Хотя рядом стоял Гленн Брэнсон – подозрительный инквизитор, – Грейс не смог удержаться. Их взгляды встретились, и вовсе не на краткий момент. Потрясающие и чудесные, большие небесно – голубые глаза смотрели ему прямо в душу, в самое сердце, полностью им овладевая.
Хорошо бы Брэнсон испарился, улетучился, только гад торчит рядом, смотрит на них по очереди с идиотской ухмылкой.
– Привет, – с некоторым запозданием вымолвил Грейс.
– Очень рада видеть вас обоих, суперинтендент и сержант Брэнсон.
Отчаянно хотелось обнять ее, поцеловать, но он удержался, вернулся к профессиональному тону и только улыбнулся в ответ. Потом, почти не замечая тошнотворно-сладкого запаха дезинфекции, пропитавшего помещение, проследовал в знакомый кабинетик, служивший заодно приемной. Ему нравилась абсолютно безличная комната, потому что там обитала Клио.
На полу с розоватым ковровым покрытием жужжал вентилятор, стены тоже были выкрашены в розовый цвет, углом расставлены стулья для посетителей, на металлическом столике три телефонных аппарата, стопка коричневых конвертов с надписью «Лично. Следственные материалы» и большая красно-зеленая папка с надписью золочеными буквами: «Регистр морга».
К одной стене прикреплен светильник, вывешены в ряд взятые в рамки дипломы министерства здравоохранения и гигиены, среди них крупный сертификат Британского института бальзамирования на имя Клио Мори. На кабельном мониторе на другой стене мелькали, дергаясь, то фасад здания, то его вид сзади, то с обеих сторон, после чего появлялся крупный план входных дверей.
– Джентльмены, выпьете чаю или сразу приступите к делу?
– Надюшка готова?
Чистые, яркие глаза Клио задержались на нем дольше, чем требовалось для ответа на столь простой вопрос. Улыбчивые, невероятно теплые.
– Только что взялась за сандвич. Будет готова минут через десять.
У Грейса больно засосало в желудке – он вспомнил, что они с Брэнсоном сегодня ничего не ели. Уже двадцать минут третьего.
– Я бы не отказался от чашечки чаю. Какое-нибудь печенье найдется?
Клио вытащила из-под стола жестянку и открыла крышку.
– Высококалорийное? «Кит-кат»? Кукурузные палочки? Из горького или молочного шоколада? Рулетики? – Клио протянула банку Грей су и Брэнсону. – Какого желаете чаю? Английский к завтраку, бергамотовый «Эрл Грей», «Дарджилинг», китайский, ромашковый, мятный, зеленый?
– Вечно забываю, – усмехнулся Грейс. – Может, найдется пакетик «Старбека»?
Но его встревожило, что Гленн Брэнсон не улыбнулся, а закрыл лицо руками, внезапно опять погрузившись в депрессию. Клио молча послала Грейсу воздушный поцелуй. Он взял «Кит-кат» и разорвал обертку.
Наконец Брэнсон, к его облегчению, вымолвил:
– Пойду переоденусь, – и вышел из комнаты.
Они остались наедине.
Клио закрыла дверь, обняла его, крепко поцеловала. Оторвав губы, не разжимая объятий, спросила:
– Как ты?
– Скучаю по тебе, – прошептал он.
– Правда?
– Да.
– Сильно?
Он фута на два развел руки.
– Только-то? – притворно возмутилась она.
– А ты по мне соскучилась?
– Очень, очень, очень.
– Хорошо. Как успехи?
– Не пожелаешь слушать.
– Попробуй. – Он снова поцеловал ее.
– Расскажу все сегодня за ужином.
Это ему понравилось. Приятно, что она берет на себя инициативу. Замечательно, когда показывает, что он ей нужен.
У него никогда не бывало так с женщинами. Никогда. Они с Сэнди долго были женаты и сильно друг друга любили, но он никогда не чувствовал, что ей нужен. Настолько.
Возникла лишь одна проблема. Сегодня он собирался устроить ужин дома. Ну, купить что-нибудь в деликатесной лавке – не мастер готовить. Однако Гленн Брэнсон положил конец надеждам. Романтического вечера не выйдет, когда он болтается рядом, тараща глаза каждые десять секунд. Но нельзя отказать другу в ночлеге.
– Куда хочешь пойти? – спросил Грейс.
– В постель. С какой-нибудь готовой китайской едой. Годится такой план?
– Замечательно. У тебя?
– А у тебя нельзя?
– Не в том дело. Потом объясню.
Она еще раз поцеловала его.
– Не уходи. – На минуточку вышла, вернулась с зеленым халатом, синими бахилами, маской, белыми латексными перчатками, протягивая ему все это. – Последний писк моды.
– Я думал, мы попозже оденемся.
– Мы попозже разденемся… или ты за неделю забыл? – Она опять его поцеловала. – Что стряслось с твоим другом Гленном? У него жуткий вид.
– Правда. Семейные неприятности.
– Ну, иди развесели его.
– Постараюсь. – Зазвонил мобильный телефон. Он раздраженно ответил: – Рой Грейс слушает.
– Рой, – сказала Линда Бакли из отдела семейных проблем, – я час назад взяла Бишопа под наблюдение в «Отеле дю Вен». А теперь он исчез.
15
Мать Софи, итальянка, всегда внушала дочери, что еда – лучшее средство от любого расстройства. И в данный момент Софи стояла у прилавка в итальянской деликатесной лавке, абсолютно не подозревая, что с улицы за ней наблюдает через молочное стекло мужчина в капюшоне и темных очках, и в полном отчаянии прижимала к уху мобильный телефон.
Она твердо придерживалась выработанных привычек, но привычки меняются вместе с настроением. На протяжении нескольких месяцев она каждый день приносила в контору на полдник упаковку суши, потом прочитала в газете, что от сырой рыбы можно заразиться глистами, и стала покупать в этой лавке батон с сыром моцарелла, томатной пастой и пармской ветчиной. Конечно, не так полезно, как суши, но вкусно. Последний месяц или даже дольше она покупает сандвич почти ежедневно, а сегодня особенно хочется, чтобы все было как всегда.
– Дорогой, – умоляла она, – скажи мне… расскажи, что случилось!
В ответ слышалось неразборчивое бормотание:
– Гольф… Она умерла… Меня не пускают домой… Полиция… Умерла… Ох, Господи Иисусе…
Она вдруг увидела перед собой горячий дымившийся сандвич, протянутый в окошечко лысым итальянцем, взяла его и, по-прежнему слушая, вышла на улицу.
– Меня подозревают… Я хочу сказать… Ох, боже, боже…
– Милый, я чем-нибудь могу помочь? Хочешь, чтобы я приехала?
Последовало долгое молчание.
– Меня расспрашивали… допрашивали… – захлебывался Бишоп. – Подозревают… Думают, будто я ее убил… Без конца спрашивают, где я был прошлой ночью…
– Ничего страшного, – заверила она. – Ты же был у меня.
– Нет. Спасибо, не нужно. Не стоит врать.
– Врать? – озадаченно переспросила она.
– Господи боже… Ничего не соображаю.
– Что значит «не стоит врать», дорогой?
По улице промчался полицейский автомобиль с включенной сиреной, заглушив его голос.
– Извини, не расслышала, – проговорила она, когда машина проехала. – Что ты сказал?
– Я им правду сказал. Поужинал с Филом Тейлором, своим финансовым консультантом, а потом лег спать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116