Однако он был в таком приподнятом настроении, что почти не обратил внимание на ее поцелуй.
– Привет, Цезарь всемогущий! Я получил прибавку!
– О, Джим! И сколько?
– Пятьдесят зеленых в месяц.
– Это же превосходно. Да, Джим, превосходно. А ты положил деньги в сейф?
– Конечно, положил. – Морган подхватил свой мартини, сел на диван и похлопал ладонью по лежащей сбоку подушке. – Садись сюда, куколка. Нам надо серьезно пошептаться.
Анита послушно пристроилась рядом, подняла свой стакан и тепло улыбнулась.
– За твой успех и вообще за то, чтобы нам повезло – Это зависит от нас самих, – сказал он. – Послушай, золотко, что я тебе скажу. Прежде всего, не рассматривай эту прибавку к жалованию, как сигнал к тому, чтобы еще глубже залезть в долги. Я хочу, чтобы ты дала мне слово, что не купишь ни одной вещи – ни единой, – не посоветовшись сперва со мной. Забудь, что мне прибавили зарплату. Эти полсотни в месяц пойдут на погашение нашего долга.
– Блестящая идея, дорогой. Но ведь мы можем купить, взяв немного ста тысяч, не так ли?
– Запомни, Анита, эти деньги не наши и никогда нашими не будут.
– Но они уже наши. Я уверена, что не можем снимать с этой суммы проценты! Ведь так? – Она весело рассмеялась.
Морган протянул руку за стаканом – как вдруг ощутил напряжение в ее голосе и во всем поведении. Он посмотрел в ее сторону в тот момент, когда она допивала мартини. Ее рука дрожала.
– Анита! Ты что, уже купила что-то сегодня?
– О, сущую безделицу, дорогой, – торопливо ответила она.
– По сравнению с теми зелененькими, что ты положил в сейф, это практически ничто.
– Что ты купила? – спросил он, не повышая голоса.
– Я сейчас покажу тебе. – Она с готовностью вскочила с дивана. – Только смотри не сойди с ума, когда увидишь, что мне удалось достать. Это все равно, что украла!
Она стремглав выбежала из гостиной в спальню. Морган спокойно потягивал мартини.
Когда Анита вернулась, на ее плечах красовалась роскошная норковая накидка. Она запахнулась в нее и сделала пируэт.
– Сколько? – спросил Морган.
– Ты не поверишь. – На лице Аниты блуждала загадочная улыбка.
– Она уценена на целых двести долларов. – Сколько?! – сорвался он.
– Нечего на меня орать. Когда-то она стоила восемьсот долларов. – Анита виновата взглянула на мужа.
– Следовательно, ты заплатила шестьсот долларов? – Морган силился взять себя в руки. – Вернее, ты взяла в долг шестьсот долларов?
– Дорогой, но у нас же сто ТЫСЯЧ… Морган вскочил с дивана, словно подброшенный неведомой силой. Он готов был убить ее.
– Мы по шею сидим в долгах, а ты шляешься по магазинам, словно жена миллионера, и вышвыриваешь на ветер шесть сотен. Ведь ты же не идиотка. Должна же ты наконец понять, что у нас полно долгов. Утром ты пойдешь в магазин и вернешь то, что «украла». Но это не все. Я прекращаю оплату твоих чеков. Я должен был сделать это еще несколько лет назад! Я не могу доверить тебе даже расходы по хозяйству. Если ты намерена и впредь вести себя как безответственный ребенок, то я и обращаться буду с тобой соответственно. В магазины теперь ты будешь ходить только со мной – да, даже в бакалейную лавку. С этой минуты, Анита, я полностью освобождаю тебя от всех работ по дому и хозяйственных трат!
Она плакала.
– Раньше ты никогда так со мной не разговаривал…
– Жаль, а надо было, с первого же дня свадьбы! Он прошел на кухню, чтобы налить еще мартини. Она поплелась за ним и остановилась в дверях, продолжая всхлипывать.
– Прости меня, Джим. Я не знала, что ты бешеный. Я думала, что с такими деньгами… Ладно, я отнесу норку обратно и аннулирую другой заказ.
– Какой еще заказ? – Морган даже поперхнулся мартини.
– Я хотела заново обставить нашу гостиную. Шторам уже три года, а диван и кресло так и не вписались в интерьер. Они не старые, но уж очень дешевые с виду. И практически у всех, кроме нас, есть цветной телевизор.
– Сколько? – мрачно спросил он.
– Какое это имеет значение? Я сейчас же позвоню в магазин и отменю все. По пятницам он открыт до девяти.
– Сколько?
– Около двух тысяч долларов. Но включая норку… Морган жестом указал на телефонный аппарат на стене в кухне:
– Звони немедленно!
– Я же сказала, что собираюсь позвонить, Джим. Перестань сходить с ума.
– Я повешу тебя, слышишь!
Морган снова наполнил свой стакан. Он дрожал от ярости и поэтому расплескал мартини. Когда он вошел в гостиную, за ним по полу тянулась мокрая дорожка. Спустя секунду он услышал, как Анита по телефону аннулировала заказ. Когда она снова присоединилась к нему, он допил второй мартини.
– Я отменила все заказы, дорогой.
– Знаю. Слышал.
– Джим, прости меня…
– Ты все время извиняешься. Особенно, когда я выхожу из себя.
– Я не знаю, что со мной творится, дорогой. Наверное, это болезнь или что-то в этом роде. Но мне всегда хотелось иметь норковую накидку. Другие женщины…
– Не заводи снова свое нытье.
– Ладно, – сказала Анита, немного повеселев, – пусть эти распрекрасные сто тысяч лежат себе в банке… Лучше я спрячу накидку в шкаф.
– Но только до завтрашнего утра, – сказал он безразличным тоном.
Гнев его остыл.
Она направилась в спальню, нежно прижимаясь щекой к пушистому меху. Ему даже стало немного жаль ее.
Морган лег на диван и закрыл глаза, думая о сейфе с деньгами. А все-таки.., это прекрасно.
Глава 5
Обед прошел спокойно, но за кофе Анита вдруг пришла к выводу, что муж охладел к ней.
– Если я дам тебе честное слово, что буду вести себя хорошо, дорогой, ты оплатишь счета? А то ведь тебе так неудобно идти со мной в магазин всякий раз, когда нужен хлеб. Почему я не могу ничего покупать в кредит без твоего согласия?
– Потому, что ты не способна разумно распоряжаться деньгами, – ответил Морган. – Ты – маньячка, денежная маньячка.
Она надула губки.
– А говорил, что любишь меня.
– Я люблю быть платежеспособным. На ее глаза навернулись слезы.
– Ты меня больше не любишь. Ты даже больше не говоришь об этом вслух.
– Неправда, я люблю тебя, – возразил он. – Но я на грани банкротства.
– Нет. Ты же сам говорил, что нет. И вдруг Морган, сам не ожидая этого, обошел стол, обнял Аниту и поцеловал в лоб.
– Между любовью к тебе и банкротством нет ничего общего, Анита.
Она по обыкновению решила тут же сыграть на его слабости.
– Я плохая жена, – захныкала она. – Я всегда буду для тебя обузой. Но я.., я… Да, я найду себе работу.
– Не глупи. Я зарабатываю вполне достаточно, чтобы ты могла сидеть дома. Тебе только нужно быть поэкономнее. Иди сюда, присядь на диван.
Все еще всхлипывая, она позволила увести себя в гостиную. Обнимая ее, Морган думал о том, что надо бы как-то смягчить те запреты, которыми он ее ограничил. Ее рыдания постепенно затихли, когда он разрешил ей снова ходить самой за покупками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
– Привет, Цезарь всемогущий! Я получил прибавку!
– О, Джим! И сколько?
– Пятьдесят зеленых в месяц.
– Это же превосходно. Да, Джим, превосходно. А ты положил деньги в сейф?
– Конечно, положил. – Морган подхватил свой мартини, сел на диван и похлопал ладонью по лежащей сбоку подушке. – Садись сюда, куколка. Нам надо серьезно пошептаться.
Анита послушно пристроилась рядом, подняла свой стакан и тепло улыбнулась.
– За твой успех и вообще за то, чтобы нам повезло – Это зависит от нас самих, – сказал он. – Послушай, золотко, что я тебе скажу. Прежде всего, не рассматривай эту прибавку к жалованию, как сигнал к тому, чтобы еще глубже залезть в долги. Я хочу, чтобы ты дала мне слово, что не купишь ни одной вещи – ни единой, – не посоветовшись сперва со мной. Забудь, что мне прибавили зарплату. Эти полсотни в месяц пойдут на погашение нашего долга.
– Блестящая идея, дорогой. Но ведь мы можем купить, взяв немного ста тысяч, не так ли?
– Запомни, Анита, эти деньги не наши и никогда нашими не будут.
– Но они уже наши. Я уверена, что не можем снимать с этой суммы проценты! Ведь так? – Она весело рассмеялась.
Морган протянул руку за стаканом – как вдруг ощутил напряжение в ее голосе и во всем поведении. Он посмотрел в ее сторону в тот момент, когда она допивала мартини. Ее рука дрожала.
– Анита! Ты что, уже купила что-то сегодня?
– О, сущую безделицу, дорогой, – торопливо ответила она.
– По сравнению с теми зелененькими, что ты положил в сейф, это практически ничто.
– Что ты купила? – спросил он, не повышая голоса.
– Я сейчас покажу тебе. – Она с готовностью вскочила с дивана. – Только смотри не сойди с ума, когда увидишь, что мне удалось достать. Это все равно, что украла!
Она стремглав выбежала из гостиной в спальню. Морган спокойно потягивал мартини.
Когда Анита вернулась, на ее плечах красовалась роскошная норковая накидка. Она запахнулась в нее и сделала пируэт.
– Сколько? – спросил Морган.
– Ты не поверишь. – На лице Аниты блуждала загадочная улыбка.
– Она уценена на целых двести долларов. – Сколько?! – сорвался он.
– Нечего на меня орать. Когда-то она стоила восемьсот долларов. – Анита виновата взглянула на мужа.
– Следовательно, ты заплатила шестьсот долларов? – Морган силился взять себя в руки. – Вернее, ты взяла в долг шестьсот долларов?
– Дорогой, но у нас же сто ТЫСЯЧ… Морган вскочил с дивана, словно подброшенный неведомой силой. Он готов был убить ее.
– Мы по шею сидим в долгах, а ты шляешься по магазинам, словно жена миллионера, и вышвыриваешь на ветер шесть сотен. Ведь ты же не идиотка. Должна же ты наконец понять, что у нас полно долгов. Утром ты пойдешь в магазин и вернешь то, что «украла». Но это не все. Я прекращаю оплату твоих чеков. Я должен был сделать это еще несколько лет назад! Я не могу доверить тебе даже расходы по хозяйству. Если ты намерена и впредь вести себя как безответственный ребенок, то я и обращаться буду с тобой соответственно. В магазины теперь ты будешь ходить только со мной – да, даже в бакалейную лавку. С этой минуты, Анита, я полностью освобождаю тебя от всех работ по дому и хозяйственных трат!
Она плакала.
– Раньше ты никогда так со мной не разговаривал…
– Жаль, а надо было, с первого же дня свадьбы! Он прошел на кухню, чтобы налить еще мартини. Она поплелась за ним и остановилась в дверях, продолжая всхлипывать.
– Прости меня, Джим. Я не знала, что ты бешеный. Я думала, что с такими деньгами… Ладно, я отнесу норку обратно и аннулирую другой заказ.
– Какой еще заказ? – Морган даже поперхнулся мартини.
– Я хотела заново обставить нашу гостиную. Шторам уже три года, а диван и кресло так и не вписались в интерьер. Они не старые, но уж очень дешевые с виду. И практически у всех, кроме нас, есть цветной телевизор.
– Сколько? – мрачно спросил он.
– Какое это имеет значение? Я сейчас же позвоню в магазин и отменю все. По пятницам он открыт до девяти.
– Сколько?
– Около двух тысяч долларов. Но включая норку… Морган жестом указал на телефонный аппарат на стене в кухне:
– Звони немедленно!
– Я же сказала, что собираюсь позвонить, Джим. Перестань сходить с ума.
– Я повешу тебя, слышишь!
Морган снова наполнил свой стакан. Он дрожал от ярости и поэтому расплескал мартини. Когда он вошел в гостиную, за ним по полу тянулась мокрая дорожка. Спустя секунду он услышал, как Анита по телефону аннулировала заказ. Когда она снова присоединилась к нему, он допил второй мартини.
– Я отменила все заказы, дорогой.
– Знаю. Слышал.
– Джим, прости меня…
– Ты все время извиняешься. Особенно, когда я выхожу из себя.
– Я не знаю, что со мной творится, дорогой. Наверное, это болезнь или что-то в этом роде. Но мне всегда хотелось иметь норковую накидку. Другие женщины…
– Не заводи снова свое нытье.
– Ладно, – сказала Анита, немного повеселев, – пусть эти распрекрасные сто тысяч лежат себе в банке… Лучше я спрячу накидку в шкаф.
– Но только до завтрашнего утра, – сказал он безразличным тоном.
Гнев его остыл.
Она направилась в спальню, нежно прижимаясь щекой к пушистому меху. Ему даже стало немного жаль ее.
Морган лег на диван и закрыл глаза, думая о сейфе с деньгами. А все-таки.., это прекрасно.
Глава 5
Обед прошел спокойно, но за кофе Анита вдруг пришла к выводу, что муж охладел к ней.
– Если я дам тебе честное слово, что буду вести себя хорошо, дорогой, ты оплатишь счета? А то ведь тебе так неудобно идти со мной в магазин всякий раз, когда нужен хлеб. Почему я не могу ничего покупать в кредит без твоего согласия?
– Потому, что ты не способна разумно распоряжаться деньгами, – ответил Морган. – Ты – маньячка, денежная маньячка.
Она надула губки.
– А говорил, что любишь меня.
– Я люблю быть платежеспособным. На ее глаза навернулись слезы.
– Ты меня больше не любишь. Ты даже больше не говоришь об этом вслух.
– Неправда, я люблю тебя, – возразил он. – Но я на грани банкротства.
– Нет. Ты же сам говорил, что нет. И вдруг Морган, сам не ожидая этого, обошел стол, обнял Аниту и поцеловал в лоб.
– Между любовью к тебе и банкротством нет ничего общего, Анита.
Она по обыкновению решила тут же сыграть на его слабости.
– Я плохая жена, – захныкала она. – Я всегда буду для тебя обузой. Но я.., я… Да, я найду себе работу.
– Не глупи. Я зарабатываю вполне достаточно, чтобы ты могла сидеть дома. Тебе только нужно быть поэкономнее. Иди сюда, присядь на диван.
Все еще всхлипывая, она позволила увести себя в гостиную. Обнимая ее, Морган думал о том, что надо бы как-то смягчить те запреты, которыми он ее ограничил. Ее рыдания постепенно затихли, когда он разрешил ей снова ходить самой за покупками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38