшим Мирандоном. Кума в «Паласе»?… Что за чудо! Уж не решила ли она взорвать игорный зал? Сегодня день ее рождения? Боже, как мог он забыть! Завтра же он пришлет свою жену с крестником и подарком. «Никаких подарков», – возразила дона Флор. Она была довольна сверх всякой меры подарком мужа и не желала никакого другого.
Кормили в ресторане скверно: рис был недосолен, мясо невкусное, но Гуляка был так предупредителен, предлагая ей лучшие куски!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137