В задней части помещения, под лестницей, шла игра в покер, Если в салуне и был кто-то еще, чад не позволял этого рассмотреть.
Кейн прошел к стойке и потребовал виски. Пока бармен выполнял заказ, под лестницей вспыхнула ссора. Кейн уделил сердитым выкрикам не больше внимания, чем жужжанию мухи, предпочитая следить за тем, как золотистая жидкость заполняет стакан. Однако когда бородатый бармен, отставив бутылку, бросил опасливый взгляд поверх его плеча, Кейн взглянул в зеркало над стойкой. Оказывается, крикуны уже покинули свой стол. Они приближались, все, как на подбор, здоровенные и плечистые. Лица их не предвещали ничего хорошего. В одном из забияк Кейн узнал Дамона Лезервуда.
— Это ктой-то к нам пришел! — прогремел издевательский голос.
Пьяная парочка у стойки подпрыгнула от неожиданности. Дружки Лезервуда заняли места по обеим сторонам от Кейна, а сам Дамон звучно хлопнул его по плечу.
— Эй ты!
Кейн не спеша повернулся.
— Где твой револьвер, Ковингтон? — осведомился Дамон, окинув его презрительным взглядом.
— В моей комнате, в пансионе миссис Бейкер.
— Почему же ты его не носишь? Боишься, что кто-нибудь сорвет его и пару раз врежет им по твоей наглой физиономии? — Все трое разразились дружным хохотом. — Тогда какого черта ты забрел в салун? Таким самое место в воскресной школе!
Кейн ничего не сказал на это.
Салун вдруг, словно по волшебству, стал быстро заполняться. Наверху с перил свесились девицы в нижнем белье, с улицы повалили зеваки. Обзаведясь аудиторией, Дамон Лезервуд распалился еще больше:
— Ну ты и наглец, Ковингтон! Это что же творится, джентльмены? Я заказал себе виски, а этот южанин его присвоил! Ну-ка верни мой стакан!
Толпа замерла в ожидании того, как развернутся события. Кейн однако промолчал и тогда, когда Дамон схватил его стакан и осушил жадно, неряшливо, залив себе всю грудь крепким дешевым пойлом. Он громко стукнул донышком пустого стакана о стойку, вытер рот рукавом и снова подступил к Кейну:
— Ты стоишь на моем любимом месте, южанин!
Толпа всколыхнулась, глухо зароптала и снова напряглась, ожидая, что крикливый здоровяк наконец получит достойный. отпор. Но этого не произошло. Со злорадным смешком Дамон оттолкнул Кейна и занял его место у стойки
— Это мое питейное заведение, а ты поищи себе другое. Иди туда, где подают выпивку любой швали, даже тем, кому больше пристало болтаться в петле!
Когда оскорбительная тирада отзвучала, в салуне наступила совсем уж гробовая тишина. Многие из собравшихся имели зуб на Дамона Лезервуда и нисколько не возражали бы против того, чтобы чужак как следует намылил ему шею. Молчание Кейна Ковингтона еще ничего не означало — тем страшнее могла быть расплата. Человек, у которого на совести убийство (не важно, было ли это самозащитой или нет), наверняка умеет постоять за себя и в обычной драке.
Так думали в толпе, так думал и Джо Саут, коротавший время в самом темном углу салуна. Он даже протрезвел, наблюдая за происходящим. Дамон Лезервуд умел отравить жизнь слабому, а Джо был слабейшим из слабых, а потому сейчас он всем сердцем надеялся, что будет отомщен. В безрадостной жизни молодого пьянчужки Кейн был лучом света, кумиром, пределом совершенства. От кого и ждать подвигов, как не от него.
Увы, ко всеобщему разочарованию, Кейн Ковингтон покинул салун, так и не сказав обидчику ни слова. Джо Саут сгорбился на своем стуле, осушил последний стакан виски и тяжело вздохнул. Ему хотелось разрыдаться как ребенку.
Убедившись, что бутылка пуста, Джо поднялся и, пошатываясь, вышел на промозглый холод.
— Эй, приятель, как дела?
Джо удивленно поднял голову. Мало кто из жителей городка удостаивал его взглядом, не говоря уж о приветствии. К нему подходил Кейн Ковингтон, такой же самоуверенный, как и раньше.
— Привет, дружище! — сказал он, хлопнув Джо по плечу. — Слушай, хочешь немного заработать?
— Заработать? Я? — Парень до того изумился, что совсем забыл о своем недавнем разочаровании.
— Мне нужен помощник.
— В чем это?
— Я строю в горах дом.
— Мистер… — Джо помялся, боясь, что все это розыгрыш. — Мистер, ведь у меня покалечена нога!
— Только не говори, что ты держишь молоток или пилу ногой, — спокойно возразил Кейн.
— Да, но… в городе я слыву пропойцей!
— А я — убийцей.
— Но ведь это не так!
— Вот видишь! Мало ли, что говорят. Ну так что скажешь? Берешься за эту работу или нет?
В памяти Джо всплыла сцена в салуне. Ну и ладно, подумал он упрямо. Пусть мистер Ковингтон оказался не так силен духом, как хотелось бы. Возможно, он побаивается Дамона и его дружков, как и все в Клаудкасле, ничего постыдного в этом нет. А он сам виноват — наделил мистера Ковингтона сверхчеловеческой храбростью, когда он всего лишь обычный человек.
— Да, мистер, я берусь за эту работу! Только уж вы не обессудьте, время от времени мне надо напиваться.
Кейн расхохотался. Это был смех человека с открытой душой, и Джо поклялся себе, что будет держать язык за зубами. Ни к чему мистеру Ковингтону знать, что он был свидетелем его трусости.
* * *
Натали тоже не осталась в неведении относительно того, чем закончилась выходка Дамона Лезервуда. Подобно Джо, она была удивлена и разочарована. Новость дошла к ней через Эшлина Блэкмора.
В то холодное утро, едва Натали успела переступить порог своего кабинета, явился ее жених. На сей раз нежная белая кожа его лица покраснела от щипков мороза.
— Что ты здесь делаешь, Эшлин? Я не додала тебя так рано!
В длинном кашемировом пальто, неизменно щеголеватый, Эшлин приложился к ее щеке поцелуем.
— Я знаю, дорогая, ты занята, но я всего на минутку. В городе только и говорят, что о нашем новом друге Ковингтоне, и я подумал, что тебе будет интересно.
— О твоем новом друге, — поправила Натали, стараясь не показать своего любопытства.
— Хорошо, о моем.
И Эшлин изложил ей инцидент, произошедший в “Позолоченной клетке”. В заключение он выразил огорчение по поводу столь очевидного малодушия человека, которого он считал достойным всяческого уважения.
— Полагаю, Ковингтона можно понять. Вспомни, как вел себя Дамон Лезервуд на суде. Это грубое животное! Лично я таких всячески избегаю. Жаль только, что наш… мой друг продемонстрировал свой страх всему городу.
Эшлин подождал реакции, но Натали молчала.
— Мне пора, — сказал он, наконец. — Увидимся в полдень у меня дома. Заехать я не смогу — дела, но пришлю за тобой экипаж.
— Не стоит, дорогой. До твоего дома можно добраться и пешком.
— Только не в такой лютый мороз! — На этот раз Эшлин поцеловал ее в губы. — До встречи!
— До встречи, — рассеянно откликнулась Натали.
Мысли ее были поглощены Кейном Ковингтоном. Ей давно уже следовало бы заняться разбором накопившихся на столе бумаг, а она все стояла у камина, зябко обнимая себя за плечи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
Кейн прошел к стойке и потребовал виски. Пока бармен выполнял заказ, под лестницей вспыхнула ссора. Кейн уделил сердитым выкрикам не больше внимания, чем жужжанию мухи, предпочитая следить за тем, как золотистая жидкость заполняет стакан. Однако когда бородатый бармен, отставив бутылку, бросил опасливый взгляд поверх его плеча, Кейн взглянул в зеркало над стойкой. Оказывается, крикуны уже покинули свой стол. Они приближались, все, как на подбор, здоровенные и плечистые. Лица их не предвещали ничего хорошего. В одном из забияк Кейн узнал Дамона Лезервуда.
— Это ктой-то к нам пришел! — прогремел издевательский голос.
Пьяная парочка у стойки подпрыгнула от неожиданности. Дружки Лезервуда заняли места по обеим сторонам от Кейна, а сам Дамон звучно хлопнул его по плечу.
— Эй ты!
Кейн не спеша повернулся.
— Где твой револьвер, Ковингтон? — осведомился Дамон, окинув его презрительным взглядом.
— В моей комнате, в пансионе миссис Бейкер.
— Почему же ты его не носишь? Боишься, что кто-нибудь сорвет его и пару раз врежет им по твоей наглой физиономии? — Все трое разразились дружным хохотом. — Тогда какого черта ты забрел в салун? Таким самое место в воскресной школе!
Кейн ничего не сказал на это.
Салун вдруг, словно по волшебству, стал быстро заполняться. Наверху с перил свесились девицы в нижнем белье, с улицы повалили зеваки. Обзаведясь аудиторией, Дамон Лезервуд распалился еще больше:
— Ну ты и наглец, Ковингтон! Это что же творится, джентльмены? Я заказал себе виски, а этот южанин его присвоил! Ну-ка верни мой стакан!
Толпа замерла в ожидании того, как развернутся события. Кейн однако промолчал и тогда, когда Дамон схватил его стакан и осушил жадно, неряшливо, залив себе всю грудь крепким дешевым пойлом. Он громко стукнул донышком пустого стакана о стойку, вытер рот рукавом и снова подступил к Кейну:
— Ты стоишь на моем любимом месте, южанин!
Толпа всколыхнулась, глухо зароптала и снова напряглась, ожидая, что крикливый здоровяк наконец получит достойный. отпор. Но этого не произошло. Со злорадным смешком Дамон оттолкнул Кейна и занял его место у стойки
— Это мое питейное заведение, а ты поищи себе другое. Иди туда, где подают выпивку любой швали, даже тем, кому больше пристало болтаться в петле!
Когда оскорбительная тирада отзвучала, в салуне наступила совсем уж гробовая тишина. Многие из собравшихся имели зуб на Дамона Лезервуда и нисколько не возражали бы против того, чтобы чужак как следует намылил ему шею. Молчание Кейна Ковингтона еще ничего не означало — тем страшнее могла быть расплата. Человек, у которого на совести убийство (не важно, было ли это самозащитой или нет), наверняка умеет постоять за себя и в обычной драке.
Так думали в толпе, так думал и Джо Саут, коротавший время в самом темном углу салуна. Он даже протрезвел, наблюдая за происходящим. Дамон Лезервуд умел отравить жизнь слабому, а Джо был слабейшим из слабых, а потому сейчас он всем сердцем надеялся, что будет отомщен. В безрадостной жизни молодого пьянчужки Кейн был лучом света, кумиром, пределом совершенства. От кого и ждать подвигов, как не от него.
Увы, ко всеобщему разочарованию, Кейн Ковингтон покинул салун, так и не сказав обидчику ни слова. Джо Саут сгорбился на своем стуле, осушил последний стакан виски и тяжело вздохнул. Ему хотелось разрыдаться как ребенку.
Убедившись, что бутылка пуста, Джо поднялся и, пошатываясь, вышел на промозглый холод.
— Эй, приятель, как дела?
Джо удивленно поднял голову. Мало кто из жителей городка удостаивал его взглядом, не говоря уж о приветствии. К нему подходил Кейн Ковингтон, такой же самоуверенный, как и раньше.
— Привет, дружище! — сказал он, хлопнув Джо по плечу. — Слушай, хочешь немного заработать?
— Заработать? Я? — Парень до того изумился, что совсем забыл о своем недавнем разочаровании.
— Мне нужен помощник.
— В чем это?
— Я строю в горах дом.
— Мистер… — Джо помялся, боясь, что все это розыгрыш. — Мистер, ведь у меня покалечена нога!
— Только не говори, что ты держишь молоток или пилу ногой, — спокойно возразил Кейн.
— Да, но… в городе я слыву пропойцей!
— А я — убийцей.
— Но ведь это не так!
— Вот видишь! Мало ли, что говорят. Ну так что скажешь? Берешься за эту работу или нет?
В памяти Джо всплыла сцена в салуне. Ну и ладно, подумал он упрямо. Пусть мистер Ковингтон оказался не так силен духом, как хотелось бы. Возможно, он побаивается Дамона и его дружков, как и все в Клаудкасле, ничего постыдного в этом нет. А он сам виноват — наделил мистера Ковингтона сверхчеловеческой храбростью, когда он всего лишь обычный человек.
— Да, мистер, я берусь за эту работу! Только уж вы не обессудьте, время от времени мне надо напиваться.
Кейн расхохотался. Это был смех человека с открытой душой, и Джо поклялся себе, что будет держать язык за зубами. Ни к чему мистеру Ковингтону знать, что он был свидетелем его трусости.
* * *
Натали тоже не осталась в неведении относительно того, чем закончилась выходка Дамона Лезервуда. Подобно Джо, она была удивлена и разочарована. Новость дошла к ней через Эшлина Блэкмора.
В то холодное утро, едва Натали успела переступить порог своего кабинета, явился ее жених. На сей раз нежная белая кожа его лица покраснела от щипков мороза.
— Что ты здесь делаешь, Эшлин? Я не додала тебя так рано!
В длинном кашемировом пальто, неизменно щеголеватый, Эшлин приложился к ее щеке поцелуем.
— Я знаю, дорогая, ты занята, но я всего на минутку. В городе только и говорят, что о нашем новом друге Ковингтоне, и я подумал, что тебе будет интересно.
— О твоем новом друге, — поправила Натали, стараясь не показать своего любопытства.
— Хорошо, о моем.
И Эшлин изложил ей инцидент, произошедший в “Позолоченной клетке”. В заключение он выразил огорчение по поводу столь очевидного малодушия человека, которого он считал достойным всяческого уважения.
— Полагаю, Ковингтона можно понять. Вспомни, как вел себя Дамон Лезервуд на суде. Это грубое животное! Лично я таких всячески избегаю. Жаль только, что наш… мой друг продемонстрировал свой страх всему городу.
Эшлин подождал реакции, но Натали молчала.
— Мне пора, — сказал он, наконец. — Увидимся в полдень у меня дома. Заехать я не смогу — дела, но пришлю за тобой экипаж.
— Не стоит, дорогой. До твоего дома можно добраться и пешком.
— Только не в такой лютый мороз! — На этот раз Эшлин поцеловал ее в губы. — До встречи!
— До встречи, — рассеянно откликнулась Натали.
Мысли ее были поглощены Кейном Ковингтоном. Ей давно уже следовало бы заняться разбором накопившихся на столе бумаг, а она все стояла у камина, зябко обнимая себя за плечи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95