– Сволочь ты, Димик! – прошамкала она набитым ртом, – если с моими родителями что-нибудь случиться, то я не знаю, что с тобой сделаю!
– С ними уже случилось…
Воцарилась недобрая тишина.
– Долгожданная радость нежданного избавления от опостылевшей обузы!
Блям-м-м-м-м-м!
– Слушай, ты! Кончай драться! Не то я возьму и заплачу!
Бум-м-м-м-м-м!
– Если ты меня еще раз тронешь, то я сейчас же позвоню им и скажу, что с тобой случилось несчастье и тебя увезли в 13-ю психбольницу с ранним токсикозом и гангреной мозга!
– Только попробуй! – сказала Мурзилка и показала клыки.
– Нет, я им лучше скажу, что ты сидишь в спецприемнике КГБ в Лефортово в долговой яме за бандитское нападение на мирных советских спекулянтов и воров, пока не возместишь причиненный ущерб еще не окрепшей социалистической кооперации в размере пяти миллионов рублей золотом!
– Так им и надо! – Мурзик уписывала третий сэндвич и вторую чашку кофе. – Буржуям проклятым!
– Так какого ж дьявола ты стала перед ними плясать, мурзячье твое отродье?
– Что б им завидно было, кровопийцам!
– Странная ты женщина, – сказал с грустью я.
Мурзик с шумным вздохом закончила завтрак и подобрев, произнесла:
– Нет, ты мне все-таки ответь, что я скажу своим родителям, где я шлялась всю ночь?
– А ничего не надо говорить.
– Да?
– Я вчера сам позвонил твоей маме и сказал, что ты останешься у меня и чтоб она не волновалась…
– Ну и что тебе ответила мама? – Мурзик вытерла краем пододеяльника губы и злобно глянула на меня.
– Чтобы я не забыл тебе напомнить принять утром твои лекарства и чтобы ты не вздумала прогуливать институт.
– А если серьезно? – Мурзик также методично вытерла жирные руки о край простыни и аж побелела от злости.
– А если серьезно, то ты сама вчера вечером позвонила домой и сказала папе, что будешь ночевать у Кати.
– Что-то я этого не припомню.
– А ты вообще что-нибудь помнишь, маленький алкоголелюбивый Мурзёныш?
– Все помню! Ресторан помню! Стрельбу помню! Твою противную рожу помню! А вот как звонила – не помню!
– Было такое, так что не беспокойся за своих драгоценных родителей, а лучше посмотри в зеркало, на кого ты похожа! – ловко перевел я этот неприятный разговор в нужное русло, – Вот уж у кого рожа, так это только не у меня!
Мурзик мгновенно среагировала и решительно подошла к зеркалу, у которого стояла горжетка. На ней лежал небольшой сверток.
– Мурзик, посмотри, что в свертке?
– Отстань! – отрезала Мурзилка, с тревогой вглядываясь в свое изображение.
– Там тебе подарочек.
Не отрывая взгляда от зеркала, она пошарила рукой и, развернув обертку, взяла с горжетки презент. Мельком и совершенно безразлично взглянув на него, она восхищенно охнула, обнаружив у себя в руке шикарный набор косметики…
Как мало надо, чтобы осчастливить женщину и избавить ее от докучливых забот!
– Туалет рядом с зеркалом, – сказал я и направился во второй санузел, желая принять утреннюю ванну.
Минут через сорок дверь в ванной, где я нежился в мраморном бассейне, отворилась, и в образовавшуюся щель пролезла голова Мурзика.
– Гнус! Долго тебя ждать? – довольно кокетливо и с примирением спросила она.
– Не мешай мне красиво жить, – ответил я, поманив ее рукой.
Мурзилка нехотя вошла и, устроившись возле моей головы на лавочке, закурила лежавший там «Винстон».
– Дай и мне, – попросил я, протягивая руку и выставив из воды свой «маленький» животик.
– Бесстыжая рожа! – констатировала Мурзилка, но сигарету мне все же протянула. – Хватит валяться, уже полдвенадцатого.
– А куда нам торопиться?
– Как куда? Мне в институт надо.
– Ничего, я думаю твой институт переживет без тебя один день, а если тебе так уж невтерпеж, то я могу сделать справку, что у тебя сегодня был перелом позвоночника и ампутация передних конечностей.
– Типун тебе на язык!
– А хочешь, можно сделать справку, что тебя вызывали в милицию по делу об изнасиловании в ресторане четырех швейцаров.
– Ты мне лучше скажи, откуда у тебя такая квартира? – Мурзик с интересом разглядывал мое изображение в зеркале на потолке. – Аж с двумя туалетами! Я что-то не припомню, чтобы у нас строили такое для рядовых советских граждан?!
– Самая обыкновенная пятикомнатная квартирка в 120 кв. метров жилой площади.
– Обыкновенная?
– Ну не совсем, конечно, я ведь здесь почти не живу.
– Я так и поняла.
– Да нет, я живу в своей рабочей трехкомнатной квартире, а эту я купил для своей будущей жены, так что это, в принципе, твоя квартира.
Мурзик так внимательно меня слушала, что по инерции закурила вторую сигарету.
– Возьми вон на полочке ключи от входной двери, там же ключи от гаража и от машины.
– От какой машины?
– От твоей, конечно! Уж не думаешь ли ты, что я так опущусь, что буду ездить на паршивой шестерке, а тебе в самый раз. Во всяком случае не жалко будет, если ты её разобьешь. Ты хоть водить-то машину умеешь?
– Да! У меня права есть.
– Ну вот и отлично! А то каждый раз привози и отвози тебя. Не баре! Сами доедете! И вообще, я сегодня приеду к тебе в гости с родителями знакомиться.
– А кто тебя приглашал?
– Вот еще! Больно надо! Ты у меня была в гостях? Была! Теперь я к тебе приду!
– Фигушки! Пока не похудеешь, об этом и не мечтай!
– Послушай, женщина! Ты в своем уме?! Да кто у тебя будет спрашивать? А будешь выступать, так я тебя сладкого лишу.
– А я сладкое не ем. Мне оно вредно.
– Тогда соленого не получишь. И вообще, чего ты здесь расселась? А ну-ка быстро уматывай отсюда, дай мне одеться. Уже почти двенадцать часов, а я тут с тобой в ванной валяюсь. Иди пообщайся с бабой Светой. Тебе здесь жить, а она женщина строгая.
– А мы уже подружились, – крикнула мне Мурзилка, захлопывая дверь ванной.
– Димик, что будем делать дальше? – спросил я сам себя, – Я ей соврал, что она звонила домой.
– Нужно перенестись во времени на сутки назад, и ее родители ничего не заметят.
– Самое главное – продержать Мурзилку до пяти, потом я ее отправлю назад во вчера, чтобы она не смогла встретиться сама с собой.
– С этим мы решили.
– Теперь насчет визита в гости.
– Ты что-же – надеешься, что понравишься ее маме? И что она тут же отпустит ее к тебе жить? И захочет она сама этого?
– Все вопросы без ответов…
– Что делать?
– Только без всяких таких штучек! Все должно быть естественно, чтоб комар носа не подточил. Изменять можно только обстоятельства, а воля Мурзилки должна быть свободной. Надо избавиться от ее родителей!
– Что мы с ними сделаем?
– Как там у Юлиана Семенова?
– Замучаем в застенках гестапо!
– Как сказала б Мурзилка: «Дурак!»
– Значит так! Избавиться надо основательно и надолго. Хотя бы на годик.
– Отправить их в сверхсрочную командировку за границу. Сегодня же.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54