— Нет, не женюсь… А хорошенькая…
Поезд прибыл на станцию Сан-Гонсало. Сошло несколько пассажиров. Городок спит, спрятавшись в густых садах. Шум поезда разбудил ребенка где-то поблизости. Послышался детский плач. Женщина счастливо улыбнулась.
— Туго вам придется, — говорит Антонио Балдуино. — Будет у вас малыш по ночам реветь…
— Хочу мальчика…
Свисток отходящего поезда разбудил старика.
— Солгал я… Есть хорошие люди… Вот — дочка моя, Мария… Зэфа, та — дрянь… Будто в воду канула… померла, может? А Мария — добрая, деньги мне дает… ругается, как напьюсь… А я из-за Зэфы пью… Мария-то добрая…
Голова старика опустилась на грудь, он опять дремлет.
Бывший солдат говорит женщине:
— Вот какие дела… Мальчика, значит, хотите? У меня тоже сын будет, как женюсь… Говорят, некоторые мужья от боли корчатся, когда жена рожает…
Он снова счастлив. Он смотрит на женщину без тени желания. Его сердце чисто, он с бесконечной нежностью думает о Марии дас Дорес, которая ждет его в Лапе. Он улыбается: девчонка не знает, что он едет, то-то удивится… Жалко, усы мало выросли… Она его и не узнает поначалу-то…
— А вдруг она меня не узнает?
— Кто? — удивляется Антонио Балдуино.
— Никто. Так просто…
Старик проснулся. Он трясется от холода. Снова поднялся ветер, предвещающий непогоду. Под натиском ураганного ветра поезд вздрагивает на рельсах.
— Опрокинется еще, развалина, людей передавит, — говорит Антонио Балдуино.
— Бедняку — страдание вечное… Одни на счастье рождаются — богатые это… Другие на муку — бедняки… Так заведено с сотворения мира.
Бывший солдат сладко спит, негромко похрапывая. Он не слышит свистящего воя ветра.
— Ливень будет, потоп… — Старик дотащился до двери, смотрит сквозь щель наружу.
— Я в таких местах побывал, папаша, где уж очень людям худо приходится… Десяти сентаво в день не заработают…
— На табачных плантациях?
— Там, старик…
— Ты и не ведаешь, негр… Я здесь состарился… Я такое видал — волосы дыбом встанут… Сказать? — Его глаза блестят странным блеском, он отбрасывает посох, встает. — Бедняку такое невезение на роду написано, что, если за дерьмо будут деньги платить, у бедняка запор сделается…
Негр хохочет. Старик теряет равновесие, опрокидывается на мешки с табаком. К нему бросается женщина:
— Ушиблись?
Солдат похрапывает. Женщина, оказавшись рядом с Антонио Балдуино, шепчет:
— Я не сказала, чтобы его не расстраивать. — Она кивает в сторону парня. — Если правду говорить, я не знаю, почему меня Ромуалдо бросил. Думаю, от нищеты сбежал… А соседка говорит, ушел он к Дулсе… была там такая… Кто знает? — Голос ее срывается. — Нет, не поверю… Он бы меня так не бросил…
Солдат спит, счастливый, будто он уже покончил счеты с жизнью.
— Так вот… с ребенком в брюхе… Ну почему, почему он ушел?
Антонио Балдуино чиркает спичкой и видит, что женщина плачет, плечи у нее вздрагивают. Негр смущен, не знает, что сказать, бормочет:
— Не горюйте… обязательно будет мальчик…
ЦИРК
С Луиджи он встретился совершенно случайно. Антонио Балдуино провел остаток ночи, шатаясь по городу. Бывший солдат сразу уехал в Лапу. Старику было где остановиться. Женщина пошла к подруге. Наутро Антонио Балдуино решил найти попутный грузовик и бесплатно вернуться в Баию. Он как бы невзначай подошел к одной машине — ее как раз грузили — и спросил у шофера, будто просто так:
— Ты, брат, не в Баию?
— В Баию, — ответил веселый ладный мулат, шофер. — А тебе что — посылку отправить?
— Посылку, да еще какую! Вот этого негра! — Антонио Балдуино, смеясь, ткнул себя в грудь.
— Ишь ты! В Баие теперь праздник… Весело там, парень…
Антонио Балдуино присел на корточки рядом с шофером, тот угостил его сигаретой.
— Зверски, брат, домой хочется… Вот уж год почти, как ушел…
Шофер пропел:
Баия, мой прекрасный город, зачем покинул я тебя?
— И не говори… верно, хороша Баия… До смерти туда хочется…
— Поедешь со мной на грузовике? Я после обеда отваливаю…
— У меня, приятель, ни гроша…
— Истратился на красоток, — захохотал шофер.
Антонио Балдуино подмигнул:
— Может, и так…
— Ладно. У меня помощника нет. Ты за него поедешь…
— Спасибо…
— Придется эту развалину где подтолкнуть — пособишь…
— Ты когда снимаешься?
— После обеда… час, полвторого…
— Ну, я пошел…
— Куда?
— Прощусь с друзьями.
— Так ровно в час…
— Ладно…
Антонио Балдуино пошел бродить по городу. Никаких друзей у него не было, но не хотелось, чтобы шофер знал, что он не евши, голодный поедет. Ничего, поужинает в Баие с Толстяком или Жоакином. А то с самим Жубиабой. Об этом думал Антонио Балдуино, и еще — где бы добыть сигарету. Вдруг за его спиной крикнули:
— Святая мадонна! Балдо!
Он обернулся. Перед ним стоял Лунджи, сам Луиджи, собственной персоной. Негру бросились в глаза его поредевшие волосы, потертый костюм.
— Луиджи…
Итальянец схватил его за плечи, оглядел, повертел во все стороны и весело произнес:
— Великолепно…
— Как тебя сюда занесло, Луиджи?
— Враждебный ветер, мой мальчик, враждебный ветер…
— При чем тут ветер, черт возьми!
— С тех пор как ты ушел с ринга, Балдо, удача повернулась ко мне задом…
Луиджи грустно посмотрел на негра:
— Тебя ждала головокружительная карьера… Какая обида… взял и сбежал, ничего не сказав…
— Очень уж меня эта потасовка расстроила…
— Пустяки… пустяки… Что это за боксер, которого хоть раз в жизни не нокаутировали? Да и пьян ты был, как свинья.
— А какого дьявола ты сейчас здесь, Луиджи? Ты что, нового боксера завел?
— Какого боксера… такого, как ты, мне больше не встретилось.
Антонио Балдуино захохотал, довольный. Ткнул итальянца в грудь.
— Да, такого больше не встретилось… Теперь я тут с одним цирком.
— Цирком?
— Гнусное предприятие… И не спрашивай…
Они зашли в ресторанчик. Луиджи заказал кофе. Антонио Балдуино признался:
— Возьми мне сигарет, Луиджи… Я на мели…
Он знал — с Луиджи можно говорить откровенно. Вдруг он о чем-то вспомнил, пробормотал:
— Тебя одного там не было… когда я в ловушке сидел, в лесу, помирал с голоду…
— Я не знал, мой мальчик… как же это случилось?
— Да нет, ничего… Я голодный был, думал — конец… И, знаешь, привиделось мне, будто все, кого я знал в жизни, бегут за мной, отпевают меня, как покойника… Тебя одного там не было…
Луиджи все еще не понимал толком. Пришлось рассказать ему о драке с Зекиньей и бегстве в лес, о призраках. Говорил Антонио Балдуино нехотя, хмуро и наспех — не терпелось узнать, что это у Луиджи за цирк.
— Так что же ты теперь делаешь?
Луиджи невесело покачал головой.
— Паршивое предприятие… Когда ты сбежал, я не у дел остался…
— До ручки, как говорят, дошел?
— Вот именно… Тут-то и подкатил этот цирк… Большой международный цирк, видишь ли… Хозяин тоже итальянец, некий Джузеппе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76