Избалованный затишьем, воцарившимся в парке в годы войны в связи с заметным сокращением населения Парижа, он уже не мог примириться с наводнившими город солдатами оккупационных войск, с утра до позднего вечера бесцельно фланирующими по улочкам и скверам и горланящими похабные песни. В равной мере его бесили и демобилизованные соотечественники, и британские гвардейцы, и прусские служаки. В ясный весенний день эта бесцеремонная разношерстная публика заполонила примыкающие к парку классические аркады, летние кафе и скамейки на аллеях.
Вот почему старый ученый был приятно удивлен, обнаружив укромный уголок, откуда можно было спокойно созерцать прогуливающихся по дорожкам прекрасных дам, и наслаждаться при этом относительной тишиной. Правда, на одной из скамеек уже сидел какой-то мужчина и читал книгу.
Присев на каменную тумбу, нагретую солнцем, Гюстав положил руки на трость, сжал ее коленями и блаженно зажмурился. Он проделывал эту процедуру регулярно, будучи уверен, что солнечные ванны улучшают память и вообще работу мозга.
Сегодня же ему вдобавок хотелось немного успокоиться. Ведь грядущей ночью, еще до наступления рассвета, ему предстояло узнать, был ли он прав в отношении купленного у Сент-Джона манускрипта и произойдут ли в его жизни кардинальные перемены.
На аллее появились две молодые дамы. В ожидании, что они сядут где-то рядом, его сердце затрепетало. Но, к его огорчению, дамам что-то не понравилось, и они пошли в обратном направлении.
Гюстав решил, что их отпугнуло что-то в его костюме, и поспешил убедиться, застегнута ли у него ширинка.
– У вас все в порядке, месье Дюпре, их напугал я! – отложив в сторону книгу, промолвил господин с соседней скамьи.
Приглядевшись к нему, Дюпре решил, что его сальные космы и длинные старомодные усы действительно могли произвести отталкивающее впечатление на чувствительных дамочек. А когда этот неприятный субъект осклабился, обнажив гнилые желтые зубы, Гюстав распознал в нем негодяя, рядом с которым порядочные французы брезговали даже находиться, и встал, чтобы уйти.
– Не уподобляйтесь этим гнусным лицемерам, Дюпре! – рявкнул его мерзкий сосед. – Пытаться унизить меня просто глупо.
Месье Дюпре оцепенел и затравленно огляделся по сторонам, опасаясь, что кто-то из его знакомых увидит, что он разговаривает с изгоем, отвергнутым парижским обществом.
– Неужели вы даже не поприветствуете меня, старина? Неужели мы с вами не перекинемся словечком-другим о добрых старых временах? – не унимался отвратительный предатель.
– Я не здороваюсь с изменниками! – пробурчал Гюстав.
– А я гляжу, вы стали теперь еще и знатоком человеческих душ! Очевидно, придумали какой-нибудь математический способ отделения зерен от плевел вопреки отсутствию очевидных различий между ними, – съязвил субъект.
– Оставьте меня в покое! – повысил голос ученый. – Я не желаю с вами общаться, Эркюль! Общеизвестно, что вы продавали наши секреты англичанам, и поэтому теперь все вас презирают. Даже высокомерные британцы глядят на вас свысока, им тоже претит общение с мерзавцем, предавшим свою родину.
– Наполеон свихнулся, Гюстав! – возразил Эркюль. – Он готов был погубить Францию ради утоления своей жажды власти. Успехи вскружили ему голову, он даже согласился стать императором! Этот самодовольный выскочка потерял ощущение реальности. Нами правил умалишенный!
– Значит, вы теперь стали врачом-психиатром? – хмыкнув, ехидно пробурчал Дюпре.
– Я солдат, который временно ослеп от слишком яркого ореола своего кумира и слишком поздно прозрел. Но я ни о чем не жалею и, уверяю вас, непременно найду себе достойное применение на своей родине.
– Да как вы смеете намекать, что действовали столь позорным образом исключительно в интересах Франции, стремясь освободить ее от тирании! – в гневе вскричал Дюпре. – Вы рассчитывали, что благодарные англичане окажут вам после войны всяческие почести и ответные услуги. Какой же вы глупец! И как только вы осмелились остаться в Париже, где все знают, что вы представляете собой на самом деле?!
– Вот именно потому-то я и не покинул Париж! – пылко ответил ему Эркюль. – Я надеюсь разыскать того мерзавца, который меня предал. Ведь я был связан лишь с одним полковником, погибшим в бою под Ватерлоо.
Гюстав в сердцах стукнул о землю тростью и сказал:
– Прощайте, Эркюль. И при нашей следующей встрече не ждите от меня приветствий.
– Вы не здоровались со мной на протяжении всех двадцати четырех лет нашего знакомства, поэтому я на вас не обижаюсь.
Гюстав повернулся к нему спиной и решительно пошел прочь. Эркюль расхохотался и бросил ему вдогонку странный вопрос:
– Я забыл спросить у вас, Дюпре, успешно ли пополняется ваша знаменитая библиотека?
По спине Гюстава пробежал озноб, и он ускорил шаг.
Домик Марго, располагавшийся неподалеку от особняка Сент-Джона, был маленьким, но очень милым. Прекрасно выглядела сегодня в своем голубом платье и новом серебряном ожерелье и его хозяйка – всем своим видом она как бы подтверждала, что лучше пропускать наставления мадам Леблан мимо ушей и жить своим умом.
Потратив битый час на воспоминания о школьных годах, подруги отправились в близлежащий парк. Там уже выгуливала двух детишек знакомая Марго по имени Мария, служившая гувернанткой в семье высокопоставленного вельможи, обладавшего обширными связями в английских правительственных кругах.
Судя по бледному лицу Марии, легко было догадаться, что ей приходится не только присматривать за детьми, но и выполнять иную домашнюю работу. Диана усомнилась, что она может свободно встречаться с друзьями, как избалованная Марго, поскольку свободного времени у бедняжки наверняка не оставалось.
Расспросить свою новую знакомую относительно отца Диане в этот раз не удалось. Их разговор прервал бесцеремонный английский офицер, который с наглой ухмылкой обнял Марию за талию и что-то шепнул ей на ушко. Густо покраснев, она высвободилась и поспешно увела детей из парка. Офицер подмигнул оцепеневшим подругам, расхохотался и неспешно удалился в направлении других прогуливающихся по аллее дам.
Марго ловко разрядила обстановку, заведя разговор о женской моде и престижных салонах. Диана не преминула проявить осведомленность в этих вопросах и похвасталась своим новым гардеробом. Марго одобрила обновки, взяла ее под руку и увела из парка, сославшись на то, что ожидает гостей.
– Не волнуйся, хамов, подобных этому офицеру, среди моих друзей нет, – успокоила она Диану, когда подруги подошли к ее дому.
К своему смущению и удивлению, Диана заметила чуть поодаль экипаж Сент-Джона, сам Дэниел прогуливался взад и вперед по тротуару. Заметив дам, он приподнял шляпу и кивнул им.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
Вот почему старый ученый был приятно удивлен, обнаружив укромный уголок, откуда можно было спокойно созерцать прогуливающихся по дорожкам прекрасных дам, и наслаждаться при этом относительной тишиной. Правда, на одной из скамеек уже сидел какой-то мужчина и читал книгу.
Присев на каменную тумбу, нагретую солнцем, Гюстав положил руки на трость, сжал ее коленями и блаженно зажмурился. Он проделывал эту процедуру регулярно, будучи уверен, что солнечные ванны улучшают память и вообще работу мозга.
Сегодня же ему вдобавок хотелось немного успокоиться. Ведь грядущей ночью, еще до наступления рассвета, ему предстояло узнать, был ли он прав в отношении купленного у Сент-Джона манускрипта и произойдут ли в его жизни кардинальные перемены.
На аллее появились две молодые дамы. В ожидании, что они сядут где-то рядом, его сердце затрепетало. Но, к его огорчению, дамам что-то не понравилось, и они пошли в обратном направлении.
Гюстав решил, что их отпугнуло что-то в его костюме, и поспешил убедиться, застегнута ли у него ширинка.
– У вас все в порядке, месье Дюпре, их напугал я! – отложив в сторону книгу, промолвил господин с соседней скамьи.
Приглядевшись к нему, Дюпре решил, что его сальные космы и длинные старомодные усы действительно могли произвести отталкивающее впечатление на чувствительных дамочек. А когда этот неприятный субъект осклабился, обнажив гнилые желтые зубы, Гюстав распознал в нем негодяя, рядом с которым порядочные французы брезговали даже находиться, и встал, чтобы уйти.
– Не уподобляйтесь этим гнусным лицемерам, Дюпре! – рявкнул его мерзкий сосед. – Пытаться унизить меня просто глупо.
Месье Дюпре оцепенел и затравленно огляделся по сторонам, опасаясь, что кто-то из его знакомых увидит, что он разговаривает с изгоем, отвергнутым парижским обществом.
– Неужели вы даже не поприветствуете меня, старина? Неужели мы с вами не перекинемся словечком-другим о добрых старых временах? – не унимался отвратительный предатель.
– Я не здороваюсь с изменниками! – пробурчал Гюстав.
– А я гляжу, вы стали теперь еще и знатоком человеческих душ! Очевидно, придумали какой-нибудь математический способ отделения зерен от плевел вопреки отсутствию очевидных различий между ними, – съязвил субъект.
– Оставьте меня в покое! – повысил голос ученый. – Я не желаю с вами общаться, Эркюль! Общеизвестно, что вы продавали наши секреты англичанам, и поэтому теперь все вас презирают. Даже высокомерные британцы глядят на вас свысока, им тоже претит общение с мерзавцем, предавшим свою родину.
– Наполеон свихнулся, Гюстав! – возразил Эркюль. – Он готов был погубить Францию ради утоления своей жажды власти. Успехи вскружили ему голову, он даже согласился стать императором! Этот самодовольный выскочка потерял ощущение реальности. Нами правил умалишенный!
– Значит, вы теперь стали врачом-психиатром? – хмыкнув, ехидно пробурчал Дюпре.
– Я солдат, который временно ослеп от слишком яркого ореола своего кумира и слишком поздно прозрел. Но я ни о чем не жалею и, уверяю вас, непременно найду себе достойное применение на своей родине.
– Да как вы смеете намекать, что действовали столь позорным образом исключительно в интересах Франции, стремясь освободить ее от тирании! – в гневе вскричал Дюпре. – Вы рассчитывали, что благодарные англичане окажут вам после войны всяческие почести и ответные услуги. Какой же вы глупец! И как только вы осмелились остаться в Париже, где все знают, что вы представляете собой на самом деле?!
– Вот именно потому-то я и не покинул Париж! – пылко ответил ему Эркюль. – Я надеюсь разыскать того мерзавца, который меня предал. Ведь я был связан лишь с одним полковником, погибшим в бою под Ватерлоо.
Гюстав в сердцах стукнул о землю тростью и сказал:
– Прощайте, Эркюль. И при нашей следующей встрече не ждите от меня приветствий.
– Вы не здоровались со мной на протяжении всех двадцати четырех лет нашего знакомства, поэтому я на вас не обижаюсь.
Гюстав повернулся к нему спиной и решительно пошел прочь. Эркюль расхохотался и бросил ему вдогонку странный вопрос:
– Я забыл спросить у вас, Дюпре, успешно ли пополняется ваша знаменитая библиотека?
По спине Гюстава пробежал озноб, и он ускорил шаг.
Домик Марго, располагавшийся неподалеку от особняка Сент-Джона, был маленьким, но очень милым. Прекрасно выглядела сегодня в своем голубом платье и новом серебряном ожерелье и его хозяйка – всем своим видом она как бы подтверждала, что лучше пропускать наставления мадам Леблан мимо ушей и жить своим умом.
Потратив битый час на воспоминания о школьных годах, подруги отправились в близлежащий парк. Там уже выгуливала двух детишек знакомая Марго по имени Мария, служившая гувернанткой в семье высокопоставленного вельможи, обладавшего обширными связями в английских правительственных кругах.
Судя по бледному лицу Марии, легко было догадаться, что ей приходится не только присматривать за детьми, но и выполнять иную домашнюю работу. Диана усомнилась, что она может свободно встречаться с друзьями, как избалованная Марго, поскольку свободного времени у бедняжки наверняка не оставалось.
Расспросить свою новую знакомую относительно отца Диане в этот раз не удалось. Их разговор прервал бесцеремонный английский офицер, который с наглой ухмылкой обнял Марию за талию и что-то шепнул ей на ушко. Густо покраснев, она высвободилась и поспешно увела детей из парка. Офицер подмигнул оцепеневшим подругам, расхохотался и неспешно удалился в направлении других прогуливающихся по аллее дам.
Марго ловко разрядила обстановку, заведя разговор о женской моде и престижных салонах. Диана не преминула проявить осведомленность в этих вопросах и похвасталась своим новым гардеробом. Марго одобрила обновки, взяла ее под руку и увела из парка, сославшись на то, что ожидает гостей.
– Не волнуйся, хамов, подобных этому офицеру, среди моих друзей нет, – успокоила она Диану, когда подруги подошли к ее дому.
К своему смущению и удивлению, Диана заметила чуть поодаль экипаж Сент-Джона, сам Дэниел прогуливался взад и вперед по тротуару. Заметив дам, он приподнял шляпу и кивнул им.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81