— Твоя жена дала новый номер ее телефона. — Он прочел его мне. — Что-нибудь еще?
— Тебе нетрудно принести завтра днем, ну, допустим, часа в четыре твой кассетный магнитофон в Жокейский Клуб на Портмен-сквер? Как и в прошлый раз?
— Нет, — возразил он.
— Теперь мы войдем с парадного входа.
К моей радости, Льюис была дома и взяла трубку. Когда я объяснил ей, чего хочу, она отнеслась к этому недоверчиво.
— Вы действительно нашли его?
— Да, — ответил я. — Наверное. Не могли бы вы подъехать и подтвердить, что это он?
— Да, — без колебаний проговорила она. — Где мне нужно быть и когда?
— Это где-то в Бристоле. — Я помедлил и робко произнес:
— Я сейчас в Ньюмаркете. Я могу забрать вас по дороге в Оксфорд, а потом мы отправимся туда.
Вдруг нам удастся выследить его вечером... или завтра утром.
Она долго молчала, а потом призналась мне:
— Я больше не живу в квартире Дженни.
— Да. Ну и как?
Очередная пауза, а затем спокойный, уверенный ответ:
— Ладно.
Она ждала меня в Оксфорде.
— Привет, — поздоровался я, выходя из машины.
— Привет.
Мы поглядели друг на друга. Я поцеловал ее в щеку. Она улыбнулась и, я готов был в это поверить, обрадовалась встрече. Льюис проскользнула в машину вслед за мной.
— Вы можете передумать.
— Как и вы.
Однако мы оба сели, и я поехал в Бристоль, чувствуя себя довольным и беззаботным. Тревор Динсгейт еще не начал следить за мной, а Питер Раммилиз и его подручные на этой неделе скрылись из виду. Никто, кроме Чико, не знал, куда я еду. Впрочем, туманное будущее не должно омрачать счастливое настоящее, рассудил я. Мне не хотелось думать о том, что может случиться, и почти все время это удавалось.
Сперва мы остановились в загородном отеле, о котором мне кто-то рассказывал. Его выстроили высоко на скалах, с видом на ущелье Эй вон. Комфорт этого отеля мог удовлетворить любого.
— Мы никогда здесь не были, — проговорила Льюис, глядя на роскошное убранство.
— Я заказал номер по телефону.
— Какой вы предусмотрительный! Один номер или два?
— Один.
Она улыбнулась, словно это ей очень понравилось, и нас провели в большую, обитую панелями комнату с продолговатыми коврами, старинной полированной мебелью и огромной кроватью, украшенной муслиновыми оборками в американском стиле.
— Боже мой, — восхищенно воскликнула Льюис. — А я-то рассчитывала попасть в обычный мотель.
— Не знаю, для чего тут такая кровать, — бесстрастно откликнулся я.
— Ну, как же, — засмеялась она. — От нее больше кайфа.
Мы распаковали чемоданы, освежились под душем в ванной, скрытой за панелями, и вернулись в машину. Льюис насмешил новый адрес Никласа Эша, и она всю дорогу улыбалась.
Улица была одной из самых престижных в Бристоле, и дом тоже казался с виду респектабельным и богатым, пятиэтажное здание, выкрашенное в белый цвет.
Я припарковал машину на той же стороне дороги, неподалеку от шоссе. Ники часто выходит на прогулку в семь вечера, сказала мне Льюис. Для него это разминка после многочасового печатания на машинке. Может быть, он и сегодня так поступит, если, конечно, здесь.
А может быть, и нет.
Погода стояла теплая и безветренная, и мы открыли окна машины. Я зажег сигарету, и дым поплыл легкими кольцами. Как мы мирно ждем, подумал я.
— Откуда вы родом? — спросила Льюис. Я выпустил очередное кольцо дыма.
— Мой отец был мойщиком окон. Он нелепо погиб, свалившись с лестницы как раз накануне свадьбы. Так что я его незаконный сын.
Она расхохоталась.
— Вы это очень ловко придумали.
— А вы?
— А я законная дочь менеджера стекольной фабрики и судьи. Мои родители живы и живут в Эссексе.
Мы побеседовали о братьях и сестрах, которые у меня отсутствовали, а у нее были и тот и другая. Об образовании — у меня оно было весьма поверхностное, а у Льюис фундаментальное. Вообще о жизни, в которой она мало что видела, а я гораздо больше.
Мы не заметили, как прошел час. Ничто не нарушало тишины. Пели птицы. Мимо нас пронеслось несколько машин. Мужчины возвращались домой с работы и сворачивали на узкую дорожку. Вдалеке хлопали двери. Но из дома, за которым мы наблюдали, никто не выходил.
— А вы терпеливый, — заметила Льюис.
— Иногда я проводил так целые часы.
— Довольно уныло.
Я взглянул в ее ясные, умные глаза.
— Но не этим вечером.
Пробило семь часов, а Ники так и не появился.
— Сколько мы здесь проторчим?
— До темноты.
— Я проголодалась.
Прошло еще полчаса. Я узнал, что она любит керри и паэллу и ненавидит шпинат. Я узнал, что книга, над которой она работает, стала для нее истинным проклятием.
— Я совсем выбилась из графика, — начала она, — и... Боже мой, это он.
Льюис широко открыла глаза. Я посмотрел в ту же сторону, что и она, и увидел Никласа Эша.
Он вышел не из парадной двери, а откуда-то сбоку. Мой ровесник или немного моложе. Выше меня, но такой же худощавый. Волосы того же цвета, что и у меня.
Темные, слегка вьющиеся. Темные глаза. Узкая челюсть. Невероятно, до чего же мы похожи.
От этого сходства можно было испытать шок, но все-таки Ник производил совсем иное впечатление. Я достал из кармана брюк свой портативный фотоаппарат, по обыкновению открыл крышку зубами и сфотографировал его.
Приблизившись к воротам, он остановился и оглянулся. Какая-то женщина бросилась за ним вслед и позвала:
— Нед, Нед, подожди меня.
— Нед, — проговорила Льюис и вжалась в свое кресло. — Интересно, если он сейчас пройдет мимо, заметит он меня или нет?
— Если я вас поцелую, то не заметит.
— Ладно, давайте, — согласилась она. Однако я успел сделать еще один снимок.
На вид эта женщина была значительно старше его, около сорока, изящная, привлекательная, взволнованная. Она схватила его за руку и поглядела ему прямо в глаза. Даже за двадцать миль в ее взгляде чувствовалось обожание. Он посмотрел на нес сверху вниз, весело улыбнулся, потом поцеловал ее в лоб и закружил по мостовой, обняв за талию. Они двинулись нам навстречу. Настроение у них было отличное, и он даже подпрыгивал на ходу.
Я рискнул сфотографировать его в последний раз, встав за машиной, а потом подался вперед и крепко поцеловал Льюис.
Они проследовали дальше. Проходя мимо, они должны были увидеть нас, во всяком случае, мою спину, потому что вдруг беззаботно расхохотались, как влюбленные, встретившие других влюбленных. Вскоре они исчезли из виду, и до нас уже почти не доносились их шаги.
Я неохотно прервался.
— Ух, — произнесла Льюис, но я так и не понял, что на нее подействовало мой поцелуй или встреча с Эшем.
— Он ни капли не изменился, — проговорила она.
— Настоящий Казанова, — сухо отозвался я. Льюис окинула меня беглым взглядом, и я догадался, о чем она подумала. Очевидно, она решила, что я продолжаю ревновать его к Дженни, но на самом деле я размышлял о странном выборе моей бывшей жены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
— Тебе нетрудно принести завтра днем, ну, допустим, часа в четыре твой кассетный магнитофон в Жокейский Клуб на Портмен-сквер? Как и в прошлый раз?
— Нет, — возразил он.
— Теперь мы войдем с парадного входа.
К моей радости, Льюис была дома и взяла трубку. Когда я объяснил ей, чего хочу, она отнеслась к этому недоверчиво.
— Вы действительно нашли его?
— Да, — ответил я. — Наверное. Не могли бы вы подъехать и подтвердить, что это он?
— Да, — без колебаний проговорила она. — Где мне нужно быть и когда?
— Это где-то в Бристоле. — Я помедлил и робко произнес:
— Я сейчас в Ньюмаркете. Я могу забрать вас по дороге в Оксфорд, а потом мы отправимся туда.
Вдруг нам удастся выследить его вечером... или завтра утром.
Она долго молчала, а потом призналась мне:
— Я больше не живу в квартире Дженни.
— Да. Ну и как?
Очередная пауза, а затем спокойный, уверенный ответ:
— Ладно.
Она ждала меня в Оксфорде.
— Привет, — поздоровался я, выходя из машины.
— Привет.
Мы поглядели друг на друга. Я поцеловал ее в щеку. Она улыбнулась и, я готов был в это поверить, обрадовалась встрече. Льюис проскользнула в машину вслед за мной.
— Вы можете передумать.
— Как и вы.
Однако мы оба сели, и я поехал в Бристоль, чувствуя себя довольным и беззаботным. Тревор Динсгейт еще не начал следить за мной, а Питер Раммилиз и его подручные на этой неделе скрылись из виду. Никто, кроме Чико, не знал, куда я еду. Впрочем, туманное будущее не должно омрачать счастливое настоящее, рассудил я. Мне не хотелось думать о том, что может случиться, и почти все время это удавалось.
Сперва мы остановились в загородном отеле, о котором мне кто-то рассказывал. Его выстроили высоко на скалах, с видом на ущелье Эй вон. Комфорт этого отеля мог удовлетворить любого.
— Мы никогда здесь не были, — проговорила Льюис, глядя на роскошное убранство.
— Я заказал номер по телефону.
— Какой вы предусмотрительный! Один номер или два?
— Один.
Она улыбнулась, словно это ей очень понравилось, и нас провели в большую, обитую панелями комнату с продолговатыми коврами, старинной полированной мебелью и огромной кроватью, украшенной муслиновыми оборками в американском стиле.
— Боже мой, — восхищенно воскликнула Льюис. — А я-то рассчитывала попасть в обычный мотель.
— Не знаю, для чего тут такая кровать, — бесстрастно откликнулся я.
— Ну, как же, — засмеялась она. — От нее больше кайфа.
Мы распаковали чемоданы, освежились под душем в ванной, скрытой за панелями, и вернулись в машину. Льюис насмешил новый адрес Никласа Эша, и она всю дорогу улыбалась.
Улица была одной из самых престижных в Бристоле, и дом тоже казался с виду респектабельным и богатым, пятиэтажное здание, выкрашенное в белый цвет.
Я припарковал машину на той же стороне дороги, неподалеку от шоссе. Ники часто выходит на прогулку в семь вечера, сказала мне Льюис. Для него это разминка после многочасового печатания на машинке. Может быть, он и сегодня так поступит, если, конечно, здесь.
А может быть, и нет.
Погода стояла теплая и безветренная, и мы открыли окна машины. Я зажег сигарету, и дым поплыл легкими кольцами. Как мы мирно ждем, подумал я.
— Откуда вы родом? — спросила Льюис. Я выпустил очередное кольцо дыма.
— Мой отец был мойщиком окон. Он нелепо погиб, свалившись с лестницы как раз накануне свадьбы. Так что я его незаконный сын.
Она расхохоталась.
— Вы это очень ловко придумали.
— А вы?
— А я законная дочь менеджера стекольной фабрики и судьи. Мои родители живы и живут в Эссексе.
Мы побеседовали о братьях и сестрах, которые у меня отсутствовали, а у нее были и тот и другая. Об образовании — у меня оно было весьма поверхностное, а у Льюис фундаментальное. Вообще о жизни, в которой она мало что видела, а я гораздо больше.
Мы не заметили, как прошел час. Ничто не нарушало тишины. Пели птицы. Мимо нас пронеслось несколько машин. Мужчины возвращались домой с работы и сворачивали на узкую дорожку. Вдалеке хлопали двери. Но из дома, за которым мы наблюдали, никто не выходил.
— А вы терпеливый, — заметила Льюис.
— Иногда я проводил так целые часы.
— Довольно уныло.
Я взглянул в ее ясные, умные глаза.
— Но не этим вечером.
Пробило семь часов, а Ники так и не появился.
— Сколько мы здесь проторчим?
— До темноты.
— Я проголодалась.
Прошло еще полчаса. Я узнал, что она любит керри и паэллу и ненавидит шпинат. Я узнал, что книга, над которой она работает, стала для нее истинным проклятием.
— Я совсем выбилась из графика, — начала она, — и... Боже мой, это он.
Льюис широко открыла глаза. Я посмотрел в ту же сторону, что и она, и увидел Никласа Эша.
Он вышел не из парадной двери, а откуда-то сбоку. Мой ровесник или немного моложе. Выше меня, но такой же худощавый. Волосы того же цвета, что и у меня.
Темные, слегка вьющиеся. Темные глаза. Узкая челюсть. Невероятно, до чего же мы похожи.
От этого сходства можно было испытать шок, но все-таки Ник производил совсем иное впечатление. Я достал из кармана брюк свой портативный фотоаппарат, по обыкновению открыл крышку зубами и сфотографировал его.
Приблизившись к воротам, он остановился и оглянулся. Какая-то женщина бросилась за ним вслед и позвала:
— Нед, Нед, подожди меня.
— Нед, — проговорила Льюис и вжалась в свое кресло. — Интересно, если он сейчас пройдет мимо, заметит он меня или нет?
— Если я вас поцелую, то не заметит.
— Ладно, давайте, — согласилась она. Однако я успел сделать еще один снимок.
На вид эта женщина была значительно старше его, около сорока, изящная, привлекательная, взволнованная. Она схватила его за руку и поглядела ему прямо в глаза. Даже за двадцать миль в ее взгляде чувствовалось обожание. Он посмотрел на нес сверху вниз, весело улыбнулся, потом поцеловал ее в лоб и закружил по мостовой, обняв за талию. Они двинулись нам навстречу. Настроение у них было отличное, и он даже подпрыгивал на ходу.
Я рискнул сфотографировать его в последний раз, встав за машиной, а потом подался вперед и крепко поцеловал Льюис.
Они проследовали дальше. Проходя мимо, они должны были увидеть нас, во всяком случае, мою спину, потому что вдруг беззаботно расхохотались, как влюбленные, встретившие других влюбленных. Вскоре они исчезли из виду, и до нас уже почти не доносились их шаги.
Я неохотно прервался.
— Ух, — произнесла Льюис, но я так и не понял, что на нее подействовало мой поцелуй или встреча с Эшем.
— Он ни капли не изменился, — проговорила она.
— Настоящий Казанова, — сухо отозвался я. Льюис окинула меня беглым взглядом, и я догадался, о чем она подумала. Очевидно, она решила, что я продолжаю ревновать его к Дженни, но на самом деле я размышлял о странном выборе моей бывшей жены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74