В течение нескольких минут, пока Пенелопа не отрекомендовала его, Данте оценивающе разглядывал Бьянку. Столь откровенный изучающий взгляд смутил Верджила – он вдруг почувствовал, что, взявшись за это дело, поступает бесчестно. Впрочем, подобные вещи устраивали во все времена и, как правило, совершенно открыто.
Данте не спеша приблизился к своей жертве. Его успех у женщин объяснялся не столько упорными домогательствами, сколько присущим ему магнетизмом: Одна дама как-то проговорилась Верджилу, что когда Данте заглядывает ей в глаза, ей кажется, будто он видит ее душу насквозь, и у нее от этого прерывается дыхание.
Однако рассмотреть душу мисс Бьянки Кенвуд оказалось не так-то просто: она без затей, непринужденно ответила на приветствие Данте, и дух у нее при этом, кажется, не захватило. Верджил не мог не отдать должное ее самообладанию, хотя по намеченному плану она должна была влюбиться в его брата с первого взгляда.
– А Верджила вы помните. – Пенелопа бесцеремонно указала на брата.
– Мистера Дюклерка нельзя забыть. Я очарована возможностью снова видеть вас, сэр. Надеюсь, прежде чем вы уедете, мы сможем поговорить.
– Конечно, если пожелаете.
О да, она этого желала! Уже две недели подряд Бьянка проговаривала про себя заранее заготовленную на этот случай речь, так как все еще негодовала на его властное вмешательство в ее дела, из-за которого она очутилась здесь.
Внезапно она сообразила, что неотрывно смотрит на Верджила и все это заметили.
– Вы довольны своим пребыванием у нас? – вежливо спросил Данте, подводя ее к канапе.
– Очень довольна, благодарю вас.
Он сел рядом, во все глаза глядя на нее. Данте был хорош собой, хотя, пожалуй, немного тонковат, будто Бог, создавая старшего брата, использовал весь свой лучший материал, и, создавая Данте, ему пришлось обходиться тем, что осталось. Его прекрасные карие глаза, опушенные густыми ресницами, выражали неуместную фамильярность.
Да, они всё видели. Бьянка спорила с Шарлоттой, уверяя ее, что из проезжавшего мимо экипажа никто не выглянет. В действительности в какой-то момент ей самой почудились в окне лица мужчин; однако, раз до сих пор об этом ничего сказано не было, она решила, что нечего об этом и думать…
– Так, стало быть, вас назвали в честь итальянского поэта. – Она ощутила неловкость оттого, что Верджил Дюклерк видел ее почти нагой. Как ни странно, тот факт, что его брат тоже видел ее, Бьянку совершенно не волновал.
– Эта не очень удачная мысль пришла в голову моему отцу, который мнил себя стихотворцем и назвал сыновей именами великих поэтов. Нашего старшего брата звали Милтон.
– Должно быть, хуже ничего нельзя придумать. Лучше бы он назвал вас в честь героев, а не авторов.
Шарлотта хихикнула.
– Улисс, Эней и тому подобное? Это было бы вообще ужасно.
– Слава Богу, он не обратился к своим любимым легендам о короле Артуре, – согласился Данте. – Ланселот, Гавейн или Галаад…
Они еще немножко повеселились, обсуждая возможные имена, а потом к ним присоединилась Пенелопа. Но человек у окна так и остался стоять в стороне. При этом Бьянка интуитивно чувствовала, что он с большим интересом следит за этим добродушным подшучиванием, – лишним доказательством тому служил его взгляд, который он изредка бросал в их сторону.
Бьянка со своего места могла хорошо рассмотреть виконта – он был отлично сложен, высок и строен. В его плечах и ногах, по-видимому, скрывалось гораздо больше силы, чем казалось на первый взгляд. Теперь, когда виконт не хмурился, он выглядел по-своему красивым – крепкий, с грубыми, мужественными чертами, с поразительными голубыми глазами, которые, казалось, видели человека насквозь.
Вот и сейчас он пристально посмотрел на Бьянку, перехватив на себе ее взгляд. Она, как ей показалось, не дрогнув и не покраснев, снова повернулась к Данте. Ей по-прежнему было не по себе, и все чудилось, будто, глядя на нее, виконт вспоминает, как она купалась в озере.
Данте между тем что-то говорил ей, но Бьянка, ответив ему вопросом на вопрос, завела светский разговор в соответствии с правилами хорошего тона, принятыми у нее на родине.
– А что вы делаете?
Последовало гробовое молчание.
– Делаю? – переспросил Данте после длительной паузы.
– Ваш брат, как я понимаю, заседает в парламенте. А вы чем занимаетесь?
Шарлотта хихикнула. Верджил, казалось, плотнее сжал губы, но глаза его заблестели, и он с любопытством посмотрел на брата.
Данте улыбнулся:
– Я джентльмен.
– Это не подвергается сомнению, но где вы служите?
– Он ведь джентльмен, мисс Кенвуд, – хмыкнул Верджил. Быть джентльменом означало не делать ничего, что приносило бы доход. Рафинированный молодой человек рядом с ней вдруг показался Бьянке таким же непонятным и далеким, как индейцы, которых она видела как-то раз, когда мать возила ее по пограничным городам. Именно это имела в виду бабушка Эдит, предупреждая ее: страна во многом покажется ей знакомой, но в некоторых отношениях она очень странная.
– Полагаю, в Соединенных Штатах тоже есть джентльмены… – попыталась сгладить неловкость Пенелопа.
– У нас есть люди с большим состоянием и высоким положением. Там есть такие же обширные поместья, как это. Но человек, который не работает… Понимаете, это считается почти грехом.
Бьянка тотчас пожалела о своих словах. Праздность, по ее мнению, являлась признаком серьезного изъяна в характере, но она вовсе не хотела никого оскорбить.
Наконец виконт нарушил молчание:
– Очень интересно и… необычно. Но ваша страна еще так молода…
Последуй подобное заявление от кого-то другого, Бьянка пропустила бы его мимо ушей.
– На примере старой Англии мы уже знаем, что сила за молодыми!
– Вы имеете в виду нашу последнюю войну? Поверьте, если бы не Бонапарт, эта небольшая стычка закончилась бы иначе.
Бьянке с трудом удавалось сохранить вежливый тон.
– Мой отец погиб в этой, как вы выразились, стычке, мистер Дюклерк.
Снова воцарилось молчание, затем Пенелопа, слабо улыбнувшись, поднялась и спросила как можно более приветливо:
– А почему бы нам не пообедать?
Во время обеда Данте всячески старался привлечь внимание Бьянки. Виконт говорил мало. Бьянка несколько раз поднимала глаза и замечала на себе его пристальный, изучающий взгляд, как будто он подводил итоги. «Пока ничего, кроме неприятностей, – хотелось ей ответить. – Нужно немедленно отправить меня собирать вещи».
После обеда Бьянка намеревалась подойти к виконту с разговором, но, как только они перешли в гостиную, Верджил, извинившись, удалился. Данте остался и сел играть с девушками в карты. Было заметно, что он хвалил игру Бьянки намного больше, чем она того заслуживала, а его улыбка все откровеннее выдавала разгорающуюся страсть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89