Она едва реагировала на окружающее. К тому же она была беременной и, судя по всему, вот-вот собиралась родить.
– Она навахо. Я немного знаю их язык, – сказал Адам солдатам. – Где доктор Мэнгон? Давайте внесем ее в дом. Осторожнее!
Как только индианку подняли, подбежала Элиза. Едва взглянув на несчастную, она тут же закатила истерику.
– Вышвырните ее отсюда! Эта грязная тварь – одна из них! Она была с теми, кто напал на наш караван. Я не хочу, чтобы она хоть секунду оставалась в форте. Вышвырни же ее отсюда, Адам!
Адам коротко бросил солдатам, чтобы девушку отнесли в лазарет, повернулся и сухо сказал жене:
– Элиза, может, она и индианка, но она человек. Она собирается родить ребенка. Мы сделаем все, что в наших силах, чтобы помочь ей. А после уже подумаем, что с ней дальше делать. А сейчас – уходи, я не собираюсь больше терпеть твои выходки. Ты меня слышишь?
Джули изумленно уставилась на Элизу. Она ничего не понимала. Элиза словно потеряла рассудок. Почему ее так взволновало появление индианки? Она же не может причинить им никакого вреда, особенно в ее теперешнем состоянии. Неужели Элиза приходит в такое состояние от одного лишь воспоминания о той кровавой бойне? Джули подумала, что тогда, быть может, лучше ей самой и не пытаться ничего вспомнить.
Вернувшись в комнату, Элиза смогла наконец дать выход своему бешенству и панике. Она должна избавиться от Джули Маршалл раз и навсегда! А если Сюджин расскажет кому-нибудь о том, что маленький Адам на самом-то деле вовсе не Адам, а Даррелл Маршалл? Поверит ли ей кто-нибудь? Мир Элизы разваливался на глазах. Ей нужно было действовать быстро. Она села возле окна и уставилась в ночное небо, лихорадочно пытаясь найти выход.
Глава 22
Гарнизонным лазаретом служила маленькая, тесная угловая комнатушка в главном здании форта, В ней находились только две узкие койки да стол с хирургическими инструментами и другими медицинскими штучками, В комнате не было ни окон, ни камина. Когда студеный зимний ветер, без труда проникавший в помещение сквозь щели в стенах, досаждал слишком уж сильно, доктор Мэнгон обычно посылал за ведрами с горячими углями, чтобы хоть как-то обогреть помещение.
Доктор Мэнгон был небольшого роста и почти совсем лысый. Иногда с ним было совсем непросто поладить. Солдаты, которые, к слову сказать, его недолюбливали, за глаза называли доктора «бостонским занудой». Частная практика в его родном Бостоне была бы для него куда более легким и приятным занятием, но во время службы в Армии Союза он осознал, сколь не хватает медицинского персонала на приграничных землях, и вызвался служить в этом диком районе. Его природный характер вкупе с суровыми буднями гарнизонного врача сделали его ужасно раздражительным, вечно недовольным как самим собой, так и всеми вокруг.
– Ну и что это такое? – недовольно пробурчал он, когда в комнату внесли Сюджин. Он снял очки с толстыми линзами, и его взгляд стал еще суровее. – Вы приносите ко мне индейскую скво, которая вот-вот разродится кучей маленьких индейцев, а они, когда вырастут, снимут потом со старого доктора скальп, так, что ли?
Адам уже давно привык в вечному брюзжанию Мэнгона и знал, что за маской старого зануды скрывается прекрасный, добрый человек.
– О чем вы беспокоитесь, док? – усмехнулся он. – Неужели вы думаете, что найдется хоть один индеец, который позарится на вашу лысину?
– Оставьте свои шуточки, молодой человек! – огрызнулся доктор Мэнгон и сделал знак солдатам положить девушку на койку. – Откуда она взялась на нашу голову?
Адам рассказал ему то немногое, что знал сам, и тут они заметили Джули, которая в нерешительности топталась у дверей.
– Ну а вы что здесь делаете? – сердито поинтересовался доктор. – Может, вы врач?
– Эй, док, будьте с ней помягче, – попросил Адам. – Боюсь, она единственная женщина, готовая вам помочь. Остальные наотрез отказываются помогать индианке.
– Я сделаю все, что смогу, – сказала Джули доктору, который только одобрительно хрюкнул в ответ. Адам и остальные мужчины вышли из комнаты:
– Станьте рядом и делайте то, что я вам скажу, – сказал Мэнгон. Он поднял Сюджин веки, затем осмотрел ее и в ужасе отпрянул. – Разрази меня гром, вы только взгляните! Видите эти синяки и порезы? Похоже, ее пытали. Ее били, резали и, я бы сказал, даже жгли раскаленным железом. Боже милостивый, это еще чудо, что она жива! Да кто же мог сделать такое?
Джули полным сочувствия взглядом смотрела на лежащее перед ней измученное тело. Только подумать, что довелось вынести бедной девушке.
– Она выживет? – спросила Джули.
– Может быть. – Доктор принялся стаскивать с Сюджин ее изорванные, грязные кожаные одежды. Затем покрыл ее тело одеялом. Опытной рукой он надавил индианке на живот, чуть подождал, затем надавил сильнее.
– Она без сознания, поэтому мне придется сделать все за нее, – объяснил он.
Джули напряглась, готовая выполнить все, что он скажет. Доктор нажимал на живот Сюджин снова и снова.
– Отлично… он появляется! – воскликнул наконец Мэнгон. – Возьмите с другой койки одеяло и будьте готовы завернуть в него ребенка, как только я вам его передам.
Джули взяла одеяло и встала позади доктора. Наконец он медленно повернулся, держа в руках крошечное бездыханное тельце. Шея ребенка была перетянута пуповиной.
– Он уже начал разлагаться. Наверное, умер уже несколько дней назад. Подайте-ка мне вон тот скальпель.
Чувствуя головокружение, Джули повернулась, нашла инструмент и протянула его доктору. Он умело отделил ребенка от матери, затем завернул в одеяло и передал его в трясущиеся руки Джули.
– Отдайте его часовому. Пусть похоронят прямо сейчас.
Джули бросилась выполнять поручение.
– И скажите, пусть передадут капитану Тэтчеру, что нужно приготовить для женщины теплое помещение и найти кого-нибудь, кто бы за ней присмотрел. Я сделаю все, что смогу, но не собираюсь сидеть с ней всю ночь в этой холодрыге.
Через час доктор Мэнгон вышел от своей пациентки, устало вытер полотенцем руки и заявил:
– Она слаба, но при хорошем уходе должна выкарабкаться. Индианки выносливее, чем белые женщины. По крайней мере, так говорят. А сейчас, – вздохнув, сказал он, – я усядусь у камина и выпью рюмочку бренди.
– Подождите, – окликнула его Джули, когда он повернулся и направился к выходу. – Часовой еще не вернулся. Что же мне делать?
– Останьтесь с ней и не дайте ей замерзнуть.
– Но здесь это невозможно.
– Джули, я оставляю ее на ваше попечение, – устало бросил доктор. – Будем надеяться, что капитан найдет, куда ее перенести.
Джули плотно закутала индианку в одеяло и пошла на улицу искать часового. Неподалеку стоял другой, незнакомый ей солдат, и она обратилась к нему:
– А где тот, что раньше стоял на посту?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
– Она навахо. Я немного знаю их язык, – сказал Адам солдатам. – Где доктор Мэнгон? Давайте внесем ее в дом. Осторожнее!
Как только индианку подняли, подбежала Элиза. Едва взглянув на несчастную, она тут же закатила истерику.
– Вышвырните ее отсюда! Эта грязная тварь – одна из них! Она была с теми, кто напал на наш караван. Я не хочу, чтобы она хоть секунду оставалась в форте. Вышвырни же ее отсюда, Адам!
Адам коротко бросил солдатам, чтобы девушку отнесли в лазарет, повернулся и сухо сказал жене:
– Элиза, может, она и индианка, но она человек. Она собирается родить ребенка. Мы сделаем все, что в наших силах, чтобы помочь ей. А после уже подумаем, что с ней дальше делать. А сейчас – уходи, я не собираюсь больше терпеть твои выходки. Ты меня слышишь?
Джули изумленно уставилась на Элизу. Она ничего не понимала. Элиза словно потеряла рассудок. Почему ее так взволновало появление индианки? Она же не может причинить им никакого вреда, особенно в ее теперешнем состоянии. Неужели Элиза приходит в такое состояние от одного лишь воспоминания о той кровавой бойне? Джули подумала, что тогда, быть может, лучше ей самой и не пытаться ничего вспомнить.
Вернувшись в комнату, Элиза смогла наконец дать выход своему бешенству и панике. Она должна избавиться от Джули Маршалл раз и навсегда! А если Сюджин расскажет кому-нибудь о том, что маленький Адам на самом-то деле вовсе не Адам, а Даррелл Маршалл? Поверит ли ей кто-нибудь? Мир Элизы разваливался на глазах. Ей нужно было действовать быстро. Она села возле окна и уставилась в ночное небо, лихорадочно пытаясь найти выход.
Глава 22
Гарнизонным лазаретом служила маленькая, тесная угловая комнатушка в главном здании форта, В ней находились только две узкие койки да стол с хирургическими инструментами и другими медицинскими штучками, В комнате не было ни окон, ни камина. Когда студеный зимний ветер, без труда проникавший в помещение сквозь щели в стенах, досаждал слишком уж сильно, доктор Мэнгон обычно посылал за ведрами с горячими углями, чтобы хоть как-то обогреть помещение.
Доктор Мэнгон был небольшого роста и почти совсем лысый. Иногда с ним было совсем непросто поладить. Солдаты, которые, к слову сказать, его недолюбливали, за глаза называли доктора «бостонским занудой». Частная практика в его родном Бостоне была бы для него куда более легким и приятным занятием, но во время службы в Армии Союза он осознал, сколь не хватает медицинского персонала на приграничных землях, и вызвался служить в этом диком районе. Его природный характер вкупе с суровыми буднями гарнизонного врача сделали его ужасно раздражительным, вечно недовольным как самим собой, так и всеми вокруг.
– Ну и что это такое? – недовольно пробурчал он, когда в комнату внесли Сюджин. Он снял очки с толстыми линзами, и его взгляд стал еще суровее. – Вы приносите ко мне индейскую скво, которая вот-вот разродится кучей маленьких индейцев, а они, когда вырастут, снимут потом со старого доктора скальп, так, что ли?
Адам уже давно привык в вечному брюзжанию Мэнгона и знал, что за маской старого зануды скрывается прекрасный, добрый человек.
– О чем вы беспокоитесь, док? – усмехнулся он. – Неужели вы думаете, что найдется хоть один индеец, который позарится на вашу лысину?
– Оставьте свои шуточки, молодой человек! – огрызнулся доктор Мэнгон и сделал знак солдатам положить девушку на койку. – Откуда она взялась на нашу голову?
Адам рассказал ему то немногое, что знал сам, и тут они заметили Джули, которая в нерешительности топталась у дверей.
– Ну а вы что здесь делаете? – сердито поинтересовался доктор. – Может, вы врач?
– Эй, док, будьте с ней помягче, – попросил Адам. – Боюсь, она единственная женщина, готовая вам помочь. Остальные наотрез отказываются помогать индианке.
– Я сделаю все, что смогу, – сказала Джули доктору, который только одобрительно хрюкнул в ответ. Адам и остальные мужчины вышли из комнаты:
– Станьте рядом и делайте то, что я вам скажу, – сказал Мэнгон. Он поднял Сюджин веки, затем осмотрел ее и в ужасе отпрянул. – Разрази меня гром, вы только взгляните! Видите эти синяки и порезы? Похоже, ее пытали. Ее били, резали и, я бы сказал, даже жгли раскаленным железом. Боже милостивый, это еще чудо, что она жива! Да кто же мог сделать такое?
Джули полным сочувствия взглядом смотрела на лежащее перед ней измученное тело. Только подумать, что довелось вынести бедной девушке.
– Она выживет? – спросила Джули.
– Может быть. – Доктор принялся стаскивать с Сюджин ее изорванные, грязные кожаные одежды. Затем покрыл ее тело одеялом. Опытной рукой он надавил индианке на живот, чуть подождал, затем надавил сильнее.
– Она без сознания, поэтому мне придется сделать все за нее, – объяснил он.
Джули напряглась, готовая выполнить все, что он скажет. Доктор нажимал на живот Сюджин снова и снова.
– Отлично… он появляется! – воскликнул наконец Мэнгон. – Возьмите с другой койки одеяло и будьте готовы завернуть в него ребенка, как только я вам его передам.
Джули взяла одеяло и встала позади доктора. Наконец он медленно повернулся, держа в руках крошечное бездыханное тельце. Шея ребенка была перетянута пуповиной.
– Он уже начал разлагаться. Наверное, умер уже несколько дней назад. Подайте-ка мне вон тот скальпель.
Чувствуя головокружение, Джули повернулась, нашла инструмент и протянула его доктору. Он умело отделил ребенка от матери, затем завернул в одеяло и передал его в трясущиеся руки Джули.
– Отдайте его часовому. Пусть похоронят прямо сейчас.
Джули бросилась выполнять поручение.
– И скажите, пусть передадут капитану Тэтчеру, что нужно приготовить для женщины теплое помещение и найти кого-нибудь, кто бы за ней присмотрел. Я сделаю все, что смогу, но не собираюсь сидеть с ней всю ночь в этой холодрыге.
Через час доктор Мэнгон вышел от своей пациентки, устало вытер полотенцем руки и заявил:
– Она слаба, но при хорошем уходе должна выкарабкаться. Индианки выносливее, чем белые женщины. По крайней мере, так говорят. А сейчас, – вздохнув, сказал он, – я усядусь у камина и выпью рюмочку бренди.
– Подождите, – окликнула его Джули, когда он повернулся и направился к выходу. – Часовой еще не вернулся. Что же мне делать?
– Останьтесь с ней и не дайте ей замерзнуть.
– Но здесь это невозможно.
– Джули, я оставляю ее на ваше попечение, – устало бросил доктор. – Будем надеяться, что капитан найдет, куда ее перенести.
Джули плотно закутала индианку в одеяло и пошла на улицу искать часового. Неподалеку стоял другой, незнакомый ей солдат, и она обратилась к нему:
– А где тот, что раньше стоял на посту?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58