Привитые с детства хорошие манеры требовали, чтобы она пробормотала несколько вежливых слов.
Потом она повернулась и пошла из комнаты к входной двери, остро ощущая его присутствие рядом. Она помедлила, разрешая ему открыть одну из больших, обитых панелями дверей.
— Что ж вы делали в магазине, если у вас есть экономка?
Доминик имел возможность прибегнуть к какой-нибудь ничего не значащей отговорке или придумать наскоро комплимент.
Но он честно признался:
— Я хотел бы снова вас увидеть.
Ледяная дрожь пробежала у нее по телу от его прямого взгляда.
— Спокойной ночи. — Подойдя к машине, она открыла ее и скользнула за руль.
Франческа преодолела искушение рвануть с места, плавно выехала через ворота и только тогда нажала на газ, помчавшись по главной дороге, ведущей к Портовому мосту.
Черт бы побрал этого Доминика! Руки Франчески так крепко сжимали руль, что костяшки пальцев побелели. Ему не потребовалось много времени, чтобы раскрыться и показать всю свою хищную сущность — как раз то, с чем ей не следует иметь ничего общего.
Темно-синее небо над головой было усеяно звездами, а под ним лежал город — темный бархат, усыпанный огоньками электрического света. Мелькали яркие вспышки рекламы, живые переливы которой сменялись одна другой. Прошла электричка. Вагоны ее были ярко освещены и почти пусты.
Франческа проехала по скоростному шоссе через Домайн, пересекла Королевский перекресток, направляясь к центральной улице, ведущей к Дабл-Бей.
Она чувствовала тяжесть в голове и много отдала бы, чтобы неспешно пройтись, дыша холодным ночным воздухом. Наконец она доехала до своего дома, поставила машину в гараж, поднялась на лифте к себе.
Бодрящий холодный душ, стакан минеральной воды со льдом и голубой экран телевизора должны помочь.
Но все это так и не отвлекло ее мысли от человека, ворвавшегося в ее жизнь.
Сон не шел, и даже когда Франческе удалось забыться, ее тревожили обрывки каких-то тяжелых, бессмысленных кошмаров. Кроме одного, от которого она проснулась вся в поту. Это был яркий образ смеющегося Марио, садящегося в свою гоночную машину перед тем, как направиться на линию старта последних гонок в своей жизни.
На другом конце города Доминик стоял, глядя на мерцающие огоньки гавани, и думал о женщине, совсем недавно покинувшей этот дом.
Спать не хотелось. У него было ощущение, что он не сможет уснуть даже на минуту.
В соседней комнате пронзительно завизжал факс, Доминик не обратил на него внимания.
Теперь ему нужна хорошо разработанная тактика, чтобы провести задуманную операцию успешно.
Завтра он позвонит Бенедикту Николсу.
Возможно, Габби сообщит ему планы Франчески на ближайшие дни.
В данном случае цель оправдывает средства.
Глава 3
В течение нескольких следующих дней Франческа позволила себе расслабиться. Она общалась с друзьями, делала покупки и встретилась со своим отцом за ланчем в уютном ресторанчике недалеко от его офиса.
Кормили в нем великолепно, обслуживание было выше всяких похвал.
— Как Мадлен?
Ее мачеху нельзя было назвать злой женщиной, но Мадлен рассматривала Франческу как соперницу в борьбе за Рика.
— Превосходно. — В его голосе была искренняя теплота.
— А Катрин и Джон? — Франческа давно сроднилась со своими сводными братом и сестрой. — Надо бы встретиться. Сегодня вечером, например?
Отец насмешливо улыбнулся.
— Катрин уверяет меня, что приобрела сногсшибательный наряд, да и Джон, похоже, уверен, что новый костюм позволит ему остаться в памяти потомков, когда он будет сопровождать свою знаменитую сводную сестру. Возможно, что какой-нибудь бдительный фотограф щелкнет их и в завтрашней газете появится фотография, на которой он будет одним из самых шикарных поклонников известной красавицы на студенческом балу.
Франческа рассмеялась. Отец не меняется.
— Я так понимаю, что и мне надо надеть что-то невероятное?
Рик Карделли философски улыбнулся.
— И соблазнительное, — добавил он.
Она нахмурилась.
— Я не хочу затмить Катрин и Мадлен.
Его темные глаза сверкнули, уголки рта поползли вверх.
— Моя дорогая Франческа, Катрин наверняка захочет, чтобы ты сияла — и как можно ярче.
— Решено. — Франческа подняла свой стакан и коснулась отцовского стакана. — Salute, Papa, — торжественно провозгласила она.
— Ессо. Твое здоровье.
И они принялись за сочных креветок и салат, украшенный ломтиками авокадо и манго.
И вдруг, в самый разгар пиршества, Франческа почувствовала странное напряжение в спине — так бывает, когда на тебя смотрят.
То, что на нее везде глазеют, было, как говорится, побочным эффектом ее профессии.
Она давно уже научилась не обращать на это внимания.
Но в данном случае это было нечто иное.
Праздный, повышенный интерес, проявляемый к ней, обычно совершенно ее не беспокоил и не вызывал такой тревоги, как сейчас.
Она медленно повернулась, с безразличным видом обводя глазами зал. И внезапно замерла, заметив Доминика Андреа, сидящего за столиком вместе с двумя другими мужчинами в нескольких шагах от нее.
В этот момент он поднял глаза, и их взгляды встретились. На его лице расплылась широкая улыбка, вознагражденная лишь коротким кивком, после чего Франческа сосредоточилась на содержимом тарелки.
Аппетит у нее сразу пропал, как будто его и вовсе не было. Отказавшись от десерта, она попросила принести кофе.
— Франческа?
Вздрогнув при звуке своего имени, она поняла, что не слышала ни слова, сказанного отцом.
— Извини, что ты сказал?
— У тебя есть причина быть такой рассеянной?
— К сожалению, да.
Отец крякнул.
— Теперь, когда наконец мне удалось привлечь твое внимание… Мадлен приглашает тебя к нам на обед. Как насчет среды?
— С удовольствием приду.
Официант убрал посуду и принес кофе.
Франческа ощущала каждое свое движение — никогда раньше ее так пристально не рассматривали.
Никто бы не догадался о том, как ей хочется исчезнуть отсюда и как беспокоит ее присутствие Доминика.
— Еще чашечку кофе?
— Нет, спасибо, — улыбнулась она отцу. — Я получила большое удовольствие. — Теперь осталось дождаться, когда он расплатится по счету.
— Рик, как поживаете?
Но даже если бы не характерный запах одеколона, Франческа все равно бы знала, что это он.
Темные глаза, оценивающий взгляд, любезная улыбка.
— Франческа. — При звуке его голоса по спине у нее побежали мурашки. Все это ужасно ее раздражало.
Доминик наклонился и коснулся губами ее виска. Прикосновение было кратким и легким. Но что-то вспыхнуло, разливаясь огнем по жилам, могущественное, живое.
Ей хотелось его убить. Определенно, в следующий раз, когда его увидит, она так и сделает. Как он смел демонстрировать близость, которой на самом деле не существует и никогда не будет?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31