Ноги едва держали ее, когда его губы приблизились к ее губам.
Она пыталась собрать в кулак всю свою волю. Но как ей было устоять против такого поцелуя? Ей становилось все жарче, ее тело устремилось ему навстречу.
Губы скользили по ее щеке, шее, плечу, задерживаясь там, где бешено билась жилка. Он перебирал ее до предела натянутые нервы и чувства так, как будто это были струны лютни. Она понимала, что сдается, но наслаждение, захлестывающее с каждой новой лаской, заставляло желать все большего.
Он осторожно, но решительно потянул за края полотенца, и Кристиана очнулась.
– Нет, – прошептала она.
– Да, – сказал он.
Полотенце выскользнуло из-под ее рук и приоткрыло спину. Тот страх, что вроде и не был страхом, вспыхнул с новой силой, и она намертво вцепилась в свой скудный наряд.
Он не стал продолжать борьбу, а лишь крепко обнял ее. Она чувствовала обнаженной кожей спины его теплые ладони.
Это ощущение потрясло ее. Даже восторг от его поцелуев как-то померк. Где-то в глубине себя она вновь почувствовала то странное пульсирование.
Он снова приник к ее губам, а его руки скользили все ниже, по бедрам, пояснице и ягодицам. Она удивленно вздрогнула. Незнакомое ей доселе пульсирование пошло в галоп. Это происходило где-то в самом низу, его руки находились совсем близко от этого места.
Она уже не в силах была остановить его. Голос разума совсем ослабел и затих. Возбуждение, впервые испытанное ею в Смитфилде, затмило все прочее.
Он обхватил ее с такой властной настойчивостью, что она ахнула и пульсирующий сгусток наслаждения вспыхнул, как жаркое пламя.
Его пальцы замерли у ее бедер, там, где они соединялись. Она испытывала то же, что и когда ждала прикосновения к своей груди, только сейчас сила этого яростного предвкушения потрясла Кристиану.
Внезапно страх вновь поднялся из глубины ее души. Происходило нечто такое, чего никогда не было между нею и Стивеном.
– Дэвид, – слабо запротестовала она.
Он поднял голову и посмотрел на нее. Его лицо преобразилось и было прекрасным. Нежность, светившаяся в его глазах, лишила ее дара речи.
Он прижал ее бедра к себе, и она почувствовала, как в ее живот уперлось что-то жаркое и твердое.
От неожиданности ее глаза широко открылись. Он снова наклонился, чтобы поцеловать ее.
– Да, – тихо сказал он.
Очень странная мысль сначала как-то робко возникла у нее в голове, а потом стала обретать все более четкие очертания.
Нет, это невозможно!
Словно читая ее мысли, его рука скользнула между ее бедер. Его пальцы нашли то средоточие всех ее ощущений, что так безудержно стремилось к удовлетворению.
Она вскрикнула от остроты наслаждения, но тут же вырвалась из его рук.
Его реакция была столь же сильной. Удивление сменилось недоумением, а потом и гневом. Потуже обмотавшись полотенцем, она отошла, отчаянно пытаясь разобраться в собственных мыслях и чувствах.
Она не хотела его рассердить. Ей хотелось объяснить. Но как объяснить?.. Причудливая, нелепая идея застряла в ее мозгу. Возможно, она ошибается, и, если заговорить с ним об этом, он не поймет. И все же она не хотела, чтобы он так прикасался к ней, пока она точно не убедится.
Он продолжал смотреть на нее, но тепло в его взгляде сменилось холодной непроницаемостью. Кристиана чувствовала себя страшно глупо, стоя посреди комнаты в одном полотенце, и не знала, как выйти из этого положения.
– Ну что ж, Кристиана. Если ты не хочешь отдаться мне сейчас, я подожду, – наконец вымолвил он.
Она вздрогнула. «Отдайся мне», – умолял ее Стивен в тот день. Она думала, что он предлагает ей выйти замуж. Но похоже, это имело какое-то иное значение. Неужели она все поняла совершенно неверно?
Ей необходимо с кем-то поговорить. Сейчас же. Но с кем? С Джоан. А достаточно ли просвещена Джоан?
Дэвид направился к двери. «Сегодня ты очнешься от грез», – сказал он, и она очнулась. Пробуждение было ужасным.
– Я не вернусь, Кристиана. Пусть будет по-твоему. Сегодня я узнал, что Эдуард будет присутствовать на нашей свадьбе. Если я понадоблюсь тебе до этого, ты знаешь, где меня найти.
Он повернулся, чтобы уйти. В сумятице мыслей, одолевавших Кристиану, вдруг всплыл один мучивший ее вопрос.
– Кто вам Франс ван Хорст?
Вопрос был неожиданным и нелогичным, поэтому застал Дэвида врасплох, но он быстро взял себя в руки.
– Он фламандский торговец. У нас общие дела.
Он лгал. Кристиана кожей чувствовала это. «Боже милостивый, осталось всего двенадцать дней, а я совсем его не знаю».
Потрясение обострило ее интуицию. Масса пробелов в сведениях о Дэвиде вдруг стали вполне очевидными. Она просто не замечала их раньше, не обращала на них внимания.
Например, таинственные встречи с Франсом ван Хорстом. Загадочные поездки, которые он столь часто предпринимал. Каким образом он оказался на короткой ноге с Эдуардом? Зачем просил ее руки и собирается платить огромный выкуп? Почему его слуга напоминает солдата? Откуда ему известно, что Стивен не приедет? А ведь он точно это знал.
Наконец она заговорила.
– Кто вы? На самом деле?
Вопрос вновь застал его врасплох. На кратчайшее мгновение маска упала с его лица, и в глазах цвета морской лазури она увидела бездну чувств. Потом маска вновь была водружена на место, и он улыбнулся. Это была легкая, ничего не выражавшая улыбка.
Он открыл дверь.
– Вы знаете, кто я, миледи. Я – лондонский торговец, заплативший целое состояние за право уложить вас в свою постель.
Она стояла, по-прежнему придерживая полотенце, и слушала его удалявшиеся шаги.
На ее последний вопрос он ответил на том же языке, на котором он был задан. На прекрасном французском, с истинно парижским выговором.
Наступила глубокая ночь. Все во дворце стихло, и Кристиана выскользнула из постели. Леди Идония спала мертвым сном. Неудивительно, она вернулась после прогулки с Сиэгом раскрасневшаяся, со сверкающими глазами и выглядела гораздо моложе своих тридцати восьми лет. Без шарфа, со спутавшимися волосами, она без особого жара пробормотала что-то осуждающее в адрес самого Дэвида и его самоуверенного слуги.
Кристиана добралась до кровати Джоан и тронула ее за плечо. Вокруг была кромешная тьма, и это вполне устраивало ее. Она чувствовала себя полной идиоткой и не хотела видеть, как развеселится ее подруга.
Наконец Джоан проснулась.
– Это я, Кристиана. Мне нужно поговорить с тобой. Это очень важно.
Последовали потягивания и зевки, потом Джоан подвинулась, и Кристиана уселась рядом, накрывшись покрывалом.
– Джоан, мне нужно знать, что происходит между мужчиной и женщиной, когда они женятся.
– О Боже! – воскликнула Джоан. – Ты хочешь сказать… никто еще… Идония не…
– Идония говорила. Когда мне было лет десять. Но мне кажется, я неверно поняла ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
Она пыталась собрать в кулак всю свою волю. Но как ей было устоять против такого поцелуя? Ей становилось все жарче, ее тело устремилось ему навстречу.
Губы скользили по ее щеке, шее, плечу, задерживаясь там, где бешено билась жилка. Он перебирал ее до предела натянутые нервы и чувства так, как будто это были струны лютни. Она понимала, что сдается, но наслаждение, захлестывающее с каждой новой лаской, заставляло желать все большего.
Он осторожно, но решительно потянул за края полотенца, и Кристиана очнулась.
– Нет, – прошептала она.
– Да, – сказал он.
Полотенце выскользнуло из-под ее рук и приоткрыло спину. Тот страх, что вроде и не был страхом, вспыхнул с новой силой, и она намертво вцепилась в свой скудный наряд.
Он не стал продолжать борьбу, а лишь крепко обнял ее. Она чувствовала обнаженной кожей спины его теплые ладони.
Это ощущение потрясло ее. Даже восторг от его поцелуев как-то померк. Где-то в глубине себя она вновь почувствовала то странное пульсирование.
Он снова приник к ее губам, а его руки скользили все ниже, по бедрам, пояснице и ягодицам. Она удивленно вздрогнула. Незнакомое ей доселе пульсирование пошло в галоп. Это происходило где-то в самом низу, его руки находились совсем близко от этого места.
Она уже не в силах была остановить его. Голос разума совсем ослабел и затих. Возбуждение, впервые испытанное ею в Смитфилде, затмило все прочее.
Он обхватил ее с такой властной настойчивостью, что она ахнула и пульсирующий сгусток наслаждения вспыхнул, как жаркое пламя.
Его пальцы замерли у ее бедер, там, где они соединялись. Она испытывала то же, что и когда ждала прикосновения к своей груди, только сейчас сила этого яростного предвкушения потрясла Кристиану.
Внезапно страх вновь поднялся из глубины ее души. Происходило нечто такое, чего никогда не было между нею и Стивеном.
– Дэвид, – слабо запротестовала она.
Он поднял голову и посмотрел на нее. Его лицо преобразилось и было прекрасным. Нежность, светившаяся в его глазах, лишила ее дара речи.
Он прижал ее бедра к себе, и она почувствовала, как в ее живот уперлось что-то жаркое и твердое.
От неожиданности ее глаза широко открылись. Он снова наклонился, чтобы поцеловать ее.
– Да, – тихо сказал он.
Очень странная мысль сначала как-то робко возникла у нее в голове, а потом стала обретать все более четкие очертания.
Нет, это невозможно!
Словно читая ее мысли, его рука скользнула между ее бедер. Его пальцы нашли то средоточие всех ее ощущений, что так безудержно стремилось к удовлетворению.
Она вскрикнула от остроты наслаждения, но тут же вырвалась из его рук.
Его реакция была столь же сильной. Удивление сменилось недоумением, а потом и гневом. Потуже обмотавшись полотенцем, она отошла, отчаянно пытаясь разобраться в собственных мыслях и чувствах.
Она не хотела его рассердить. Ей хотелось объяснить. Но как объяснить?.. Причудливая, нелепая идея застряла в ее мозгу. Возможно, она ошибается, и, если заговорить с ним об этом, он не поймет. И все же она не хотела, чтобы он так прикасался к ней, пока она точно не убедится.
Он продолжал смотреть на нее, но тепло в его взгляде сменилось холодной непроницаемостью. Кристиана чувствовала себя страшно глупо, стоя посреди комнаты в одном полотенце, и не знала, как выйти из этого положения.
– Ну что ж, Кристиана. Если ты не хочешь отдаться мне сейчас, я подожду, – наконец вымолвил он.
Она вздрогнула. «Отдайся мне», – умолял ее Стивен в тот день. Она думала, что он предлагает ей выйти замуж. Но похоже, это имело какое-то иное значение. Неужели она все поняла совершенно неверно?
Ей необходимо с кем-то поговорить. Сейчас же. Но с кем? С Джоан. А достаточно ли просвещена Джоан?
Дэвид направился к двери. «Сегодня ты очнешься от грез», – сказал он, и она очнулась. Пробуждение было ужасным.
– Я не вернусь, Кристиана. Пусть будет по-твоему. Сегодня я узнал, что Эдуард будет присутствовать на нашей свадьбе. Если я понадоблюсь тебе до этого, ты знаешь, где меня найти.
Он повернулся, чтобы уйти. В сумятице мыслей, одолевавших Кристиану, вдруг всплыл один мучивший ее вопрос.
– Кто вам Франс ван Хорст?
Вопрос был неожиданным и нелогичным, поэтому застал Дэвида врасплох, но он быстро взял себя в руки.
– Он фламандский торговец. У нас общие дела.
Он лгал. Кристиана кожей чувствовала это. «Боже милостивый, осталось всего двенадцать дней, а я совсем его не знаю».
Потрясение обострило ее интуицию. Масса пробелов в сведениях о Дэвиде вдруг стали вполне очевидными. Она просто не замечала их раньше, не обращала на них внимания.
Например, таинственные встречи с Франсом ван Хорстом. Загадочные поездки, которые он столь часто предпринимал. Каким образом он оказался на короткой ноге с Эдуардом? Зачем просил ее руки и собирается платить огромный выкуп? Почему его слуга напоминает солдата? Откуда ему известно, что Стивен не приедет? А ведь он точно это знал.
Наконец она заговорила.
– Кто вы? На самом деле?
Вопрос вновь застал его врасплох. На кратчайшее мгновение маска упала с его лица, и в глазах цвета морской лазури она увидела бездну чувств. Потом маска вновь была водружена на место, и он улыбнулся. Это была легкая, ничего не выражавшая улыбка.
Он открыл дверь.
– Вы знаете, кто я, миледи. Я – лондонский торговец, заплативший целое состояние за право уложить вас в свою постель.
Она стояла, по-прежнему придерживая полотенце, и слушала его удалявшиеся шаги.
На ее последний вопрос он ответил на том же языке, на котором он был задан. На прекрасном французском, с истинно парижским выговором.
Наступила глубокая ночь. Все во дворце стихло, и Кристиана выскользнула из постели. Леди Идония спала мертвым сном. Неудивительно, она вернулась после прогулки с Сиэгом раскрасневшаяся, со сверкающими глазами и выглядела гораздо моложе своих тридцати восьми лет. Без шарфа, со спутавшимися волосами, она без особого жара пробормотала что-то осуждающее в адрес самого Дэвида и его самоуверенного слуги.
Кристиана добралась до кровати Джоан и тронула ее за плечо. Вокруг была кромешная тьма, и это вполне устраивало ее. Она чувствовала себя полной идиоткой и не хотела видеть, как развеселится ее подруга.
Наконец Джоан проснулась.
– Это я, Кристиана. Мне нужно поговорить с тобой. Это очень важно.
Последовали потягивания и зевки, потом Джоан подвинулась, и Кристиана уселась рядом, накрывшись покрывалом.
– Джоан, мне нужно знать, что происходит между мужчиной и женщиной, когда они женятся.
– О Боже! – воскликнула Джоан. – Ты хочешь сказать… никто еще… Идония не…
– Идония говорила. Когда мне было лет десять. Но мне кажется, я неверно поняла ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75