– Вы хозяйка? – ласково, чтобы окончательно не запугать, спросили.
– Вдова-с, по сапожному делу, – невнятно отрекомендовалась она, – чего изволите?
– Мне нужен доктор Винер.
– Нету-с, – ответила хозяйка, – с полнолунья как пропал.
– Войти можно? – спросил я, без приглашения протискиваясь во двор.
– Как забалагожелаете, – ответила она, отступая перед моим напором. – Только их нету-с. Как с полнолуния пропали, так и нету-с. Я уж себе все глаза выплакала, пропал наш голубчик! – сообщила она и потерла для порядка глаза.
– Можно посмотреть комнаты, в которых он жил? – спросил я.
Женщина растерялась, не зная как поступить.
– Как можно-с, как бы чего не вышло…
– Я сейчас от уездного начальника, – веско сказал я. – Мне только нужно их осмотреть.
– Поглядеть, конечно, можно, за погляд денег не берут…
– Почему ж не берут? Я и заплатить могу.
Я вынул из кармана казакина серебряный рубль и подал хозяйке. Вид денег тут же разогнал ее сонливость, женщина разом приободрилась, как будто распушила хвост. В глазах мелькнули блеск и кокетство.
– Пожалуйте, гости дорогие, хорошему человеку мы всегда рады!
После взятки знакомство пошло быстрее. Вдова по сапожному делу отвела меня в комнату, в которой жил Винер.
Там ничего интересного не оказалось, обычная спальня аккуратного немца. Личных вещей в ней практически не было. Я собрался поблагодарить хозяйку и отправиться восвояси, как она предложила пойти в комнату, в которой Артур Иванович, как она называла доктора, делал ерфарунк.
– Что он делал? – не понял я странное слово.
– Ерфарунк, – повторила хозяйка. – Это, значит, Артур Иванович там всякие ерфарунки варил.
– Die Erfahrung? – уточнил я. – Опыты?
– Это нам по вдовству неведомо, только оченно там воняет.
– Показывайте.
– Почто хорошему человеку не показать, как Артур Иванович за постой задолжал…
Я без звука выудил из кармана еще рубль, что привело добрую женщину в полный восторг.
– Они в мастерской Иван Ивановича, мужа-покойника, святой жизни был человек, таких уж и не встретишь, чистое золото а не человек, – сообщила вдова истово крестясь, – свои ерфарунки варили.
Мы вышли из дома и отправились в мастерскую. Ничего особенного увидеть там я не надеялся, скорее всего, некое подобие аптеки. Однако раз уж пришел, захотел поглядеть, какие опыты мог ставить такой неуч и халтурщик, как Винер.
Помещение мастерской внешне походило на обыкновенный сарай, только с окнами. Вдова отставила кол, которым были приперты двери, и пропустила меня вперед.
– Я, ваше благородие, снаружи подожду. У меня от тамошнего запаха в грудях смущение.
Я прошел через полутемные сени в основное помещение. В нос ударила тошнотворная вонь гнилого мяса, тухлых яиц и еще какой-то непонятной дряни. Задержав дыхание, я огляделся.
Это было круто! Настоящая средневековая лаборатория алхимика! Посередине комнаты стоял большой стол с колбами, ретортами, ступками. Вдоль стен тянулись стеллажи с разнокалиберными банками и флаконами.
Я подошел ближе. Какой только пакости не насобирал Винер: сушеных лягушек, тараканов, костей, черепашьих панцирей, неподдающихся идентификации останков животных. На почетном месте лежала толстая книга, а рядом с ней неизменный в таких случаях человеческий череп с желтыми зубами.
На осмотр всей этой мерзости ушло меньше минуты. Когда же я почувствовал, что задыхаюсь, по наитию схватил какую-то книгу и выскочил на свежий воздух.
– Посмотрел, батюшка, где, прости господи, Артур Иванович ефрунки варил? – поинтересовалась вдова.
– Посмотрел, там действительно дышать нечем.
– Вот и я о том. Артур Иванович человек почтенный, тихий, аккуратный, только почто такую вонь разводит?
– Я возьму его книгу, – сказал я хозяйке.
– Как же можно батюшка! Она, поди, денег стоит. Набавь хоть гривенничек.
Книга мне была без особой надобности, взял я ее из праздного любопытства – полистать и вернуть. Но жадность горькой вдовы так умилила, что я без звука выдал ей гривенник и распрощался.
Дома Аля уже не находила себе места. Из-за большого расстояния между нами она не могла понять, что я делаю, но что общаюсь с женщиной, уловила. Впрочем, тут же успокоилась.
– Это книга? – спросила она, увидев у меня винеровский фолиант.
– Книга, – подтвердил я.
– Библия?
– Вряд ли.
– Ты что, сам не знаешь? – поразилась она.
– Еще не смотрел, да и вряд ли смогу ее читать, она написана по-немецки, да еще готическим шрифтом.
– Каким шри… – не поняла она.
– Красивыми буквами, – объяснил я. – Так писали в старинных книгах, особенно в Германии.
– А эта книга старинная?
– Сейчас посмотрим, – ответил я, раскрывая фолиант. – Вот черт, здесь латинские цифры.
– Какие цифры? – не поняла Аля.
– В старину в Европе цифры писали латинским буквами, – пояснил я, понимая, что для девушки это чистая тарабарщина. – Позже, с пятнадцатого века начали писать арабскими.
– Понятно, – протянула Аля. – И что здесь написано?
– Матерь божья! – поразился я. – Если не ошибаюсь, эту книгу издали в 1511 году!
– Откуда ты узнал?
– Видишь, здесь написано М – это тысяча, D – пятьсот, а вот эти буквы X и I, обозначают десять и единицу. Получается, тысяча пятьсот десять и один год!
– Надо же, – порадовалась за меня Аля. – Ну и что?
Я обнял ее и расцеловал.
– Ничего, просто этой книге почти триста лет. Возможно, ее издавал сам Гуттенберг!
– Да? – опять вежливо удивилась Аля. – А кто это такой, и что он с ней делал?
– Алечка, не обижайся, но сразу я тебе этого объяснить не могу.
– Я что, дурочка? – обиделась девушка.
– При чем здесь дурочка! В старину книги писали от руки, а это очень долго. Потом один человек по фамилии Гуттенберг, придумал другой, более быстрый способ, он называется книгопечатанье. Я точно не помню когда он жил, кажется, в середине пятнадцатого века. Возможно, это одна из его книг, если он дожил до 1511 года, или кого-нибудь из его учеников. Таких книг очень мало, и стоят они очень дорого.
– А о чем в ней написано?
– Я немецкий язык знаю плохо, а тут еще трудные буквы, готические, я тебе уже о них говорил.
С готическим алфавитом у меня были проблемы еще в школе, однако заголовок я разобрал. Благо он оказался коротким: «Die Schwarze Magie».
– «Черная магия», – перевел я. – Впрочем, чего можно было ждать от Винера!
– Интересная книга? – поинтересовалась Аля.
– На любителя. Тебе не понравится. Вот ее бы на аукцион «Сотбис»! За пару «лимонов» со свистом бы ушла!
– Прости, Алеша, но я ничего не поняла. Опять ты говоришь непонятно.
– Это я так, про себя. За такие редкие книги можно выручить очень много денег.
– Наверное, я в твоем мире никогда не смогу разобраться, – грустно сказала Аля.
«Было бы в чем разбираться, – подумал я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80