Корд закрыл за ними дверь. Зажигая лампу на туалетном столике возле кровати, он обернулся к Виктории. Она улыбнулась ему, а затем окинула глазами комнату. Жилище Корда выглядело по-мужски строго: темные деревянные панели, кожа и всюду темно-вишневые тона. Возле большого окна стояло удобное кресло-качалка с потертой кожей на спинке и сиденье, рядом – стол с разложенными книгами.
– Мне нравится твоя комната, Корд, – сказала Виктория. Она повернулась к нему, обводя рукой широкую кровать с балдахином и покрывалом цвета бургундского.
– Я рад, что ты здесь. – Корд помедлил немного и добавил: – Но вообще-то я нечасто плачу.
– У тебя были причины для слез.
– Все равно мне не хотелось бы, чтобы ты считала меня слабым.
– Как я могу так считать после всего того, что мы прошли? Кроме того, плакать может позволить себе только тот мужчина, который очень уверен в себе.
Корд посмотрел на нее с лукавой улыбкой:
– Я стану еще увереннее, если ты сделаешь мне один подарок.
Виктория улыбнулась в ответ и легонько коснулась губами его губ.
– А ты уверен, что способен его принять?
– Сейчас увидим, – сказал Корд и порывисто обнял ее. Он долго не разжимал рук, словно боясь, что если сделает это, то потеряет ее навеки. – Я так хочу тебя, – сказал он, уткнувшись ей в волосы. – Ты даже не представляешь, как ты нужна мне!
Завладев ее губами, Корд быстро продвинулся дальше. Он начал буйствовать языком внутри ее рта, подобно алчному разбойнику, будто этим поцелуем мог покорить ее и навсегда сделать своей.
Прикосновение его губ и рук, запах и ощущения от его тела постепенно разжигали в ней желание. Она слабо стонала. Наконец хлынувшее лавиной тепло заставило ее обвить Корда за шею и пропустить пальцы сквозь его густые волосы. Она хотела придвинуться к нему как можно ближе, поглотить его и быть поглощенной им. Она жаждала соединиться с ним и стать частью его.
– Чепс, услада моя, – простонал Корд, вытаскивая шпильки из ее прически. Волосы буйным каскадом обрушились вниз и рассыпались у нее по спине. Он протянул руки, упиваясь их мягкостью, вдыхая их аромат, и мягко целовал ее в глаза, нос, щеки, пока не приблизился ко рту. Тогда он остановился и начал легонько покусывать ее за нижнюю губу.
Когда он подвинулся к ушам и стал языком терзать чувствительные мочки, Виктория, вся трепеща, приникла к нему. Она перемещала руки сверху вниз по его спине, прижимая его к себе все крепче и крепче, пока не впилась ногтями. Ей требовалось от него большее. Она хотела его все сильнее и сильнее. Она любила его все глубже и глубже.
Неожиданно Корд оборвал поцелуй и быстро взглянул на нее. В его горящих глазах отражались страсть и жажда. Он принялся раздевать ее. Она помогала ему, умирая от желания поскорее избавиться от стеснявшей ее одежды и ощутить его тело. Наконец она осталась в одной сорочке. Тогда он с силой притянул ее к себе и начал ласкать ей грудь, сначала осторожно, потом все жестче, по мере того как его самого охватывало пламя.
Виктория чувствовала, как усиливаются жар и томление в теле. Стеная, умирая от безумного желания, она мечтала, чтобы он скорее утолил пожиравшую ее жажду и доставил ей долгожданное удовольствие.
– Корд, я хочу тебя, – прошептала она, когда он начал целовать ее соски через сорочку.
Он взял ее на руки и пошел к кровати. Откинув бордовое покрывало, он опустил ее на ложе, бережно, благоговейно, и с нежностью поцеловал в губы. После этого снял с нее сорочку и стал раздеваться сам. Он быстро сбрасывал одну вещь за другой, пока не предстал обнаженный – смуглый и мускулистый. В эти минуты он был подобен древнему вождю апачей, явившемуся удовлетворить свою плоть с покоренной им белой наложницей.
Но перед ним была наложница любви, а не войн – и потому она воздевала к нему руки, притягивала к себе и трепетала от прикосновения его твердого тела. Его запах действовал на нее возбуждающе. Она вздрогнула, когда Корд мягкими поцелуями приник к ее груди, поочередно задерживаясь у сосков, делая их тугими и чувствительными. А где-то глубоко внутри ее, в самом средоточии женской сущности, появился мучительный жар, который мог унять только он.
Виктория еще ближе привлекла его к себе. Ощущая его твердую горячую грудь, она вонзилась ногтями ему в спину под напором жестокой страсти, внезапно овладевшей ею, и принялась легонько покусывать его уши. Потом укусила сильнее, пытаясь своими проказами причинить ему возбуждающую боль и тем удовлетворить свою потребность установить над ним некую власть. Ей хотелось, чтобы он всегда принадлежал ей, чтобы они больше никогда не разлучались.
Они устроили шутливую борьбу. Катались по кровати, кусались и царапались, чем распаляли себя еще больше. Наконец Корд поднял ее над собой – и потом слегка опустил, так что она грудью касалась его лица. Он захватил губами сосок и принялся мучить ее. Она застонала и запустила пальцы в его густые темные волосы. Ее тело уже извивалось в сладкой агонии.
Тогда он медленно опустил ее бедра и глубоко вошел в нее, словно меч в ножны. В преддверии блаженства они остановились, смакуя муки неутоленного желания, предвкушая радость близящегося соития. И оба затрепетали, когда он начал двигаться. Он рывками погружался в нее, наращивая темп и вызывая в них обоих все больший накал страсти. Пик наслаждения приближался. Их тела и рты слились воедино в безудержном стремлении раствориться друг в друге.
Спаянные общим желанием, они вместе достигли высшего момента, но и после пережитого экстаза не размыкали объятий, не торопясь спускаться на землю.
Виктория, обессиленная, лежала, прижавшись к его груди. Он был соленый и горячий. Он был замечательный. Мужчина ее мечты. Она села и в упор посмотрела на него. В самом деле, Корд – мужчина ее мечты. Но найдется ли в его жизни место для нее? И есть ли в ее жизни место для него?
Он снова привлек ее к себе. Его дыхание уже выровнялось.
– Не уходи так далеко, – пробормотал он, осторожно убирая влажные волосы с ее лица. – И спасибо тебе.
– Это я должна благодарить тебя, – с улыбкой возразила она, не скрывая удовольствия от пребывания в его объятиях.
– Нет, я имел в виду за помощь. Мне была нужна твоя поддержка. Хорошо, что я вернулся сюда и что ты оказалась со мной. После этого мне захотелось остаться здесь.
– Корд?! Но как ты мог не хотеть этого?
– Здесь все осквернено, Чепс. Куда ни погляжу, всюду мерещится Красный Герцог. Он надругался над этим местом. Убил моего отца и мать Алисии. И все это произошло в этом доме. Я не знаю, смогу ли я жить в нем дальше.
– Корд, эти воспоминания отойдут в прошлое. Мы вместе прогоним их.
– Как же мы это сделаем?
– Я пока не знаю. Хотя погоди, кажется, знаю! Мы устроим чудесный вечер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
– Мне нравится твоя комната, Корд, – сказала Виктория. Она повернулась к нему, обводя рукой широкую кровать с балдахином и покрывалом цвета бургундского.
– Я рад, что ты здесь. – Корд помедлил немного и добавил: – Но вообще-то я нечасто плачу.
– У тебя были причины для слез.
– Все равно мне не хотелось бы, чтобы ты считала меня слабым.
– Как я могу так считать после всего того, что мы прошли? Кроме того, плакать может позволить себе только тот мужчина, который очень уверен в себе.
Корд посмотрел на нее с лукавой улыбкой:
– Я стану еще увереннее, если ты сделаешь мне один подарок.
Виктория улыбнулась в ответ и легонько коснулась губами его губ.
– А ты уверен, что способен его принять?
– Сейчас увидим, – сказал Корд и порывисто обнял ее. Он долго не разжимал рук, словно боясь, что если сделает это, то потеряет ее навеки. – Я так хочу тебя, – сказал он, уткнувшись ей в волосы. – Ты даже не представляешь, как ты нужна мне!
Завладев ее губами, Корд быстро продвинулся дальше. Он начал буйствовать языком внутри ее рта, подобно алчному разбойнику, будто этим поцелуем мог покорить ее и навсегда сделать своей.
Прикосновение его губ и рук, запах и ощущения от его тела постепенно разжигали в ней желание. Она слабо стонала. Наконец хлынувшее лавиной тепло заставило ее обвить Корда за шею и пропустить пальцы сквозь его густые волосы. Она хотела придвинуться к нему как можно ближе, поглотить его и быть поглощенной им. Она жаждала соединиться с ним и стать частью его.
– Чепс, услада моя, – простонал Корд, вытаскивая шпильки из ее прически. Волосы буйным каскадом обрушились вниз и рассыпались у нее по спине. Он протянул руки, упиваясь их мягкостью, вдыхая их аромат, и мягко целовал ее в глаза, нос, щеки, пока не приблизился ко рту. Тогда он остановился и начал легонько покусывать ее за нижнюю губу.
Когда он подвинулся к ушам и стал языком терзать чувствительные мочки, Виктория, вся трепеща, приникла к нему. Она перемещала руки сверху вниз по его спине, прижимая его к себе все крепче и крепче, пока не впилась ногтями. Ей требовалось от него большее. Она хотела его все сильнее и сильнее. Она любила его все глубже и глубже.
Неожиданно Корд оборвал поцелуй и быстро взглянул на нее. В его горящих глазах отражались страсть и жажда. Он принялся раздевать ее. Она помогала ему, умирая от желания поскорее избавиться от стеснявшей ее одежды и ощутить его тело. Наконец она осталась в одной сорочке. Тогда он с силой притянул ее к себе и начал ласкать ей грудь, сначала осторожно, потом все жестче, по мере того как его самого охватывало пламя.
Виктория чувствовала, как усиливаются жар и томление в теле. Стеная, умирая от безумного желания, она мечтала, чтобы он скорее утолил пожиравшую ее жажду и доставил ей долгожданное удовольствие.
– Корд, я хочу тебя, – прошептала она, когда он начал целовать ее соски через сорочку.
Он взял ее на руки и пошел к кровати. Откинув бордовое покрывало, он опустил ее на ложе, бережно, благоговейно, и с нежностью поцеловал в губы. После этого снял с нее сорочку и стал раздеваться сам. Он быстро сбрасывал одну вещь за другой, пока не предстал обнаженный – смуглый и мускулистый. В эти минуты он был подобен древнему вождю апачей, явившемуся удовлетворить свою плоть с покоренной им белой наложницей.
Но перед ним была наложница любви, а не войн – и потому она воздевала к нему руки, притягивала к себе и трепетала от прикосновения его твердого тела. Его запах действовал на нее возбуждающе. Она вздрогнула, когда Корд мягкими поцелуями приник к ее груди, поочередно задерживаясь у сосков, делая их тугими и чувствительными. А где-то глубоко внутри ее, в самом средоточии женской сущности, появился мучительный жар, который мог унять только он.
Виктория еще ближе привлекла его к себе. Ощущая его твердую горячую грудь, она вонзилась ногтями ему в спину под напором жестокой страсти, внезапно овладевшей ею, и принялась легонько покусывать его уши. Потом укусила сильнее, пытаясь своими проказами причинить ему возбуждающую боль и тем удовлетворить свою потребность установить над ним некую власть. Ей хотелось, чтобы он всегда принадлежал ей, чтобы они больше никогда не разлучались.
Они устроили шутливую борьбу. Катались по кровати, кусались и царапались, чем распаляли себя еще больше. Наконец Корд поднял ее над собой – и потом слегка опустил, так что она грудью касалась его лица. Он захватил губами сосок и принялся мучить ее. Она застонала и запустила пальцы в его густые темные волосы. Ее тело уже извивалось в сладкой агонии.
Тогда он медленно опустил ее бедра и глубоко вошел в нее, словно меч в ножны. В преддверии блаженства они остановились, смакуя муки неутоленного желания, предвкушая радость близящегося соития. И оба затрепетали, когда он начал двигаться. Он рывками погружался в нее, наращивая темп и вызывая в них обоих все больший накал страсти. Пик наслаждения приближался. Их тела и рты слились воедино в безудержном стремлении раствориться друг в друге.
Спаянные общим желанием, они вместе достигли высшего момента, но и после пережитого экстаза не размыкали объятий, не торопясь спускаться на землю.
Виктория, обессиленная, лежала, прижавшись к его груди. Он был соленый и горячий. Он был замечательный. Мужчина ее мечты. Она села и в упор посмотрела на него. В самом деле, Корд – мужчина ее мечты. Но найдется ли в его жизни место для нее? И есть ли в ее жизни место для него?
Он снова привлек ее к себе. Его дыхание уже выровнялось.
– Не уходи так далеко, – пробормотал он, осторожно убирая влажные волосы с ее лица. – И спасибо тебе.
– Это я должна благодарить тебя, – с улыбкой возразила она, не скрывая удовольствия от пребывания в его объятиях.
– Нет, я имел в виду за помощь. Мне была нужна твоя поддержка. Хорошо, что я вернулся сюда и что ты оказалась со мной. После этого мне захотелось остаться здесь.
– Корд?! Но как ты мог не хотеть этого?
– Здесь все осквернено, Чепс. Куда ни погляжу, всюду мерещится Красный Герцог. Он надругался над этим местом. Убил моего отца и мать Алисии. И все это произошло в этом доме. Я не знаю, смогу ли я жить в нем дальше.
– Корд, эти воспоминания отойдут в прошлое. Мы вместе прогоним их.
– Как же мы это сделаем?
– Я пока не знаю. Хотя погоди, кажется, знаю! Мы устроим чудесный вечер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95