– Сколько вы хотите? – процедила я сквозь зубы.
– Для начала десять тысяч долларов, – небрежно сказал он. – Это не слишком много за девственность прекрасной девушки.
– У меня не будет свободных денег до декабря, пока я не устрою концерт, – сказала я, и это была правда. – Мне придется закладывать или продавать драгоценности, чтобы прожить до зимы. Но потом вы получите деньги, обещаю. Только поклянитесь, что больше не будете пытаться увидеться с ней.
– Что? Лишить себя на целых два месяца удовольствия встречаться с Габриэль под обещание такой женщины, как вы? Цыганской шлюхи?
Я вскочила на ноги и влепила ему пощечину. Он бросился на меня, схватил за шею и сдавил пальцами мое горло.
– Я сделаю так, что ты больше никогда не сможешь петь, – злобно прошипел он. – Не издашь больше ни звука. Ты станешь безмолвной, как твоя служанка.
Его глаза налились кровью.
– Послушайте, Борис Леонтьевич, – прошептала я хрипло, – я достану деньги, очень скоро… через несколько дней… десять тысяч! Я поеду к Стивену, он мне поможет.
– Мне не нужно ваших денег, баронесса, – усмехнулся он и оттолкнул меня так, что я налетела на столик с чаем. Чашка из китайского фарфора опрокинулась, и чай со сливками пролился на ковер. – Маленькая Габриэль доставляет мне слишком много удовольствия, чтобы бросить ее так скоро. Она красива, своевольна, порывиста. То, что она дает мне, дороже любых денег.
– Дьявол! – прохрипела я, схватившись руками за горло. – Убирайся отсюда вон!
Он рассмеялся и, издевательски поклонившись, вышел. Я устало села и потерла горло. Борис – сущий дьявол. Я недооценила его и потерпела ужасное поражение. Какой я была дурой. Остается только надеяться, что Габриэль поведет себя, как разумная девушка, и будет послушна воле родителей. Я же сделала все, что было в моих силах.
Я попробовала спеть, чтобы проверить голос.
– Убежим, убежим, – пропела я сначала тихо, потом громче, – убежим, крошка Паприка, со мной!
Потом я закрыла глаза и глубоко вздохнула. С моим голосом все было в порядке. Этой свинье не удалось испортить его.
На следующий день я была немало удивлена, получив от Стивена приглашение пообедать с ним. Записку, как всегда, прочитал мне Давид, потому что я все еще плохо разбирала письменные английские буквы. Мы встретились у Феликса – в одном из лучших ресторанов города. Я немного нервничала, не сомневаясь, что он захотел встретиться со мной только для того, чтобы выяснить, чем закончилась моя встреча с Борисом.
Мы болтали о всяких пустяках. Я рассказала ему о маленькой победе, которую одержала над директором Французской оперы. Он обычно не разрешает певцам выступать на сцене театра с сольными концертами, но для меня сделал исключение, потому что я «такая известная artiste». Я уже выпила много шампанского, но настроение мое не улучшалось. Мне хотелось спросить Стивена, вспоминает ли он когда-нибудь наши ночи, проведенные в замке, но я не решалась. Я не хотела услышать отрицательный ответ и не хотела показать ему, что думаю о нем с тоской и томлением.
– Ты какая-то подавленная сегодня, Рони, – заметил Стивен. – Надеюсь, ты озабочена не тем, какой прием тебе окажет здешняя публика? Ты покоришь Новый Орлеан так же, как покорила другие города.
Какой ласковый, нежный у него голос. Он всегда говорит такие правильные вещи.
– Я вчера разговаривала с Борисом Азубиным, – сказала я, вертя в пальцах тонкую ножку бокала. Пламя свечи отражалось в моих граненых золотых браслетах. Я надела закрытое платье с высоким воротничком, чтобы скрыть синяки на горле, оставшиеся от пальцев Бориса. – Боюсь, я сделала только хуже, Стивен, – призналась я мрачно. – Его невозможно уговорить.
– Он непорядочно вел себя? – спросил Стивен, откладывая нож.
– О нет! Просто он был груб, вот и все. Но он отказался оставить Габриэль в покое. Возможно, я даже еще больше разожгла его решимость. Он станет вести себя еще хуже мне назло.
Я машинально положила руку на горло. Стивен заметил это движение, потянулся ко мне и отогнул кружево воротника. Я попыталась заслонить руками фиолетовые пятна.
– Это вышло случайно, – робко пояснила я. – Мы с Давидом Тэтчером искали, где располагается ощущение верхнего регистра…
– Свинья, – мрачно произнес Стивен, и я знала, кого он имеет в виду. Его губы сжались от гнева, и он отшвырнул салфетку. Официант убрал со стола и подал десерт, но настроение было испорчено окончательно и ничто, даже форель и шоколадный мусс, не могли исправить его.
– Вам не понравилась еда, мсье Мак-Клелланд? – взволнованно спросил метрдотель, когда мы поднялись, чтобы уйти.
Стивен любезно заверил его, что все было отлично приготовлено и мы с удовольствием еще раз вернемся в его ресторан. Мы стояли на тротуаре в ожидании кареты Стивена, как вдруг появился Борис Азубин. Он шел, помахивая тросточкой и насвистывая, словно ему ни до чего на свете не было дела.
– Ну-ну, – весело сказал он, – парочка конспираторов, пойманная за работой. Мсье Мак-Клелланд, вам решительно не следует появляться на людях вместе с этой женщиной. Это повредит вашей репута…
Стивен вырвал трость из рук Бориса и принялся лупить его по голове. Тонкая эбонитовая палочка сломалась после четвертого или пятого удара, и тогда Стивен бросился на негодяя с кулаками. В ярости он становился совсем другим человеком. Борис визжал, как поросенок, стараясь прикрыть руками голову.
– Остановите его! Остановите его, он убьет меня!
Я схватила Стивена за плечи, пытаясь оттащить его в сторону.
– Перестань, – взмолилась я, – из-за этого ничтожества ты только наживешь себе неприятности. Стивен, оставь его!
Стивен отпустил Бориса.
– Если ты еще хоть раз тронешь эту женщину, я убью тебя, – тихо и угрожающе произнес Стивен. – А если я застану тебя около моей сестры…
– То арестуешь? – фыркнул Борис. Теперь, когда непосредственная опасность миновала, к нему вернулась его прежняя язвительность. – И на каком же основании?
– Об этом не беспокойся, – ответил Стивен. – Мне не нужно законных оснований, чтобы как следует проучить мерзавца.
Вокруг нас начала собираться толпа. Я уже слышала возбужденный шепот:
– Это Стивен Мак-Клелланд! Что здесь случилось? Кто это с ним? Не та ли певица?!
Борис, прихрамывая, бросился сквозь толпу, и тут наконец подъехала карета Стивена. Мы сели в нее и молча поехали к моему дому на Эспланад-стрит, недалеко от Миссисипи.
– Я сделаю то, что сказал, – нарушил молчание Стивен, когда карета подъехала к дому. – Я убью его, если он посмеет подойти к тебе или к моей сестре.
Я взяла его за руку.
– Он не так прост, Стивен, – сказала я тихо. – Но он трус. Он уедет, я уверена. Теперь все кончено, и твоя сестра в безопасности. Он такой негодяй… она никогда не сможет полюбить его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148