Видит бог, что я прав, — и обе руки старика легли на раскрытую Библию.
Все стояли оглушенные. Никто не ожидал, что произойдет подобное.
— Идите, идите, оставьте меня одного.
Первым бросились вниз Жак и Клод, за ними бежал слуга.
Констанция и Филипп медленно спускались вниз, еще до конца не осознав, что же с ними произошло.
А Клод и Жак, выскочив во двор, закричали:
— Отец благословил! Будет свадьба!
— Что? Какая свадьба? Кого благословил?
— Напьемся! Он сошел с ума, ему пора на тот свет! — каждый выкрикивал свое мнение, не давая говорить другому.
А Констанция и Филипп стояли на крыльце, взявшись за руки.В комнате старика остались Виктор и его сын Анри. Глаза Виктора медленно наливались кровью. Анри испуганно смотрел на лицо отца, на безучастного деда, который сразу как-то обмяк, лишь только захлопнулась дверь. Мальчишка спрятался между двумя шкафами и из этой узкой щели следил за всем, что происходит.
— Что ты наделал, отец? — вдруг взревел Виктор, все еще оставаясь на месте.
Гильом Реньяр ничего не ответил на этот крик старшего сына, лишь, склонив на бок голову, презрительно посмотрел на него.
— Ты все испортил! Все! Все! Зачем ты их благословил? Зачем? — Виктор бросился к отцу и принялся трясти за плечи — Ты понимаешь, что наделал, понимаешь?! — спрашивал он у отца.
Тот попробовал что-то сказать, но из его рта вырывался только хрип.
— Ты, ты, отец, все испортил! Ты выжил из ума! Ты разрушил все мои планы!
Анри вдруг заплакал и принялся кулачками размазывать слезы по щекам.
— Дедушка, дедушка Гильом! — мальчик выбрался из своего укрытия и бросился к старику.
Но Виктор схватил своего сына за воротник куртки и со злостью отшвырнул.
Мальчик ударился о шкаф и, продолжая плакать, замер.
— Папа! Отец! Отец, остановись!
Но Виктор уже не мог сдержать охватившую его ярость. Он тряс за плечи старого Гильома Реньяра и кричал ему прямо в лицо:
— Ты все испортил! Ты стал трусом! И нас уничтожат, уничтожат, всех Реньяров уничтожат! Но в первую очередь надо уничтожить тебя, выживший из ума старик! Ты уже давно сошел с ума и не имеешь права командовать в доме! Я хозяин и господин! Мне принадлежат все земли! Все принадлежит мне!
Гильом Реньяр на мгновение пришел в себя.
— Виктор, — проскрипел старческий голос и до этого безумствовавший мужчина замер.
Он смотрел в блеклые глаза отца и видел там только лишь свое отражение, свое перекошенное от ярости лицо, растрепанные волосы.
— Виктор… сын… — с трудом прошептал старик и его голова беспомощно склонилась на грудь, а тяжелая Библия, соскользнув с колен, тяжело упала на пол.
Первым сообразил, что произошло, Анри. Он тихо поднялся на ноги и все время глядя в лицо старику, подошел и поднял с пола тяжелую Библию.
— Он умер, — прошептал мальчик, ни к кому не обращаясь.И невозможно было сообразить, вопрос это или утверждение.
— Умер? — переспросил Виктор и сам ответил себе. — Старый Реньяр оставил нас, я теперь глава рода. Анри, я глава рода, — он схватил своего сына и поднял под потолок.
Тяжелая Библия выпала из рук мальчика и грохнулась на пол, раскрылась, зашелестев пожелтевшими страницами.
А мальчик затрясся и громко заплакал.
— Молчать! — приказал Виктор.
Он поставил сына на землю и, расправив плечи, жадно вдохнул воздух и бросился по гулкой лестнице туда, во двор, где стояли, держась за руки, Констанция и Филипп Абинье.
Анри подошел к деду и положил свою мокрую от слез ладонь на морщинистую неподвижную руку старика. Ребенок никак не мог понять, как это — только что его дед разговаривал, грозил — и вот теперь умер и больше не может разговаривать, хотя и сидит в своей комнате, в своем старинном резном кресле.»А может быть, он просто уснул?» — от этой мысли ребенок улыбнулся и, крепко сжав руку старика, потянул на себя.
Гильом Реньяр качнулся, его голова свесилась на грудь, пепельные волосы рассыпались, закрыв лицо.Мальчик попытался заглянуть в глаза.
— Гильом, Гильом, — робким голосом Анри позвал деда, а потом, как от холодной змеи, отдернул руку, отскочил от мертвого старика и с плачем бросился вниз.
ГЛАВА 12
Филипп Абинье и Констанция Реньяр стояли на крыльце.Внизу толпились люди Реньяров. Все взоры были обращены только к молодым людям. Никто не думал, что Филипп, свободный, появится перед ними, ведь каждый знал, какой неукротимый характер у старого Гильома Реньяра. Никто даже не мог подозревать, что он простит смертельную обиду.
Лицо Констанции сияло от счастья, а на щеках поблескивали слезы. Филипп же был растерян. Он, наверное, меньше всех ожидал подобного исхода.
Среди собравшихся прошел ропот. Констанция подняла руку и так, чтобы ее слышали самые дальние, крикнула:
— Старый Гильом благословил мою свадьбу! Но лица собравшихся оставались такими же угрюмыми.
И Констанция испугалась, пропустят ли их, не станут ли удерживать силой. Она поняла: главное действовать сейчас же и решительно.
И она взяла под руку Филиппа и повела его по ступеням. Дорогу молодым людям преграждал здоровенный детина в грязном камзоле. Его небритая щетина топорщилась во все стороны.Филипп уже прикидывал, сможет ли он отбросить его одним даром.
Но тот не выдержал на себе пристального взгляда Констанции и отступил в сторону. Вслед за ним расступались и все остальные. Констанция и Филипп шли по живому коридору. Их провожали настороженными взглядами, а сзади слышался шепот:
— Старый Гильом сошел с ума! Что-то здесь не так! И тут на крыльцо выскочил Виктор. Его лицо было перекошено от злобы, а глаза блестели безумным огнем. Он буквально взревел, и тут же все люди Реньяров посмотрели на него:
— Отец мертв! — закричал Виктор. — Мертв! Констанция остановилась и повернулась к Виктору. Все ждали, что же скажет девушка. Голос той прозвучал спокойно:
— Гильом умер, но он благословил мою свадьбу!
— Хватайте их! — заревел Виктор и бросился к Филиппу и Констанции.
Опьяненные злобой, люди словно только и ждали этого клича. Тут же на Филиппа с двух сторон набросились двое верзил. Но он успел пригнуться, и те столкнулись друг с другом. В два прыжка он очутился возле Констанции и прикрыл ее своим телом.
А к ней уже тянулись руки, хватали за одежду, за волосы. Девушка громко кричала, звала на помощь. Но кто мог прийти к ней на помощь?! Единственный человек, бывший на ее стороне — Филипп Абинье — сам еле отбивался от наседавших на него. Он даже не успел выхватить шпагу, так близко к нему находились противники. Он махал руками, бил в зубы, в носы, раздавал пинки и медленно отступал к стене сарая, уводя за собой Констанцию.
Виктор не мог пробиться сквозь своих людей к Филиппу. Он неистово кричал и размахивал в воздухе шпагой. Ее острие со свистом вспарывало воздух и время от времени Виктор пытался дотянуться ей до Филиппа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
Все стояли оглушенные. Никто не ожидал, что произойдет подобное.
— Идите, идите, оставьте меня одного.
Первым бросились вниз Жак и Клод, за ними бежал слуга.
Констанция и Филипп медленно спускались вниз, еще до конца не осознав, что же с ними произошло.
А Клод и Жак, выскочив во двор, закричали:
— Отец благословил! Будет свадьба!
— Что? Какая свадьба? Кого благословил?
— Напьемся! Он сошел с ума, ему пора на тот свет! — каждый выкрикивал свое мнение, не давая говорить другому.
А Констанция и Филипп стояли на крыльце, взявшись за руки.В комнате старика остались Виктор и его сын Анри. Глаза Виктора медленно наливались кровью. Анри испуганно смотрел на лицо отца, на безучастного деда, который сразу как-то обмяк, лишь только захлопнулась дверь. Мальчишка спрятался между двумя шкафами и из этой узкой щели следил за всем, что происходит.
— Что ты наделал, отец? — вдруг взревел Виктор, все еще оставаясь на месте.
Гильом Реньяр ничего не ответил на этот крик старшего сына, лишь, склонив на бок голову, презрительно посмотрел на него.
— Ты все испортил! Все! Все! Зачем ты их благословил? Зачем? — Виктор бросился к отцу и принялся трясти за плечи — Ты понимаешь, что наделал, понимаешь?! — спрашивал он у отца.
Тот попробовал что-то сказать, но из его рта вырывался только хрип.
— Ты, ты, отец, все испортил! Ты выжил из ума! Ты разрушил все мои планы!
Анри вдруг заплакал и принялся кулачками размазывать слезы по щекам.
— Дедушка, дедушка Гильом! — мальчик выбрался из своего укрытия и бросился к старику.
Но Виктор схватил своего сына за воротник куртки и со злостью отшвырнул.
Мальчик ударился о шкаф и, продолжая плакать, замер.
— Папа! Отец! Отец, остановись!
Но Виктор уже не мог сдержать охватившую его ярость. Он тряс за плечи старого Гильома Реньяра и кричал ему прямо в лицо:
— Ты все испортил! Ты стал трусом! И нас уничтожат, уничтожат, всех Реньяров уничтожат! Но в первую очередь надо уничтожить тебя, выживший из ума старик! Ты уже давно сошел с ума и не имеешь права командовать в доме! Я хозяин и господин! Мне принадлежат все земли! Все принадлежит мне!
Гильом Реньяр на мгновение пришел в себя.
— Виктор, — проскрипел старческий голос и до этого безумствовавший мужчина замер.
Он смотрел в блеклые глаза отца и видел там только лишь свое отражение, свое перекошенное от ярости лицо, растрепанные волосы.
— Виктор… сын… — с трудом прошептал старик и его голова беспомощно склонилась на грудь, а тяжелая Библия, соскользнув с колен, тяжело упала на пол.
Первым сообразил, что произошло, Анри. Он тихо поднялся на ноги и все время глядя в лицо старику, подошел и поднял с пола тяжелую Библию.
— Он умер, — прошептал мальчик, ни к кому не обращаясь.И невозможно было сообразить, вопрос это или утверждение.
— Умер? — переспросил Виктор и сам ответил себе. — Старый Реньяр оставил нас, я теперь глава рода. Анри, я глава рода, — он схватил своего сына и поднял под потолок.
Тяжелая Библия выпала из рук мальчика и грохнулась на пол, раскрылась, зашелестев пожелтевшими страницами.
А мальчик затрясся и громко заплакал.
— Молчать! — приказал Виктор.
Он поставил сына на землю и, расправив плечи, жадно вдохнул воздух и бросился по гулкой лестнице туда, во двор, где стояли, держась за руки, Констанция и Филипп Абинье.
Анри подошел к деду и положил свою мокрую от слез ладонь на морщинистую неподвижную руку старика. Ребенок никак не мог понять, как это — только что его дед разговаривал, грозил — и вот теперь умер и больше не может разговаривать, хотя и сидит в своей комнате, в своем старинном резном кресле.»А может быть, он просто уснул?» — от этой мысли ребенок улыбнулся и, крепко сжав руку старика, потянул на себя.
Гильом Реньяр качнулся, его голова свесилась на грудь, пепельные волосы рассыпались, закрыв лицо.Мальчик попытался заглянуть в глаза.
— Гильом, Гильом, — робким голосом Анри позвал деда, а потом, как от холодной змеи, отдернул руку, отскочил от мертвого старика и с плачем бросился вниз.
ГЛАВА 12
Филипп Абинье и Констанция Реньяр стояли на крыльце.Внизу толпились люди Реньяров. Все взоры были обращены только к молодым людям. Никто не думал, что Филипп, свободный, появится перед ними, ведь каждый знал, какой неукротимый характер у старого Гильома Реньяра. Никто даже не мог подозревать, что он простит смертельную обиду.
Лицо Констанции сияло от счастья, а на щеках поблескивали слезы. Филипп же был растерян. Он, наверное, меньше всех ожидал подобного исхода.
Среди собравшихся прошел ропот. Констанция подняла руку и так, чтобы ее слышали самые дальние, крикнула:
— Старый Гильом благословил мою свадьбу! Но лица собравшихся оставались такими же угрюмыми.
И Констанция испугалась, пропустят ли их, не станут ли удерживать силой. Она поняла: главное действовать сейчас же и решительно.
И она взяла под руку Филиппа и повела его по ступеням. Дорогу молодым людям преграждал здоровенный детина в грязном камзоле. Его небритая щетина топорщилась во все стороны.Филипп уже прикидывал, сможет ли он отбросить его одним даром.
Но тот не выдержал на себе пристального взгляда Констанции и отступил в сторону. Вслед за ним расступались и все остальные. Констанция и Филипп шли по живому коридору. Их провожали настороженными взглядами, а сзади слышался шепот:
— Старый Гильом сошел с ума! Что-то здесь не так! И тут на крыльцо выскочил Виктор. Его лицо было перекошено от злобы, а глаза блестели безумным огнем. Он буквально взревел, и тут же все люди Реньяров посмотрели на него:
— Отец мертв! — закричал Виктор. — Мертв! Констанция остановилась и повернулась к Виктору. Все ждали, что же скажет девушка. Голос той прозвучал спокойно:
— Гильом умер, но он благословил мою свадьбу!
— Хватайте их! — заревел Виктор и бросился к Филиппу и Констанции.
Опьяненные злобой, люди словно только и ждали этого клича. Тут же на Филиппа с двух сторон набросились двое верзил. Но он успел пригнуться, и те столкнулись друг с другом. В два прыжка он очутился возле Констанции и прикрыл ее своим телом.
А к ней уже тянулись руки, хватали за одежду, за волосы. Девушка громко кричала, звала на помощь. Но кто мог прийти к ней на помощь?! Единственный человек, бывший на ее стороне — Филипп Абинье — сам еле отбивался от наседавших на него. Он даже не успел выхватить шпагу, так близко к нему находились противники. Он махал руками, бил в зубы, в носы, раздавал пинки и медленно отступал к стене сарая, уводя за собой Констанцию.
Виктор не мог пробиться сквозь своих людей к Филиппу. Он неистово кричал и размахивал в воздухе шпагой. Ее острие со свистом вспарывало воздух и время от времени Виктор пытался дотянуться ей до Филиппа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58