Убранство в викторианском стиле, забавные масляные лампы и вязаные скатерти из синели. Мой преследователь прошел мимо фургона, бросив на гадалку мимолетный взгляд. Мне стало ясно, что он меня не заметил Очевидно, он предположил, что я ушел далеко вперед.
Однако гадалка увидела меня и встрепенулась, как-никак мое появление обеспечило ей доход.
— Вы хотите узнать о прошлом и обо всей вашей жизни, дорогой мой, или вас интересует только будущее?
— Не знаю точно, — проговорил я. — Сколько времени это у вас займет?
— Четверть часа, дорогой мой, если хотите узнать все.
— Погадайте только о будущем.
Я выглянул в окно. Часть моего будущего шныряла возле стоянки и расспрашивала прохожих, которые качали головами.
— Садитесь на диван, дорогой мой, и дайте мне вашу левую руку.
— Я дам вам правую, — рассеянно произнес я.
— Нет, дорогой, — резко возразила она. — Всегда дают левую.
Я пересел и смущенно протянул ей левую. Она внимательно посмотрела на нее, а после взглянула на меня. Это была невысокая, полноватая, черноволосая женщина средних лет с совершенно непримечательным лицом.
— Ну, что ж, дорогой, — сказала она после недолгой паузы, — в таком случае дайте мне правую, хотя я к этому не привыкла, и, возможно, результат окажется не самым лучшим.
— Рискнем, — предложил я, и мы поменялись местами на диване. Она крепко сжала мою правую руку своими теплыми ладонями, а я продолжал наблюдать за человеком, обходившим ряды машин на стоянке.
— Вы страдаете, — проговорила она. Поскольку она видела мою левую руку, догадаться об этом не составляло особого труда. Кажется, она и сама почувствовала и робко кашлянула.
— Вы не возражаете, если я возьму хрустальный шар? — спросила она.
— Как вам будет угодно.
Я решил, что она начнет всматриваться в большой шар, стоявший на столе, но она достала маленький, размером с теннисный мячик, и положила его мне на ладонь.
— Вы хороший человек, — заявила она. — Мягкий. Люди вас любят. Люди улыбаются, когда вы проходите.
В парке, в двадцати ярдах от фургончика двое громил снова встретились и стали совещаться. Однако никто из них не улыбался.
— Вас все уважают.
Обычная ерунда, пустые слова, льстящие посетителям. Услышал бы это Чико, подумал я. «Мягкий, хороший, уважаемый...», как бы он расхохотался.
Она с сомнением проговорила:
— Я вижу множество людей. Они смеются и хлопают в ладоши. Они громко восклицают, они рады вам... Для вас это что-нибудь значит, дорогой?
Я медленно повернул голову. Ее темные глаза ласково глядели на меня.
— Все это в прошлом, — сказал я.
— Это было недавно, — опровергла меня она. — Да и сейчас никуда не ушло.
Я не поверил ей. Я вообще не верил гадалкам. Любопытно, подумал я, а вдруг она видела меня прежде на скачках или по телевизору. Похоже, так оно и было Она снова склонила голову к хрустальному шарику, который держала у меня на руке, и осторожно провела им по моей ладони.
— У вас крепкое здоровье. Вы энергичны. У вас большой запас жизненных сил.
Вам пришлось многое вынести...
Она оборвала себя, приподняла голову и нахмурилась. Я не мог отделаться от впечатления, что ее удивили собственные слова.
После паузы она заметила:
— Больше я вам ничего не могу сказать.
— Почему?
— Я не привыкла гадать по правой руке.
— Расскажите мне, что вы увидели, — попросил я.
Она слегка покачала головой и опять посмотрела на меня спокойными темными глазами.
— Вы проживете долгую жизнь. Я выглянул из-за искусственного занавеса.
Преследователи скрылись из виду.
— Сколько я вам должен? — осведомился я. Она назвала мне сумму, я заплатил ей и осторожно двинулся к выходу.
— Берегитесь, дорогой, — предупредила она. — Будьте внимательны.
Я посмотрел на нее через плечо. Выражение ее лица по-прежнему было спокойным, но в голосе улавливалось волнение. Мне хотелось верить убежденности, сквозившей в ее взгляде. Возможно, она ощутила мою тревогу или догадалась, что я прячусь от преследователей, но не более того. Я аккуратно задернул занавеси и расстался со смутным миром призрачных ужасов. Но здесь, в парке, в этот ясный майский день они и правда подстерегали меня.
Глава 11
Спрашивать о том, где проводятся соревнования по аэростатам, больше не требовалось. Шары нельзя было не заметить. Они начали подниматься в небо, как огромные грибы кричаще-ярких расцветок. Я предполагал, что увижу там два или три аэростата, ну, максимум шесть, но их оказалось целых двадцать.
Вместе с толпой зрителей, шедших в том же направлении, я миновал ворота и направился к дальнему полю. В этот момент я понял, что найти Джона Вайкинга будет очень нелегко. Площадку для старта отгородили канатами, и служащие объясняли зрителям, что им нужно встать за ними. Как бы то ни было, мне удалось преодолеть эти препятствия, и я очутился среди полунадутых шаров, которые загромождали площадку и не позволяли что-либо разглядеть.
Группа зрителей, с которой я добрался до лужайки, окружила красно-розовое чудовище и вдувала в его пасть воздух с помощью гигантского насоса. К шару четырьмя отличными веревками была привязана корзина, лежавшая на земле. Молодой человек в красном шлеме пригнулся и с тревогой осматривал ее.
— Простите, — обратился я к девушке, стоявшей неподалеку от меня; — Вы не знаете, где бы я мог найти Джона Вайкинга?
— Увы, нет.
Человек в красном шлеме выпрямился, и я обратил внимание на его ярко-голубые глаза.
— Он где-то здесь — вежливо откликнулся он. — Готовится взлететь на своем заоблачном шаре. А сейчас, пожалуйста, отойдите. Мы заняты.
Я двинулся вдоль заграждения, стараясь никому не мешать. Соревнования по полетам на аэростатах — дело серьезное, и их участникам не до смеха и пустой болтовни. Они суетились, проверяя надежность веревок и оборудования, и озабоченно хмурились. Ни один из шаров по виду не мог взлететь за облака, и я спросил еще одного спортсмена.
— Джон Вайкинг? Этот идиот? Да, он здесь. Полетит на своем заоблачном шаре. — Он отвернулся. Вид у него был деловитый и встревоженный.
— Какого цвета его аэростат? — поинтересовался я.
— Желто-зеленый. Послушайте, уходите отсюда.
На шарах красовались рекламы виски, мармелада, разных городов и даже страховых компаний. Аэростаты ярких тонов и бело-розовые, как пастила, озаренные солнечными лучами, поднимались с зеленой травы, сверкая и переливаясь на солнце. В любой другой день я бы с удовольствием понаблюдал за великолепным зрелищем, но теперь, когда мне пришлось пробираться мимо и расспрашивать очередную группу воздухоплавателей, с беспокойством проверявших свои корзины, аэростаты показались мне грудами шелка, не более.
Я обошел мягко вздувавшееся черно-белое чудовище и двинулся к центру площадки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
Однако гадалка увидела меня и встрепенулась, как-никак мое появление обеспечило ей доход.
— Вы хотите узнать о прошлом и обо всей вашей жизни, дорогой мой, или вас интересует только будущее?
— Не знаю точно, — проговорил я. — Сколько времени это у вас займет?
— Четверть часа, дорогой мой, если хотите узнать все.
— Погадайте только о будущем.
Я выглянул в окно. Часть моего будущего шныряла возле стоянки и расспрашивала прохожих, которые качали головами.
— Садитесь на диван, дорогой мой, и дайте мне вашу левую руку.
— Я дам вам правую, — рассеянно произнес я.
— Нет, дорогой, — резко возразила она. — Всегда дают левую.
Я пересел и смущенно протянул ей левую. Она внимательно посмотрела на нее, а после взглянула на меня. Это была невысокая, полноватая, черноволосая женщина средних лет с совершенно непримечательным лицом.
— Ну, что ж, дорогой, — сказала она после недолгой паузы, — в таком случае дайте мне правую, хотя я к этому не привыкла, и, возможно, результат окажется не самым лучшим.
— Рискнем, — предложил я, и мы поменялись местами на диване. Она крепко сжала мою правую руку своими теплыми ладонями, а я продолжал наблюдать за человеком, обходившим ряды машин на стоянке.
— Вы страдаете, — проговорила она. Поскольку она видела мою левую руку, догадаться об этом не составляло особого труда. Кажется, она и сама почувствовала и робко кашлянула.
— Вы не возражаете, если я возьму хрустальный шар? — спросила она.
— Как вам будет угодно.
Я решил, что она начнет всматриваться в большой шар, стоявший на столе, но она достала маленький, размером с теннисный мячик, и положила его мне на ладонь.
— Вы хороший человек, — заявила она. — Мягкий. Люди вас любят. Люди улыбаются, когда вы проходите.
В парке, в двадцати ярдах от фургончика двое громил снова встретились и стали совещаться. Однако никто из них не улыбался.
— Вас все уважают.
Обычная ерунда, пустые слова, льстящие посетителям. Услышал бы это Чико, подумал я. «Мягкий, хороший, уважаемый...», как бы он расхохотался.
Она с сомнением проговорила:
— Я вижу множество людей. Они смеются и хлопают в ладоши. Они громко восклицают, они рады вам... Для вас это что-нибудь значит, дорогой?
Я медленно повернул голову. Ее темные глаза ласково глядели на меня.
— Все это в прошлом, — сказал я.
— Это было недавно, — опровергла меня она. — Да и сейчас никуда не ушло.
Я не поверил ей. Я вообще не верил гадалкам. Любопытно, подумал я, а вдруг она видела меня прежде на скачках или по телевизору. Похоже, так оно и было Она снова склонила голову к хрустальному шарику, который держала у меня на руке, и осторожно провела им по моей ладони.
— У вас крепкое здоровье. Вы энергичны. У вас большой запас жизненных сил.
Вам пришлось многое вынести...
Она оборвала себя, приподняла голову и нахмурилась. Я не мог отделаться от впечатления, что ее удивили собственные слова.
После паузы она заметила:
— Больше я вам ничего не могу сказать.
— Почему?
— Я не привыкла гадать по правой руке.
— Расскажите мне, что вы увидели, — попросил я.
Она слегка покачала головой и опять посмотрела на меня спокойными темными глазами.
— Вы проживете долгую жизнь. Я выглянул из-за искусственного занавеса.
Преследователи скрылись из виду.
— Сколько я вам должен? — осведомился я. Она назвала мне сумму, я заплатил ей и осторожно двинулся к выходу.
— Берегитесь, дорогой, — предупредила она. — Будьте внимательны.
Я посмотрел на нее через плечо. Выражение ее лица по-прежнему было спокойным, но в голосе улавливалось волнение. Мне хотелось верить убежденности, сквозившей в ее взгляде. Возможно, она ощутила мою тревогу или догадалась, что я прячусь от преследователей, но не более того. Я аккуратно задернул занавеси и расстался со смутным миром призрачных ужасов. Но здесь, в парке, в этот ясный майский день они и правда подстерегали меня.
Глава 11
Спрашивать о том, где проводятся соревнования по аэростатам, больше не требовалось. Шары нельзя было не заметить. Они начали подниматься в небо, как огромные грибы кричаще-ярких расцветок. Я предполагал, что увижу там два или три аэростата, ну, максимум шесть, но их оказалось целых двадцать.
Вместе с толпой зрителей, шедших в том же направлении, я миновал ворота и направился к дальнему полю. В этот момент я понял, что найти Джона Вайкинга будет очень нелегко. Площадку для старта отгородили канатами, и служащие объясняли зрителям, что им нужно встать за ними. Как бы то ни было, мне удалось преодолеть эти препятствия, и я очутился среди полунадутых шаров, которые загромождали площадку и не позволяли что-либо разглядеть.
Группа зрителей, с которой я добрался до лужайки, окружила красно-розовое чудовище и вдувала в его пасть воздух с помощью гигантского насоса. К шару четырьмя отличными веревками была привязана корзина, лежавшая на земле. Молодой человек в красном шлеме пригнулся и с тревогой осматривал ее.
— Простите, — обратился я к девушке, стоявшей неподалеку от меня; — Вы не знаете, где бы я мог найти Джона Вайкинга?
— Увы, нет.
Человек в красном шлеме выпрямился, и я обратил внимание на его ярко-голубые глаза.
— Он где-то здесь — вежливо откликнулся он. — Готовится взлететь на своем заоблачном шаре. А сейчас, пожалуйста, отойдите. Мы заняты.
Я двинулся вдоль заграждения, стараясь никому не мешать. Соревнования по полетам на аэростатах — дело серьезное, и их участникам не до смеха и пустой болтовни. Они суетились, проверяя надежность веревок и оборудования, и озабоченно хмурились. Ни один из шаров по виду не мог взлететь за облака, и я спросил еще одного спортсмена.
— Джон Вайкинг? Этот идиот? Да, он здесь. Полетит на своем заоблачном шаре. — Он отвернулся. Вид у него был деловитый и встревоженный.
— Какого цвета его аэростат? — поинтересовался я.
— Желто-зеленый. Послушайте, уходите отсюда.
На шарах красовались рекламы виски, мармелада, разных городов и даже страховых компаний. Аэростаты ярких тонов и бело-розовые, как пастила, озаренные солнечными лучами, поднимались с зеленой травы, сверкая и переливаясь на солнце. В любой другой день я бы с удовольствием понаблюдал за великолепным зрелищем, но теперь, когда мне пришлось пробираться мимо и расспрашивать очередную группу воздухоплавателей, с беспокойством проверявших свои корзины, аэростаты показались мне грудами шелка, не более.
Я обошел мягко вздувавшееся черно-белое чудовище и двинулся к центру площадки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74