Зритель, а не игрок. Разве это то, чего она хочет?
— Каждый раз, как я делаю шаг вперед, ты принуждаешь меня сделать следующий, — в отчаянии воскликнула она. Ее рука поднялась и бессильно упала. — Я даже не знаю направления, не говоря уж о пункте назначения.
Доминик обошел кровать, подойдя совсем близко к Франческе.
— Я хочу всего. Хочу, чтобы у тебя на пальце было мое кольцо. Хочу иметь право разделить с тобой оставшуюся жизнь.
Франческа почувствовала, как кровь отлила от ее лица.
— Ты не можешь этого хотеть.
— Почему нет? — Скрытая сила этой обманчиво мягкой фразы заставила ее задрожать. — Ни одна женщина не имела надо мной такой власти, как ты. И я сомневаюсь, что такая найдется в будущем.
Она никак не могла подобрать нужных слов.
— Этого недостаточно.
Огонь сверкнул в его глазах, моментально запрятанный снова.
— А как насчет любви?
Франческа перестала дышать. Любовь? Длящаяся вечно?
— Любовь… Когда я ее потеряла, это почти убило меня.
Доминик швырнул пиджак в кресло. Пальцы его приподняли ее подбородок, заставляя посмотреть на него.
— Жизнь не дает гарантий, Франческа. — Его ладони охватили ее лицо, глаза блистали. — Надо брать от нее все, что доступно сейчас.
Губы его оказались на ее губах, неся сладость, дикие желания, лаская, соблазняя, заставляя кровь струиться быстрее, доводя до лихорадочной горячки.
Франческа потеряла чувство времени и пространства, захваченная чудом его прикосновения, наслаждаясь ощущением тела, к которому ее прижимали руки, устанавливающие все более прочную связь между ними.
Она поцеловала его, жадно желая получить все, что только можно.
Он медленно высвободился, размыкая объятия. Губы его еще раз коснулись ее губ, покрыли легкими поцелуями нежные контуры подбородка, перешли к шее, найдя ямочку у горла.
— Ты расскажешь мне о Марио? — осторожно спросил он. — Думаю, что я заслужил это.
Она отступила назад.
О Боже. С чего начать? Большую часть их жизни журналисты, друзья и знакомые просто сочинили; и только совсем незначительная часть этого романтического мифа была основана на реальных фактах. Доминик может узнать об этом откуда угодно. Да нет, его интересуют интимные подробности.
— Мы встретились на фуршете в Риме, — медленно начала она. — Оба праздновали личную победу: он выиграл гонки, а я подписала контракт с ведущим итальянским дизайнером. — Она попыталась говорить спокойно. — Марио был… открыть™, общительным. — Как можно объяснить одного человека другому? К примеру, такую простую вещь, что он притягивал людей, в особенности женщин, подобно магниту? — У нас был скоропалительный роман, через три недели мы поженились. — Она плотно обхватила себя руками, словно защищаясь, глядя перед собой невидящими глазами. — Он жил и дышал гонкой. И уже не мог без этих постоянных выбросов адреналина. Всегда надо было улучшать время, ехать быстрее, быть первым. Каждый раз, когда он выезжал на старт, я мысленно готовилась к тому, что больше его не увижу.
Доминик притянул ее ближе, и она обняла его за талию.
Казалось, что они стояли так вечность, потом она ощутила, как его пальцы провели вверх и вниз по ее спине, утешая, губы прикоснулись к волосам, виску.
— Я люблю тебя.
Его руки приподняли ее лицо, и она чуть не лишилась чувств от выражения его глаз. Доминик опустил голову и прижался губами к ее губам.
Тело ее затрепетало, и она позволила себе отдаться магии его прикосновений, отвечая его желанию и больше уже ни о чем не думая.
Они наслаждались друг другом с какой-то неистовой страстью, дикой и необузданной, превосходящей все, что было у них до сих пор. Наконец дыхание их успокоилось, и они лежали пресыщенные, полностью обессиленные пережитыми эмоциями.
Должно быть, они засыпали. Франческа пришла в себя от прикосновений его пальцев к своему бедру. Слабо бормотала бесполезные протесты, когда его рука погрузилась вглубь и начала интимное исследование, которое согрело ее кровь и словно превратило тело в расплавленную массу.
На этот раз было медленное, неспешное занятие любовью.
Глаза их встретились, и Франческа поняла, что не хочет его терять.
Он видел происходившие в ней изменения, чувствовал, как напряженность ее тела ослабевает, и был готов сделать все возможное, чтобы ускорить этот процесс.
Мягкими, неспешными движениями он поглаживал ее спину, не пропуская ни единой впадинки или выступа.
Как божественно было давать и брать наслаждение, деля открытия, проверяя поставленные ограничения, до тех пор пока ничего, кроме настоящего момента, уже не было важно. Каждый раз, когда они соединялись, казалось, что она дарила ему часть себя.
— У меня выставка в Кэйрнсе в субботу, — произнес Доминик. — Отмени свои планы и поедем со мной на уикенд. Вылетим завтра и проведем день в Порт-Дугласе.
Судя по розовым утренним лучам, пробивающимся сквозь занавески, «завтра» уже наступило.
Ей захотелось его поддразнить.
— Дай мне подумать.
— Кокетка, — откликнулся он хрипло. — Ты все еще в состоянии думать?
— Выставка — это заманчиво. Значит, мне удастся увидеть твои работы. Не говоря о том, что можно будет наблюдать тебя в роли художника. — Она перевернулась на спину. — Дальний север связан у меня с воспоминаниями детства.
— Так «да» или «нет»?
Франческа улыбнулась в полутьме.
— Когда выезжаем?
— В восемь. Мне надо забрать из дома сумку.
Она позвонила родителям, предупредив их, что уезжает.
Его губы проложили дорожку к краешку ее рта.
— Проголодалась?
— В смысле еды? — поддразнила она и почувствовала, что он улыбнулся.
— В обоих.
У нее заныли те места, в которых она даже не предполагала такой возможности.
— Надо понимать, мне не удастся урвать часок сна до начала сборов?
— А ты хочешь спать?
— А ты можешь предложить что-то лучше?
И он предложил… Они едва успели на самолет.
Глава 10
В Кэйрнсе было жарко и душно, высокая влажность и низкое небо напоминали о неизбежности наступления сезона тропических дождей.
Тяжелая жара навалилась на них, стоило им выйти из здания аэропорта с кондиционированным воздухом и пройти небольшое расстояние до взятой напрокат машины.
Франческа сдернула с себя хлопчатобумажный пиджак и бросила его на заднее сиденье, Доминик расстегнул несколько пуговиц на рубашке.
Все здесь было иным: и воздух, и ритм жизни, и ярко-зеленая листва деревьев, вплотную подходивших к побережью.
Страна сахарного тростника, подумала Франческа, глядя на расстилавшийся за окном пейзаж. Сейчас здесь все механизировано. Только тепловая обработка осталась такой, как и многие годы назад. Вдоль дороги тут и там виднелись маленькие железнодорожные пути, соединяющие одного фермера с другим.
Срезанный тростник загружался в вагоны и перевозился на переработку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31