Выше по склону откололся большой кусок скалы и запрыгал вниз.
– Дамон, оглянись! – сумел выкрикнуть людоед, предупреждая друга.
Более сильный и более проворный, Грозный Волк увернулся от оползня и, прилагая все усилия, чтобы удержаться на ногах, бежал по склону, безуспешно пытаясь догнать кристалл.
– Это сделал не я! – надрывался Мэлдред, стараясь перекричать грохот камнепада. – Клянусь, это не моя магия!
Земля тряслась еще несколько минут, потом все стихло. Дамон добежал до сравнительно ровной площадки и нашел там осколки хрустального шара. Он с горечью посмотрел на маленький пурпурный лоскуток.
– О Боги, нет!
Вне себя от гнева и разочарования, бывший рыцарь выхватил из-за пазухи две резные фигурки, которые Рагх подобрал в лаборатории мага на болоте Сабл, и зашвырнул их как можно дальше. Статуэтки ударились об утес. Тут же вспыхнули ярко-красные молнии, прогремел гром. Гора снова задрожала, обломки камней покатились по склону.
Дамон снова полез за пазуху, намереваясь избавиться от всех магических предметов, казавшихся такими ненадежными, но людоед подошел к нему сзади и большой синей лапой перехватил руку Грозного Волка.
– Остановись! – Избитый и израненный, Мэлдред выглядел жалким. Он весь был покрыт кровью и задыхался. – Остановись, Дамон!
Бывший рыцарь замер, его глаза зло сверкнули.
– Это сделал не я, клянусь. Я не вызывал землетрясения…
– Я знаю. Верю.
Мэлдред удивленно посмотрел на Грозного Волка и отпустил его:
– Я говорил, что не собираюсь больше лгать. Я хочу тебе помочь спастись. Мне нужно спасти… кое-что.
Теперь успокоившись, Дамой понял, что Мэлдреду незачем было уничтожать драгоценный хрустальный шар. Магический предмет был ценен для него не только как для вора, но и как для мага.
– Я знаю. Это сделал мглистый, – сказал бывший рыцарь и вложил лоскуток в ладонь людоеда. – Он обладает огромной магической силой, и я уверен, что он ее использовал. Очевидно, дракон не хочет меня подпускать ближе. Он боится меня, Мэлдред.
Маг посмотрел на ткань, вспоминая, как Сабар, окутанная пурпуром, кружилась в лавандовом тумане, и задаваясь вопросом, разбилась ли чародейка вместе с кристаллом, или она была лишь иллюзией. Он кашлянул и взглянул в глаза Дамона.
– Нет, это не совсем так. – Людоед с трудом сглотнул. – Я не сомневаюсь, что землетрясение вызвал дракон, но он не намерен тебя останавливать. Он хочет, чтобы ты нашел его. Я чувствую это. Но он не хочет, чтобы ты приближался, пока он не будет к этому готов. Он задерживает тебя. Посмотри на свою чешую, он хочет, чтобы…
«Мглистый ждет, когда чешуя полностью покроет мое тело!» – догадался Грозный Волк.
– Да, он пытается меня задержать. Он ждет, пока я не превращусь полностью в потомка, или драконида. или в еще какое-нибудь ужасное создание. Он ждет, пока я полностью не потеряю человеческий облик и душу и буду не в силах ему противостоять.
– Тогда надо идти, – сказал Мэлдред, глядя в сторону гор. – Не дадим дракону победить нас.
Дамон снова двинулся в путь. После землетрясения подъем стал еще круче, и он беспокоился, как бы вход в пещеру не завалило.
Несколько часов они карабкались в гору. Бывший рыцарь все больше и больше беспокоился, не потеряли ли они дорогу. Он думал о Рикали и ребенке – и о Вейреке, который должен был исполнять роль отца; размышлял об их безопасности, о том, вспоминает ли его полуэльфийка, и о том, похож ли на него ребенок…
«Ты никогда этого не узнаешь, Дамон Грозный Волк».
Глаза бывшего рыцаря расширились. Он не произносил этих слов, но ясно слышал их в своем сознании.
«Ты никогда не увидишь их… Рики и ребенка… Ты никогда не позволишь им увидеть твою чешую. Ты никогда не прикоснешься к своему ребенку».
– Нет! – в гневе закричал Дамон. – Это неправда!
Снова подступила острая боль. Жар огнем опалил тело, Дамон отшвырнул алебарду и стал рвать на себе одежду, одновременно пытаясь заткнуть уши, чтобы не слышать назойливых слов.
«Ты никогда не допустишь, чтобы они увидели тебя, поскольку в твоем облике не осталось ничего человеческого. Ты никогда не позволишь им смотреть на чудовище, которым ты стал».
– Нет! Эй ты, проклятая тварь! Я увижу их! Мэлдред окрикнул Грозного Волка в надежде остановить его, но тот ничего не слышал, кроме внутреннего голоса. Дамон заставил себя идти, несмотря на мучительную боль и грохот в голове. С каждым шагом он чувствовал, как трещат и растягиваются его кости, как горит его кожа, обрастая чешуей, и потянулся к спине, ощутив, что на ней что-то выросло.
«Это крылья, – сказал его внутренний голос, – У потомков должны быть крылья, Дамон Грозный Волк».
Пощупав лицо, бывший рыцарь понял, что оно превращается в морду. Он раскрыл рот в крике протеста, но язык стал словно чужим и не слушался.
«В твоем облике ничего не осталось человеческого, Дамон Грозный Волк, скоро у тебя не будет и души».
Дамон пошатнулся, лишь представив себе, как теперь выглядит. Он обернулся и увидел, что Мэлдред отшатнулся. Даже людоед был ошеломлен его видом.
«Я не намерен ни в кого превращаться, не хочу выглядеть как Рагх. У меня еще есть разум, – уговаривал себя Грозный Волк. – Было бы только немного времени в запасе. Пока я не потерял разум, я смогу поднять алебарду, чтобы она помогла мне расстаться с жизнью».
«Живи. Иди ко мне», – сказал голос.
Дамону показалось, что кто-то взял его за руку и повел. Рядом никого не было, бывший рыцарь явственно чувствовал, как его куда-то тянут.
– Именем Темной Королевы, тебе меня не победить! Я скорее убью себя, чем стану потомком-марионеткой!
Послышался низкий, звучный смех – громкий и продолжительный. Казалось, он звучит отовсюду сразу, хотя Грозный Волк знал, что рождается хохот в его сознании.
«Мглистый проник в мой разум, – понял он, – и пытается управлять мной, вести за собой».
– Проклятая тварь хочет увидеть, как я теряю свою душу, – произнес Дамон, едва втягивая воздух пересохшим горлом. – Он хочет посмотреть, как во мне умирает человек.
Бывший рыцарь огляделся. Мэлдред скрылся. Бежал. Снова предал его.
В следующий момент Дамон смог не только слышать, но и ясно видеть дракона внутренним взором – гигантскую тушу, покрытую темной чешуей, которая, тяжело дыша и мерно взмахивая крыльями, летела к нему. Мглистый был огромен. От ужасного видения воля Дамона ослабла, он почувствовал, как его разум капитулирует.
– Я должен бороться, – сказал себе бывший рыцарь. – Противостоять изо всех сил, чтобы убить себя. Где моя алебарда?
Внезапно Дамон увидел себя летящим, почувствовал, как его кожистые крылья рассекают воздух, как вытянуты вперед когти. Глаза рассматривали землю внизу в поисках… драконов. В поисках магической энергии. Его сознание перенеслось из гористой местности… куда?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
– Дамон, оглянись! – сумел выкрикнуть людоед, предупреждая друга.
Более сильный и более проворный, Грозный Волк увернулся от оползня и, прилагая все усилия, чтобы удержаться на ногах, бежал по склону, безуспешно пытаясь догнать кристалл.
– Это сделал не я! – надрывался Мэлдред, стараясь перекричать грохот камнепада. – Клянусь, это не моя магия!
Земля тряслась еще несколько минут, потом все стихло. Дамон добежал до сравнительно ровной площадки и нашел там осколки хрустального шара. Он с горечью посмотрел на маленький пурпурный лоскуток.
– О Боги, нет!
Вне себя от гнева и разочарования, бывший рыцарь выхватил из-за пазухи две резные фигурки, которые Рагх подобрал в лаборатории мага на болоте Сабл, и зашвырнул их как можно дальше. Статуэтки ударились об утес. Тут же вспыхнули ярко-красные молнии, прогремел гром. Гора снова задрожала, обломки камней покатились по склону.
Дамон снова полез за пазуху, намереваясь избавиться от всех магических предметов, казавшихся такими ненадежными, но людоед подошел к нему сзади и большой синей лапой перехватил руку Грозного Волка.
– Остановись! – Избитый и израненный, Мэлдред выглядел жалким. Он весь был покрыт кровью и задыхался. – Остановись, Дамон!
Бывший рыцарь замер, его глаза зло сверкнули.
– Это сделал не я, клянусь. Я не вызывал землетрясения…
– Я знаю. Верю.
Мэлдред удивленно посмотрел на Грозного Волка и отпустил его:
– Я говорил, что не собираюсь больше лгать. Я хочу тебе помочь спастись. Мне нужно спасти… кое-что.
Теперь успокоившись, Дамой понял, что Мэлдреду незачем было уничтожать драгоценный хрустальный шар. Магический предмет был ценен для него не только как для вора, но и как для мага.
– Я знаю. Это сделал мглистый, – сказал бывший рыцарь и вложил лоскуток в ладонь людоеда. – Он обладает огромной магической силой, и я уверен, что он ее использовал. Очевидно, дракон не хочет меня подпускать ближе. Он боится меня, Мэлдред.
Маг посмотрел на ткань, вспоминая, как Сабар, окутанная пурпуром, кружилась в лавандовом тумане, и задаваясь вопросом, разбилась ли чародейка вместе с кристаллом, или она была лишь иллюзией. Он кашлянул и взглянул в глаза Дамона.
– Нет, это не совсем так. – Людоед с трудом сглотнул. – Я не сомневаюсь, что землетрясение вызвал дракон, но он не намерен тебя останавливать. Он хочет, чтобы ты нашел его. Я чувствую это. Но он не хочет, чтобы ты приближался, пока он не будет к этому готов. Он задерживает тебя. Посмотри на свою чешую, он хочет, чтобы…
«Мглистый ждет, когда чешуя полностью покроет мое тело!» – догадался Грозный Волк.
– Да, он пытается меня задержать. Он ждет, пока я не превращусь полностью в потомка, или драконида. или в еще какое-нибудь ужасное создание. Он ждет, пока я полностью не потеряю человеческий облик и душу и буду не в силах ему противостоять.
– Тогда надо идти, – сказал Мэлдред, глядя в сторону гор. – Не дадим дракону победить нас.
Дамон снова двинулся в путь. После землетрясения подъем стал еще круче, и он беспокоился, как бы вход в пещеру не завалило.
Несколько часов они карабкались в гору. Бывший рыцарь все больше и больше беспокоился, не потеряли ли они дорогу. Он думал о Рикали и ребенке – и о Вейреке, который должен был исполнять роль отца; размышлял об их безопасности, о том, вспоминает ли его полуэльфийка, и о том, похож ли на него ребенок…
«Ты никогда этого не узнаешь, Дамон Грозный Волк».
Глаза бывшего рыцаря расширились. Он не произносил этих слов, но ясно слышал их в своем сознании.
«Ты никогда не увидишь их… Рики и ребенка… Ты никогда не позволишь им увидеть твою чешую. Ты никогда не прикоснешься к своему ребенку».
– Нет! – в гневе закричал Дамон. – Это неправда!
Снова подступила острая боль. Жар огнем опалил тело, Дамон отшвырнул алебарду и стал рвать на себе одежду, одновременно пытаясь заткнуть уши, чтобы не слышать назойливых слов.
«Ты никогда не допустишь, чтобы они увидели тебя, поскольку в твоем облике не осталось ничего человеческого. Ты никогда не позволишь им смотреть на чудовище, которым ты стал».
– Нет! Эй ты, проклятая тварь! Я увижу их! Мэлдред окрикнул Грозного Волка в надежде остановить его, но тот ничего не слышал, кроме внутреннего голоса. Дамон заставил себя идти, несмотря на мучительную боль и грохот в голове. С каждым шагом он чувствовал, как трещат и растягиваются его кости, как горит его кожа, обрастая чешуей, и потянулся к спине, ощутив, что на ней что-то выросло.
«Это крылья, – сказал его внутренний голос, – У потомков должны быть крылья, Дамон Грозный Волк».
Пощупав лицо, бывший рыцарь понял, что оно превращается в морду. Он раскрыл рот в крике протеста, но язык стал словно чужим и не слушался.
«В твоем облике ничего не осталось человеческого, Дамон Грозный Волк, скоро у тебя не будет и души».
Дамон пошатнулся, лишь представив себе, как теперь выглядит. Он обернулся и увидел, что Мэлдред отшатнулся. Даже людоед был ошеломлен его видом.
«Я не намерен ни в кого превращаться, не хочу выглядеть как Рагх. У меня еще есть разум, – уговаривал себя Грозный Волк. – Было бы только немного времени в запасе. Пока я не потерял разум, я смогу поднять алебарду, чтобы она помогла мне расстаться с жизнью».
«Живи. Иди ко мне», – сказал голос.
Дамону показалось, что кто-то взял его за руку и повел. Рядом никого не было, бывший рыцарь явственно чувствовал, как его куда-то тянут.
– Именем Темной Королевы, тебе меня не победить! Я скорее убью себя, чем стану потомком-марионеткой!
Послышался низкий, звучный смех – громкий и продолжительный. Казалось, он звучит отовсюду сразу, хотя Грозный Волк знал, что рождается хохот в его сознании.
«Мглистый проник в мой разум, – понял он, – и пытается управлять мной, вести за собой».
– Проклятая тварь хочет увидеть, как я теряю свою душу, – произнес Дамон, едва втягивая воздух пересохшим горлом. – Он хочет посмотреть, как во мне умирает человек.
Бывший рыцарь огляделся. Мэлдред скрылся. Бежал. Снова предал его.
В следующий момент Дамон смог не только слышать, но и ясно видеть дракона внутренним взором – гигантскую тушу, покрытую темной чешуей, которая, тяжело дыша и мерно взмахивая крыльями, летела к нему. Мглистый был огромен. От ужасного видения воля Дамона ослабла, он почувствовал, как его разум капитулирует.
– Я должен бороться, – сказал себе бывший рыцарь. – Противостоять изо всех сил, чтобы убить себя. Где моя алебарда?
Внезапно Дамон увидел себя летящим, почувствовал, как его кожистые крылья рассекают воздух, как вытянуты вперед когти. Глаза рассматривали землю внизу в поисках… драконов. В поисках магической энергии. Его сознание перенеслось из гористой местности… куда?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84