Тебе нравится такой наряд? А на голове у меня будет вот эта бежевая шляпа. Ну, как тебе?
– Ты во всем выглядишь великолепно.
– Ты должен знать, что я привезла с собой из Нью-Йорка несколько вечерних туалетов. А какие костюмы взял ты?
– Я здесь, и это главное. В Аризоне люди не склонны придавать слишком большое значение одежде.
– Это похоже на правду. Но что тогда делать со всеми этими чемоданами?
– Я занес все в дом. И одеяла с едой тоже. Трудно сказать, как нас встретят на ранчо, поэтому лучше оставить все пока тут.
– Согласна. Но с вещами ничего не случится? Хантер ухмыльнулся:
– Я закрою дверь и оставлю на ней метку апачей и эмблему семьи Раймундо. И никто не войдет в дом.
– Правда?
– Эти метки означают, что дом и веши принадлежат мне, а если кто-то попытается вторгнуться на эту территорию, то этого кого-то ожидают неприятные последствия.
– Удивительно, что здесь это все имеет смысл, в Нью-Йорке на такие вещи никто бы не обратил внимания. Но эти метки уж точно не остановят тех маленьких существ, которых привлечет сюда запах еды.
– Они кое-что обязательно получат, но основную массу продуктов я надежно упаковал. Кроме того, дверь я поправил, и она теперь плотно закрывается. – Хантер огляделся. – Надо позавтракать, и пора отправляться.
Солнце уже было высоко в небе, когда Хантер и Дейдре ехали на юго-восток вдоль реки Санта-Круз.
По дороге Хантер показывал Дейдре разные удивительные вещи и рассказывал то, что знал о них. Вот, например, гигантский кактус-цериус, высокий и мощный, напоминающий ствол дерева, с белыми цветами на самой верхушке. А вот кактус-бочка, соком которого легко можно было утолить жажду. Здесь и там росла бизонова трава, которая шла на корм крупному рогатому скоту. Заросли можжевельника давали приют птицам, строившим в его ветвях гнезда. Эта земля поражала разнообразием форм жизни и их красотой.
Хантер остановился и махнул рукой в сторону. Дейдре посмотрела туда и увидела большое можжевеловое дерево, к стволу которого были прибиты три белых коровьих черепа.
– Что это значит?
– Мы уже давно едем по земле Раймундо, но три черепа означают, что мы недалеко от асиенды и от загонов для скота. Это предупреждение. Мой отец долгие годы жил в мире с индейцами, и апачи никогда не трогали его скот. У них установились свои отношения.
– И закон не вмешивался в их отношения?
– Мой отец и был законом. У индейцев тоже были законы, которых они придерживались веками. Но теперь все изменилось.
– Значит, с ранчо Раймундо никогда не угоняли скот?
– Нет. Людей, живущих на ранчо, тоже никогда не трогали. – Хантер спешился и подошел к можжевеловому дереву. Он достал нож, сделал небольшой надрез на своем пальце и оставил кровавый след на каждом из черепов. Затем опустил нож в голенище сапога и снова вернулся к лошади.
– Можешь объяснить, что это значит? – спросила Дейдре. Хантер сел в седло, и они снова тронулись в путь.
– Старый обычай. Это что-то вроде выражения благодарности земле и животным, которые помогают нам выживать. И еще так приветствуют родной дом.
– Похоже, мне придется многому научиться.
– Ты знаешь многое. А обычаям апачей нет смысла учиться, это племя практически вымерло. – Хантер посмотрел вперед. – Скоро будет видна крыша асиенды. Этот дом построен чуть повыше родника – более вкусной воды я никогда в жизни не пробовал.
Дейдре прищурила глаза и увидела вдалеке красную черепичную крышу, залитую ярким солнечным светом. Вскоре показался и сам дом – большой, ослепительно белый, с черными изящными решетками на окнах. Вокруг асиенды высился белый забор. Дейдре почувствовала, как у нее по спине пробежал холодок. Настала минута, которую они с Хантером так ждали… Назад уже не повернуть.
Дом выглядел как неприступная крепость, от которой так и веяло опасностью. Похоже, там их не встретят с распростертыми объятиями и улыбками.
Над въездными чугунными воротами висела табличка с названием ранчо. Хантер остановил свою лошадь, Дейдре последовала его примеру. Ворота были настоящим произведением искусства, один их вид вызывал трепет у приближающихся к ним путников. Дейдре огляделась.
– В этих местах всегда было беспокойно, поэтому семья должна была защищать свою собственность, – пояснил Хантер, увидев испуг на лице Дейдре.
Внезапно у асиенды появилось облако пыли, помчавшееся прямо к воротам. Когда пыль рассеялась, Хантер и Дейдре увидели прямо перед собой пятерых ковбоев – красные настороженные лица, ленты патронов на груди, холодный блеск ружей. Один из них хрипло спросил:
– Que pasa?
Хантер ответил что-то по-испански, и ворота мгновенно распахнулись. Один из охранников даже изобразил некое подобие улыбки на лице и жестом пригласил гостей въехать на территорию поместья.
Дейдре молча пришпорила лошадь. Такое же чувство неловкости, смешанной со страхом, ей довелось испытать не так давно на Багамах. Это ранчо совсем не походило на ранчо Бар-Джей. Дейдре подумала еще о том, что раньше она никогда не слышала, как Хантер говорит по-испански. Без сомнения, он говорит и на языке апачей.
Гости в сопровождении пяти мексиканцев проехали через весь двор. Дейдре ничуть не удивилась, если бы обитатели дома встретили их в дверях с пистолетами и саблями. Но так думать о родственниках Хантера ей не хотелось. Совсем недавно асиенда находилась в эпицентре войны между племенем апачей и американскими солдатами. Ни та ни другая сторона не питала особого почтения к собственности семьи Раймундо. И вполне понятно, что подобные меры предосторожности были вполне оправданны. Но сейчас?
Дейдре посмотрела на Хантера. Он был невозмутим. Однако Дейдре уже немного знала Хантера, и потому от ее внимания не ускользнул лихорадочный блеск его глаз и лежащая на рукоятке пистолета рука.
Они остановились под аркой перед главным входом. Один из мексиканцев открыл дверь. Хантер помог Дейдре спешиться и на мгновение задержал ее в своих объятиях. Затем они вместе вошли в дом. Их встретила молодая мексиканка в белой блузке. Следуя за ней, гости прошли во внутренний дворик, утопавший в зелени и цветах. В центре его журчал фонтан, в дальнем углу в тени высокого тополя располагался большой чугунный черный стол с точно такими же стульями. Здесь царили прохлада и покой.
Через мгновение мексиканка исчезла, а вместо нее появилась другая женщина, такого же возраста и в точно такой же белой блузке. Она несла серебряный поднос с хрустальными бокалами. Наполнив бокалы водой из фонтана, служанка поставила поднос на стол. Пригласив гостей жестом выпить воды, она через мгновение, не проронив ни слова, растворилась в темном колодце дверного проема.
Хантер взял бокалы и передал один из них Дейдре.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
– Ты во всем выглядишь великолепно.
– Ты должен знать, что я привезла с собой из Нью-Йорка несколько вечерних туалетов. А какие костюмы взял ты?
– Я здесь, и это главное. В Аризоне люди не склонны придавать слишком большое значение одежде.
– Это похоже на правду. Но что тогда делать со всеми этими чемоданами?
– Я занес все в дом. И одеяла с едой тоже. Трудно сказать, как нас встретят на ранчо, поэтому лучше оставить все пока тут.
– Согласна. Но с вещами ничего не случится? Хантер ухмыльнулся:
– Я закрою дверь и оставлю на ней метку апачей и эмблему семьи Раймундо. И никто не войдет в дом.
– Правда?
– Эти метки означают, что дом и веши принадлежат мне, а если кто-то попытается вторгнуться на эту территорию, то этого кого-то ожидают неприятные последствия.
– Удивительно, что здесь это все имеет смысл, в Нью-Йорке на такие вещи никто бы не обратил внимания. Но эти метки уж точно не остановят тех маленьких существ, которых привлечет сюда запах еды.
– Они кое-что обязательно получат, но основную массу продуктов я надежно упаковал. Кроме того, дверь я поправил, и она теперь плотно закрывается. – Хантер огляделся. – Надо позавтракать, и пора отправляться.
Солнце уже было высоко в небе, когда Хантер и Дейдре ехали на юго-восток вдоль реки Санта-Круз.
По дороге Хантер показывал Дейдре разные удивительные вещи и рассказывал то, что знал о них. Вот, например, гигантский кактус-цериус, высокий и мощный, напоминающий ствол дерева, с белыми цветами на самой верхушке. А вот кактус-бочка, соком которого легко можно было утолить жажду. Здесь и там росла бизонова трава, которая шла на корм крупному рогатому скоту. Заросли можжевельника давали приют птицам, строившим в его ветвях гнезда. Эта земля поражала разнообразием форм жизни и их красотой.
Хантер остановился и махнул рукой в сторону. Дейдре посмотрела туда и увидела большое можжевеловое дерево, к стволу которого были прибиты три белых коровьих черепа.
– Что это значит?
– Мы уже давно едем по земле Раймундо, но три черепа означают, что мы недалеко от асиенды и от загонов для скота. Это предупреждение. Мой отец долгие годы жил в мире с индейцами, и апачи никогда не трогали его скот. У них установились свои отношения.
– И закон не вмешивался в их отношения?
– Мой отец и был законом. У индейцев тоже были законы, которых они придерживались веками. Но теперь все изменилось.
– Значит, с ранчо Раймундо никогда не угоняли скот?
– Нет. Людей, живущих на ранчо, тоже никогда не трогали. – Хантер спешился и подошел к можжевеловому дереву. Он достал нож, сделал небольшой надрез на своем пальце и оставил кровавый след на каждом из черепов. Затем опустил нож в голенище сапога и снова вернулся к лошади.
– Можешь объяснить, что это значит? – спросила Дейдре. Хантер сел в седло, и они снова тронулись в путь.
– Старый обычай. Это что-то вроде выражения благодарности земле и животным, которые помогают нам выживать. И еще так приветствуют родной дом.
– Похоже, мне придется многому научиться.
– Ты знаешь многое. А обычаям апачей нет смысла учиться, это племя практически вымерло. – Хантер посмотрел вперед. – Скоро будет видна крыша асиенды. Этот дом построен чуть повыше родника – более вкусной воды я никогда в жизни не пробовал.
Дейдре прищурила глаза и увидела вдалеке красную черепичную крышу, залитую ярким солнечным светом. Вскоре показался и сам дом – большой, ослепительно белый, с черными изящными решетками на окнах. Вокруг асиенды высился белый забор. Дейдре почувствовала, как у нее по спине пробежал холодок. Настала минута, которую они с Хантером так ждали… Назад уже не повернуть.
Дом выглядел как неприступная крепость, от которой так и веяло опасностью. Похоже, там их не встретят с распростертыми объятиями и улыбками.
Над въездными чугунными воротами висела табличка с названием ранчо. Хантер остановил свою лошадь, Дейдре последовала его примеру. Ворота были настоящим произведением искусства, один их вид вызывал трепет у приближающихся к ним путников. Дейдре огляделась.
– В этих местах всегда было беспокойно, поэтому семья должна была защищать свою собственность, – пояснил Хантер, увидев испуг на лице Дейдре.
Внезапно у асиенды появилось облако пыли, помчавшееся прямо к воротам. Когда пыль рассеялась, Хантер и Дейдре увидели прямо перед собой пятерых ковбоев – красные настороженные лица, ленты патронов на груди, холодный блеск ружей. Один из них хрипло спросил:
– Que pasa?
Хантер ответил что-то по-испански, и ворота мгновенно распахнулись. Один из охранников даже изобразил некое подобие улыбки на лице и жестом пригласил гостей въехать на территорию поместья.
Дейдре молча пришпорила лошадь. Такое же чувство неловкости, смешанной со страхом, ей довелось испытать не так давно на Багамах. Это ранчо совсем не походило на ранчо Бар-Джей. Дейдре подумала еще о том, что раньше она никогда не слышала, как Хантер говорит по-испански. Без сомнения, он говорит и на языке апачей.
Гости в сопровождении пяти мексиканцев проехали через весь двор. Дейдре ничуть не удивилась, если бы обитатели дома встретили их в дверях с пистолетами и саблями. Но так думать о родственниках Хантера ей не хотелось. Совсем недавно асиенда находилась в эпицентре войны между племенем апачей и американскими солдатами. Ни та ни другая сторона не питала особого почтения к собственности семьи Раймундо. И вполне понятно, что подобные меры предосторожности были вполне оправданны. Но сейчас?
Дейдре посмотрела на Хантера. Он был невозмутим. Однако Дейдре уже немного знала Хантера, и потому от ее внимания не ускользнул лихорадочный блеск его глаз и лежащая на рукоятке пистолета рука.
Они остановились под аркой перед главным входом. Один из мексиканцев открыл дверь. Хантер помог Дейдре спешиться и на мгновение задержал ее в своих объятиях. Затем они вместе вошли в дом. Их встретила молодая мексиканка в белой блузке. Следуя за ней, гости прошли во внутренний дворик, утопавший в зелени и цветах. В центре его журчал фонтан, в дальнем углу в тени высокого тополя располагался большой чугунный черный стол с точно такими же стульями. Здесь царили прохлада и покой.
Через мгновение мексиканка исчезла, а вместо нее появилась другая женщина, такого же возраста и в точно такой же белой блузке. Она несла серебряный поднос с хрустальными бокалами. Наполнив бокалы водой из фонтана, служанка поставила поднос на стол. Пригласив гостей жестом выпить воды, она через мгновение, не проронив ни слова, растворилась в темном колодце дверного проема.
Хантер взял бокалы и передал один из них Дейдре.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86