Был бы на западе целый легион — была бы и возможность для маневра. А с третью легиона маневрировать нечем. Надо выбирать, что нужнее. Либо пленные, либо наступление.
— Ничего подобного! У вас есть еще одна возможность для маневра. Время! Откуда вдруг появилась новая дата вторжения — Д+88? В вашем собственном графике сосредоточения высадка приходится на Д+84.
— В уточненном графике сказано: «не ранее Д+84», — поправил маршала Бессонов. — А по последним данным разведки Бранивой собирается 5 мая начать свой освободительный поход. Если чайкинисты форсируют реку в Д+85, то через три дня они как раз завязнут в амурской полосе обеспечения и не смогут адекватно отреагировать на наш удар по их тылам.
Тут маршал Тауберт на какое-то время задумался. Поначалу он и сам был сторонникам удара по тылам ЦНР в тот момент, когда она увязнет в большой войне на востоке. Но когда начался весь этот стодневный цейтнот, маршал свыкся с мыслью, что легиону придется высадится раньше, чем чайкинисты форсируют Амур.
К тому же военные советники убедили его, что качественное превосходство эрланской техники с лихвой компенсирует все количественные минусы. А следовательно, вольные или невольные помощники в лице амурцев легиону не нужны.
Увы, маршал слушал не только землян. Больше того, их он как раз часто слушал крайне невнимательно.
Так вышло и на этот раз.
— Нет. Неприемлемо, — сказал маршал, прерывая паузу. — Д+88 — это поздно. И Д+84 — поздно. Окончательное сосредоточение легиона по графику — Д+81. В этот день и надо начать вторжение. Тогда у нас будет целых двадцать дней на отгрузку пленных. А значит, для этой операции потребуется меньше сил. Вот что значит время, — заключил Тауберт, назидательно подняв указательный палец.
Лицо маршала приобрело то выражение, по которому земляне уже научились определять, что возражать дальше бесполезно. Редрик Тауберт был готов слушать своих собеседников лишь до определенного момента, пока чужие слова не наводили его на очередную гениальную мысль.
Теперь эта мысль пришла, и маршал заговорил тоном, не допускающим возражений.
— Легион должен высадиться на 81-й день сосредоточения. Отгрузку пленных начать через сутки и полностью развернуть к 85-му дню. В Гаван и Чайкин войти сразу после высадки, в остальные города-миллионеры — в течение суток, после чего главными силами начать наступление на Уражай.
Бессонов выслушал все это с обреченным видом и даже не стал ничего говорить. И в частности ни словом не обмолвился о том, что двухмиллионный город Громау по его плану предполагается взять только на третий день вторжения, когда до него с двух сторон доберутся фаланги, высаженные в районе Чайкина и Акъянсака.
В конце концов, когда начнутся бои, и обстановка станет меняться ежечасно, маршалу Тауберту будет не до этих мелочей.
С датой вторжения было хуже. Мало того, что теряется целая неделя, которую можно с толком потратить на реинкарнацию и боевую подготовку землян — так еще и Мюллера с его освободительным походом придется подсечь на взлете, когда все складывалось так удачно.
А впрочем, начальник разведки легиона Сабуров уже заверил и Жукова, и Бессонова, что беспокоиться не о чем и ломать голову над тем, как спровоцировать амурцев на активные действия, не имеет смысла.
Если целинское командование примет вторжение легиона за превентивный удар амурцев, то его ответные действия очевидны настолько, что даже и к бабке не ходи.
Бранивой с радостью заявит, что враги мира и прогресса вероломно напали на него без объявления войны, и тут же отдаст приказ о начале великого освободительного похода.
Целинская народная армия ринется вперед и нарвется на амурские укрепления. А сзади ей подрежет тылы легион. И когда целинцы сообразят, наконец, во что они вляпались, и начнут метаться, не зная, что им делать — вот тогда амурцы перейдут в контрнаступление и разом снимут все проблемы.
— А ведь дело может и выгореть, — сказал по этому поводу Жуков, когда генералы собрались на рюмку чая в салоне штабного звездолета.
А Бессонов покачал головой и в очередной раз повторил свою коронную фразу:
— Их полтора миллиарда. Если они очень захотят, то могут разбить наш долбаный легион, даже если из оружия у них останутся только столовые ножи и вилки.
12
Звездолет 13-й фаланги прибыл на орбиту Целины с опозданием на три дня, но этому никто не удивился, потому что все уже привыкли к подобным инцидентам. 13-я фаланга была худшей во всем легионе , и с этим ничего нельзя было поделать.
Причина лежала на поверхности. Еще при составлении предварительных набросков плана операции 13-ю фалангу из суеверия записали в резерв с затаенной надеждой, что ее вообще не придется пускать в дело.
Она числилась резервной на пути от базы «Конкистадора» к опорной планете, где ей не дали даже провести тренировочную высадку. На кой черт тратить топливо, боеприпасы и моторесурсы, если фаланга все равно резервная.
Зато у нее не забыли отобрать чуть ли не половину землян, реинкарнированных по дороге. Причем выбирали лучших, считая, что для резервной фаланги сгодится любая шваль.
13-я считалась резервной и на первой рекогносцировке. Когда ее звездолет впервые прибыл на орбиту Целины, его бросили на картографическое сканирование территории и задержали на несколько дней, затормозив реинкарнацию землян, которая возможна только в сверхсветовом полете.
Рекогносцировочные полеты туда-сюда, от опорной планеты к Целине и обратно, как раз и придуманы для того, чтобы звездолеты подольше находились в гиперпространстве, конвейерным методом воспроизводя в синтензорах как можно больше людей.
Но 13-й фаланги это как бы не касалось. Зачем резервной части лишние солдаты?
На орбите Целины генерал Сабуров, только что потерявший по воле маршала Тауберта большую часть своих коммандос, безжалостно раскулачил спецназ 13-й, забрав к себе в 108-ю всех, кто хоть чего-то стоил. А по возвращении на опорную планету фалангу еще раз почистили, перебросив на усиление других частей большую часть землян нового урожая.
Понятное дело, что и сама 13-я с теми бесперспективными солдатами и офицерами, которые еще остались, не особенно надрывалась в боевой подготовке. Зачем, если она все равно резервная?
И вот с такими настроениями доблестная 13-я фаланга с трехдневным опозданием явилась на своем звездолете на вторую рекогносцировку. Где и получила крепкий удар обухом по голове.
Начальник штаба легиона генерал Бессонов лично уведомил командира 13-й подполковника Шубина, что его фаланга никакая больше не резервная.
Ввиду наполеоновских планов маршала Тауберта и в свете его гениальной идеи наступать широким фронтом с запада и востока одновременно, никаких резервов у легиона не предвидится вообще.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102
— Ничего подобного! У вас есть еще одна возможность для маневра. Время! Откуда вдруг появилась новая дата вторжения — Д+88? В вашем собственном графике сосредоточения высадка приходится на Д+84.
— В уточненном графике сказано: «не ранее Д+84», — поправил маршала Бессонов. — А по последним данным разведки Бранивой собирается 5 мая начать свой освободительный поход. Если чайкинисты форсируют реку в Д+85, то через три дня они как раз завязнут в амурской полосе обеспечения и не смогут адекватно отреагировать на наш удар по их тылам.
Тут маршал Тауберт на какое-то время задумался. Поначалу он и сам был сторонникам удара по тылам ЦНР в тот момент, когда она увязнет в большой войне на востоке. Но когда начался весь этот стодневный цейтнот, маршал свыкся с мыслью, что легиону придется высадится раньше, чем чайкинисты форсируют Амур.
К тому же военные советники убедили его, что качественное превосходство эрланской техники с лихвой компенсирует все количественные минусы. А следовательно, вольные или невольные помощники в лице амурцев легиону не нужны.
Увы, маршал слушал не только землян. Больше того, их он как раз часто слушал крайне невнимательно.
Так вышло и на этот раз.
— Нет. Неприемлемо, — сказал маршал, прерывая паузу. — Д+88 — это поздно. И Д+84 — поздно. Окончательное сосредоточение легиона по графику — Д+81. В этот день и надо начать вторжение. Тогда у нас будет целых двадцать дней на отгрузку пленных. А значит, для этой операции потребуется меньше сил. Вот что значит время, — заключил Тауберт, назидательно подняв указательный палец.
Лицо маршала приобрело то выражение, по которому земляне уже научились определять, что возражать дальше бесполезно. Редрик Тауберт был готов слушать своих собеседников лишь до определенного момента, пока чужие слова не наводили его на очередную гениальную мысль.
Теперь эта мысль пришла, и маршал заговорил тоном, не допускающим возражений.
— Легион должен высадиться на 81-й день сосредоточения. Отгрузку пленных начать через сутки и полностью развернуть к 85-му дню. В Гаван и Чайкин войти сразу после высадки, в остальные города-миллионеры — в течение суток, после чего главными силами начать наступление на Уражай.
Бессонов выслушал все это с обреченным видом и даже не стал ничего говорить. И в частности ни словом не обмолвился о том, что двухмиллионный город Громау по его плану предполагается взять только на третий день вторжения, когда до него с двух сторон доберутся фаланги, высаженные в районе Чайкина и Акъянсака.
В конце концов, когда начнутся бои, и обстановка станет меняться ежечасно, маршалу Тауберту будет не до этих мелочей.
С датой вторжения было хуже. Мало того, что теряется целая неделя, которую можно с толком потратить на реинкарнацию и боевую подготовку землян — так еще и Мюллера с его освободительным походом придется подсечь на взлете, когда все складывалось так удачно.
А впрочем, начальник разведки легиона Сабуров уже заверил и Жукова, и Бессонова, что беспокоиться не о чем и ломать голову над тем, как спровоцировать амурцев на активные действия, не имеет смысла.
Если целинское командование примет вторжение легиона за превентивный удар амурцев, то его ответные действия очевидны настолько, что даже и к бабке не ходи.
Бранивой с радостью заявит, что враги мира и прогресса вероломно напали на него без объявления войны, и тут же отдаст приказ о начале великого освободительного похода.
Целинская народная армия ринется вперед и нарвется на амурские укрепления. А сзади ей подрежет тылы легион. И когда целинцы сообразят, наконец, во что они вляпались, и начнут метаться, не зная, что им делать — вот тогда амурцы перейдут в контрнаступление и разом снимут все проблемы.
— А ведь дело может и выгореть, — сказал по этому поводу Жуков, когда генералы собрались на рюмку чая в салоне штабного звездолета.
А Бессонов покачал головой и в очередной раз повторил свою коронную фразу:
— Их полтора миллиарда. Если они очень захотят, то могут разбить наш долбаный легион, даже если из оружия у них останутся только столовые ножи и вилки.
12
Звездолет 13-й фаланги прибыл на орбиту Целины с опозданием на три дня, но этому никто не удивился, потому что все уже привыкли к подобным инцидентам. 13-я фаланга была худшей во всем легионе , и с этим ничего нельзя было поделать.
Причина лежала на поверхности. Еще при составлении предварительных набросков плана операции 13-ю фалангу из суеверия записали в резерв с затаенной надеждой, что ее вообще не придется пускать в дело.
Она числилась резервной на пути от базы «Конкистадора» к опорной планете, где ей не дали даже провести тренировочную высадку. На кой черт тратить топливо, боеприпасы и моторесурсы, если фаланга все равно резервная.
Зато у нее не забыли отобрать чуть ли не половину землян, реинкарнированных по дороге. Причем выбирали лучших, считая, что для резервной фаланги сгодится любая шваль.
13-я считалась резервной и на первой рекогносцировке. Когда ее звездолет впервые прибыл на орбиту Целины, его бросили на картографическое сканирование территории и задержали на несколько дней, затормозив реинкарнацию землян, которая возможна только в сверхсветовом полете.
Рекогносцировочные полеты туда-сюда, от опорной планеты к Целине и обратно, как раз и придуманы для того, чтобы звездолеты подольше находились в гиперпространстве, конвейерным методом воспроизводя в синтензорах как можно больше людей.
Но 13-й фаланги это как бы не касалось. Зачем резервной части лишние солдаты?
На орбите Целины генерал Сабуров, только что потерявший по воле маршала Тауберта большую часть своих коммандос, безжалостно раскулачил спецназ 13-й, забрав к себе в 108-ю всех, кто хоть чего-то стоил. А по возвращении на опорную планету фалангу еще раз почистили, перебросив на усиление других частей большую часть землян нового урожая.
Понятное дело, что и сама 13-я с теми бесперспективными солдатами и офицерами, которые еще остались, не особенно надрывалась в боевой подготовке. Зачем, если она все равно резервная?
И вот с такими настроениями доблестная 13-я фаланга с трехдневным опозданием явилась на своем звездолете на вторую рекогносцировку. Где и получила крепкий удар обухом по голове.
Начальник штаба легиона генерал Бессонов лично уведомил командира 13-й подполковника Шубина, что его фаланга никакая больше не резервная.
Ввиду наполеоновских планов маршала Тауберта и в свете его гениальной идеи наступать широким фронтом с запада и востока одновременно, никаких резервов у легиона не предвидится вообще.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102