Роджер понял, что к Луи прислушивается революционный лидер города.
Роджер взглянул на Луи, когда тот разговаривал с одним из служащих. Слишком молод, чтобы… Нет, эти морщинки у глаз и рта говорили о многом… Роджер обратил внимание и на манеры. Никакого высокомерия, приятен и вежлив как с самым напыщенным, так и с самым мелким клерком. Умен, очень умен, заключил Роджер. О многом говорило и отношение к нему клерков. Они боялись Маро, но Луи им нравился, и беспокойства не вызывал. Луи вряд ли был шпионом Маро, по крайней мере, явным, и не среди служебного персонала. Сейчас все, что хотел знать Роджер, был ли Луи преданной собакой своего кумира или хитрой честолюбивой бестией.
На следующий день Роджер выяснил, что все его проблемы разрешены. Честному коммерсанту всегда открыта дорога в Салю, сказали ему. Следует только заплатить пошлину, как любому ремесленнику, и можно открывать дело в любом месте, где он пожелает. Роджер расплатился с благодарностью, протянув ассигнацию. Она была принята, но с неодобрением, показывающим, как мало веры имели люди к деньгам своего правительства. Роджер про себя улыбнулся. Он знал, как лучше пустить в ход золото и серебро, и чувствовал, что час для этого настал. Роджер улыбнулся Луи и предложил ему выпить.
Луи умен, но Роджер был умнее. Он умел распознавать, и обводить вокруг пальца людей, недаром он в совершенстве овладел юридической практикой. Как Луи играл с Маро, так и Роджер играл с Луи.
Тем не менее, Роджеру не все удалось. Он все еще верил, что сможет освободить де Коньеров, но после разговора стало ясно, что ему не удастся уговорить Луи выпустить Генри и его дочь, (Роджер знал, что Мари и ее младший сын умерли). Честолюбие Луи было сильнее простой жадности, и он был достаточно умен, чтобы понимать, что Салю — единственное место, где оно может воплотиться. Однако в завуалированной форме он дал понять, что побег можно устроить и другим способом.
Тем же вечером, основательно вооруженный, Роджер пошел в винный погребок в такой район города, какой честному ремесленнику лучше бы не знать. Его портной был бы жутко напуган видом его пиджака, уродливо перекошенного стопкой золотых монет в одном кармане и прекрасным револьвером Лоренцони в другом. Второй револьвер был в правом сапоге, тяжелая рапира с поцарапанным эфесом, что говорило о частом применении, висела на боку.
К счастью, ему не пришлось применять оружие и пить отвратительное вино. Не успел он сесть, как к нему присоединился пожилой мужчина, прилично одетый, чем он резко отличался от других. У него был тяжелый взгляд. На мгновение Роджер подумал, стоит ли все, что он задумал, страданий, которые могут обрушиться на Салю. Были ли жизни Генри де Коньера и его дочери ценнее других. Роджер знал, что если план пущен в ход, его нельзя будет остановить. Беспокоиться у него не было времени. Человек, сидящий перед ним, не боялся измены. Была бы у властей возможность взять его, это давно бы случилось. У него были свои способы обеспечивать безопасность. Он был немногословен и сразу же перешел к делу, как только убедился в личности Роджера.
— Луи-Биби говорит, что вы хотите направить толпу, на «Отель де Виль». Это будет дорого стоить, очень дорого.
Роджера предупредили, что лучше не спрашивать имени человека, с которым он будет иметь дело, а называть его «патрон», то есть босс, хозяин.
— Я хочу освободить Генри де Коньера и его дочь. Толпа — это идея Луи. Я не понимаю, почему это будет стоить дорого. Не дорого стоит поднять нескольких подстрекателей, проповедующих жестокость.
Босс согласился, мрачно улыбаясь.
— Похоже, я вообще подстрекателям платить не буду, но не хочу слишком много жестокости в этом городе. К тому же толпу нужно воодушевить. Люди ни с того ни с сего не побегут по ночным улицам. В этом городе нельзя разжигать страсти толпы раньше времени. Здесь уже и так неспокойно и гражданская гвардия сразу же усмирит непокорных. Если вы хотите достичь цели, не должно быть ни звука раньше времени.
Роджер размышлял с непроницаемым лицом. Он, конечно, с удовольствием заплатил бы. Нужно осуществить сделку, не отрицая очевидного.
— И еще, — сказал он. — Я хочу освободить заключенных, чтобы они были за воротами. За все будет заплачено.
Мрачный взгляд сверлил Роджера, жадность боролась с предвидением. Наконец патрон покачал головой, улыбнулся, на этот раз с уважением.
— Хорошо, заключенные будут освобождены из «Отеля де Виль». Это нетрудно сделать и без толпы, но мне в этом городе жить. Маро окружит весь этот район и сожжет нас дотла, если кто-то откроет дверь и выведет их за ворота.
Роджер пожал плечами:
— Делайте, как считаете нужным, но помните, что я чужестранец. Что имею, то имею. Если договоримся — хорошо. Если нет, то я не смогу достать больше. Я просто нанятый агент и ничего больше.
— А-а…
Удовлетворение отразилось на изборожденном морщинами и потяжелевшем лице. Теперь было понятно, патрон знал, с кем имеет дело, и успокоился. Он был уверен, что имеет дело с каким-то идиотом знатного происхождения. Однако все знают, что господин де Коньер был титулованным дворянином. Возможно, что его семья использовала агента. Без сомнения, тот будет стараться, как можно выгоднее провести сделку, чтобы остаток денег присвоить. Взгляд, которым он сверлил Роджера, стал ледяным.
Роджер почувствовал, как струйка холодного пота стекает по спине, и надеялся, что его лицо не выдало этого. Ему удалось холодно улыбнуться.
— Револьвер в моем кармане нацелен под столом на ваше брюхо, патрон. И потом, деньги не в моей комнате и даже не в городе. — Он врал, конечно. Деньги были там, где им и положено быть, под фальшивым настилом под сиденьем коляски. Роджер, однако, мог прибегнуть ко лжи ради благородного дела. — Вы получите их быстрее, если честно сыграете свою партию.
Тяжелые глаза сощурились. Напряжение спало. Цена была названа. Роджер покачал головой, почувствовав большое облегчение. Он принес хорошую сумму денег, но рассчитывал, что разговор пойдет о простом подкупе, а не о восстании. Названная цена была выше, чем он мог заплатить, но незначительно. Они стали торговаться всерьез. В этом Роджер оказался почему-то менее удачлив, чем рассчитывал. Цену удалось сбить, но не настолько, на сколько рассчитывал Роджер.
— Если у вас нет таких денег, — сказал, наконец, патрон, — мы попусту теряем время. За меньшее я это делать не стану.
— Они у меня есть, — сказал Роджер. — Но я же должен отправить этих людей в Англию. Мы должны есть и спать.
— Это ваши проблемы. Есть способ питаться и без денег. Определенно, un des coureurs de rue Bow сможет это устроить.
Роджер рассмеялся. Ему нужно было некоторое время, чтобы соединить французскую фразу с «Сыщиками полицейского суда», организацией, которая занималась возвращением пропавшего имущества, поисками пропавших людей и охотой на преступников за деньги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97
Роджер взглянул на Луи, когда тот разговаривал с одним из служащих. Слишком молод, чтобы… Нет, эти морщинки у глаз и рта говорили о многом… Роджер обратил внимание и на манеры. Никакого высокомерия, приятен и вежлив как с самым напыщенным, так и с самым мелким клерком. Умен, очень умен, заключил Роджер. О многом говорило и отношение к нему клерков. Они боялись Маро, но Луи им нравился, и беспокойства не вызывал. Луи вряд ли был шпионом Маро, по крайней мере, явным, и не среди служебного персонала. Сейчас все, что хотел знать Роджер, был ли Луи преданной собакой своего кумира или хитрой честолюбивой бестией.
На следующий день Роджер выяснил, что все его проблемы разрешены. Честному коммерсанту всегда открыта дорога в Салю, сказали ему. Следует только заплатить пошлину, как любому ремесленнику, и можно открывать дело в любом месте, где он пожелает. Роджер расплатился с благодарностью, протянув ассигнацию. Она была принята, но с неодобрением, показывающим, как мало веры имели люди к деньгам своего правительства. Роджер про себя улыбнулся. Он знал, как лучше пустить в ход золото и серебро, и чувствовал, что час для этого настал. Роджер улыбнулся Луи и предложил ему выпить.
Луи умен, но Роджер был умнее. Он умел распознавать, и обводить вокруг пальца людей, недаром он в совершенстве овладел юридической практикой. Как Луи играл с Маро, так и Роджер играл с Луи.
Тем не менее, Роджеру не все удалось. Он все еще верил, что сможет освободить де Коньеров, но после разговора стало ясно, что ему не удастся уговорить Луи выпустить Генри и его дочь, (Роджер знал, что Мари и ее младший сын умерли). Честолюбие Луи было сильнее простой жадности, и он был достаточно умен, чтобы понимать, что Салю — единственное место, где оно может воплотиться. Однако в завуалированной форме он дал понять, что побег можно устроить и другим способом.
Тем же вечером, основательно вооруженный, Роджер пошел в винный погребок в такой район города, какой честному ремесленнику лучше бы не знать. Его портной был бы жутко напуган видом его пиджака, уродливо перекошенного стопкой золотых монет в одном кармане и прекрасным револьвером Лоренцони в другом. Второй револьвер был в правом сапоге, тяжелая рапира с поцарапанным эфесом, что говорило о частом применении, висела на боку.
К счастью, ему не пришлось применять оружие и пить отвратительное вино. Не успел он сесть, как к нему присоединился пожилой мужчина, прилично одетый, чем он резко отличался от других. У него был тяжелый взгляд. На мгновение Роджер подумал, стоит ли все, что он задумал, страданий, которые могут обрушиться на Салю. Были ли жизни Генри де Коньера и его дочери ценнее других. Роджер знал, что если план пущен в ход, его нельзя будет остановить. Беспокоиться у него не было времени. Человек, сидящий перед ним, не боялся измены. Была бы у властей возможность взять его, это давно бы случилось. У него были свои способы обеспечивать безопасность. Он был немногословен и сразу же перешел к делу, как только убедился в личности Роджера.
— Луи-Биби говорит, что вы хотите направить толпу, на «Отель де Виль». Это будет дорого стоить, очень дорого.
Роджера предупредили, что лучше не спрашивать имени человека, с которым он будет иметь дело, а называть его «патрон», то есть босс, хозяин.
— Я хочу освободить Генри де Коньера и его дочь. Толпа — это идея Луи. Я не понимаю, почему это будет стоить дорого. Не дорого стоит поднять нескольких подстрекателей, проповедующих жестокость.
Босс согласился, мрачно улыбаясь.
— Похоже, я вообще подстрекателям платить не буду, но не хочу слишком много жестокости в этом городе. К тому же толпу нужно воодушевить. Люди ни с того ни с сего не побегут по ночным улицам. В этом городе нельзя разжигать страсти толпы раньше времени. Здесь уже и так неспокойно и гражданская гвардия сразу же усмирит непокорных. Если вы хотите достичь цели, не должно быть ни звука раньше времени.
Роджер размышлял с непроницаемым лицом. Он, конечно, с удовольствием заплатил бы. Нужно осуществить сделку, не отрицая очевидного.
— И еще, — сказал он. — Я хочу освободить заключенных, чтобы они были за воротами. За все будет заплачено.
Мрачный взгляд сверлил Роджера, жадность боролась с предвидением. Наконец патрон покачал головой, улыбнулся, на этот раз с уважением.
— Хорошо, заключенные будут освобождены из «Отеля де Виль». Это нетрудно сделать и без толпы, но мне в этом городе жить. Маро окружит весь этот район и сожжет нас дотла, если кто-то откроет дверь и выведет их за ворота.
Роджер пожал плечами:
— Делайте, как считаете нужным, но помните, что я чужестранец. Что имею, то имею. Если договоримся — хорошо. Если нет, то я не смогу достать больше. Я просто нанятый агент и ничего больше.
— А-а…
Удовлетворение отразилось на изборожденном морщинами и потяжелевшем лице. Теперь было понятно, патрон знал, с кем имеет дело, и успокоился. Он был уверен, что имеет дело с каким-то идиотом знатного происхождения. Однако все знают, что господин де Коньер был титулованным дворянином. Возможно, что его семья использовала агента. Без сомнения, тот будет стараться, как можно выгоднее провести сделку, чтобы остаток денег присвоить. Взгляд, которым он сверлил Роджера, стал ледяным.
Роджер почувствовал, как струйка холодного пота стекает по спине, и надеялся, что его лицо не выдало этого. Ему удалось холодно улыбнуться.
— Револьвер в моем кармане нацелен под столом на ваше брюхо, патрон. И потом, деньги не в моей комнате и даже не в городе. — Он врал, конечно. Деньги были там, где им и положено быть, под фальшивым настилом под сиденьем коляски. Роджер, однако, мог прибегнуть ко лжи ради благородного дела. — Вы получите их быстрее, если честно сыграете свою партию.
Тяжелые глаза сощурились. Напряжение спало. Цена была названа. Роджер покачал головой, почувствовав большое облегчение. Он принес хорошую сумму денег, но рассчитывал, что разговор пойдет о простом подкупе, а не о восстании. Названная цена была выше, чем он мог заплатить, но незначительно. Они стали торговаться всерьез. В этом Роджер оказался почему-то менее удачлив, чем рассчитывал. Цену удалось сбить, но не настолько, на сколько рассчитывал Роджер.
— Если у вас нет таких денег, — сказал, наконец, патрон, — мы попусту теряем время. За меньшее я это делать не стану.
— Они у меня есть, — сказал Роджер. — Но я же должен отправить этих людей в Англию. Мы должны есть и спать.
— Это ваши проблемы. Есть способ питаться и без денег. Определенно, un des coureurs de rue Bow сможет это устроить.
Роджер рассмеялся. Ему нужно было некоторое время, чтобы соединить французскую фразу с «Сыщиками полицейского суда», организацией, которая занималась возвращением пропавшего имущества, поисками пропавших людей и охотой на преступников за деньги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97