— Что все три дня?!
— Четыре.
Марла улыбается еще шире. С такими зубами ей зубную пасту надо рекламировать.
— А как же Санут?
Поворачиваюсь к Кранту.
— Был, — сообщает тот.
— Что, все четыре ночи?!
— Только три.
— А-а… — облегченно вздыхаю я.
Будто дрыхнуть трое суток подряд это еще ничего, а вот четыре…
— Эта ночь четвертая. Санута пока нет.
Таким голосом глубочайшие соболезнования выражают. По радио и телевизору.
— Блин, почему меня сразу не разбудили?!
Я посмотрел на трех незваных гостей.
— Я будил тебя, нутер.
— И я, господин.
— Я тоже тебя будила.
Мои гости переглянулись, и сказали почти хором:
— Мы все тебя будили.
Это прозвучало довольно смешно, но смеяться мне не хотелось. Только не в этот раз.
— Значит, плохо будили, — буркнул я и лег.
Ну, не чувствовал я себя выспавшимся и отдохнувшим.
— Пушистый, тебя трясли, кусали, обливали водой, но ты не просыпался. Наверно, тебя околдовали.
— Я тоже так подумал, — сказал Крант.
— Ну и…
— Я хотел поговорить с колдуном.
Малек улыбнулся.
И этого можно снимать в рекламе.
Потом я представил Кранта, разговаривающего с нашим великохитным, и мне тоже стало весело.
— И чем закончился разговор?
— Я его не нашел.
— Как это? Куда ж он делся с подводной лодки?
— Прости, нутер.
Крант опустил голову, а Малек захихикал. Сначала тихо. Но чем больше он старался сдержаться, тем громче хрюкал. Оберегатель смотрел на него подозрительно. Марла спокойно и с легким любопытством. А я… я просто спросил:
— И чего смешного ты хочешь мне сказать?
— Надо было искать его в усуле, — сообщил Малек, давясь смехом.
— Где?!
Ответ на такой вопрос я решил выслушать сидя.
— В усуле, — повторил Малек. Когда мы не смогли разбудить тебя… еще в первую ночь… он навесил на себя… и на усул… все защитные талисманы и… закрылся внутри… я успел заметить… господин… его лицо… видел бы ты…
Пацан уже не смеялся он рыдал. Согнувшись и покачиваясь. Мы с Марлой тоже не скучали. Смех он заразительная штука.
Нортор остался единственным серьезным среди нас.
— Почему ты мне ничего не сказал?
— А ты у меня ничего не спросил.
Серьезность Кранта оказалась тоже заразительной.
Вряд ли он сможет задать трепку Мальку, но мечтать-то никому не запрещается. А когда у «мечтателя» такое выражение морды лица… Вот я и решил, что присмотреть за этими двумя совсем не помешает. Или отвлечь их.
— Ладно, кто пойдет освобождать нашего многорыжего?
Марла едва заметно улыбнулась.
— Я.
— Только осторожно, Лапушка. Кто его знает, что там за талисманы…
— Я проведу Меченого и Первоидущего мимо усула, и скажу, что ты проснулся. Так громко скажу, как только смогу.
— Умница, Лапушка. А потом уходи оттуда еще быстрее. Не хочу, чтобы он видел тебя. Вдруг…
Я едва успел захлопнуть свою пасть. Не надо болтать, что колдун может сглазить своих освободителей. Даже думать о таком не надо. Понятно, что Асс будет не в самом лучшем настроении, но… Вот именно «но». Пусть он иногда дурак дураком, но колдун-то он всегда. И не из самых слабых.
— Подожди, Марла. Малек, чего ты там говорил насчет лица колдуна?
Пацан задумался, потом ответил, старательно подбирая слова:
— У него было очень странное лицо. Такого не будет у… — еще миг паузы. Короче, — я дернулся, услышав знакомое слово. Думаю, не его колдовство усыпило тебя, господин. И, похоже, он не знал, чье.
— Понятно. Иди, Лапушка. Только представь, что тебе надо пройти мимо никунэ и…
— Я буду осторожна.
Марла улыбнулась и вышла. В палатке сразу стало просторнее.
— Ну, а теперь вы, оба-двое. Расскажите, чего вы делали с моим телом, пока я… ну, скажем так, спал.
«Оба-двое» переглянулись.
— Ничего не делали, — пожал плечами Малек.
— Нутер, я сажал тебя на поала и привязывал. А когда останавливались отвязывал и ложил. А он…
Крант покосился на Малька и замолчал. Тот ответил за себя сам:
— Я ставил шатер, готовил еду, пытался тебя разбудить, убирал шатер… ну, вот и всё.
— Я кто кормил меня и за камни носил?
Кран дернулся.
— Нутер… ты не хотел… кормиться. И другой… еды не хотел. За камни… тоже.
— По-оня-ятно. Значится, я лежал как бревно и ничего, прям, совсем ничего не хотел?
— Да, господин.
Нортор только молча кивнул.
— Ладно. Не хотел, значит не хотел. Зато теперь хочу. И за камни. И поесть.
— Я приготовлю, господин.
— Я проведу, нутер.
Блин, еще немного и они дуэтом петь будут.
Я вышел, посмотрел на небо. Звезды радостно подмигивали. Облаков не было. До восхода Санута больше часа.
А я… ну, не чувствовал я себя, как проспавший трое суток. Даже сутки неподвижности как-то сказываются на человеке. А тут…
— Крант, ты точно уверен, что я был здесь всё это время?
Ответили мне почти сразу. Но не вслух.
«Нутер, я не знаю, где ты был. И что делал, не знаю. Но я всё время оставался возле твоего тела. Даже, когда… твой слуга и Марла трогали тебя. После второй ночи я запретил им тебя тревожить».
— Ладно. Будем считать, что мне всё приснилось.
— Что приснилось?
— Прогулка по Хармат-Хасми, ильты, пир с Берегущими… ну, и всё остальное.
Крант молчал, пока я делал свои дела за камнями. Старательно стерег меня. А на обратном пути заговорил. Вернее, подумал:
«Нутер, я слышал о Затерянной-в-песках, и о… Берегущих. Они не садятся за один стол с чужими».
— Чего только ни бывает во сне. Кстати, Сим-Сима ты в эти дни видел?
Крант задумался.
— Нутер, он твой чатыр, не мой. Я редко его вижу.
— Ладно. Забудь.
Дальше мы пошли молча.
Однако странные сны я научился видеть!
Лизнул царапины на руке. Почти не болят. Ну, их я и в обычном сне получить мог. А вот Тиаму в обычном сне посадить можно? Или только во Сне? С большой буквы. Все-таки двух «патронов» в браслете не хватает. А перед «великой спячкой» там только одно свободное место было. И если не я, то кто? Вопрос, как говорят монетолюбивые американцы, на сто тысяч баксов.
Еще одна неожиданность поджидала меня возле палатки. И называли эту неожиданность Астархусионий. Великий и Могучий. Вроде бы так.
92.
— Давно не виделись, Асс. Ужинать будешь?
— Буду, — ответил огромный парчовый халат.
Если вытряхнуть из него живую начинку, то две из трех подушек-седушек стали бы лишними.
— А не слишком поздно для тебя?
— Самое время.
Чтобы этот коротышка хоть в чем-то согласился со мной… Скорее Санут днем взойдет.
— Знаешь, я ведь тоже постился почти четыре дня, — зачем-то сообщаю гостю.
— Приятно слышать.
— Чего еще приятного я могу для тебя сделать?
Побольше яду и сарказму в голосе. А то, что рыжий просидел из-за меня в сортире, мне уже по барабану. Не я Асса туда засадил. И пусть скажет «спасибо», что выпустили сегодня, а не через неделю.
— Ты можешь меня накормить. Вино я принес с собой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80