В былые времена калифорнийцы зарабатывали деньги, в основном продавая Шкуры, мы же - продавая мясо.
- Но до тех пор, пока это произойдет, ты...
- Я уже начинаю внедрение новой системы подачи воды.
- Это важно?
- Милая, если мы - те люди, с которыми я работаю, - сможем добыть воду в Южной Калифорнии, мы не только станем неимоверно богатыми, но и войдем в учебники истории.
- Это было бы замечательно, но до тех пор, пока это еще не произошло... пока не отработана технология и не установлены машины, речушка на нашей северной границе Линдо Виста остается единственным источником воды для всего ранчо.
- К сожалению, да. - Берт отставил блюдо с виноградом в сторону и закинул руки за голову. - Хотя это не совсем верно. Так получилось, что приток Коронадо находится вне нашей территории.
- Русло притока лежит за пределами Линдо Виста? - Да.
- Тогда кому оно принадлежит?
- Сенатору Нельсону де Темплу. Они построили дамбу и отвели для нас рукав реки более чем тридцать лет назад.
- Отцу Джнны?!
- Да, отцу Джины. Сколько себя помню, мы ежегодно платили сенатору арендную плату за пользование водой.
- Понимаю. Что случится, если сенатор внезапно решит перекрыть тебе доступ к воде?
- Ах, дорогая, дорогая, - Берт нежно привлек жену к себе, - только женщина может высказать такое невероятное предположение.
- Возможно. Но ведь Джина тоже женщина, не забудь.
Ласково улыбаясь, Берт принялся вытаскивать шпильки из прически своей жены.
- Правильно, но она и вполовину не так умна, как ты.
Тяжелые золотистые волосы Сабеллы упали ей на плечи. Нетерпеливо заведя один из локонов за ухо, Сабелла сказала:
- Ты недооцениваешь свою бывшую невесту, Берт. Она так же умна, как и я.
- Ошибаешься, малышка. - Берт прикоснулся к пуговицам на ее жакете. - Ты необычайно сообразительна, ты - самая умная женщина, с которой я сталкивался в своей жизни.
- Ты так думаешь?
- Я это знаю. В конце концов ты была достаточно умна, чтобы поймать меня.
- Поймать тебя? - На секунду Сабелла высвободилась из его объятий. Ее поразили слова Берта, но она тотчас постаралась подавить чувство вины. - Ну, Берт Бернет, ты самый тщеславный мужчина, с которым я...
- Правильно, - легко согласился он, - но я же очаровательный, ты не находишь?
Сабелла не ответила, лишь улыбнулась.
- Хотя и не настолько очаровательный, как ты. Берт расстегнул ее жакет, и его серые глаза мгновенно загорелись. Проведя пальцем по отделанному кружевом верхнему краю сорочки, он спросил:
- Знаешь, что я собираюсь сделать?
- Нет. Скажи мне.
- Держать тебя. Трогать тебя. Пробовать тебя на вкус. Сабелла вспыхнула от смущения.
- Берт, но солнце еще не зашло.
- Разве это имеет значение? Сабелла застенчиво пожала плечами.
- Просто кажется немного неприличным ложиться в кровать еще до темноты.
- Не могу не согласиться, - лукаво сказал Берт. - Поэтому останемся здесь.
- Я не это имела в виду.
Губы Берта оборвали ее дальнейшие протесты. Сабеллу, как всегда, удивила сладость его поцелуя. Губы ее тотчас раскрылись. Все происходило помимо се воли. Сабелла таяла под напором его губ, языка, Берт обладал удивительной властью над ее телом, заставлял сердце биться в десять раз быстрее.
Как это прекрасно, что ей хорошо с Бертом! Ведь только святая Дева Мария зачала без мужчины, а ей, простой смертной, чтобы родить сына, придется заниматься любовью с мужем снова и снова.
Всего несколько пылких поцелуев - и страсть и желание охватили Сабеллу с такой силой, что она не стала сопротивляться, когда Берт, не отрывая губ от ее рта, начал снимать с нее одежду.
Прошли мгновения - так показалось Сабелле, - а они, горячие и обнаженные, уже лежали рядом в широкой мягкой постели.
Берт так и не задернул черные шторы, и последние лучи заходящего солнца освещали спальню мягким полузакатным светом, преображая все вокруг. Два сплетенных тела, прекрасных и совершенных, словно окунулись в розово-золотой поток. Казалось, что нет ничего более естественного, чем любить друг друга в эту волшебную минуту.
Шелковые простыни были прохладными, и от этого разгоряченные тела на них были еще жарче Берт и Сабелла двигались словно прекрасно, прилаженные и смазанные части механизма. Стук колес, легкое покачивание вагона каким-то образом стали составной частью нарастающего чувственного удовольствия.
Когда поезд с трудом взбирался на крутой холм, любовники двигались в замедленном ритме.
Но вот поезд начал спускаться вниз, постепенно набирая ход. Казалось, пульс лежащих на кровати людей старался не отстать от бешеного стука колес. Скорость возросла, и вагоны стали раскачиваться и подпрыгивать на рельсах. Словно вторя их движениям, Берт и Сабелла извивались, приподнимались и метались на кровати.
Отлаженные части двигателя работали превосходно. Мощные поршни под давлением пара двигались вперед-назад, и по тому же принципу действовал не менее чудесный механизм любящих друг друга мужчины и женщины: мужское орудие Берта проникало в туго натянутую плоть Сабеллы и возвращалось обратно.
Скорость и давление продолжали нарастать. Казалось, все вышло из-под контроля. Это была дикая, изматывающая гонка...
Когда поезд наконец спустился в долину и раздался пронзительный гудок, с губ Сабеллы сорвался крик восторга. Глубокий стон Берта вмешался в этот странный хор.
Мгновение позже Сабелла приоткрыла глаза и повернула голову. Солнце уже зашло, в вагоне царил полумрак. Только сейчас Сабелла вспомнила о незадернутых шторах.
- Берт...
- Ммм...
- Шторы не задвинуты. Как ты думаешь, нас могли видеть?
Низкий, веселый смех, затем усталый, но довольный голос:
- Малышка, меня это совершенно не волнует.
Глава 26
В свете слабого ночника на столике виднелась полупустая бутылка амонтильядо, ввезенная еще во времена правления Джорджа Вашингтона, два бокала, один - перевернутый беззаботной рукой, несколько капель пролившегося драгоценного вина, блюдо с клубникой, маленькие серебряные вазочки с остатками взбитых сливок, рассыпанные шоколадные конфеты.
Весь этот натюрморт усыпали нежные лепестки белых роз. Дорожка хрупких лепестков тянулась к кровати, а там нежные лепестки покрывали шелковые простыни, одеяла и подушки, на которых мирно спала Сабелла.
Берт, переполненный счастьем, не мог да и не хотел спать. Этот необыкновенный, сладостный день должен длиться вечно.
Не отрывая счастливого взгляда от жены, Берт вспоминал дикую гонку поезда, любовь на закате солнца, долгoe купание вдвоем, ужин и разговоры до полуночи. Они сидели в кровати, облокотившись на подушки, пили вино» кормили друг друга ягодами и конфетами, смеялись и разговаривали.
Сабелла рассказывала о своей семье и о тех трудных временах, которые им пришлось пережить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
- Но до тех пор, пока это произойдет, ты...
- Я уже начинаю внедрение новой системы подачи воды.
- Это важно?
- Милая, если мы - те люди, с которыми я работаю, - сможем добыть воду в Южной Калифорнии, мы не только станем неимоверно богатыми, но и войдем в учебники истории.
- Это было бы замечательно, но до тех пор, пока это еще не произошло... пока не отработана технология и не установлены машины, речушка на нашей северной границе Линдо Виста остается единственным источником воды для всего ранчо.
- К сожалению, да. - Берт отставил блюдо с виноградом в сторону и закинул руки за голову. - Хотя это не совсем верно. Так получилось, что приток Коронадо находится вне нашей территории.
- Русло притока лежит за пределами Линдо Виста? - Да.
- Тогда кому оно принадлежит?
- Сенатору Нельсону де Темплу. Они построили дамбу и отвели для нас рукав реки более чем тридцать лет назад.
- Отцу Джнны?!
- Да, отцу Джины. Сколько себя помню, мы ежегодно платили сенатору арендную плату за пользование водой.
- Понимаю. Что случится, если сенатор внезапно решит перекрыть тебе доступ к воде?
- Ах, дорогая, дорогая, - Берт нежно привлек жену к себе, - только женщина может высказать такое невероятное предположение.
- Возможно. Но ведь Джина тоже женщина, не забудь.
Ласково улыбаясь, Берт принялся вытаскивать шпильки из прически своей жены.
- Правильно, но она и вполовину не так умна, как ты.
Тяжелые золотистые волосы Сабеллы упали ей на плечи. Нетерпеливо заведя один из локонов за ухо, Сабелла сказала:
- Ты недооцениваешь свою бывшую невесту, Берт. Она так же умна, как и я.
- Ошибаешься, малышка. - Берт прикоснулся к пуговицам на ее жакете. - Ты необычайно сообразительна, ты - самая умная женщина, с которой я сталкивался в своей жизни.
- Ты так думаешь?
- Я это знаю. В конце концов ты была достаточно умна, чтобы поймать меня.
- Поймать тебя? - На секунду Сабелла высвободилась из его объятий. Ее поразили слова Берта, но она тотчас постаралась подавить чувство вины. - Ну, Берт Бернет, ты самый тщеславный мужчина, с которым я...
- Правильно, - легко согласился он, - но я же очаровательный, ты не находишь?
Сабелла не ответила, лишь улыбнулась.
- Хотя и не настолько очаровательный, как ты. Берт расстегнул ее жакет, и его серые глаза мгновенно загорелись. Проведя пальцем по отделанному кружевом верхнему краю сорочки, он спросил:
- Знаешь, что я собираюсь сделать?
- Нет. Скажи мне.
- Держать тебя. Трогать тебя. Пробовать тебя на вкус. Сабелла вспыхнула от смущения.
- Берт, но солнце еще не зашло.
- Разве это имеет значение? Сабелла застенчиво пожала плечами.
- Просто кажется немного неприличным ложиться в кровать еще до темноты.
- Не могу не согласиться, - лукаво сказал Берт. - Поэтому останемся здесь.
- Я не это имела в виду.
Губы Берта оборвали ее дальнейшие протесты. Сабеллу, как всегда, удивила сладость его поцелуя. Губы ее тотчас раскрылись. Все происходило помимо се воли. Сабелла таяла под напором его губ, языка, Берт обладал удивительной властью над ее телом, заставлял сердце биться в десять раз быстрее.
Как это прекрасно, что ей хорошо с Бертом! Ведь только святая Дева Мария зачала без мужчины, а ей, простой смертной, чтобы родить сына, придется заниматься любовью с мужем снова и снова.
Всего несколько пылких поцелуев - и страсть и желание охватили Сабеллу с такой силой, что она не стала сопротивляться, когда Берт, не отрывая губ от ее рта, начал снимать с нее одежду.
Прошли мгновения - так показалось Сабелле, - а они, горячие и обнаженные, уже лежали рядом в широкой мягкой постели.
Берт так и не задернул черные шторы, и последние лучи заходящего солнца освещали спальню мягким полузакатным светом, преображая все вокруг. Два сплетенных тела, прекрасных и совершенных, словно окунулись в розово-золотой поток. Казалось, что нет ничего более естественного, чем любить друг друга в эту волшебную минуту.
Шелковые простыни были прохладными, и от этого разгоряченные тела на них были еще жарче Берт и Сабелла двигались словно прекрасно, прилаженные и смазанные части механизма. Стук колес, легкое покачивание вагона каким-то образом стали составной частью нарастающего чувственного удовольствия.
Когда поезд с трудом взбирался на крутой холм, любовники двигались в замедленном ритме.
Но вот поезд начал спускаться вниз, постепенно набирая ход. Казалось, пульс лежащих на кровати людей старался не отстать от бешеного стука колес. Скорость возросла, и вагоны стали раскачиваться и подпрыгивать на рельсах. Словно вторя их движениям, Берт и Сабелла извивались, приподнимались и метались на кровати.
Отлаженные части двигателя работали превосходно. Мощные поршни под давлением пара двигались вперед-назад, и по тому же принципу действовал не менее чудесный механизм любящих друг друга мужчины и женщины: мужское орудие Берта проникало в туго натянутую плоть Сабеллы и возвращалось обратно.
Скорость и давление продолжали нарастать. Казалось, все вышло из-под контроля. Это была дикая, изматывающая гонка...
Когда поезд наконец спустился в долину и раздался пронзительный гудок, с губ Сабеллы сорвался крик восторга. Глубокий стон Берта вмешался в этот странный хор.
Мгновение позже Сабелла приоткрыла глаза и повернула голову. Солнце уже зашло, в вагоне царил полумрак. Только сейчас Сабелла вспомнила о незадернутых шторах.
- Берт...
- Ммм...
- Шторы не задвинуты. Как ты думаешь, нас могли видеть?
Низкий, веселый смех, затем усталый, но довольный голос:
- Малышка, меня это совершенно не волнует.
Глава 26
В свете слабого ночника на столике виднелась полупустая бутылка амонтильядо, ввезенная еще во времена правления Джорджа Вашингтона, два бокала, один - перевернутый беззаботной рукой, несколько капель пролившегося драгоценного вина, блюдо с клубникой, маленькие серебряные вазочки с остатками взбитых сливок, рассыпанные шоколадные конфеты.
Весь этот натюрморт усыпали нежные лепестки белых роз. Дорожка хрупких лепестков тянулась к кровати, а там нежные лепестки покрывали шелковые простыни, одеяла и подушки, на которых мирно спала Сабелла.
Берт, переполненный счастьем, не мог да и не хотел спать. Этот необыкновенный, сладостный день должен длиться вечно.
Не отрывая счастливого взгляда от жены, Берт вспоминал дикую гонку поезда, любовь на закате солнца, долгoe купание вдвоем, ужин и разговоры до полуночи. Они сидели в кровати, облокотившись на подушки, пили вино» кормили друг друга ягодами и конфетами, смеялись и разговаривали.
Сабелла рассказывала о своей семье и о тех трудных временах, которые им пришлось пережить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60